Алина стояла у кухонного окна, наблюдая, как дворник убирает опавшую листву. Ноябрь в этом году выдался по-особенному серым и промозглым, и деревья уже давно сбросили свой золотой наряд. Она неторопливо пила свой утренний кофе и пыталась сосредоточиться на предстоящих задачах, но мысли неустанно возвращались к вчерашнему разговору с мужем.
Дмитрий позвонил в обеденное время, когда она как раз готовила обед. Его голос звучал необычно бодро, словно он старался скрыть что-то важное.
— Алин, мама решила свою квартиру продать. Новая уже куплена в ЖК «Комфорт Таун» на Броварском проспекте.
— Отлично, — ответила Алина. — А когда она переезжает?
— Вот тут-то и загвоздка. Дом сдадут только через год. А квартиру она уже сейчас продаёт. Нужны же деньги, чтобы оплатить новый дом.
— И где она планирует жить?
— Ну… временно она к нам переедет.
Алина почувствовала, как внутри всё заледенело. Ложка с супом замерла на полпути к её губам.
— На какой срок?
— На год. Максимум.
— Дмитрий, ты помнишь, что было в прошлый раз?
— Помню. Но это же не навсегда. Всего год, он пролетит очень быстро.
— Быстро для кого?
— Для всех. Семья — это когда мы вместе справляемся с трудностями.
Алина опустила ложку на стол. Аппетит полностью пропал. Она слишком хорошо помнила тот год, чтобы поверить в то, что «всё будет по-другому».
Год кошмара и рассады 😱
Надежда Павловна приехала к ним в январе три года назад. Её квартиру затопили соседи сверху, ремонт затянулся, и нужно было где-то пожить. «На месяц-другой», — уверяла свекровь. Месяц превратился в одиннадцать месяцев настоящего кошмара.
Первые недели ещё можно было как-то терпеть. Надежда Павловна критиковала еду, постоянно всё переставляла на свой лад, давала бесконечные советы по ведению домашнего хозяйства. Всё это, конечно, раздражало, но было ещё не так критично.
Потом свекровь освоилась и почувствовала себя полноценной хозяйкой. Она вставала в половине седьмого утра и сразу же включала телевизор на полную громкость. Новости, ток-шоу, сериалы — звук не умолкал до одиннадцати вечера. Когда Алина просила сделать потише, Надежда Павловна сильно обижалась:
— Я же не глухая! Просто возраст уже не тот, что в молодости.
А ещё она постоянно разговаривала по телефону. Каждое утро, ровно в семь, начинались громкие беседы с Галиной Николаевной и Людмилой Ивановной. Они обсуждали соседей, цены в магазинах, политические новости, внуков, свои болезни. Громко, эмоционально, со всеми подробностями.
— Вчера Диму видела, — рассказывала она одной из подруг, не замечая, что Алина пытается спать. — Жена его опять ничего не готовила. Он сам себе макароны варил! И она ведь не работает! Целый день дома сидит, в своём компьютере ковыряется!
Алина работала переводчиком на удалёнке, вела проекты с европейскими компаниями. График был плавающим, иногда приходилось работать по ночам из-за разницы во времени. Но для свекрови любая работа из дома была «ковырянием в компьютере».
Через месяц такой жизни у Алины начались серьёзные проблемы со сном. Она ложилась в одиннадцать, когда свекровь наконец выключала телевизор, но не могла уснуть из-за нервного напряжения. А в половине седьмого её будил тот самый звук.
— Дима, поговори с мамой, — просила она мужа. — Пусть хотя бы до восьми не включает телевизор.
— Она привыкла рано вставать. В её возрасте очень сложно менять привычки.
— А мне в моём возрасте сложно не спать.
— Потерпи ещё немного. Скоро её квартира будет готова.
Но ремонт в квартире свекрови постоянно затягивался. То строители не приходили, то материалы не привозили. А Надежда Павловна всё больше обустраивалась в их доме.
В марте она притащила котёнка. Серого, пушистого, очень милого. Только она никого не спросила.
