Антонина долго поднималась на четвертый этаж, останавливаясь каждые две-три минуты, чтобы отдышаться. А когда, открыв дверь, вошла в свою квартиру, услышала незнакомый мужской голос и, испугавшись, замерла на пороге.
— Юля, ты дома? – осторожно спросила она.
В комнате послышался какой-то шум, а через минуту дочь вылетела в прихожую, закутанная в одеяло, и ошарашенно уставилась на мать.
— Мама? Ты что тут делаешь?
— Домой пришла… — как можно спокойнее ответила Антонина, хотя сердце бешено колотилось в груди. – Меня из больницы на день раньше выписали. А ты почему сейчас не в институте? Почему в таком виде? И кто там у тебя в комнате?
*****
— Юлечка, смотри, кого я домой принесла! Он возле нашего подъезда бегал, – Антонина Степановна подошла к дочери, которая сидела за ноутбуком, покачиваясь на стуле, и осторожно дотронулась до её плеча. – Юль, ты меня слышишь?
Девочка вздрогнула, резко повернулась, снимая наушники, и удивленно посмотрела на мать:
— Чего тебе, мам? Не видишь, что я музыку слушаю? Просила же не отвлекать меня.
— Смотри, кого я принесла домой, — улыбаясь, повторила Антонина Степановна. – Правда, красивый? Тимофеем его назову.
Юля перевела взгляд на рыжего котенка, которого мать крепко держала в руках, пожала плечами, после чего, натянув на лицо маску безразличия, надела свои наушники и…
…повернулась к экрану ноутбука.
Всем своим видом Юля показывала, что ей совсем неинтересно, кого там принесла мама.
Что на данный момент у неё есть дела поважнее, чем какой-то там котенок.
Антонина Степановна вздохнула, погладила дочь по волосам, после чего пошла на кухню, чтобы покормить котенка. Она как раз из магазина возвращалась и в пакете у неё была колбаса.
И пока Тимофей жадно глотал вкусное угощение, Антонина Степановна сидела на старой табуретке и думала…
О чем? Да о своих взаимоотношениях с дочерью. В последнее время они совсем чужие друг другу стали. Страшно… И чего только Антонина Степановна не предпринимала, чтобы найти с ней общий язык. Ничего не получалось.
Кроме ноутбука, который Антонина Степановна взяла в кредит, и наушников, с помощью которых Юля всё чаще отгораживалась от внешнего мира, её дочку больше ничего не интересовало.
И даже этот маленький рыжий котенок, похожий на миниатюрное солнышко, которого Антонина принесла с улицы, не смог пробудить в дочери тёплых и нежных чувств.
Обычно ведь это дети приносят уличных животных и со слезами на глазах уговаривают своих родителей, чтобы те разрешили им оставить котенка или щенка дома.
А тут мама сама принесла домой этого рыжего пушистика, чтобы порадовать дочку, а та даже не оценила её поступка.
— Да не переживай ты так, Степановна, — улыбаясь, говорила соседка, которая пришла вечером в гости, чтобы чаю попить да поболтать о разном. – Юльке твоей сейчас сколько лет? Четырнадцать?
— Четырнадцать, — кивнула Антонина. – Через четыре месяца уже пятнадцать исполнится. Как же быстро время летит…
— Ну вот! Переходный возраст у неё в самом разгаре. Я сама через это трижды проходила.
— И как?
— Да как-как? Непросто было, конечно, но со временем всё само собой наладилось. И у тебя с Юлькой обязательно наладится. Вот увидишь. Ты главное это, не дави на неё.
— Дай Бог, чтобы наладилось, — вздохнула Антонина Степановна. – Тяжело так жить, когда понимания нет. Родные ведь люди…
*****
Антонина выросла в детском доме, и после того, как в восемнадцать лет её «отпустили на все четыре стороны» (так директор детского дома в шутку говорила), она только о том и мечтала, чтобы стать мамой и подарить своему ребенку всю любовь, которой так не хватало ей долгие годы.
