Марина стояла на кухне и смотрела на остатки вчерашней вечеринки. Пустые бутылки, обглоданные тарелки с остатками оливок и каких-то полусгнивших канапе, раздавленные сигаретные окурки и смятые пластиковые стаканчики. На полу валялись туфли, дамская сумочка, чей-то свитер, и какой-то странный бокал с наполовину выпитым коктейлем. Картина была хуже, чем после урагана. Ужасное ощущение. Она схватила первое, что попалось под руку — тряпку — и пошла убирать. В горле встала комок. Когда это вообще стало её обязанностью?
— Андрей! Ты где? — выкрикнула она, чувствуя, как руки затекают от того, что приходится вытира́ть полы, как в домработнице.
Ответа не последовало. Она снова повторила его имя, уже с нотками раздражения.
— Ты меня слышишь?! — воскликнула она, стиснув зубы. Никакого ответа. Это уже становилось привычным.
Через несколько минут Андрей, как обычно, вошел в кухню с лёгким видом победителя. На лице не было ни малейшего признака осознания того, что вчерашнее буйство было, в первую очередь, его идеей.
— А я вот думаю, если бы ты, как я просил, немного поддержала порядок в доме, так бы не получилось… — начал он, снимая пиджак и бросая его на диван.
Марина не сразу смогла произнести что-то в ответ. Все переполнилось — чувства, усталость, злость, обида. Она сделала несколько шагов, по пути спотыкаясь об оставшийся на столе стакан, и выдохнула, чтобы не кричать. Она знала, что если сейчас начнёт что-то говорить, он снова обвинил бы её в том, что она «не умеет находить общий язык».
— Ты не можешь поддерживать порядок в доме, тебе бы только вечеринок устраивать, а потом я убирай, как посудомойка, — сказала она с сарказмом, стараясь держать голос ровным.
Андрей посмотрел на неё с лёгким презрением, как всегда, будто это не он устроил этот бардак, а она — неудачница, которая не понимает, как важно для него собирать вокруг себя людей, а не тратить время на уборку.
— Марин, тебе всё-таки стоило бы больше внимания уделять дому. Это твоя работа. — В его голосе снова послышалась эта тягостная надменность, которую она так ненавидела.
Её руки сжались. Слова, что она собиралась сказать, застряли в горле, но потом она все же произнесла их.
— Какая моя работа? Я не домработница! Я твоя жена! Или ты забыл, что я ещё и человек?
Он слегка поднял брови. И опять, этот взгляд, как будто она просто не понимает, о чём речь.
— Ты что, с ума сошла? Я на работе, я зарабатываю деньги. Ты должна следить за порядком в доме. Мы с тобой разные по роли, ты же это понимаешь?
Марина молчала. Её взгляд был усталый, но твёрдый. Каждое слово Андрея вгоняло её в состояние, близкое к отчаянию. Она понимала, что он никогда не поймёт, что такое совместная жизнь, что такое уважение, потому что для него в этом браке было только одно: он, он и ещё раз он.
Марина сделала шаг к двери и, чувствуя, как в горле заблокировался воздух, сказала:
— Не ждите меня сегодня, Андрей. Я больше не могу жить так. Всё. Я ухожу.
Андрей, покачав головой, встал, чтобы сказать что-то, но он понял, что не может удержать её. Он был уверен, что она вернется. В конце концов, она всегда возвращалась.
Но Марина была решительна. Она взяла свои вещи, не оглядываясь. Пару сумок и книгу, которую он никогда не читал. В её глазах не было ни слез, ни сожаления. Точно так же, как не было ничего, что могло бы вернуть её.
На следующее утро, вернувшись домой, Андрей сразу заметил пустоту. Это было странно. Квартира выглядела так же, как и вчера, но чего-то не хватало. Он ходил по комнатам, не понимая, что именно. Пока не заметил записку на кухне.
“Не ищи меня. Ты меня потерял. Марина.”
Он замер. Мир вокруг словно затих. Стены казались выше, чем раньше, а свет — тусклым.
Тот вечер, когда он повернулся от вечеринки к Марине, затуманивался в его памяти, как что-то мелкое и незначительное. Он её обвинял. Он её не слышал.
Через неделю, после того как звонки не принесли результата, он понял, что действительно её потерял. Не просто женщину. Человека. И это было гораздо тяжелее.
***
Прошло два года. Или три. Андрей уже не помнил точно, когда Марина ушла. Время, как и его привычки, текло без изменений, будто он был в вакууме, в котором не существовало места для женщин, которые когда-то были значимы.