— Соседке нужно было котёнка пристроить, — объяснила она. — Не выбрасывать же его на улицу!
Котёнок был совсем маленький и не приучен к лотку. Первые недели он гадил везде — в тапки, под диван, в углы. Убирала, конечно, Алина. Надежда Павловна говорила, что у неё спина болит и ей тяжело наклоняться.
В апреле появилась рассада. Надежда Павловна решила выращивать помидоры и огурцы для дачи. Места на подоконниках не хватило, и она расставила ящики с землёй даже в ванной.
— Здесь как раз подходящая влажность, — объяснила она. — И свет хороший.
Ванная комната превратилась в настоящую оранжерею. Чтобы принять душ, приходилось аккуратно обходить ящики с рассадой. А когда Алина попросила хотя бы часть растений убрать, свекровь обиделась:
— Я же для всеобщей пользы стараюсь! Летом свежие овощи будем есть!
Какие овощи, какая дача — у них не было ни того, ни другого. Но Надежда Павловна жила в своём мире, где все должны были радоваться её инициативам.
К маю у Алины начались проблемы со щитовидкой. Сначала просто слабость, потом дрожь в руках, учащённое сердцебиение. Врач сказал — это от стресса, нужно исключить нервные нагрузки.
— Может, маме пора съезжать? — осторожно предложила Алина мужу.
— Куда съезжать? Ремонт ещё не закончен.
— В съёмную квартиру. К подругам. Временно.
— Зачем лишний раз деньги тратить? Скоро её квартира будет готова.
— Когда «скоро»?
— К лету точно.
Лето пришло, а ремонт в квартире свекрови всё никак не заканчивался. Зато Надежда Павловна окончательно почувствовала себя хозяйкой. Когда Алина была на работе, она покупала ненужные вещи, а потом критиковала всё подряд.
— Алиночка, почему у вас в холодильнике такой бардак? — спрашивала она, перекладывая продукты на свой лад.
— Какой бардак?
— Сыр лежит рядом с рыбой! Это же антисанитария!
И так каждый день. Замечания, советы, критика. Надежда Павловна была уверена, что имеет полное право вмешиваться во всё, потому что живёт в этом доме.
А ещё она докладывала сыну о каждом шаге невестки.
— Дима, — говорила она, когда муж возвращался с работы, — Алина сегодня до двенадцати спала! Я завтрак готовила одна!
— Мам, у неё сегодня выходной.
— Какой выходной? Жена должна мужу завтрак готовить каждый день!
Дмитрий обычно отмахивался, не хотел вникать в детали. Для него мама была пожилым человеком, которому нужна помощь, а жена — молодая и сильная, которая должна всё терпеть.
К августу у Алины начались панические атаки. Она просыпалась среди ночи от сильного сердцебиения, не могла дышать, руки тряслись. Эндокринолог назначил гормональные препараты — щитовидка совсем разладилась.
— Дима, я больше не могу, — сказала она мужу. — Либо твоя мама съезжает, либо я.
— Алина, ну потерпи ещё немного! Ремонт почти закончен!
— Ты это говоришь уже полгода!
— Но он правда почти закончен! Мама сама сказала.
— Твоя мама скажет что угодно, лишь бы остаться здесь!
— Не говори так о маме!
— А как говорить? Она захватила наш дом!
— Она пожилой человек, ей нужна помощь!
— Помощь — это одно. А диктатура — совсем другое!
В сентябре случился большой скандал. Надежда Павловна решила постирать свои вещи и закинула в машинку шерстяной свитер вместе с синими джинсами. Свитер окрасился и стал грязно-серым.
— Алина! — закричала она. — Твоя машинка испортила мне свитер!
— Надежда Павловна, нельзя стирать шерсть с джинсами…
— Почему нельзя? Я всю жизнь так стираю!
— Джинсы линяют. Особенно новые.
— Не линяют! Это твоя машинка плохая!
— Машинка здесь ни при чём. Просто нужно сортировать вещи по цветам.
— Никогда не сортировала! И ничего не линяло!
— Значит, джинсы были старые. А эти новые, тёмные.