Квартира у неё была, работа тоже (отучилась она в торговом колледже и устроилась кассиром в супермаркет).
Для полного счастья не хватало только надежного мужчины, потому что Антонина считала, что ребенок должен расти только в полной семье, и никак иначе.
Конечно, первому встречному она на шею бросаться не собиралась, чтобы локти потом не кусать.
Долго она ждала своего «принца», и дождалась-таки. Фёдором его звали. Грузчиком работал в том же супермаркете, где и Антонина была устроена.
Никаких «особо близких» отношений до замужества не было. Всё только после свадьбы. И Фёдор был одним из немногих, кто с пониманием отнесся к этому.
В 25 лет Антонина вышла замуж, и была на седьмом небе от счастья. Наконец, скоро сбудется её мечта.
Скоро она станет мамой.
И НИКОГДА она не поступит со своим ребенком так, как поступили с ней её родители, о которых она, к сожалению, ничего не знала.
Хотя, почему к сожалению?
Наоборот, хорошо, что Антонина о своих биологических родителях не знает ничего.
Так легче жить.
Целых пять лет Антонина прожила вместе с Фёдором, но потом… они развелись. Он сам настоял на разводе, и понять его можно было. Как они не старались, но забеременеть Антонина не могла. Хотела, но не могла.
По врачам вместе все эти пять лет ходили, а врачи…
…а что врачи?
Они лишь руками в стороны разводили и одно и то же повторяли, мол: «Нет у вас никаких проблем со здоровьем, пробуйте дальше. Рано или поздно у вас обязательно получится».
Может быть, и получилось бы, но Фёдор устал ждать. Годы идут, а детей нет… Вот он и подал на развод.
— Ты извини, Тоня, но я так больше не могу. Сына хочу очень, — сказал он ей перед тем, как уйти.
— Да я понимаю, Федь, и зла на тебя не держу. Ты прости меня, непутевую, что так получилось у нас.
По-хорошему они расстались, без криков и скандалов… Хотя больше их пути-дорожки никогда не пересекались.
Из супермаркета Фёдор уволился, вроде как другую работу нашел, получше.
Ну а Антонина и дальше продолжала работать кассиром. С восьми утра и до одиннадцати вечера на работе своей «пропадала». А во время обеденного перерыва она кошек постоянно подкармливала, которые возле супермаркета крутились.
Подкармливала их регулярно, но домой не брала. Сама не знала, почему. Может, думала, что они себе получше хозяев найдут. Она ведь не могла им уделять много времени.
С утра до вечера на работе, и времени остается только на то, чтобы поспать.
Так и пролетели годы.
В сорок лет Антонина окончательно уже смирилась с тем, что никогда ей не быть мамой. Замуж больше тоже не выходила, потому что не было желающих. Да и она сама не особо желанием горела.
После развода с Фёдором большой шрам на сердце остался. Она ведь любила его, и до сих пор любит…
Стала думать о том, чтобы взять ребенка из приюта. Вот только и тут ничего не получилось.
Почему? Да потому что, как ей заявили в органах опеки, Антонина была «проблемной»: сама из детдома, родственников нет, мужа нет, зарплата небольшая и график работы неудобный. С кем ребенок будет находиться целый день?
— Понятно, спасибо, — еле слышно пробормотала Антонина и поспешила на улицу, чтобы воздуха свежего глотнуть, а то от переизбытка чувств дышать стало трудно.
А однажды Антонина на целый месяц поехала на море, в пансионат.
Она просто каждый год отпуск то дома проводит, то подрабатывает где-нибудь, вот и захотелось ей какого-то разнообразия. Тем более что деньги у неё были. Немного, но на отдых хватит.
И в этом пансионате Антонина случайно познакомилась с мужчиной примерно её возраста. Ей 41 на тот момент уже исполнилось, а ему… ему где-то 45 лет было.
В паспорт его Антонина не заглядывала, а прямо спросить стеснялась. Да и зачем, если это было неважно?
Им просто было хорошо вместе.
Они ходили утром на пляж, вечером проводили время в парке. Иногда Сергей приглашал её на ужин.
