— Мам, только без этого твоего взгляда, ладно? — Андрей стоял в прихожей родительской квартиры, нервно поправляя воротник рубашки.
— Какого такого взгляда? — Вера Николаевна демонстративно подняла брови. — Я просто хочу познакомиться с девушкой своего сына. Имею право, между прочим.
— Ага, знаю я эти знакомства. Как с Леной было, помнишь? Два часа её допрашивала про научную степень её родителей.
— А что такого? Нормальные вопросы задавала.
— Мам, Рита… она другая. Просто прими это сразу, хорошо?
— В каком смысле другая? — насторожилась Вера Николаевна.
Договорить они не успели. В дверном проёме появилась высокая девушка с копной ярко-рыжих волос. Вера Николаевна почувствовала, как у неё перехватило дыхание. На руках незнакомки красовались замысловатые татуировки, а из-под короткой юбки виднелись высокие красные ботинки.
— Здрасьте! — голос у девушки оказался под стать внешности – звонкий и какой-то искрящийся. — А я Рита! Ой, у вас так классно пахнет! Это что, плов?
— Нет, — растерянно ответила Вера Николаевна. — Это не у нас, сосед сверху что-то готовит.
— А я думала… Ну ладно! — Рита прошла в квартиру, цокая своими невозможными ботинками по паркету. — Ничего, в следующий раз я сама сделаю. У меня бабушка привезла из Узбекистана такие классные рецепты!
«Господи, ещё и готовить собралась,» — Вера Николаевна покосилась на сына. Тот смотрел на Риту с таким обожанием, что становилось не по себе.
— Проходите на кухню, — выдавила из себя Вера Николаевна. — Павел, ты где там?
— Иду-иду, — откликнулся муж из кабинета. — Заработался что-то…
Павел Сергеевич появился на кухне, привычно протирая очки краем свитера. При виде Риты его рука замерла на полпути.
— Здравствуйте! — Рита радостно протянула руку. — А вы, наверное, тот самый физик, про которого Андрей рассказывал? Он говорил, вы какую-то суперсложную теорию разрабатываете!
— Ну… да, — Павел Сергеевич неловко пожал протянутую руку. — Работаем потихоньку…
— А я вот в физике полный ноль, — засмеялась Рита. — Зато в химии разбираюсь! Правда, только в той, что касается косметики. Я же визажист.
Вера Николаевна едва не выронила чашку. Визажист. Прекрасно. Её сын, ведущий программист в крупной компании, встречается с девушкой, которая красит людям лица.
— И как давно вы… работаете? — осторожно поинтересовалась она.
— Пять лет уже! — Рита придвинула к себе чашку с чаем. — Начинала с друзей, потом пошли свадьбы, съёмки. Сейчас вот свой канал веду, мастер-классы даю. Знаете, сколько всего интересного в этой сфере происходит?
«Интересного? В раскрашивании лиц?» — Вера Николаевна поджала губы.
— А образование у вас какое? — спросила она вслух.
— Психфак, — спокойно ответила Рита. — Только не доучилась. Поняла, что не моё это. Зато психология очень в работе помогает. К каждой невесте подход нужен, каждую понять надо.
— Андрей говорил, вы очень успешны в своём деле, — неожиданно подал голос Павел Сергеевич.
— Да ладно успешна, — Рита махнула рукой, и татуировки на её запястье словно ожили. — Просто делаю то, что люблю. А людям нравится.
Вечер тянулся бесконечно. Рита говорила без умолку, размахивала руками, смеялась так, что звенела посуда. Рассказывала про какие-то безумные свадьбы, про съёмки, про то, как однажды красила известную актрису и та оказалась «совершенно классной тётенькой».
Когда за ними наконец закрылась дверь, Вера Николаевна без сил опустилась на стул.
— И что ты молчишь? — спросила она мужа.
— А что говорить? — Павел Сергеевич пожал плечами. — Девочка вроде неплохая. Живая.
