— Чем раньше ты поймёшь, что совершаешь ошибку, тем меньше проблем получишь в будущем, — Борис Семёнович смотрел поверх очков так, будто вёл совещание на стройке, а не разговаривал с сыном в собственной кухне.
Олег сжал зубы. Отцовский тон, этот его фирменный взгляд «я всё знаю лучше тебя» бесил неимоверно. Вроде взрослый уже, на пятом курсе, через полгода — диплом. А дома опять превращается в мальчишку, которому указывают, как жить.
— Пап, это моя жизнь и моё решение, — максимально спокойно произнёс он. — Мы с Аней всё обдумали.
— Обдумали? — Борис Семёнович хмыкнул. — Две стипендии и подработки? Съёмная квартира? Свадьба на кредитные гривны? Ты это называешь обдуманным решением?
— А когда будет достаточно? — Олег почувствовал, как внутри поднимается волна злости. — Когда я заработаю на квартиру? Или когда мне стукнет тридцать?
— Когда встанешь на ноги! — отрезал отец. — Закончи учёбу, найди нормальную работу, а потом уже думай о семье.
— Борис, может, не стоит так категорично? — вмешалась Ольга Андреевна, мама Олега. — В конце концов, мы тоже не дворец имели, когда поженились.
— Ольга, не сейчас, — отмахнулся Борис Семёнович. — Времена были другие. И вообще, чего ты лезешь в мужской разговор?
Олег увидел, как мать поджала губы. Это выражение он знал с детства — мама никогда не спорила с отцом при посторонних, но этот её жест говорил, что разговор ещё не закончен. Только продолжится позже, без свидетелей.
— Пап, пойми, я люблю Аню. Мы вместе уже три года, — Олег старался говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Да, нам сейчас нелегко, но мы справляемся. И свадьба для нас важна.
— Любишь? — Борис презрительно усмехнулся. — С голодной любовью быстро намучаешься. Что ты можешь дать своей жене? Чем обеспечить? У вас хоть что-то своё есть?
В этот момент у Олега зазвонил телефон. Аня.
— Мне пора, — он поднялся из-за стола. — Спасибо за ужин, мам.
— Ты так и не ответил, — не унимался отец. — На что вы жить собираетесь?
— На то, что зарабатываем, — отрезал Олег. — И без твоих нотаций проживём.
Он вышел из кухни, чувствуя, как горят щёки. За спиной раздался отцовский голос: «Нет, ты видела? Он совсем берега потерял!»
— Может, твой отец в чём-то прав? — тихо сказала Аня, когда они сидели в маленьком кафе недалеко от дома. — Мы действительно еле сводим концы с концами.
Олег с удивлением посмотрел на неё:
— Ты тоже считаешь, что мы ошибаемся?
— Я не говорю об ошибке, — Аня опустила глаза. — Просто, может, нам стоит подождать? Закончить учёбу, найти нормальную работу…
— То есть ты со мной не согласна? — Олег почувствовал, как что-то обрывается внутри. — Всё это время ты была на стороне моего отца?
— Олег, я на твоей стороне! — Аня коснулась его руки. — Просто я пытаюсь быть практичной. Мы оба студенты, денег постоянно не хватает…
— Тебе деньги нужны или муж? — резко спросил он.
— Зачем ты так? — её глаза наполнились обидой. — Ты же знаешь, что я тебя люблю. Но твой отец прав в том, что-
— Мой отец в том прав, в этом прав, — перебил Олег. — А что насчёт нас? Насчёт наших планов? Или ты передумала?
— Не передумала, — Аня выпрямилась. — Но я хочу, чтобы наш брак начался не с долгов и ссор с твоими родителями.
— А я хочу, чтобы моя будущая жена верила в меня, а не в моего отца, — Олег резко поднялся из-за стола. — Позвони, когда определишься, чего ты хочешь.
Он вышел из кафе, не оглядываясь, хотя где-то в глубине души надеялся, что Аня догонит его. Но за спиной была только тишина.
— Сынок, можно к тебе? — Ольга Андреевна тихонько постучала в дверь съёмной квартиры.