И вот после одного из таких ужинов у них, как бы банально это не звучало, «случилась любовь».
Это произошло за четыре дня до отъезда Сергея. А еще через три дня и Антонина уехала к себе домой.
Поначалу ей, конечно, было стыдно за эту минутную слабость. Но потом она просто отпустила эту ситуацию.
Ну в самом деле: чего тут стыдиться? Она всю жизнь почти одна живет, а тут вот встретила хорошего мужчину. Наверное, если бы Антонина знала, что он женат, то никогда бы такого не допустила.
Но она этого не знала.
Зато через несколько месяцев Антонина узнала другое: что беременна. Первое время сама не своя ходила.
Не могла поверить в то, что это правда. Больше склонялась к тому, что это ошибка какая-то.
А потом, всё проверив и перепроверив несколько раз, не смогла сдержать слез радости. Дал всё-таки Бог ей ребенка.
И пусть не будет у него полной семьи, как Антонина хотела, но… всю свою любовь без остатка она малышу своему подарит. И всё у них будет хорошо.
Родила Антонина в 42 года.
Врачи, конечно, предупреждали, что в таком возрасте не стоит рассчитывать, что всё пройдет гладко.
Но всё было именно так — гладко. И беременность у Антонины была относительно лёгкой, и роды прошли без осложнений, и девочка родилась абсолютно здоровой.
Правда, воспитывать ребенка одной всё-таки очень тяжело было. Когда она одна жила, то тех денег, что она зарабатывала, ей хватало с горем-пополам. А с появлением дочери бюджет стал трещать по швам.
Особенно тяжело было первые три года, пока Антонина находилась в декрете по уходу за ребенком.
На одних только пособиях от государства далеко, к сожалению, не уедешь.
Но Антонина справилась.
Всё-таки это была её мечта, и теперь, когда она сбылась, Антонина готова была землю зубами грызть.
И грызла… В том плане, что, помимо основной работы, дополнительно брала подработки. В основном – уборщицей работала. Потому что там график гибкий. Можно было прийти на три часа, убрать помещение и сразу получить на руки копеечку.
*****
Первые проблемы с дочерью у Антонины начались в школе. Нет, не в первом, не во втором и даже не в третьем классе, а чуть позже, когда Юля перешла в пятый класс.
Сверстники такие вопросы неудобные ей задавали, что Юле хотелось сквозь землю провалиться от стыда.
«Сколько лет твоей маме? Выглядит она, как старая бабка!», «Юлька-дулька, а почему у тебя отца нет? Сбежал, да?», «А твоя мама уборщицей в столовой работает, да? Я её видел там вчера. Ты тоже по её стопам пойдешь?»
Да, Антонина действительно в свои 54 года выглядела намного старше своих лет, и устроилась на полставки уборщицей в школу, чтобы лишнюю копейку заработать.
А по поводу отца… Да, его нет, и Антонина даже не знала, в каком городе он живет.
Она пыталась это всё объяснить Юле, однако дочь, хоть и кивала ей в ответ, но со временем стала её стыдиться.
А вместе с тем стала и отдаляться. Не сразу, конечно, но… это были уже не те отношения, что до школы.
— Юлечка, смотри, кого я домой принесла! Он возле нашего подъезда бегал, – Антонина Степановна подошла к дочери, которая сидела за ноутбуком, покачиваясь на стуле, и осторожно дотронулась до её плеча. – Юль, ты меня слышишь?
Девочка вздрогнула, резко повернулась, снимая наушники, и удивленно посмотрела на мать:
— Чего тебе, мам? Не видишь, что я музыку слушаю? Просила же не отвлекать меня.
— Смотри, кого я принесла домой, — повторила Антонина Степановна. – Правда, красивый? Тимофеем его назову.
Дочь не проявила никакого интереса к этому маленькому рыжему малышу.
А ведь Антонина по себе знала, что любовь к животным делает человека добрее и лучше. Не сработало…
«Ну почему? Почему она такая? – недоумевала Антонина Степановна. – Ну это ведь кровинушка моя родная… А такое ощущение, будто совершенно чужой ребенок».
