Иногда даже в мире роскоши и успеха люди сталкиваются с очень непростыми выборами. Эта история о том, как одна женщина, казалось бы, имеющая всё, поняла, что у неё нет самого главного — настоящей жизни. Давайте вместе разберёмся, что же произошло. А как вы думаете, смогли бы вы решиться на такой шаг?
Алина Львовна поправила жемчужное ожерелье и в последний раз проверила макияж в зеркале заднего вида. Через несколько мгновений начнётся представление, в котором она исполняет главную роль уже семнадцать лет.
— Алина Львовна, мы приехали, — водитель открыл дверь «Лексуса».
Ресторан «Золотой лев» сиял огнями. У входа толпились журналисты — сегодня здесь отмечали юбилей строительной компании её мужа. Алина натянула дежурную улыбку — вежливую, но с достоинством — и вышла из машины.
— Алина Львовна! Пару слов о секрете вашего семейного счастья!
— Что вы чувствуете, будучи женой человека года?
— Правда ли, что вы открываете благотворительный фонд?
Она отвечала заранее подготовленными фразами, позировала, улыбалась. Жена успешного бизнесмена Олега Семёнова — роль, которую она исполняла безупречно.
В зале её встретил муж — импозантный мужчина лет пятидесяти в смокинге от лучшего мирового бренда.
— Опаздываешь, дорогая.
— Пробки, — она чмокнула его в щёку, оставив след помады, который тут же стёрла салфеткой. Отрепетированный жест для публики.
— Кто из важных гостей уже здесь?
— Заместитель мэра, семейство Колосовых, Мещерских. Воронцов обещал подъехать к десерту.
Алина кивнула, мысленно прокручивая досье на каждого. За годы она изучила всю местную элиту лучше любого специалиста.
— О, а это кто? — она указала взглядом на молодую пару у окна.
— Новый финансовый директор, Игнатов. С женой. Перспективный парень, я его из Киева переманил.
Алина присмотрелась. Мужчина лет тридцати пяти, уверенный, но без наглости. Жена — тихая мышка в скромном платье от масс-маркета. Интересно.
— Познакомь нас.
Они подошли к паре. Вблизи Игнатов оказался ещё привлекательнее — умные карие глаза, лёгкая ирония в улыбке.
— Пётр, Елена, познакомьтесь — моя супруга, Алина.
— Очень приятно, — Игнатов поцеловал ей руку. — Много о вас слышал.
— Надеюсь, только хорошее, — Алина включила тёплую, располагающую улыбку.
— Исключительно. Олег Семёнович не устаёт петь вам дифирамбы.
Елена молчала, нервно теребя бокал. Алина окинула её профессиональным взглядом — провинциалка, комплексует, но красивая. Таких мужчины бросают, едва почувствовав вкус больших денег.
— Как вам наш город? — спросила она у Елены.
— Очень… большой, — выдавила та.
— После Киева? — удивилась Алина.
— Мы из Черновцов, — пояснил Пётр. — В Киеве я работал всего два года.
Интереснее и интереснее. Провинциал, сделавший головокружительную карьеру. Такие обычно голодные и амбициозные.
Оркестр заиграл вальс. Олег, как всегда, пригласил на первый танец жену заместителя мэра — этикет важнее семьи.
— Можно пригласить вас? — Пётр протянул руку.
Алина секунду колебалась. Но отказать было бы невежливо.
— С удовольствием.
Он танцевал превосходно. И держал на почтительном расстоянии, не позволяя себе ничего лишнего. Профессионал, отметила она.
— Вы танцуете как человек, бравший уроки.
— Бабушка заставляла. Говорила, джентльмен должен уметь три вещи: танцевать, целовать руку и вовремя уходить.
— Мудрая женщина. И как у вас с третьим пунктом?
— Пока не приходилось проверять. Я только пришёл.
Алина рассмеялась. Настоящим смехом, не дежурным.
— Олег Семёнович говорил, вы творите чудеса с финансами.
— Преувеличивает. Я просто вижу возможности там, где другие видят проблемы.
— Например?
— Например, ваш благотворительный фонд. Простите за прямоту, но он работает вполсилы. При правильной организации можно и людям помогать эффективнее, и имиджевые дивиденды получать выше.
Алина напряглась. Фонд был её детищем, единственным настоящим делом в море фальши.
— Вы изучали наш фонд?