Он продолжал устраивать вечеринки, иногда ездил в командировки, зарабатывал деньги, как и всегда, впрочем, не особо запоминая, с кем он их зарабатывал. Женщинам было плевать, мужчинам — ещё больше. В этом мире его жизнь казалась неизменной.
Однажды вечером, возвращаясь с очередного борделя, Андрей заходил в тот самый ресторан, где по их старой привычке встречались с коллегами. Он не ожидал никого особенного, потому что делал это уже по инерции, без какого-либо смысла. И вот она… Марина.
Она стояла у барной стойки, скрестив ноги, как-то странно, не как раньше, а по-новому. И этот взгляд. Даже не взгляд. Скорее, пронзительное игнорирование его. Всё, что было связано с этим человеком, поглотилось невидимой тенью.
Андрей остановился, на секунду не в силах поверить. Но тут же поймал себя на мысли, что это — просто её какая-то странная шутка. Он отмахнулся от этой мысли и пошёл к ней, как к какой-то знакомой.
— Марина? — сказал он без особого интереса, даже не улыбаясь.
Она повернулась, как будто его появление не имело для неё никакого значения, только лукаво прищурилась.
— Привет, — сказала она. Её голос был ровным, с лёгким оттенком иронии, но без особого тепла. Ты всё такой же, Андрей. Только теперь, наверное, в два раза хуже.
Он не понял, что она имеет в виду. Ничего не поменялось в её жизни. Она стала ещё более закрытой, будто через этот взгляд он мог понять всё, что её мучает. Но он не хотел. Всё в его жизни было как прежде — лишь пустое пространство, где не было ни боли, ни сожалений.
— Ты тоже выглядишь хорошо, — пробормотал он, пытаясь снова включить свою старую манеру «быть галантным», хоть и без особого желания. Снова эти слова, которые не имеют смысла. Слова без души. Он только сейчас понял, насколько пустой стала его жизнь.
Марина тихо хохотнула. Этот смех был слишком холодным и жестоким. Её руки перебирали стакан с коктейлем, будто она наслаждалась моментом, а не просто ждала, когда Андрей поймёт, что всё не так, как было раньше.
— Ты правда думаешь, что я вернулась сюда ради тебя? — её голос был чуть хриплым. — Ты даже не изменился. Всё та же игра. Всё тот же пустой Андрей, которому по барабану, что происходит с людьми вокруг, как будто ты живёшь в собственном вакууме.
Он стиснул челюсти. Это был тот момент, когда всё, что он сделал за эти годы, обрушилось на него. Он почувствовал, как его руки начали покрываться потом. Марины не было рядом, когда его фирма сыпалась, когда партнеры, с которыми он так долго делил бизнес, начали ускользать, когда его жизнь пошла наперекосяк. Всё это он пережил, как крепкий мужик, стиснув зубы, но никогда не обращая внимания на то, что потерял. Так ему казалось. Это был, видимо, тот момент, когда Андрей осознал — он потерял всё.
— Ты вообще понял, что я ушла тогда не просто так? — она стояла перед ним, и её слова были как гвозди, вонзающиеся в его плоть.
Андрей молчал.
— Ты был для меня воздухом, я не могла дышать рядом с тобой. Ты — пустое место, Андрей. Ты пуст, как и всё, что ты строил. Ты думал, что всё будет продолжаться, но это не так.
Её слова попадали в цель. Он смотрел на неё с каким-то странным чувством, будто её давно не существовало в его жизни. Она ушла, и она возвращалась, но теперь она была не та. Она была чужой.
— Я слышала, что твоя жизнь не совсем удачная сейчас, — продолжала Марина, не сводя с него взгляда. — Крутые друзья, бизнес, много денег, да? Только вот без неё всё — это не жизнь, а просто гниющее мясо, которое ты сам готовишь себе на ужин.
Он почувствовал, как его грудная клетка сжимается. Это было похоже на ужасную правду, которую он отказывался признавать все эти годы.
— Ты когда-нибудь думал, что в твоей жизни был кто-то, кто мог тебя любить? — её голос стал мягче, как будто она наконец решилась показать хоть маленькую щель в своём сердце.
Андрей, ошарашенный, просто молчал. Он понимал, что уже ничего не может изменить.
И вот тогда она сделала тот жест, который он не ожидал. Не выпив коктейль, не бросив фразу — она просто повернулась и ушла. Без всяких эмоций. Без предсказуемых слов. Просто шагнула в толпу.
Он остался стоять, как вкопанный. В его жизни не осталось ничего, что бы его держало. И он понял — это не был случай, это был знак. Знак, который он сам создал, и теперь он не мог вырваться из той самой ловушки, которую сам себе построил.