Слова соседки, у которой было трое детей, немного вселили в Антонину надежду, что переходный возраст рано или поздно закончится, и отношения с Юлей наладятся. Но…
…чем взрослее становилась дочь, тем сложнее было до неё достучаться. Она жила своей, какой-то совершенно другой жизнью, в которой не было места для матери.
И если бы не Тимофей, Антонина Степановна, вряд ли бы справилась со своими эмоциями.
Рыжий котенок всегда был рядом: и когда его хозяйка плакала ночами, и когда просто молча сидела у окна на кухне. И, даже повзрослев, Тимофей всё так же продолжал быть рядом.
Лежит на полу, смотрит внимательно на хозяйку, которая плачет, а потом раз — и он уже у неё на коленях. Мурчит, ластится, в глаза заглядывает — будто в душу.
А потом Антонина принесла домой еще одного уличного котенка. Чёрно-белого.
Тимофею тогда уже около двух лет было, а Тимуру (так назвала его Антонина Степановна) – от силы четыре месяца. Но рыжий сразу взял опеку над малышом и стал объяснять ему, что такое хорошо и что такое плохо. И вот смотрела на них Антонина, и никак не могла понять:
«Ну как так получается? Даже чужие друг другу коты смогли найти общий язык, а родная дочь шарахается от своей матери, как от прокаженной. За что мне такое наказание?»
Еще через некоторое время в квартире Антонины появился третий котенок, точнее – кошечка.
Муркой она её назвала, потому что та очень любила мурчать, сидя на коленях или когда её на руки брали.
— Мам, ты решила всех уличных котов домой притащить? – возмущалась Юля. – Ты не забывай, что у нас однушка всё-таки. На большее ты не заработала.
— Юль, ну зачем ты так? – по щекам матери тоненькими ручейками потекли слёзы. – Почему ты такая жестокая?
— Я жестокая? Это ты лучше объясни мне, зачем ты меня рожала, если сама живешь от зарплаты до зарплаты и еле концы с концами сводишь? Квартира у нас маленькая, друзей я привести сюда не могу. Вещи у меня старые, а на новые у тебя денег вечно не хватает. Телефон тоже самый простой, зависает постоянно. Почему у других детей нормальные родители, нормальные вещи и нормальные телефоны? Почему? А дальше что? Ты даже не сможешь мне обучение в нормальном ВУЗе оплатить…
— Смогу. Я буду много работать, — возразила Антонина.
— Ага… Не смеши меня, мам. Тебе уже на пенсию скоро выходить. Вот и где ты работать будешь? Разве что в пенсионном фонде.
Антонина Степановна молча ушла на кухню, а её любимые кошки последовали за ней.
Тимофей, конечно, хотел пару раз царапнуть наглую девчонку за такое издевательское отношение к матери, но не стал этого делать. Всё равно она ничего не поймет.
А вот жизнь… Жизнь её научит. Вот останется, не дай Бог, одна – сразу про маму вспомнит.
В тот день Антонина Степановна больше из кухни не выходила. К слову, на этой самой кухне она и спала вот уже как шесть лет.
Нет, не на полу, а небольшом раскладном кресле, от которого утром жутко болит поясница. А всё почему? Да потому что её любимой дочери нужно было, как сейчас модно говорить – личное пространство. Вот Антонина Степановна всеми силами и старалась ей угодить.
Прошло еще некоторое время. Юля закончила школу и встал вопрос о поступлении в институт.
Антонина Степановна своё слово сдержала: хоть и была уже на пенсии, но продолжала работать – чтобы иметь возможность оплачивать учебу.
Юля пошла учиться на дизайнера. Антонина не возражала. Если хочет — пусть учится. Не всем же уборщицами да посудомойками работать. Поначалу учиться ей очень нравилось, а когда на второй курс перешла, интерес вдруг пропал.
Она об этом матери, конечно, не говорила. Но Антонина Степановна сердцем чувствовала.