Олег открыл не сразу. После ссоры с отцом прошла неделя, а с Аней они помирились только вчера. Он не был уверен, что готов к очередному разговору о свадьбе.
— Проходи, мам, — он отступил в сторону. — Чай будешь?
— Буду, — мама огляделась. — А Ани нет?
— Она на занятиях, потом у неё ученики, — Олег принялся греметь чашками. — Если ты насчёт свадьбы, то мы не передумали.
— Я не о свадьбе, — мама села за стол. — Точнее, не только о ней. Я о тебе и отце.
Олег вздохнул:
— А что обсуждать? Он считает меня безответственным идиотом, а я… я просто хочу жить своей жизнью.
— Он не считает тебя идиотом, — мягко возразила Ольга Андреевна. — Он беспокоится. Просто не умеет это показать иначе, кроме как командным тоном.
— Угу, особенно когда орёт, что я ничего не добился и не смогу обеспечить семью.
— Знаешь, когда мы с твоим отцом поженились, нам тоже было нелегко, — мама задумчиво посмотрела в окно. — Он только из армии вернулся, работал на стройке простым прорабом. Я — учительницей на полставки. Денег не хватало катастрофически.
— Но вы же как-то справились, — Олег поставил чашки на стол.
— Справились, — кивнула мама. — Но знаешь, что было самым трудным? Не безденежье. А твой дедушка, Борис Павлович. Он тоже считал, что твой отец не готов к семейной жизни. И постоянно его этим попрекал.
— Серьёзно? — Олег удивлённо взглянул на мать. — Отец никогда об этом не рассказывал.
— Конечно, не рассказывал. Он же гордый, весь в своего отца. Они два сапога — пара, — Ольга Андреевна улыбнулась. — И ты точно такой же, Олег. Упрямый, принципиальный. Как он в молодости.
Олег хмыкнул:
— И что мне теперь делать? Отменить свадьбу, чтобы папа был доволен?
— Нет, — мама покачала головой. — Ты делай то, что считаешь правильным. Но попробуй не рвать отношения с отцом. Он любит тебя, хоть и выражает это… своеобразно.
— Не получится, мам. Он требует, чтобы я подчинился. А я не могу. Это моя жизнь.
— Он остынет, — уверенно сказала мать. — Дай ему время. Просто помни, что за всем этим контролем — страх за тебя и желание уберечь от ошибок.
— От каких ошибок? — Олег раздражённо дёрнул плечом. — От счастья с любимым человеком?
— Знаешь, когда ты родился, нам с отцом было очень тяжело. Первый год твоей жизни выдался… сложным, — мама внимательно посмотрела на сына. — Это сейчас папа начальник отдела и у нас своя квартира. А тогда мы жили в общежитии, я не работала, сидела с тобой. Твой отец пахал на двух работах. Мы часто ссорились, были на грани развода.
— Правда? — эта информация ошеломила Олега. Он никогда не задумывался о том, через что прошли его родители.
— Правда, — кивнула мама. — Поэтому он и боится, что ты наступишь на те же грабли. Что нищета и бытовые проблемы погубят ваши чувства. Это его страх, понимаешь? Не злость, не деспотизм, а страх за твоё счастье.
Олег медленно кивнул. Он никогда не смотрел на ситуацию с этой стороны.
— И что мне делать? — растерянно спросил он.
— Жить своей жизнью, — просто ответила мама. — Но помнить, что двери родительского дома для тебя всегда открыты. Что бы ни случилось.
Дверь распахнулась без стука. На пороге стоял Борис Семёнович — прямой, подтянутый, с тем самым выражением лица, которое Олег про себя называл «генеральским».
— Здравствуйте, Анна, — сухо произнёс он.
Аня растерянно посмотрела на нежданного гостя:
— Здравствуйте, Борис Семёнович. Проходите… Олега нет дома, он на работе.
— Я знаю. Я к вам пришёл.
Он прошёл в комнату, критически оглядел небольшую, но чистую и уютную квартиру. Сел в кресло, не дожидаясь приглашения.
— Анна, я хочу с вами серьёзно поговорить, — начал он без предисловий. — О вашей свадьбе.