— Ерунда какая! Машинка сломалась, вот и всё!
Алина поняла — спорить бесполезно. Надежда Павловна никогда не признавала своих ошибок. Виноваты были всегда другие — плохая техника, некачественные вещи, неправильные инструкции.
А ещё через неделю свекровь решила заняться зимним огородничеством. Алина зашла в ванную и обнаружила там двадцать ящиков с проросшим луком. Запах был ужасный, и в ванной стало просто невозможно находиться.
— Надежда Павловна, что это?
— Лук на перо! Зимой витамины нужны!
— Но ванная — это не огород!
— А где ещё выращивать? На балконе холодно!
— Нигде! Зимой лук дома не выращивают!
— Выращивают! Моя подруга Галина Николаевна каждую зиму выращивает!
— У неё большая квартира!
— У вас тоже большая! Три комнаты!
— Одна из которых ваша!
— Моя? — возмутилась Надежда Павловна. — Это дом моего сына! Я здесь не гостья!
Вот тогда Алина окончательно поняла — свекровь не собирается уезжать. Ремонт в её квартире давно закончен, но она придумывает всё новые и новые отговорки. Ей здесь нравится. Она чувствует себя хозяйкой, все вокруг неё вертятся, никто не смеет возражать.
— Дмитрий, — сказала Алина мужу вечером, — твоя мама должна съехать. Сегодня же.
— Алина, ну что ты! Куда она съедет?
— В свою квартиру. Ремонт там давно закончен.
— Она говорит, что ещё не всё готово…
— Она врёт!
В октябре у Алины случился нервный срыв. Она проснулась посреди ночи от того, что не могла дышать. Сердце билось так быстро, что, казалось, сейчас выскочит из груди.
Дмитрий вызвал скорую помощь. Врач сказал — острый стресс, нужен покой и отдых.
— Из-за чего стресс? — спросил доктор.
— Семейные проблемы, — неопределённо ответил Дмитрий.
— Тогда нужно эти проблемы решать. А не заедать их таблетками.
На следующий день Алина поставила ультиматум: либо свекровь съезжает, либо она уходит сама. В итоге Надежда Павловна переехала в свою квартиру, а Алина поклялась себе — больше никогда не будет жить со свекровью под одной крышей.
— Дима, либо твоя мама съезжает, либо я.
— Алина, ты не можешь так говорить!
— Могу. И говорю.
— Это моя мать!
— И это моё здоровье!
— Но куда она поедет?
— В свою квартиру!
— Там же ремонт…
— Никакого ремонта там нет! Позвони в управляющую компанию!
Дмитрий позвонил. Оказалось, что ремонт в квартире Надежды Павловны закончили ещё в июле. Два месяца она просто не хотела уезжать.
В конце концов Дмитрий согласился, что мама должна съехать. Надежда Павловна устроила большой скандал, плакала, упрекала сына в неблагодарности. Но через неделю всё-таки переехала в свою квартиру.
Алина тогда подумала — больше никогда. Что бы ни случилось, она больше никогда не будет жить со свекровью под одной крышей.
Дежавю и неожиданная правда 🤯
Прошло два года. Алина постепенно восстановилась. Щитовидка пришла в норму, сон наладился, приступы паники прошли. Надежда Павловна изредка приходила в гости, вела себя относительно прилично. Казалось, урок пошёл впрок.
И вот теперь Дмитрий предлагает начать всё сначала.
— Алина, но это же временно! — говорил он вечером. — Всего год!
— Дима, ты помнишь, что было в прошлый раз?
— Помню. Но теперь будет по-другому.
— Почему ты так решил?
— Потому что мы стали опытнее. Знаем, чего ожидать.
— Я знаю, чего ожидать. Поэтому и не согласна.
— Алина, она же не враг нам! Просто характер у неё сложный!
— Характер не меняется в шестьдесят семь лет.
— Но ведь альтернативы нет! Снять квартиру дорого, а та квартира в новостройке — хорошая инвестиция!
— Для кого инвестиция?