Уходила Юля рано утром, приходила поздно вечером. Потому что гуляла после пар с друзьями.
Антонина Степановна тоже уходила рано утром и приходила вечером. Правда, отдыхать ей было особо некогда: надо было приготовить на завтра что-то из еды, в квартире по-быстрому порядок навести, постирать, погладить. Тяжело ей было очень.
Но иначе она просто не могла. И в результате оказалась однажды в больнице. Сердечный приступ.
Спасибо врачам – «откачали» Антонину. Спасли ей жизнь.
— Вы понимаете, что дальше так издеваться над собой нельзя? – нахмурив брови, спрашивал врач, которому Антонина вкратце рассказала о своем образе жизни.
— А как же иначе-то? А кто дочери учебу будет оплачивать? – плакала Антонина Степановна. – У Юлечки, кроме меня, никого больше нет.
— А ваша дочь не хочет вам помочь? Сколько ей уже лет?
— Восемнадцать…
— Восемнадцать… Взрослая ведь уже дочка ваша. Вполне может устроиться куда-то на работу. Той же официанткой в кафе, например. А вам себя беречь сейчас надо… Вы же говорили, что у вас кошки дома есть? Кто о них позаботится, если с вами что-то случится?
Антонина Степановна пообещала врачу, что задумается о своем здоровье, а сама всю ночь и до самого утра думала о том, где бы ей найти такую работу, чтобы и несложно было, и деньги платили хоть какие-то.
Не могла она допустить, чтобы дочь институт не окончила. Кстати, про дочь…
За всё время, что Антонина Степановна провела в больнице, Юля так и ни разу не навестила её.
Хорошо, что хоть на звонки отвечала.
— Юлечка, как там мои кошки? Как Тимофей, Тимур, Мурка? Ты их хоть кормишь там? – спросила Антонина, позвонив дочери, когда её перевели в палату из реанимации.
— Да что с ними станется, с твоими кошками? – ответила Юля. – Живы-здоровы. Ты лучше скажи, сколько тебя еще в больнице этой продержат? Ну чтобы я в курсе была.
— С недельку где-то еще, наверное. Может, дольше. Ты бы пришла ко мне как-нибудь…
— Некогда мам, у меня учеба сейчас на первом месте. Да и что я сделаю? Я же не врач.
— Ну хорошо. Там мне пенсия должна на карточку прийти. Ты сними себе деньги на продукты, хорошо?
— Конечно. Спасибо.
Выписали Антонину Степановну на день раньше, чем планировали. Просто мест в больнице не хватало, а больных было много.
Дочери звонить она не стала, потому что та всё равно сейчас в институте.
По дороге из больницы домой Антонина зашла в магазин и купила продукты, чтобы приготовить обед. Потом она медленно шла пешком по улице и долго поднималась на четвертый этаж.
А когда вошла в квартиру, услышала в комнате незнакомый мужской голос и, испугавшись, замерла на пороге.
— Юля, ты дома? – осторожно спросила она.
В комнате послышался какой-то шум, а через минуту дочь вылетела в прихожую, закутанная в одеяло, и ошарашенно уставилась на мать.
— Ты что тут делаешь?
— Домой пришла… — как можно спокойнее ответила Антонина, хотя сердце бешено колотилось в груди. – Меня из больницы на день раньше выписали. А ты почему сейчас не в институте? Почему в таком странном виде? И кто там у тебя в комнате?
В комнате оказался мужчина. Не однокурсник, а именно мужчина. На вид ему было лет тридцать.
Он глупо ухмылялся, говорил что-то о том, что давно хотел познакомиться, а Антонина Степановна с тревогой смотрела на дочь. «Господи, что она творит? Зачем?»
— Юля, тебе еще рано встречаться с мужчинами. Ты должна сейчас думать про учебу.
— Мам, не начинай, ладно? – раздраженно ответила дочь. – Я уже взрослая и сама знаю, что мне делать.
— Нет, ты еще совсем не взрослая. А вы, — Антонина посмотрела на мужчину, — уходите, пожалуйста, из моей квартиры. И больше никогда не приближайтесь к моей дочери.