Аня вздохнула. Она знала, что этот разговор рано или поздно состоится. Но не ожидала, что Борис Семёнович придёт к ней, когда Олега нет дома.
— Я вас слушаю, — она села напротив.
— Вы умная девушка, — Борис Семёнович смотрел на неё оценивающе. — Отличница, будущий педагог. Вы же понимаете, что затея со свадьбой сейчас — это безумие?
— Мы любим друг друга, — тихо ответила Аня.
— Любовь — это прекрасно, — в голосе отца Олега звучала снисходительность. — Но на одной любви счастья не построишь. Нужен фундамент, стабильность. А что у вас есть?
— У нас есть наши чувства, наша поддержка, наши планы… — начала Аня, но Борис Семёнович перебил:
— Абстрактные вещи! А конкретно? Жильё своё есть? Нет, съёмное. Стабильный доход? Нет, подработки. Перспективы карьерного роста? Ещё учиться и учиться!
— Но мы готовы преодолевать трудности вместе, — возразила Аня.
— Поверьте моему опыту, — Борис Семёнович наклонился вперёд, — бытовые проблемы убивают любовь быстрее всего. Сначала не хватает денег, потом начинаются упрёки, обиды, ссоры…
— Мы с Олегом уже два года живём вместе, — Аня почувствовала, как к щекам приливает краска. — У нас бывают разногласия, но мы справляемся.
— Пока вы просто сожительствуете! — в голосе Бориса Семёновича прорезалось раздражение. — Брак — это совсем другое. Это ответственность, обязательства. Вы готовы к этому? По-настоящему готовы?
В этот момент дверь хлопнула. На пороге комнаты стоял Олег. Его лицо было белым от гнева.
— Что ты здесь делаешь? — тихо спросил он отца.
— Сын, я просто-
— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — повторил Олег, чеканя каждое слово. — Пришёл давить на Аню, пока меня нет? Серьёзно?
— Я пришёл поговорить, как взрослые люди, — Борис Семёнович поднялся. — В отличие от тебя, Анна способна рассуждать здраво.
— Выйди, — голос Олега дрожал. — Выйди из нашего дома.
— Сын, ты не понимаешь-
— Нет, это ты не понимаешь! — Олег повысил голос. — Это МОЯ жизнь! МОЙ выбор! И МОЯ невеста! А ты приходишь в МОЙ дом и пытаешься всё разрушить!
— Не смей так разговаривать с отцом! — рявкнул Борис Семёнович.
— А ты не смей указывать мне, как жить! — Олег сжал кулаки. — Я взрослый человек! Мне двадцать два года! И я сам решу, когда жениться и как жить!
— Если ты такой взрослый, то сам решай и свои проблемы! — Борис Семёнович направился к выходу. — Но когда всё пойдёт прахом, не приходи ко мне за помощью!
— Даже если небо упадёт на землю, я к тебе не приду! — выкрикнул Олег.
Дверь с грохотом захлопнулась.
— Боже, что происходит? — у Ани на глазах были слёзы. — Олег, зачем ты так?
— А как мне ещё? — он рухнул на диван, закрыв лицо руками. — Он пришёл убеждать тебя отменить свадьбу, пока меня нет! Пытался давить на тебя! Это… это уже за гранью!
— Он просто беспокоится о нас, — Аня села рядом и обняла его за плечи.
— Нет, он не беспокоится. Он контролирует. Всё и всех, — Олег поднял голову, в глазах стояли слёзы бессильной ярости. — И я так больше не могу. Это конец.
— Что ты имеешь в виду? — испуганно спросила Аня.
— Я больше не буду общаться с отцом, — твёрдо сказал Олег. — По крайней мере, до тех пор, пока он не примет мой выбор. Наш выбор.
— Олег, не надо так, — Аня погладила его по щеке. — Он же твой отец. Вы помиритесь.
— Не в этот раз, — Олег покачал головой. — Хватит. Я устал быть мальчиком, которым можно помыкать. Раз он считает меня ребёнком, что ж, этого ребёнка больше нет.
— Ну что, глава семейства, доволен? — Ольга Андреевна смотрела на мужа.
Они сидели на кухне. Борис Семёнович угрюмо глядел в стакан с чаем, который давно остыл.
