Ну вот как тут злиться? Пожалела я ее, в общем. Насыпала салата в тарелку.
— Ешь, только быстро, чтоб гости не увидели. И потом сразу домой.
Глашка за обе щеки уплетает, да еще и спрашивает:
— А торт какой будет? — И так грустно вздыхает: — У меня никогда дня рождения не бывает…
Бабушке сегодня семьдесят! Круглая дата, как ни крути. Я, как проклятая, тащусь с этими пакетами, руки отваливаются. Курица гриль, оливье, селедка под шубой – классика жанра. А тут еще и торт заказывала, чтоб с розочками, как бабушка любит.
У калитки слышу тоненький голосок:
—Теть Оль, ну можно к вам во двор? Я не буду мешать!
Ага, щас! Обернулась – Глашка, Светкино чадо. Вечно она тут околачивается. Мой Мишка с ней играет, ей, видите ли, одной скучно. А мне, значит, не скучно, когда у меня тут апокалипсис кулинарный в разгаре?
— Глашенька, солнышко, – стараюсь говорить как можно мягче, – у нас сегодня гости будут, взрослые. Мишки нет, он с папой на рыбалке. Не до игр сегодня.
Глаза у нее сразу такие… обиженные.
— А я могу помочь! Я салфетки красиво складывать умею.
Вот те на! Салфетки ей складывать! Мне бы картошку почистить кто помог!
— Глаша, ну правда, некогда мне сейчас. Давай в другой раз, хорошо?
Совесть, зараза, заныла. Достала из сумки пакетик конфет.
— Вот, держи, только маме не говори.
Глашка обрадовалась, как будто я ей ключи от дворца подарила.
— А можно еще пироженку?
Тут меня переклинило. Чувствую, сейчас в эту Глашку все пирожные мира отдам, а ей все мало будет. Бездонная какая-то девчонка.
— Все, Глаша, иди домой. Мама, наверное, уже ищет.
Через час, вся в мыле, стою над салатом. Шуршание какое-то. Поднимаю глаза – Глашка, как обезьянка, по решетке веранды карабкается! Господи, сейчас упадет еще, мне потом отвечай!
— Глаша! Ты что творишь?! Слезай немедленно!
Спустила я ее на землю. Глаза опять такие… голодные.
— Тетя Оля, я есть хочу. Мама сказала, чтоб я гуляла до вечера, чтоб не мешалась. А кушать не дала.
Ну вот как тут злиться? Пожалела я ее, в общем. Насыпала салата в тарелку.
— Ешь, только быстро, чтоб гости не увидели. И потом сразу домой.
Глашка за обе щеки уплетает, да еще и спрашивает:
— А торт какой будет? — И так грустно вздыхает: — У меня никогда дня рождения не бывает…
Тут у меня внутри все перевернулось. Самой захотелось реветь. Ну что за жизнь у ребенка?
В общем, закрутилась я с гостями, про Глашку совсем забыла. А вечером, когда торт вынесли, калитка как громыхнет! На пороге Светка, пьяная в стельку.
— Ах ты ж, — орет, — Олька! Дочку мою обижаешь! Заманиваешь ее к себе, а потом выгоняешь! Чтоб ты знала, я все знаю!
— Свет, ты чего? В смысле обижаю? Она сама пришла, — пытаюсь спокойно объяснить.
— Не ври! Ты ее конфетами прикармливаешь! Хочешь себя доброй показать, а меня плохой матерью выставить!
Тут Петрович, сосед наш, подошел.
— Светка, ну что ты орешь? Я видел, как ты ее утром за калитку выставила и сказала, чтоб до вечера не возвращалась! Люди же праздник отмечают!
Светка на него ноль внимания. Переключилась на меня.
— Ты чего тут из себя строишь? Думаешь, я не знаю, что ты мою Глашку как бесплатную няньку для своего Мишки используешь!
Тут уж я не выдержала.
— Свет, у тебя совсем крыша поехала от пьянки? Она сама к нам ходит, когда ей вздумается! А чем ты занимаешься все это время? Тебе вообще до нее дело есть?
Тут бабушка моя, именинница, к нам вышла.
— Оленька, успокойся, не стоит оно того.
А Светка как взбеленилась! Схватила графин с компотом и как плеснет на скатерть! Все в компоте, скатерть новая, красивая… Праздник испорчен.
Тут, как черт из табакерки, дед Вася, Светкин отец, с электрички приехал. Увидел весь этот цирк, аж побледнел.
— Светка! Ты что тут устроила?! Где Глашка?
Глашка из-за кустов смородины вылезла, вся в слезах. Деду Васе все и рассказала.
— Дедушка! Мама меня утром выгнала, а тётя Лена меня накормила!
Дед Вася на Светку посмотрел – я такого взгляда никогда не видела. Разочарование полное. Схватил Светку за руку, Глашку за другую.
—Простите, люди добрые, за это позорище. Уйдем мы.— И увел их, шатаясь.
После этого случая соседи долго шушукались. Что с Глашкой делать? Может, в опеку сообщить? Решили пока сами попытаться разобраться, по-соседски.
Через неделю приходит Светка ко мне, с корзинкой фруктов. Смущенная такая.
— Оль, ну прости меня, дуру. Можно, Глашка иногда к вам будет приходить? Я буду записки писать, что ей можно, что нельзя. И угощение передавать.
Я на Глашку смотрю, а у нее глаза такие молящие. Ну как отказать? Согласилась, конечно.
В конверте записка:
— Спасибо, Оль, что присматриваешь за Глашкой. Работаю до шести вечера.
Я усмехнулась. Теперь хоть знаю, до скольки мне «няней» быть.
Но через неделю Светка опять начала Глашку за калитку выставлять, без записок и угощений. Только теперь Глашка не только к нам ходила, а ко всем соседям по очереди. Как говорится, разделяй и властвуй. А что делать? Соседи же не звери, ребенка на улице не оставят.
Как моя бабушка говорила: «Наглость – второе счастье». И, похоже, у Светки с этим счастьем все было в полном порядке…