— Да как ты смеешь! – закричала Юля. – Это и моя квартира тоже. Я здесь прописана. А Андрей… Он мой парень. Понятно тебе?
— Какой парень, Юлечка?! Он же старше тебя лет на десять, если не больше.
— И что? Какое это имеет значение? Я люблю его, а он любит меня. И ты не имеешь права его выгонять!
— Значит так, доченька. Чтобы больше ноги его тут не было, — хватаясь за сердце, категорично заявила мама. – В противном случае я вынуждена буду написать заявление участковому. Я не позволю, чтобы ты ломала себе жизнь. Кстати, где мои кошки? – вспомнила Антонина про своих любимчиков. — Почему я их не вижу?
— Где-где… На улице они. Или ты что, всерьез думала, что я буду за ними лоток убирать? Я не прислуга!
Андрей ушел. Юля ушла вместе с ним. А Антонина Степановна долго сидела на кухне и пила сердечные капли.
А потом, как ей стало получше, пошла искать своих кошек. Не могли они далеко уйти. Должны быть где-то рядом.
Так и было – они сидели рядом с детской площадкой на другой стороне дома, и очень обрадовались, когда увидели свою хозяйку живой и здоровой. Тимофей первый заметил идущую в их сторону Антонину Степановну и, громко мяукнув, побежал навстречу.
А Тимур и Мурка тут же побежали следом за ним. И пока бежали, тоже громко мяукали.
— Простите меня, мои дорогие, что вам пришлось такое пережить, — плакала Антонина Степановна, обнимая своих любимчиков. – Простите. Больше никогда я вас не оставлю.
В тот день Юля домой не пришла.
А Антонина сидела на кухне возле окна и до самого утра не смогла сомкнуть глаз.
Задремала она только под утро. И тут же проснулась, потому что услышала, как открывается входная дверь.
— Юля! Где ты была? Почему не ночевала дома?
— Тебе какое дело? – со злостью в голосе сказала Юля. – И чтобы ты знала, я уезжаю от тебя. Мы с Андреем будем снимать квартиру.
— А как же институт? Ты же должна доучиться.
— А я и доучусь. Теперь у меня есть человек, который будет обо мне заботиться. А ты, мама… Ты мне теперь никто! Сама виновата.
Юля быстро собрала свои вещи и ушла, хлопнув на прощанье дверью. Не смогла Антонина её остановить, потому что в тот момент сильно прихватило сердце.
Только сидела и думала о том, в чем же она виновата? В том, что дочь свою любит больше жизни?
И если бы не кошки, которые не отходили от неё ни на шаг, то она, наверное, и не пережила бы этот день. Не выдержало бы её измученное сердце такого удара.
*****
Антонина Степановна каждый день звонила Юле, но та не отвечала на её звонки, а потом и вовсе добавила, видимо, в черный список или сменила сим-карту, потому что её номер больше был недоступен. Когда Антонина через несколько месяцев томительного ожидания пришла в институт, то оказалось, что Юля забрала документы. Это был еще один колюще-режущий удар в её больное сердце.
Придя в себя, Антонина Степановна попросила участкового помочь найти дочь, и он пообещал, что постарается сделать всё, что в его силах. Но потом пришел как-то и сказал:
— Дочь ваша сейчас в другом городе живет. С ней всё в порядке. Но домой она возвращаться не планирует. Больше я ничего не могу сделать. Она ведь у вас совершеннолетняя, поэтому сама вправе принимать решения, где ей жить и с кем.
— Она с мужчиной тем живет? С Андреем?
— Да, с ним. Я вам тут адрес на листочке написал. Вдруг захотите в гости к ней приехать.
— Спасибо, — улыбнулась Антонина Степановна. – Только вряд ли она будет рада моему приезду.
С тех пор Антонина Степановна и стала жить одна.
Ну то есть не одна, а вместе со своими любимыми животными, которые любили её больше, чем родная дочь.
За полтора года Антонина Степановна перенесла еще несколько сердечных приступов.