— Часть моей работы — знать всё о компании. Включая социальные проекты. У вас отличные программы, но продвижение хромает. Да и с налоговой оптимизацией можно поработать.
Музыка закончилась. Пётр проводил её к столу и галантно отклонился.
Следующие недели Алина ловила себя на том, что думает о новом финдиректоре чаще, чем следовало. На деловых встречах их взгляды пересекались, и она читала в его глазах профессиональный интерес, смешанный с чем-то ещё.
Всё изменилось на презентации квартального отчёта. Пётр представлял новую финансовую стратегию, и Алина впервые за долгие годы слушала с искренним интересом. Он говорил о цифрах как художник о красках — увлечённо, со знанием дела.
После презентации она задержалась в конференц-зале.
— Впечатляюще. Вы правда верите, что сможете увеличить прибыль на тридцать процентов?
— А вы правда верите, что ваш фонд помогает детям? — парировал он.
— Что вы имеете в виду?
Пётр закрыл дверь.
— Я имею в виду, что из десяти миллионов гривен, которые фонд получил в прошлом году, до детей дошло от силы три. Остальное — административные расходы, откаты, пиар.
— Откуда вы…
— Я же говорил — моя работа знать всё. Вопрос в другом — почему вы это терпите?
Алина села. Впервые за много лет кто-то видел её насквозь.
— А что я могу? Это система. Все так живут.
— Не все. Можно работать иначе. Эффективнее. Честнее.
— В нашем городе? Вы наивны.
— Или вы слишком циничны.
Они смотрели друг на друга через стол — два человека из разных миров.
— Что вы предлагаете?
— Дайте мне месяц. Я подготовлю новую структуру фонда. Прозрачную, эффективную. Олег Семёнович одобрит — цифры будут красивые.
— А реальная помощь детям?
— Увеличится в разы. Гарантирую.
Алина встала.
— Хорошо. Месяц. Но если не получится…
— Получится.
Следующие недели они работали вместе. Официально — над реструктуризацией фонда. Неофициально… Алина не могла определить, что происходило между ними. Не роман — ни единого лишнего жеста. Но и не просто деловые отношения.
Пётр оказался блестящим стратегом. За две недели он разработал схему, которая действительно направляла деньги туда, куда нужно, и при этом выглядела привлекательно для спонсоров.
— Как вы это делаете? — спросила она однажды за полуночным кофе в офисе.
— Что именно?
— Видите возможности. Решения. Людей насквозь.
— Профессиональная деформация. Я вырос в детдоме. Там быстро учишься читать людей — вопрос выживания.
Алина замерла. Вот откуда эта цепкость, эта жажда успеха.
— Простите. Я не знала.
— А что тут извиняться? Благодаря этому я здесь. И могу реально помочь таким же детям.
— Поэтому вы согласились возиться с фондом?
— Отчасти. И отчасти… — он замялся.
— Что?
— Отчасти потому, что хотел работать с вами. Вы не такая, как кажетесь, Алина Львовна.
— И какая я?
— Настоящая. Под всеми масками — настоящая. Я это в первый вечер понял. Когда вы рассмеялись моей шутке.
Воздух между ними сгустился. Алина первая отвела взгляд.
— Мне пора. Олег будет волноваться.
— Конечно. Я вызову вам машину.
Но она знала — и он знал — что между ними что-то изменилось. Необратимо.
Презентация новой структуры фонда прошла блестяще. Олег был доволен — проект обещал серьёзные налоговые льготы и улучшение имиджа компании. Спонсоры выстроились в очередь. А главное — деньги действительно доходили до детей.
— Вы гений, — сказала Алина Петру после заседания совета директоров.
— Мы гении, — поправил он. — Без вас бы ничего не получилось.
Они стояли в пустом кабинете, и Алина остро осознавала каждый сантиметр расстояния между ними.
— Пётр…
— Знаю. Не надо ничего говорить. Я всё понимаю.
— Что вы понимаете?
— Что вы замужем это безумие. Всё понимаю. Но ничего не могу с собой поделать.
Алина закрыла глаза. Когда она стала такой слабой?
— У нас не может быть будущего.
— А настоящее?
— Что?
— Настоящее у нас есть? Здесь, сейчас?
Она открыла глаза. Он стоял совсем близко, и в его взгляде была такая нежность, что сердце пропустило удар.
— Не надо…
Но он уже целовал её. И она отвечала, забыв о семнадцати годах идеального брака, о репутации, о том, что скажут люди.