— Живая? — Вера Николаевна всплеснула руками. — Это цирк какой-то! Ты видел эти… эти… — она показала на свои руки.
— Видел, — спокойно кивнул муж. — Красиво нарисовано, кстати. Я пригляделся – там целая композиция.
— Господи, — простонала Вера Николаевна. — С ума сойти. А эти волосы? А эти ботинки?
— Ну а что волосы? — Павел Сергеевич снова надел очки. — Рыжие. Красивые, между прочим.
— Они не рыжие! Они… они оранжевые! Как… как морковка!
— Знаешь, — муж внимательно посмотрел на неё, — может, оно и к лучшему. А то живём как в музее – всё чинно, всё правильно. А тут – жизнь.
Через неделю Андрей позвонил и огорошил новостью:
— Мам, мы с Ритой решили пожениться.
У Веры Николаевны задрожали руки:
— Что значит пожениться? Вы знакомы без году неделя! Ты кого в дом привел? Я такую невестку в страшном сне не могла представить — сокрушалась свекровь
— Восемь месяцев вообще-то.
— Восемь месяцев? И ты молчал?
— А смысл был говорить? Чтобы ты сразу начала причитать?
— Я не причитаю! — Вера Николаевна повысила голос. — Я беспокоюсь! Ты хоть понимаешь, что делаешь? Она же… она же совсем другого круга человек!
— Какого круга, мам? — в голосе Андрея зазвенел металл. — Что значит другого? Она умная, добрая, талантливая. А то, что не в науке работает – так это не преступление.
— Но как же…
— Всё, мам. Решение принято. Свадьба через два месяца. Маленькая, только свои.
Вера Николаевна просидела в кресле до вечера, пока не вернулся муж.
— Паша, ты представляешь? Они жениться собрались!
— Ну и хорошо, — Павел Сергеевич снял очки, протёр их краем рубашки.
— Что хорошего? Это же… это же несерьёзно всё! Она же как ребёнок – прыгает, хохочет, руками размахивает!
— А ты хочешь, чтобы она как на похоронах ходила?
— При чём тут похороны? Но должно же быть какое-то… какое-то достоинство! А она? «Ой, классно! Ой, супер! Ой, я такую невесту на той неделе красила!»
Павел Сергеевич вздохнул:
— Знаешь, может быть, нам всем не помешает немного… жизни? А то превратили квартиру в филиал института. Даже дышать страшно, чтобы порядок не нарушить.
— Уже и ты! — заохала Вера Николаевна. — Что она с вами со всеми делает? Какое-то колдунство прямо!
Свадьба получилась именно такой, какой Вера Николаевна и боялась. Шумной. Рита собрала толпу таких же ярких друзей – кто-то с синими волосами, кто-то в невообразимых нарядах. Они пели под гитару, громко смеялись, рассказывали какие-то истории из жизни.
— Представляете, — делилась Рита с гостями, — свекровь моя, когда меня первый раз увидела, чуть в обморок не упала!
«Ещё и издевается,» — подумала Вера Николаевна, сидя в углу.
Она специально держалась подальше от шумной компании. Особенно когда они затянули какие-то песни. Павел Сергеевич, предатель, присоединился к молодёжи, подпевал, хлопал в ладоши.
— Профессор, да вы жжёте! — кричали друзья Риты.
«Докатились,» — вздыхала Вера Николаевна. — «Профессор жжёт…»
Жизнь постепенно вошла в новое русло. Андрей с Ритой жили отдельно, заезжали иногда по выходным. Рита всегда приносила какие-нибудь странные подарки – то африканскую маску, то индийский платок, то какую-то картину, нарисованную неизвестным художником.
— Это же молодой талант! — объясняла она. — Его ждёт большое будущее! А у вас будет картина с историей.
Вера Николаевна только качала головой. Все эти безумные подарки отправлялись в дальний угол.