И пока она лежала в больнице, за кошками присматривала её соседка. Нет, не та, которая троих детей вырастила (она переехала в другой район жить), а другая – молодая девушка, которая снимала квартиру в соседнем подъезде.
Антонина познакомилась с ней случайно, когда рано утром кошек уличных кормила.
— А вы где-то здесь поблизости живете, да? – улыбаясь, спросила девушка. – Меня Оля зовут, я тут недавно снимаю квартиру и еще не успела со всеми познакомиться.
— Да, здесь, — тяжело вздохнула Антонина. – Вон в том подъезде. Меня, кстати, Антонина Степановна зовут. Можно просто Антонина. Или баба Тоня. Как вам удобно.
— Хорошо, Антонина Степановна.
Пожилая женщина и девушка, студентка ветеринарной академии, довольно быстро нашли общий язык.
Они часто встречались на улице, во дворе дома, и могли подолгу разговаривать о чем угодно: о жизни, о любви, о животных…
Однажды Антонина Степановна поделилась с ней своей историей, а Оля…
…рассказала ей свою.
Её родители погибли в аварии, поэтому её воспитывала бабушка, которая оформила над ней опеку.
Потом Оля поехала учиться в город, а спустя некоторое время её бабушка умерла.
Так что теперь она совсем одна осталась.
— Хорошо, что есть они, — Оля посмотрела с любовью на кошек, которые крутились рядом со скамейкой. — Животные помогают скрасить мое одиночество. Я их так люблю, что вы себе даже представить не можете, — улыбалась Оля
— Почему же, не могу. Очень даже могу, — усмехнулась в ответ Антонина.
В общем, по собственной инициативе Оля стала помогать Антонине Степановне, чем может.
И в магазин ходила, и дома уборку регулярно делала, и ужин готовила. Когда Антонина лежала в больнице, навещала её постоянно и за кошками присматривала.
«Господи, ну почему моя родная дочь не заботится обо мне так, как эта чужая девушка? — размышляла Антонина Степановна, лежа на больничной койке. — Хотя, какая же она чужая? Самая что ни на есть родная. Роднее неё у меня никого нет».
*****
Прошло восемь лет.
Оля закончила убирать на могилке, поправила цветы, которые принесла сегодня, посмотрела на фотографию Антонины Степановны, а затем медленно, едва касаясь пальцами, провела рукой по гранитному памятнику.
— Вы не переживайте, Антонина Степановна, здоровье у Тимофея, конечно, неважное, но он держится молодцом. Я за ним присматриваю и держу руку на пульсе. А Мурка и Тимур всячески его поддерживают. Они, конечно, все очень скучают по вам, но я им показывают фотографию, где вы улыбаетесь, и они успокаиваются. Нам очень вас не хватает…
Оля посмотрела на часы и направилась в сторону выхода с кладбища. У неё сегодня ночная смена – а ей еще столько всего надо успеть.
Когда она поднялась по лестнице на четвертый этаж, то увидела рядом с квартирой незнакомую женщину и мужчину. Точнее — мужчину она точно видела впервые. А вот женщина…
…её лицо показалось ей знакомым.
— Ничего не понимаю… Зачем мама дверь поменяла? Нормальная же дверь была. И как я теперь попаду в квартиру? Еще и телефон у неё не отвечает. Вот вечно с ней одни проблемы. Уже давно бы помылись с дороги да телек бы завалились смотреть.
— Слушай, Юль, может, у соседей спросить? – предложил мужчина. – Вдруг её вообще в городе сейчас нет?
— Да как нет? Вон коты орут за дверью. Она своих блохастых никогда одних не оставит. Она же помешана на них. Никогда не понимала, как можно любить кошек. Фу!
— Здравствуйте, а вы к кому? – спросила Оля, поднявшись на свою лестничную площадку. – Если к Антонине Степановне, то вы уже опоздали, к сожалению.
— В смысле опоздали? – удивилась Юля. – Ты кто вообще такая? И откуда у тебя ключи от моей квартиры.