Когда они оторвались друг от друга, мир изменился.
— Что мы наделали? — прошептала она.
— Перестали притворяться. Хоть на минуту.
Телефон Алины зазвонил. Олег.
— Да?
— Где ты? У нас через час приём у мэра.
— Еду. Задержалась в фонде.
— Не опаздывай. Это важно.
Она положила трубку. Пётр смотрел на неё с болью в глазах.
— Идите, — сказал он. — Играйте свою роль дальше. Я буду играть свою.
— Пётр…
— Идите, Алина Львовна. Пока я не наделал ещё больших глупостей.
Она ушла. Но оба знали — пути назад нет.
Следующий месяц стал пыткой. Они виделись на совещаниях, пересекались в офисе, работали над проектами. И каждая встреча была маленькой смертью.
Алина пыталась вернуться к прежней жизни. Улыбалась на приёмах, целовала мужа, играла роль идеальной жены. Но внутри всё умерло.
Олег ничего не замечал. Или делал вид, что не замечает — с ним никогда нельзя было знать наверняка.
Переломный момент наступил неожиданно. На благотворительном вечере фонда — их фонда — Алина вручала награды лучшим учителям детских домов. В зале сидели спонсоры, пресса, весь бомонд.
И тут она увидела его. Мальчик лет десяти в инвалидной коляске. Тот самый, для которого фонд оплатил операцию в Германии. Он улыбался и аплодировал изо всех сил.
Алина говорила заученную речь и думала — вот оно, настоящее. То, ради чего стоит жить. А не золотая клетка, в которой она заперта.
После церемонии она нашла Петра на террасе. Он стоял один, глядя на ночной город.
— Сбежали с собственного триумфа?
— Не люблю толпу, — он не обернулся.
— Пётр, я больше не могу.
— Что именно?
— Притворяться. Жить чужой жизнью. Улыбаться, когда хочется кричать.
Он повернулся к ней.
— И что вы предлагаете?
— Не знаю. Знаю только, что схожу с ума. Каждый день — это пытка. Видеть вас и не иметь права даже прикоснуться…
— Алина, остановитесь.
— Почему?
— Потому что я не святой. Если вы скажете ещё хоть слово, я не смогу отпустить вас обратно к нему.
Она шагнула ближе.
— А если я не хочу, чтобы вы отпускали?
В его глазах полыхнуло.
— Вы не понимаете, что говорите. У вас семья, положение, репутация…
— У меня ничего нет! — она почти кричала. — Семья? Олег завёл любовницу ещё пять лет назад, весь город знает. Положение? Кукла на витрине, не больше. Репутация? Жены рогоносца?
Пётр поймал её за плечи.
— Тише. Вас могут услышать.
— Пусть слышат! Я устала молчать!
Он прижал её к себе. Она уткнулась лицом ему в грудь и заплакала — впервые за много лет.
— Тише, милая. Тише. Всё будет хорошо.
— Ничего не будет хорошо. Мы оба знаем.
— Тогда будет правильно. Это важнее.
Дверь на террасу открылась. Они отскочили друг от друга, но было поздно. В дверях стояла Елена.
— Я так и знала, — её голос был спокойным. Слишком спокойным. — С первого вечера знала.
— Лена, я могу объяснить…
— Не надо, Пётр. Я не слепая. И не дура. Просто надеялась… Неважно.
Она повернулась к Алине.
— Поздравляю. Вы победили. Забирайте его.
— Лена, вы не понимаете…
— Я всё понимаю, Алина Львовна. Вам скучно в вашей золотой клетке, и вы решили поиграть в любовь с моим мужем. Что ж, играйте. Только потом не плачьте.
Она ушла. Пётр бросился за ней. Алина осталась одна на тёмной террасе.
Игра закончилась. Началась реальность.
Скандал разразился через три дня. Елена подала на развод и не постеснялась назвать причину. Весть разнеслась по городу со скоростью степного пожара.
Олег вызвал жену в кабинет.
— Это правда?
— Что именно?
— Не прикидывайся дурой. Игнатов. Это правда?
Алина выпрямилась. Хватит лжи.
— Да.
Она ждала взрыва. Но Олег рассмеялся.
— Надо же. Моя жена завела роман. С моим же подчинённым. Браво, дорогая. Не ожидал.