— И чем я должен быть доволен? — буркнул он.
— Тем, что разрушил отношения с сыном, — спокойно ответила жена. — Ты ведь этого добивался? Поздравляю, достигнута очередная цель.
— Оля, не начинай, — Борис поморщился. — Я должен был попытаться достучаться хоть до кого-то из них.
— Тебе не приходило в голову, что они взрослые люди и сами могут решать свои проблемы? — Ольга Андреевна смотрела на мужа с грустью. — Сынок уже не ребёнок, Боря. Ему двадцать два.
— И что? В двадцать два года ума ещё нет! Одни гормоны! — Борис Семёнович стукнул кулаком по столу. — Они наделают глупостей, а нам их расхлёбывать!
— А тебе сколько было, когда мы поженились? Двадцать четыре? — тихо спросила жена. — На целых два года старше. Ого, какая пропасть мудрости!
— Это другое, — отрезал Борис.
— Чем же? — Ольга грустно улыбнулась. — Тем, что ты тогда тоже ничего не имел? Ни квартиры, ни машины, ни стабильной работы? Только что из армии, снимал комнату в общаге?
— Это были другие времена, — упрямо повторил муж. — И я был наивен. Не понимал, куда ввязываюсь. Сколько всего нам пришлось пережить…
— И родители твои были против, — продолжила Ольга. — Особенно отец. Как он говорил? «Сначала встань на ноги, а потом думай о свадьбе». Знакомые слова, правда?
Борис молчал, глядя в пространство.
— И что ты сделал тогда? — настойчиво спросила жена. — Правильно, поступил по-своему. Потому что считал, что имеешь право на собственные решения. Даже на собственные ошибки.
— Ты считаешь, что наш брак был ошибкой? — хрипло спросил Борис.
— Конечно, нет, — мягко улыбнулась Ольга. — Но первые годы были чертовски трудными. И ты это знаешь. Поэтому и боишься, что Олег пройдёт через то же самое.
— Я не хочу, чтобы он наступал на те же грабли, — Борис вздохнул. — Неужели это так сложно понять?
— Он должен сам набить свои шишки, — Ольга взяла мужа за руку. — Это и есть взросление, Боря. Он имеет право на собственные ошибки. Как и ты когда-то.
— А если он их не переживёт? — тихо спросил Борис. — Если его брак развалится? Если он будет страдать?
— Тогда мы будем рядом, — просто ответила Ольга. — Поддержим, поможем. Но не будем говорить «я же тебя предупреждал». Потому что это то, что делает отцов настоящими отцами. Не контроль, не указания, а поддержка. Даже когда думаешь, что твой ребёнок ошибается.
— Я объявляю вас мужем и женой!
Аплодисменты заполнили небольшой зал. Олег и Аня, теперь уже Дорошенко, сияющие и счастливые, принимали поздравления.
Ольга Андреевна украдкой вытирала слёзы. Рядом с ней было пустое место — Борис отказался прийти на свадьбу сына, несмотря на все её уговоры.
— Мам, спасибо за всё, — Олег обнял мать. — Жаль только, что…
— Не думай об этом сегодня, — Ольга поцеловала сына в щёку. — Это ваш день. Ваше счастье.
— Да, — кивнул Олег, но в глазах мелькнула тень.
Праздник продолжался. Молодожёны танцевали, принимали подарки, смеялись с друзьями. Но Ольга видела, как иногда её сын бросал взгляд на двери, словно ждал, что отец всё-таки появится.
Год прошёл незаметно. Олег и Аня закончили университеты. Он устроился программистом в IT-компанию, она — учителем в школу. Их жизнь налаживалась, хотя и не без трудностей.
Олег не общался с отцом всё это время. Иногда звонил матери, иногда она приходила к ним в гости. Но о Борисе Семёновиче они старались не говорить.
В один из выходных дней в дверь их съёмной квартиры постучали. Олег открыл и замер. На пороге стоял отец.
— Здравствуй, сын, — тихо сказал Борис Семёнович.
Он осунулся, в волосах прибавилось седины. Но держался всё так же прямо, по-военному.