Она почти смирилась с существованием невестки, научилась пропускать мимо ушей её бесконечные истории про съёмки и свадьбы. Даже привыкла к тому, что та называет их «моя родня» в своих социальных сетях.
А потом случилось то, что перевернуло всё. Вечером раздался звонок из больницы.
— Вы только не волнуйтесь, — чужой голос в трубке звучал холодно и официально. — Ваш муж…
Андрей только улетел на несколько месяцев в командировку в Сингапур. Несколько часов разницы, важная презентация, телефон недоступен.
Вера Николаевна металась по квартире, не зная, что делать. Руки дрожали так, что она не могла собрать даже простейшие вещи для мужа. В голове стучала одна мысль: «Только бы успеть, только бы не опоздать…»
Звонок в дверь раздался как гром. На пороге стояла Рита – непривычно серьёзная, без обычной улыбки:
— Я уже всё знаю. Едем. Такси внизу.
— Откуда ты…
— Потом. Давайте собираться. Что нужно взять?
Вера Николаевна растерянно оглядывалась:
— Я не знаю… я не могу…
— Так, — Рита решительно прошла в комнату. — Документы где? В шкафу? Сейчас найдём.
Она действовала быстро и чётко. Собрала необходимые вещи, документы, лекарства, которые Павел Сергеевич принимал постоянно.
В приёмном покое Рита вдруг превратилась в совершенно другого человека. Куда делись её обычные громкий смех и размашистые жесты?
— Добрый вечер, — она подошла к стойке регистратуры. — Мы к Морозову Алексею Петровичу.
— Приёмные часы закончились, — медсестра даже не подняла глаз от бумаг.
— Я в курсе. Алексей Петрович нас ждёт, — голос Риты звучал спокойно и уверенно. — Позвоните ему, пожалуйста.
Вера Николаевна с изумлением наблюдала, как невестка общается с персоналом. Никакой суеты, никакой истерики. Только чёткие вопросы и такие же чёткие ответы.
— Откуда ты его знаешь? — спросила она, когда их наконец пропустили в отделение.
— Делала макияж его жене на юбилей, — пожала плечами Рита. — Хороший врач. Один из лучших в городе.
В палате Павел Сергеевич лежал непривычно бледный, опутанный проводами. Вера Николаевна почувствовала, как подкашиваются ноги.
— Так, — Рита поддержала её за локоть. — Давайте-ка присядем. Сейчас всё обсудим с врачом.
Следующие дни слились в один бесконечный кошмар. Рита приезжала каждый день – утром до работы и вечером после. Она говорила с врачами, договаривалась с медсёстрами, доставала какие-то редкие лекарства через своих бесчисленных подписчиков.
— Я перенесла все встречи, — сказала она как-то вечером. — Буду сегодня дежурить. А вам поспать надо. И не спорить.
— А как же твои… клиенты? — Вера Николаевна с трудом подбирала слова.
— Подождут, — отмахнулась Рита. — Сейчас есть дела поважнее.
Она устроилась в кресле, достала телефон:
— О, смотрите-ка! Помните ту невесту, про которую я рассказывала? Родила двойню! Такие карапузы…
А как-то вечером Рита притащила в палату маленькую гитару:
— Нашла у вас дома, в кабинете. Павел Сергеевич, вы же играли раньше?
Он слабо кивнул.
— Я тоже немного умею. Можно?
Она устроилась в кресле, подстроила струны:
— Какую хотите? «Надежда»? Или может «Как здорово»?
— «Надежда», — еле слышно произнёс Павел Сергеевич.
Вера Николаевна замерла у окна. Откуда Рита знает его любимые песни? Неужели Андрей рассказал?
Голос у невестки оказался неожиданно глубоким, бархатным. Она пела негромко, глядя куда-то поверх гитары:
— «Надежда – мой компас земной…»
Павел Сергеевич прикрыл глаза. По его щеке скатилась слеза.