— Олег…
— Что — Олег? Думаешь, я буду рвать на себе волосы? Умолять не уходить? — он налил себе виски. — Я же не дурак, Алина. Знаю, что ты знаешь про Свету. И про квартиру на Оболони. И про счёт в швейцарском банке на её имя.
Алина молчала. Знала. Конечно, знала. Просто делала вид, что нет.
— Так что давай по-взрослому. Разведёмся тихо, без скандала. Ты получишь отступные — скажем, двадцать миллионов гривен. Дом оставь себе. И вали со своим альфонсом куда хочешь.
— Он не альфонс.
— Да какая разница? Хоть принц датский. Главное — чтобы тихо. У меня сделка века намечается, не нужен мне сейчас скандал с разводом.
— А если я не соглашусь на твои условия?
Олег допил виски.
— Тогда ты не получишь ничего. И твой Игнатов тоже. Я его так закопаю, что в дворники не возьмут. Это бизнес, дорогая. Ничего личного.
Алина встала.
— Я подумаю.
— Думай быстро. Время — деньги.
Она вышла из кабинета и поехала к Петру. Он снимал квартиру в центре — Елена выгнала его из дома.
— Как всё прошло?
Она рассказала. Пётр слушал молча.
— Соглашайся.
— Что?
— Соглашайся на его условия. Двадцать миллионов гривен — хорошие деньги. Начнём с нуля где-нибудь в другом месте.
— Ты не понимаешь. Он просто так не отпустит. Если я соглашусь, он решит, что победил.
— Что ты хочешь сказать?
— Я семнадцать лет прожила с этим человеком. Знаю его лучше, чем он сам себя знает. Договор — это только начало. Он будет искать способ уничтожить тебя. И меня заодно.
— Я не боюсь его.
— А должен бояться. Олег не стал богатым, играя по правилам. У него есть связи, деньги, власть. И он умеет ждать.
Пётр обнял её.
— Тогда что делать?
— Не знаю. Но у меня есть одна идея…
Алина вошла в кабинет Григория Воронцова — главного конкурента мужа — без стука.
— Алина Львовна? Какой сюрприз.
— Здравствуйте, Григорий Павлович. У меня к вам деловое предложение.
Воронцов откинулся в кресле. Умный, циничный, опасный. Идеальный союзник против Олега.
— Слушаю.
— Вы хотите заполучить контракт на строительство нового микрорайона. Олег хочет того же. У меня есть информация, которая поможет вам выиграть тендер.
— Какая информация?
— Вся схема отката. Суммы, люди, счета. И не только по этому тендеру.
Воронцов прищурился.
— Зачем вам это?
— Затем, что я хочу уйти от мужа. А он не из тех, кто отпускает легко. Мне нужны гарантии безопасности. Для меня и… для человека, который мне дорог.
— Игнатов?
— Вы в курсе?
— Весь город в курсе. Ваш муж не умеет проигрывать.
— Именно поэтому я здесь.
Воронцов встал, подошёл к окну.
— Допустим, я соглашусь. Что вы хотите взамен?
— Защиту. И работу для Петра. Он гениальный финансист, вы не пожалеете.
— А откаты? Он тоже гений по откатам?
— Он гений по легальным схемам. Можно зарабатывать и без воровства.
— В Украине? — Воронцов усмехнулся. — Вы идеалистка, Алина Львовна.
— Возможно. Но идеалисты иногда выигрывают. Особенно если у них есть компромат на всю городскую верхушку.
— Вы шантажируете меня?
— Я предлагаю сделку. Честную. Вы получаете информацию и ценного сотрудника. Я получаю свободу и безопасность.
Воронцов обдумывал предложение.
— Хорошо. Но есть условие. Развод должен пройти тихо. Никаких скандалов в прессе. И Семёнов не должен узнать об источнике утечки.
— Договорились.
Они пожали руки. Алина знала — подписывает сделку с дьяволом. Но другого выхода не было.
Дома её ждал сюрприз. В гостиной сидели Олег, незнакомый мужчина в дорогом костюме и… Елена.
— А, вот и ты, — Олег даже не поднял глаз от документов. — Знакомься, это Куликов, лучший адвокат по бракоразводным процессам. А Елену ты знаешь.
— Что она здесь делает?
— Елена будет свидетельствовать о вашей связи, — пояснил адвокат. — Измена — отягчающее обстоятельство. Вы не получите ничего.
Алина посмотрела на Елену. Та сидела прямо, сжав губы.