— Здравствуй, — сухо ответил Олег. — Что-то случилось?
— Нет, просто… — отец запнулся. — Можно войти?
Олег молча отступил в сторону. Борис вошёл в квартиру, огляделся. На столе лежали бумаги, ноутбук, учебники.
— Вы работаете, — констатировал он.
— Да, я готовлю проект, — Олег всё ещё держался настороженно. — Аня проверяет тетради.
— Понятно, — Борис неловко мялся в прихожей. — Можно присесть?
— Конечно, — Олег указал на кресло. — Чай, кофе?
— Спасибо, не надо, — Борис сел, положив руки на колени. — Олег, я… я пришёл извиниться.
Олег удивлённо посмотрел на отца:
— Извиниться?
— Да, — Борис Семёнович поднял взгляд. — Я был неправ. Не в том, что беспокоился о вас — в этом я был прав. А в том, как себя вёл. В том, что пытался контролировать твою жизнь. Диктовать, как тебе поступать.
Олег молчал, не зная, что сказать.
— Я боялся, что ты наделаешь ошибок, — продолжил отец. — Что тебе будет тяжело, что ты не справишься. Но это был мой страх, не твоя реальность.
— Папа, я…
— Нет, дай договорить, — Борис поднял руку. — Я не имел права вмешиваться так грубо. Не имел права ставить ультиматумы. Не имел права приходить к Анне за твоей спиной. Я поступил неправильно. И я прошу прощения. У тебя и у Анны.
Борис поднялся и протянул руку:
— Ты мой сын. И я хочу быть частью твоей жизни. Если ты позволишь.
Олег посмотрел на протянутую руку отца, потом поднял глаза. В них стояли слёзы:
— Пап…
Вместо рукопожатия он шагнул вперёд и крепко обнял отца. Борис Семёнович на мгновение замер, а потом обнял сына в ответ.
— Я скучал, — хрипло сказал Олег.
— Я тоже, сынок, — ответил Борис. — Я тоже.
— И когда вы планируете внуков? — Борис Семёнович разлил по бокалам шампанское. — В моём возрасте уже пора о наследниках думать.
Они сидели за праздничным столом — Олег и Аня, Борис и Ольга. Отмечали годовщину свадьбы молодых и примирение.
— Папа! — возмущённо воскликнул Олег. — Нам только по двадцать три! Какие дети? Мы ещё пожить для себя хотим!
— Вот видишь, Ольга, — Борис подмигнул жене. — А ты говорила, что они повторяют наш путь. Ничего подобного! У нас в их возрасте уже ты была беременна!
— Ну знаешь, времена были другие, — поддразнила мужа Ольга Андреевна. — Тогда детей раньше заводили.
Все рассмеялись.
— Я думаю, годика через два можно и о детях подумать, — неожиданно сказала Аня, и все уставились на неё. — Что? Я же учитель, у меня режим уже на детей настроен. И потом, мне кажется, Олег будет отличным отцом.
— Конечно будет! — гордо сказал Борис Семёнович. — Он же мой сын!
— Ну всё, поехали… — закатил глаза Олег, но улыбнулся.
Борис поднял бокал:
— За нашу семью! За то, что мы вместе, несмотря ни на что!
— За семью! — поддержали все.
— И ещё, — добавил Борис, глядя на сына, — за право на собственные ошибки. И за мудрость, чтобы эти ошибки пережить.
Олег встретился взглядом с отцом и увидел в его глазах то, чего никогда раньше не замечал — не строгость и требовательность, а тепло и гордость. Он понял, что родители не перестают волноваться за своих детей, даже когда те вырастают. Просто учатся доверять их выбору, даже если считают его неправильным.
— За право на собственные ошибки, — повторил Олег, чокаясь с отцом.
Теперь он точно знал, что их история не повторение прошлого, а совершенно новая глава — их собственная, с правом на собственные решения, свои победы и свои ошибки. И с уверенностью, что что бы ни случилось, за их спиной всегда будет надёжный тыл — семья.
А вы считаете, что родители должны давать своим детям возможность совершать собственные ошибки? Или должны стараться уберечь их от любых трудностей, даже если для этого придётся идти на конфликт?
