Последний ужин в доме, который больше не наш
Полина стояла у окна, неспешно помешивая холодный чай. Она не торопилась — не было нужды. За её спиной, словно приближающийся шторм, раздавались шаги. Тяжелые, небрежные. Не оборачиваясь, она уже знала, кто это.
— Ты опять не спишь? — голос Валеры не сулил ничего хорошего. И вот это «опять» в нем было как молоток по нервам.
Полина медленно повернулась, встречая его взгляд. На лице — маска равнодушия, но внутри всё бурлило.
— А ты опять не ночуешь дома, — ответила она, постаравшись сделать голос как можно более спокойным.
Он фыркнул, швырнув пиджак на спинку стула. Легкий ироничный жест. Так, чтобы сразу все стало ясно — да, он здесь, но как бы и не здесь.
— Работа. Ты же знаешь, как всё сложно. Может, тебе лучше спать, а мне — работать?
— Конечно. Работа… — она усмехнулась, но в её глазах был такой глубокий слой боли, что Валера чуть не вздрогнул. — Только интересно, в каком офисе такие духи?
Он замер, как будто словил её в ловушку. Потом, не выдержав, шагнул к ней. Его рука схватила её за запястье так, что она едва не вскрикнула.
— Хватит! Надоели твои подколы! — его лицо было буквально в двух сантиметрах от её, глаза — как выстрелы.
Полина не отстранилась. Она подняла голову, встретив его взгляд.
— Мне тоже надоело, Валера. Надоело притворяться, что я верю твоим сказкам. Надоело ждать, когда ты перестанешь врать. Задолбал.
Он сжал её руку сильнее, как бы пытаясь заставить её почувствовать свою власть. И этот жест был одновременно отчаянным и бессмысленным.
— Ты сама всё испортила! Вечно ноешь, вечно недовольна! Ты меня так достала, что я уже не знаю, как с тобой быть!
Полина резко вырвала руку, не говоря ни слова. Но эти несколько секунд молчания, наполненные остротой, сказали больше, чем тысяча слов.
— Жить? Ты не живешь здесь уже год! Ты как сука — заходишь, поешь, постираешь рубашку, переодеваешься — и снова исчезаешь! Я сама не знала, как тебя назвать! — она взорвалась, и в её голосе была вся сила боли, которой он так долго её лишал.
— А что ты хотела?! — его голос сорвался, и из него выплеснулось нечто дикие, как нестерпимая боль. — Ты думаешь, я сам не на грани?! Ты, сука, загнала нас в этот угол!
Она сделала шаг назад, будто получив пощёчину.
— Да. Я виновата. В том, что верила тебе. В том, что терпела. Но больше не буду. Понял?
Тишина была такой густой, что её можно было резать ножом.
— Что это значит? — спросил Валера с какой-то неожиданной тенью страха в голосе.
— Это значит, что я ухожу.
Ключи от прошлого в чужих руках
Утро. Валера уже не кричал. Он сидел за кухонным столом, листая договор, который Полина положила перед ним. Бумага была важной, но в его глазах не было уверенности.
— Ты серьезно? — он поднял глаза на неё, и в них мелькнуло что-то, похожее на страх.
Полина, не замечая его растерянности, продолжала паковать вещи в коробку.
— Абсолютно. — она не смотрела на него. Все равно не могла бы скрыть тот холод, который он ей принес.
— Ты не можешь просто взять и уйти! — снова этот вопль.
— Почему? Ты же смог. — её слова прозвучали как укол. Не обострять, а просто вынуть нож из раны.
Валера вскочил, чуть не опрокинув стул.
— Это не то же самое! — его лицо пламя — яркое, злобное.
— Нет? — Полина наконец повернулась к нему. — Ты уходил каждый день, Валера. Теперь просто моя очередь.
— Ты ничего не получишь! — его голос стал хриплым от злости.
— Мне ничего и не нужно. Только свобода.
Валера, наверное, не ожидал такого ответа. Он засмеялся. Нервно. Тот смех, который трудно назвать настоящим.
— Свобода? Ты думаешь, у тебя получится? Ты без меня, Полина, никто! Ноль!
Полина подошла к нему, остановившись всего в нескольких шагах. Она улыбнулась — не добродушно, а так, чтобы он почувствовал холод.
— Попробуем узнать.
Черная метка на белом фоне
Варвара Ильинична сидела в кресле, в руках держала конверт.
— Ты уверена в своём решении? — она спросила, изучая лицо Полины.
Полина кивнула. Здесь не было места для колебаний.
— Да. Больше не могу идти назад.
Свекровь вздохнула. В её взгляде было не столько сожаление, сколько тихое понимание. Она протянула конверт.
— Тогда возьми это. И не говори Валере.
Полина раскрыла конверт. Внутри были ключи и документы на квартиру.
— Я не могу… — она сглотнула.
— Можешь. Он её не заслуживает.
В дверь постучали. Варвара Ильинична нахмурилась.
— Кто это?
Полина подошла к двери. За ней стояла Кристина, с улыбкой, которая казалась натертой, как старый кусок кожи.
— О, какая милая семейная сцена, — сказала она, всё ещё с улыбкой. — Валера ждет тебя. Он хочет поговорить.