— Так, никаких тут слёз! — Рита отложила гитару. — Это была только разминка. Сейчас ещё споём. Я, между прочим, весь репертуар семидесятых выучила. И восьмидесятых тоже.
В коридоре раздались шаги медсестры:
— Ой, а у нас тут концерт?…
— Присоединяйтесь! — подмигнула Рита. — Будет хор имени неврологического отделения.
Вера Николаевна смотрела на них и не узнавала невестку. Куда делась эта её вечная суета? Откуда взялось столько… мудрости?
Через неделю Павла Сергеевича перевели в обычную палату. А ещё через две – выписали домой.
— Так, — командовала Рита, расставляя по полкам лекарства. — Вот это утром натощак. Это через полчаса после еды. А это строго в шесть вечера.
— Я записала, — кивнула Вера Николаевна.
— Запись – это хорошо, но я всё равно буду заезжать проверять. И напоминать буду. Вам писать или лучше звонить?
— Звонить, — неожиданно для себя ответила Вера Николаевна. — Так надёжнее.
Рита оглядела комнату придирчивым взглядом:
— Кресло бы ему поудобнее. И столик такой специальный, знаете? Чтобы книги можно было положить, ноутбук… Я видела отличные варианты, сейчас поищу.
— Рита, — Вера Николаевна почувствовала, как перехватывает горло. — Ты и так столько для нас…
— Ну вот ещё! — Рита уже строчила что-то в телефоне. — Вы же теперь моя родня – улыбнулась она. — О, нашла! Смотрите, какой классный столик…
Вечером, когда Рита уехала, Павел Сергеевич тихо сказал:
— А ведь она удивительная.
— Кто?
— Сама знаешь кто. Наша невестка.
Вера Николаевна промолчала. Что тут скажешь, если он прав?
Дни потекли по-новому. Рита появлялась почти каждый день – то с продуктами, то с лекарствами, то просто так. Могла забежать на пять минут перед работой:
— Как тут моя любимая родня? Все таблетки выпили? Не халтурим?
Вера Николаевна ловила себя на том, что ждёт эти визиты. С Ритой в дом будто вливалась какая-то особенная энергия. Или могла часами сидеть с Павлом Сергеевичем, слушая его рассказы о квантовой физике:
— А объясните ещё раз про эти частицы. Они что, реально в двух местах одновременно?
— Ты правда хочешь знать? — недоверчиво спрашивал он.
— Конечно! Это же безумно интересно. У меня, между прочим, в школе по физике четвёрка была.
— Четвёрка? — хмыкал Павел Сергеевич. — А почему не пять?
— Так это… С учителем не сошлись во взглядах на жизнь. Он мне за причёску оценку снизил.
— За причёску?
— Ну да. Я тогда в розовый покрасилась. Он сказал – это вызов обществу. А я говорю – это самовыражение. Вот и поспорили.
Они оба смеялись, а Вера Николаевна качала головой, но уже не раздражённо, а как-то… иначе.
Однажды вечером Рита примчалась взбудораженная:
— Всё, решено! Делаем вам ремонт в ванной. Сами не справитесь. А я уже и мастера нашла, и материалы присмотрела. Будет вам ванная как в пятизвёздочном отеле!
— Но мы не планировали…
— А зря! У вас там кран подтекает, плитка отваливается. Нельзя так. Вдруг Павел Сергеевич поскользнётся?
И ведь не отступила. Притащила какие-то каталоги, образцы плитки, часами обсуждала дизайн. А потом реально переехала на неделю, пока муж был в командировке – с чемоданом, ноутбуком и своей неизменной гитарой.
— Я тут на диване устроюсь, — заявила она. — И не спорьте даже!
Неделя превратилась в две. Ремонт затянулся, но никто не жаловался. По вечерам они собирались на кухне – пить чай, разговаривать, слушать, как Рита поёт.