— Для нас! Мне же она в наследство достанется!
— Тебе достанется. Не мне.
— Мы же семья! Муж и жена! Что моё — то и твоё!
— Тогда почему решение ты принимаешь один?
— Какое решение?
— О том, что твоя мать будет с нами жить.
— Но куда ей деваться?
— Снимать квартиру. Как все нормальные люди.
— За чей счёт?
— За свой.
— У неё пенсия маленькая!
— Дима, она продаёт квартиру за четыре миллиона гривен! Неужели не может часть денег потратить на аренду?
— Но тогда меньше останется на новую квартиру!
— И что?
— Как «что»? Я же наследник! Чем больше она потратит, тем меньше мне достанется!
— Вот оно что… — Алина посмотрела на мужа внимательно. — Значит, дело не в заботе о матери. Дело в наследстве.
— Не только в наследстве! Конечно, я о маме забочусь! Но если она будет год платить за съём, это же наши деньги фактически!
— Её деньги.
— Наши будущие деньги!
— Дмитрий, ты слышишь, что говоришь?
— Говорю разумные вещи! Зачем тратить деньги на съём, если можно год пожить с нами?
— Можно, если я соглашусь.
— А ты разве не согласишься?
— Нет.
— Почему?
— Потому что не хочу снова заболеть.
— Не будешь болеть!
— Буду. Твоя мать меня просто убивает.
— Алина, ну что ты такое говоришь!
— То, что думаю.
Дмитрий встал, прошёлся по комнате.
— Алина, но ведь по-человечески… Мама пожилая, ей нужна поддержка…
— Поддержка — это одно. А совместное проживание — другое.
— Но год пролетит быстро!
— Для кого быстро?
— Для всех!
— Дмитрий, в прошлый раз ты тоже говорил «быстро». Одиннадцать месяцев настоящего ада.
— Тогда мы не знали, как с ней ужиться…
— А теперь знаем?
— Теперь будем готовы к её особенностям.
— К каким особенностям?
— Ну… она любит рано вставать, громко разговаривать по телефону…
— Дима, ты забыл про рассаду в ванной? Про кота? Про то, как она меня критиковала каждый день?
— Это же мелочи!
— Мелочи? Я из-за этих мелочей на гормонах сижу!
— Алина, а ты заметила, как мама в последнее время… странно себя ведёт?
— В каком смысле?
— Ну, стала забывчивая. На прошлой неделе приходила к нам, три раза спросила, который час. А позавчера звонила, не могла вспомнить, как зовут соседку.
Алина насторожилась. Она тоже это замечала. В последние месяцы Надежда Павловна стала повторяться, путать события, терять вещи.
— Дмитрий, а ты не думал, что это может быть начало деменции?
— Какой деменции? Это просто возраст!
— Деменция тоже возрастное заболевание.
— Алина, ну что ты! У мамы просто память ухудшилась!
— Дмитрий, она в прошлый раз забыла выключить газ. Я пришла — вся квартира пропахла.
— Бывает! Я тоже иногда забываю!
— Ты забываешь выключить свет. А она забывает выключить газ. Это совершенно разные вещи.
— Дмитрий, если у твоей матери действительно начинающаяся деменция, то совместное проживание станет ещё более невыносимым.
— Никакой деменции нет!
— Есть. И ты это знаешь, просто не хочешь признавать.
— Алина, даже если есть, то мне тем более нельзя её бросать!
— Никто не говорит о том, чтобы бросать. Нужно снять ей жильё и нанять сиделку.
— Какую сиделку?
— Которая будет следить, чтобы она не забыла выключить газ или закрыть дверь.
— Это же так дорого!
— Дмитрий, деменция — это серьёзно. Нужно лечение, наблюдение, специальный уход.
— Мы сами можем ухаживать!
— Ты можешь. Я не буду.
— Алина, это же мать! Больная, беспомощная!
— Дмитрий, твоя мать не беспомощная. Она продаёт квартиру, покупает новую, принимает финансовые решения. Если у неё деменция, то только начальная стадия.
— Тем более! На начальной стадии можно дома лечиться!