— У него есть мой номер, — ответила Полина, не скрывая раздражения.
Кристина наклонилась поближе, её голос стал хладнокровным.
— Он сказал, что если ты не придешь, ты пожалеешь.
Последний довод королей
В кафе сидели трое: Валера, Полина и Кристина, которая, казалось, была не просто рядом, а буквально прилипла к его боку.
— Ты выглядишь ужасно, — Валера нахмурился, глядя на Полину, словно та действительно что-то ему обязана.
— Спасибо, — ответила она, улыбаясь с сарказмом. — Ты тоже.
Он постучал пальцами по столу.
— Давай без этих игр. Ты заберешь своё заявление, или как?
— Нет.
Кристина, фыркнув, подала голос.
— Сколько можно с ней возиться?
Полина повернулась к ней, её взгляд был ледяным.
— А тебе какое дело?
— Очень даже какое, — ответила она с улыбкой, но её глаза блеснули победой. — Ведь скоро эта квартира будет нашей.
Полина медленно встала.
— Нет. Не будет.
Она достала документы и положила их на стол.
— Варвара Ильинична переписала её на меня. Так что, Валера, тебе придется искать новый дом.
Валера побледнел.
— Ты… ты не могла…
— О, могла, — ответила Полина, наклоняясь к нему. — И сделала.
Месть по-женски
Дождь лил как из ведра, топая по асфальту, превращая его в черное зеркало, которое сковывало взгляд. Полина натянула капюшон так, что почти весь мир оказался за непрозрачной стеной ткани. Шаги ускорились — не то чтобы она боялась, но вот это ощущение, что за ней кто-то следит, не отпускало.
«Просто паранойя», — пыталась убедить себя, когда заходила в подъезд. Но мысли были не только о том, что её преследуют. Нет, было что-то гораздо более тревожное.
Лифт, конечно же, не работал. Прямо как всегда — в самый неподходящий момент. Полина вздохнула, потянулась к лестнице, мысленно выругав этот старый дом и его привычку ломаться.
И вдруг… шаги.
Тяжелые, мужские.
Она резко обернулась. В полутьме, под аккомпанемент дождя, стоял незнакомец — высокий, в черной куртке. Руки в карманах. Чисто из тех типов, которые чувствуют себя королями на чужих улицах.
— Полина? — его голос был холодным, будто металлическим, лишённым живых эмоций.
Тот самый ледяной комок страха сжался у неё в груди. Она почувствовала, как дыхание стало сбиваться.
— Вас кто-то ждёт.
Он сказал это так, что она в первую секунду подумала — он мог бы просто не говорить ничего. Всё равно было бы понятно: он пришел за ней.
Полина резко дернулась, чтобы бегом взлететь по ступеням. Но он оказался быстрее, схватив её за руку. Тот самый холод в его пальцах, который заставил сердце забиться быстрее.
— Не беги. Просто поговорим.
Полина рванулась, её ногти впились в его запястье, но он не отпускал.
— Отстань! — она прокричала, чувствуя, как напряжение в её теле разрывает всё внутри.
Он засмеялся. Этот смех был низким, неприятным, как у какого-то хищника.
— Кристина права. Ты боевая.
И тут она поняла. В голове мгновенно всё встало на свои места. Кристина. Чёртова Кристина.
Полина вдруг перестала бороться. Всё-таки не для того она три года в зале боксировала, чтобы сейчас сдаваться.
— Что тебе нужно? — её голос стал ровным, как лезвие ножа.
— Ничего особенного. Просто… передать привет от Валеры. — он ухмыльнулся, доставая нож из кармана. Полина напряглась. Но не испугалась.
— Жаль, что Кристина не предупредила тебя о одной вещи.
— О чём? — он нахмурился, явно не понимая, куда она клонит.
Полина улыбнулась. Улыбка была острая, как лезвие.
— Что я три года ходила на бокс.
Он не успел ничего ответить. Его кулак рванулся вперёд, но она, как на тренировке, увернулась. И сразу — коленом в пах.
Его дыхание оборвалось. Он рухнул на колени с хриплым стоном. Полина взяла нож, выскользнувший из его руки.
— Передашь Кристине мой ответ? — спросила она, уже не скрывая улыбки.
Он поднял взгляд — полный ненависти.
— Ты… сука…
— Ага, — спокойно бросила она нож в угол. — Но живая.
Развернувшись, Полина пошла наверх. В её шее не было ни малейшего признака напряжения. Ни малейшего страха. Только спокойствие. И лёгкая усталость от того, что уже не надо больше никому что-то объяснять.
Эпилог
На следующий день Валерий получил сообщение:
«Твоя бывшая — психопатка. Больше не связывай меня с этим дерьмом.»
Когда Кристина прочитала это, её лицо стало бледным. Она поставила телефон на стол, но пальцы дрожали так, что даже стакан с водой рядом с ней едва не упал.
А Полина тем временем стояла на кухне, заваривая себе чай в своей — теперь только её — квартире. Она закрыла глаза, глубоко вдохнула, чувствуя, как этот запах чая и свежих духов наполняет пространство. И впервые за долгое время, в сердце её возникла настоящая улыбка. Тихая, но искренняя. Настоящая свобода была здесь.