— Сколько он вам заплатил?
— Это не ваше дело, — отрезала Елена.
— Елена, вы же понимаете, что он вас использует?
— Как вы использовали моего мужа? — в голосе женщины прорвалась боль. — Вам было скучно, да? Захотелось острых ощущений? А о том, что у нас семья, ребёнок, вы не подумали?
— Елена…
— Хватит! Я подпишу всё, что нужно. Пусть вы оба получите по заслугам.
Олег довольно улыбался.
— Вот видишь, дорогая. Я же говорил — бизнес, ничего личного. Подписывай документы, и разойдёмся цивилизованно.
— А если я откажусь?
Олег допил виски.
— Тогда будет суд. Громкий, скандальный. Вся грязь выплеснется наружу. Думаешь, твоему фонду это пойдёт на пользу? Спонсоры побегут как крысы с корабля.
Алина молчала. План рушился на глазах.
— Даю тебе сутки, — Олег встал. — Завтра жду ответа. И да, твоего любовника я уже уволил. Час назад. За нарушение корпоративной этики.
Они ушли. Алина осталась одна в огромной гостиной своего позолоченного дворца.
— Они нас переиграли, — Пётр ходил по квартире как загнанный зверь. — Чёрт, я не ожидал, что Елена…
— Она мать. Защищает ребёнка, — Алина понимала её. — На её месте я поступила бы так же.
— Что теперь?
— Воронцов. Он наша последняя надежда.
Но Воронцов не отвечал на звонки. Секретарь вежливо объясняла, что Григорий Павлович в отъезде.
К вечеру стало ясно — их предали. Воронцов договорился с Олегом за их спинами.
— Вот и всё, — Алина опустилась на диван. — Мы проиграли.
— Ещё нет, — Пётр сел рядом. — У нас есть информация. Документы фонда, схемы откатов…
— Которые ведут и к нам тоже. Если мы их обнародуем, сядем вместе с ними.
— Не обнародуем. Используем как страховку. Уедем отсюда, начнём сначала…
— С чем? У тебя работы нет, у меня скоро не будет ни копейки. И думаешь, Олег нас просто отпустит?
Телефон зазвонил. Неизвестный номер.
— Алина Львовна? — женский голос показался знакомым. — Это Лидия Васильевна. Помните меня?
Конечно, она помнила. Лидия Куликова — жена адвоката. Они встречались на благотворительных вечерах.
— Слушаю вас.
— Мне нужно с вами поговорить. Срочно. Можете приехать?
— Зачем?
— Это касается вашего развода. И моего мужа. Приезжайте, не пожалеете.
Алина переглянулась с Петром.
— Хорошо. Диктуйте адрес.
Лидия жила в элитном посёлке за городом. Открыла сама — бледная, с красными глазами.
— Проходите. Я одна, муж на встрече с вашим… с Олегом Семёновичем.
Они прошли в гостиную. Лидия налила чай трясущимися руками.
— Вы знаете, чем занимается мой муж?
— Он адвокат…
— Он подонок! — выкрикнула Лидия. — Простите. Я… Я вчера узнала правду. Случайно. Телефонный разговор услышала.
— Какую правду?
— Ваш муж и мой — партнёры. Не только по этому делу. Они годами обирают людей через бракоразводные процессы. Подкупают судей, фабрикуют доказательства, шантажируют…
Алина слушала, и кусочки мозаики складывались в картину.
— Зачем вы мне это рассказываете?
— Затем, что я тоже хочу уйти. Но не могу — он заберёт детей. У него связи, деньги… Но если мы объединимся…
— Что вы предлагаете?
Лидия достала флешку.
— Здесь всё. Записи разговоров, документы, переписка. Хватит, чтобы посадить обоих.
— Но ваш муж тоже сядет.
— Пусть. Лучше дети без отца-преступника, чем с ним. Вы не знаете, что он с нами делает… — она заплакала.
Алина обняла её.
— Тише. Всё будет хорошо.
— Поможете мне?
— Помогу. Обещаю.
Они вернулись к Петру с флешкой и планом. Утром Алина позвонила Олегу.
— Я согласна на твои условия.
— Умница. Знал, что образумишься.
— Но у меня есть встречное предложение.
— Слушаю.
— Пятьдесят миллионов гривен. И гарантии безопасности для меня и Петра.
Олег рассмеялся.