— Знаешь, — сказал как-то Павел Сергеевич жене. — А ведь в доме теперь… по-другому.
— Как по-другому?
— Будто окна открыли. Воздуха больше стало.
Вера Николаевна поняла, что он имеет в виду. Действительно, с появлением Риты их квартира словно ожила. Даже книги в шкафу стояли теперь как-то иначе – не строго по размеру, а… свободнее.
А потом случилось то, чего Вера Николаевна никак не ожидала от себя. На кафедре зашёл разговор о современной молодёжи:
— Вы представляете, — возмущалась коллега. — Моя невестка заявила, что не будет сидеть дома с ребёнком! Какой-то там бизнес у неё…
— А что такого? — вдруг вступилась Вера Николаевна. — Может, она дело своё любит. Может, у неё талант.
— Да какой талант? Ногти красит! А вот ваша невестка, я слышала, тоже из этих… творческих?
— Моя невестка, — Вера Николаевна выпрямилась. — Моя невестка – удивительный человек. И то, что она делает – это искусство.
— Искусство? — фыркнула коллега. — Раскрашивать лица?
— Знаете, — Вера Николаевна почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. — Моя невестка не просто красит лица. Она делает людей счастливыми. И не только макияжем. Она… она умеет видеть в людях хорошее. Даже когда они сами его не видят.
Вечером, вернувшись домой, Вера Николаевна застала Риту за ноутбуком:
— Я тут новую программу обучения составляю. Буду мастер-классы вести, представляете?
— И много желающих?
— Уже тридцать человек записались. А начиналось всё с одного свадебного макияжа…
Вера Николаевна присела рядом:
— Слушай, я давно хотела спросить. Почему ты тогда всё бросила? Ну, в тот вечер, когда Паше плохо стало?
— В смысле бросила?
— Работу, клиентов… Ты же столько денег потеряла.
Рита закрыла ноутбук:
— Вы серьёзно? Какие деньги? Вы же… — она замолчала, подбирая слова. — Вы же мои родители теперь. Ну то есть… я знаю, что вы меня не особо жаловали сначала. Да и сейчас, наверное…
— Подожди, — перебила Вера Николаевна. — Я была не права.
— Да ладно! Я ж понимаю – вид у меня тот ещё. Особенно для профессорской семьи.
— Дело не в виде. Я… я просто боялась.
— Чего?
— Что ты разрушишь наш мир. Всё, что мы строили годами. А ты…
— А я что?
— А ты его не разрушила. Ты его… оживила.
Они помолчали. Потом Рита потянулась за гитарой:
— Ну что, споём? Павел Сергеевич, вы как, готовы?
— Всегда готов! — отозвался он из своего кресла. — Только давай сегодня что-нибудь новое.
— Новое? — Рита прищурилась. — А «Битлз» пойдёт?
— Даже не знаю…
— А вы попробуйте! Представляете, как все на кафедре удивятся, когда узнают, что профессор физики поёт?
— Только не говори никому! — шутливо погрозил пальцем Павел Сергеевич.
— А то что? Лекцию по квантовой физике читать заставите?
— Именно!
Они рассмеялись. Вера Николаевна смотрела на них и думала, что иногда самые важные открытия в жизни делаешь не в лаборатории, а у себя на кухне. И что настоящая мудрость – это не когда знаешь много умных слов, а когда умеешь признавать свои ошибки.
А через месяц Рита притащила домой огромный торт:
— У меня новость! Такая… в общем…
— Да говори уже!
— Мы с Андреем… скоро станем родителями.
Вера Николаевна прижала руки к груди:
— Правда?
— Правда. Я молчала, боялась сглазить…
— И кто будет? — спросил Павел Сергеевич.
— Пока не знаем. Да и какая разница? Главное – чтобы человек хороший вырос.
«Вырастет,» — подумала Вера Николаевна. — «С такой мамой не может не вырасти.»