Юля с недоумением на лице наблюдала за тем, как Оля достает из сумочки ключи и пытается открыть входную дверь. Дверь квартиры, в которой она когда-то жила.
— Ну вообще-то это моя квартира, — улыбнулась Оля.
— В смысле твоя? Я тебя впервые в жизни вижу вообще! Мама моя где? Сейчас я быстро тебя на улицу вышвырну.
— Вы же, Юля, верно?
— Да, Юля. И здесь, в этой квартире, проживает моя мама. А вот кто ты такая?!
— Вашей мамы больше нет, — спокойно ответила Оля. – Умерла три года назад. Сердце у неё больное было. Вы же знаете, наверное…
— Ой, да всё нормально у неё было с сердцем. На ней пахать можно было с утра до вечера!
— Увы… Я вот только с кладбища. Хотите, могу показать, где Антонина Степановна похоронена.
— Так, погоди. Ладно, допустим, мама умерла. Я могу в это поверить. Но я так и не поняла, что ты тогда делаешь в моей квартире? На каком таком основании? Еще и дверь поменяла.
— Ваша мама, Антонина Степановна, оформила на меня дарственную, так что квартира эта теперь моя. Здесь теперь живу я и еще три кошки. Наверное, вы их тоже помните?
— Не может этого быть! Она бы никогда так не сделала! Какая дарственная?!
— Антонина Степановна писала вам письма, но по тому адресу, куда вы уехали, вы уже давно не проживали. Это хозяин квартиры написал вашей маме в ответном письме. Поэтому Антонина Степановна написала еще одно письмо и попросила передать его вам лично в руки, когда вы появитесь. А в том, что вы появитесь, она даже не сомневалась. Вот, держите, пожалуйста. Надеюсь, из этого письма многое вам станет понятно.
Оля пригласила «гостей» в квартиру.
Тимофей, когда увидел Юлю и её нового ухажера (это был уже совсем другой мужчина — не тот Андрей, который бил его ногами, но тоже человек не самый хороший), сразу нахмурился и стал нервно подергивать хвостом. Мурка и Тимур тоже не сводили глаз с этой «парочки», всем своим видом показывая, что им тут не рады.
А Оля тем временем пошла в комнату и принесла оттуда письмо, которое написала Антонина Степановна.
На конверте большими буквами было написано: «Дочери, которой у меня больше нет».
Юля долго вчитывалась в мелкие буквы, а потом со злостью швырнула это письмо на пол:
— Я так и знала, что мать у меня только себя любит. Как можно было единственную дочь лишить жилья? Так, погоди! – Юля посмотрела на Олю и хищно улыбнулась. – Я же здесь до сих пор прописана. У меня и штамп в паспорте имеется. Так что…
— Хочу вас расстроить, Юля. Еще полгода назад я вас выписала через суд. По той простой причине, что вы тут давно не проживаете, — спокойно ответила Оля. – Решение суда у меня на руках.
— Ах, ты! Да как ты посмела вообще? Кто дал тебе такое право? Это моя квартира, я здесь жила и буду жить, понятно?! Игорь, ну что ты стоишь, заноси давай вещи.
В общем, Оля хоть и не хотела доводить до крайностей, но ей всё же пришлось обратиться в полицию.
Поскольку с документами у неё всё было в порядке, то к ней претензий никаких не было.
А вот Юлю забрали в отделение для дачи показаний. Ну и заодно, чтобы получить объяснение по поводу того, почему у неё на данный момент нет постоянной регистрации.
— Игорь, а ты разве не со мной?! – кричала Юля своему ухажеру. – Ты меня что, бросаешь одну?
— Ты говорила, что у тебя квартира есть. А квартиры, как оказалось, у тебя нет. Ну и на кой ты мне тогда такая нужна? Всё, пока. Не звони мне больше.
Вот так и закончилась эта история.
Справедливо ли поступила Антонина Степановна или нет – каждый из вас решит сам. Но она сделала свой выбор. Как и её дочь, когда ушла из дома восемь лет назад, оставив больную мать одну.