— С чего ты взяла, что я соглашусь?
— С того, что у меня есть записи ваших с Куликовым разговоров. Всех. За три года.
Молчание.
— Ты блефуешь.
— «Судью Петрова надо поднять до трёхсот тысяч. За Маринину он меньше не возьмётся.» Это ты говорил позавчера в 16:47. Продолжить?
— Стерва…
— Деловая женщина. Так что?
— Встретимся. Обсудим.
— Завтра. В офисе фонда. И приводи Куликова — это касается и его.
Алина положила трубку. Первый раунд за ними.
Встреча напоминала переговоры враждующих государств. С одной стороны стола — Олег и Куликов, мрачные, напряжённые. С другой — Алина, Пётр и неожиданно появившаяся Лидия.
— Какого чёрта она здесь делает? — взорвался Куликов.
— Я тоже участник переговоров, — спокойно ответила жена.
— Лидия, немедленно иди домой!
— Нет.
— Хватит семейных сцен, — вмешался Олег. — Давайте к делу. Что вы хотите?
Алина положила на стол флешку.
— Мы хотим развестись. Все четверо. Цивилизованно, без скандалов. Вы не препятствуете, мы не публикуем эти записи.
— А деньги?
— Каждая сторона остаётся при своём. Никаких выплат, никаких претензий.
— И Елена? — спросил Пётр.
— Елена получит то, что захочет, — Олег усмехнулся. — Мы о ней позаботимся.
— Нет, — Пётр покачал головой. — Она получит справедливые алименты и половину совместного имущества. Это не обсуждается.
— Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия, — прорычал Куликов.
— Ошибаетесь. Я готов сесть, если понадобится. А вы?
Напряжение можно было резать ножом. Наконец Олег кивнул.
— Хорошо. Но у меня тоже есть условие. Вы все уезжаете из города. Навсегда.
— Согласны, — ответила Алина.
— И ещё. Оригиналы записей — мне.
— Нет. Они остаются у третьего лица. Как гарантия.
— У кого?
— У человека, которому мы все доверяем. И который заинтересован в соблюдении договора.
— Кто это?
В дверь постучали. Вошёл Григорий Воронцов.
— Прошу прощения за опоздание. Пробки.
Олег вскочил.
— Какого чёрта он здесь делает?
— Григорий Павлович любезно согласился быть гарантом нашего соглашения, — пояснила Алина. — У него хранятся копии всех материалов. Если с кем-то из нас что-то случится — информация уйдёт в СМИ и правоохранительные органы.
Воронцов улыбался. Он получал всё — устранение конкурента, ценного сотрудника и страховку от проблем.
— Вы меня предали, — прошипел Олег.
— Бизнес, дорогой. Ничего личного, — Алина встала. — Документы на развод готовы. Подписывайте.
Следующий час они оформляли бумаги. Когда всё было кончено, Олег подошёл к бывшей жене.
— Я недооценил тебя. Семнадцать лет считал дурой.
— Взаимно.
— Ты пожалеешь. Рано или поздно, но пожалеешь.
— Возможно. Но это будет моё сожаление. О моей жизни.
Он ушёл. Куликов потащил за собой рыдающую Лидию — их развод был ещё впереди.
Алина и Пётр остались вдвоём.
— Всё кончено, — она опустилась на стул.
— Нет. Всё только начинается, — он обнял её. — Ты гениально всё провернула.
— Это был не только мой план. Лидия, Воронцов… Даже Елена в итоге помогла — её свидетельство стало козырем в переговорах.
— Куда поедем?
— Не знаю. Куда-нибудь, где нас никто не знает. Где можно начать с чистого листа.
— Львов?
— Почему бы и нет.
Они вышли из офиса фонда — их фонда, который теперь возглавит кто-то другой. На улице светило весеннее солнце.
— Жалеешь? — спросил Пётр.
— О чём?
— О прошлой жизни. Комфорте, статусе, деньгах.
Алина подумала. О роскошном доме, дорогих машинах, бриллиантах. О семнадцати годах игры в идеальную жену.
— Нет. Первый раз в жизни — нет.
— Даже о фонде?
— Фонд в надёжных руках. Воронцов — подонок, но обещания держит. Дети получат помощь.
— А мы?
— А мы получим шанс. На настоящую жизнь.
Они шли по весеннему городу, который скоро покинут навсегда. Два человека, потерявшие всё и обретшие друг друга.