— Можно, если есть кому ухаживать. А я не готова стать сиделкой.
— Алина, но семья…
— Семья — это когда решения принимают вместе. А ты мне просто приказываешь.
— Я не приказываю! Я прошу!
— Дмитрий, вчера ты сказал: «Освободи место в шкафу, мама завтра приезжает». Это приказ, а не просьба.
— Я думал, ты согласишься…
— Почему ты так думал?
— Потому что… потому что мама больная, старая…
— И поэтому я должна пожертвовать своим здоровьем?
— Не жертвовать! Просто помочь!
— Дмитрий, я уже помогала. Одиннадцать месяцев. Результат ты видел.
— Тогда было по-другому!
— Ничего не изменилось. Только стало ещё хуже — теперь у неё ещё и проблемы с памятью.
Дмитрий встал, подошёл к окну.
— Алина, а что мне делать? Куда её деть?
— Снять квартиру, найти хорошую сиделку, водить к врачам.
— За чьи деньги?
— За её деньги! Она же продаёт квартиру!
— Но тогда на новую квартиру не хватит!
— Дмитрий, при деменции люди не покупают квартиры. Они лечатся.
— У мамы нет деменции!
— Тогда зачем ты говоришь, что она больная и беспомощная?
— Я… — Дмитрий замялся. — Просто она пожилая…
— Пожилая, но самостоятельная. Может снимать жильё и жить отдельно.
— Алина, но год пролетит незаметно…
— Для кого незаметно? Для тебя?
— Для всех!
— Дмитрий, я тебе последний раз говорю: я не буду жить с твоей матерью. Ни год, ни месяц, ни неделю.
— А если я настаиваю?
Дмитрий встал, прошёлся по комнате, потом остановился и посмотрел на жену решительно.
— Убери свои вещи из шкафа, мама будет у нас жить.
— Тогда ты тоже убирайся, — спокойно сказала Алина. — Я с ней жить не собираюсь.
— Что?! — Дмитрий не поверил своим ушам. — Ты меня выгоняешь?
— Я говорю: либо твоя мать снимает себе жильё, либо вы живёте вместе где-то в другом месте.
— Алина, ты не можешь так говорить!
— Могу. И говорю.
— Это же моя мать! Больная, старая!
— Твоя мать. Не моя проблема.
— Но мы же семья!
— Семья — это когда муж защищает жену от родственников. А не наоборот.
— Я никого не защищаю! Я прошу потерпеть!
— Я уже терпела. Больше не буду.
Дмитрий сел обратно на диван.
— Алина, я не ожидал такой реакции…
— А я не ожидала, что ты снова предложишь мне жить с твоей матерью.
— Но что же мне делать?
— Быть взрослым мужчиной. Решать проблемы, а не перекладывать их на жену.
— Я не перекладываю!
— Перекладываешь. Хочешь, чтобы я терпела твою мать ради твоего наследства.
— Не ради наследства! Ради семьи!
— Ради твоей семьи. Не нашей.
— Алина, дай мне время подумать…
— Сколько времени?
— Неделю.
— Хорошо. Неделя — это максимум.
— И что будет через неделю?
— Либо твоя мать снимает жильё, либо вы оба съезжаете отсюда.
Через три дня Дмитрий сообщил, что поговорил с матерью, и она согласилась снимать однокомнатную квартиру рядом с их домом. Дорого, но на год можно потратиться.
— А что с новой квартирой? — спросила Алина.
— Купит чуть поменьше.
— И сиделка?
— Пока обойдёмся без сиделки. Буду сам навещать, проверять.
— Хорошо.
Надежда Павловна переехала в съёмную квартиру без скандалов. Видимо, поняла, что у неё нет другого выбора. Иногда звонила, жаловалась на одиночество, но к ним в дом больше не просилась.
Эта история заставляет задуматься о том, как часто мы жертвуем своим спокойствием ради других, даже когда нас об этом не просят. Считаете ли вы, что в семейных отношениях допустимо ставить ультиматумы, чтобы защитить свои границы?
