Галина смотрела в окно на серое подмосковное небо. Ветер гнул тонкие ветки деревьев, с которых едва начала опадать листва. Сентябрь выдался промозглым и тоскливым — как и её жизнь в последние три года.
— Опять в окно пялишься? — раздался за спиной знакомый резкий голос. — На обед что будет-то?
Нина Петровна стояла в дверном проёме гостиной, скрестив руки на груди. Высокая, подтянутая для своих пятидесяти восьми, с идеальной стрижкой и неизменным жемчужным колье — она и дома выглядела так, будто собиралась на кафедру, где заведовала уже пятнадцать лет.
— Я ещё не решила, — Галина вздохнула и отвернулась от окна. — Может, суп.
— Суп-суп, — передразнила свекровь. — Андрюша щи любит, а не твою водичку с овощами. Столько лет замужем, а до сих пор не научилась нормально готовить.
Галина стиснула зубы и промолчала. Три года этого кошмара — с того момента, как Нина Петровна, похоронив мужа, переехала к ним «на пару месяцев, прийти в себя». Три года ежедневных придирок, нравоучений и откровенных оскорблений.
— Я приготовлю борщ, если хотите, — сказала Галина, проходя на кухню.
— Если хотите, — передразнила Нина Петровна, следуя за ней. — Конечно, хотим. Нормальную еду все хотят.
Галина молча начала доставать продукты из холодильника, стараясь отгородиться от свекрови. В голове всплыла вчерашняя сцена — когда Нина Петровна, разозлившись на то, что Галина не успела погладить Андрею рубашку, выпалила: «Тебе повезло, что мой сын на тебе женился! Такие, как ты, обычно всю жизнь в продавщицах сидят».
Когда-то, всего три года назад, у них с Андреем была другая жизнь. Они познакомились на курсах повышения квалификации для учителей — она преподавала литературу в обычной школе, он — физику в престижном лицее. Роман вспыхнул стремительно: через полгода они уже расписались, а ещё через три месяца купили в ипотеку двушку в новостройке.
Свекровь с первого дня знакомства окатила Галину холодом.
— Учительница? — вскинула она брови, когда сын представил будущую невесту. — Андрей, я думала, у тебя с Аллочкой все серьезно.
— Мама, мы с Аллой просто коллеги, — закатил глаза Андрей.
— Она кандидат наук и из приличной семьи, — отрезала Нина Петровна.
Галина стерпела тогда. Стерпела и на свадьбе, когда свекровь демонстративно игнорировала её бабушку — скромную пенсионерку из Рязани, вырастившую Галину после сме.рти родителей. Стерпела и потом, во время редких воскресных обедов, когда Нина Петровна щедро раздавала советы по ведению хозяйства, воспитанию будущих детей и вообще — жизни.
Всё изменилось, когда ушел Пётр Васильевич. «Я не могу там одна, всё напоминает о нём», — сказала тогда свекровь, и Андрей, вместо того чтобы помочь матери справиться с горем, просто перевёз её к ним. Без обсуждения, поставив Галину перед фактом.
— Это на месяц-другой, пока мама не придёт в себя, — виновато объяснял он.
Месяцы сменились годами. А Галина обнаружила, что превратилась в прислугу, которую постоянно критикуют. Нина Петровна не просто въехала в их квартиру — она полностью подмяла под себя их жизнь. Определяла, что готовить, как убирать, когда и куда ходить. А Андрей… Андрей просто трусливо соглашался с матерью, чтобы не вызывать скандал.
— Галя, ты свёклу-то порежь помельче, — Нина Петровна бесцеремонно заглянула в кастрюлю. — И масла подсолнечного мало, у тебя всегда борщ невкусный получается.
— Вы говорили, что масло вредно для сердца, — напомнила Галина.
— Когда с ним переборщишь — вредно. А когда надо для вкуса — нормально, — отрезала свекровь. — Вечно у тебя отговорки.
В этот момент зазвонил телефон Галины. Она вытерла руки и взглянула на экран — директор школы.
— Галина Сергеевна, добрый день, — раздался деловой голос. — У меня для вас новость. Вашу заявку на международный педагогический конкурс одобрили.
— Серьёзно? — Галина не поверила своим ушам.
— Абсолютно. Ваша методика преподавания литературы с элементами театрализации заинтересовала комиссию. Вас приглашают на финал в Санкт-Петербург, на две недели. Если победите, получите грант на стажировку в Финляндии — там, знаете, сейчас передовые подходы к образованию.
Галина почувствовала, как сердце забилось быстрее. Она полгода назад отправила заявку, почти забыв о ней — не верила, что кого-то заинтересует её подход к преподаванию классики. А тут…
— Это… это просто потрясающе, — выдохнула она. — Когда нужно ехать?
— Через три дня. Все расходы оплачиваются. Завтра занесу вам документы на подпись.
Закончив разговор, Галина почувствовала на себе тяжёлый взгляд свекрови.
— Что у тебя стряслось? — подозрительно спросила Нина Петровна.
— Меня пригласили на международный конкурс педагогов, — Галина не смогла сдержать счастливую улыбку. — В Петербург, на две недели.
— На две недели? — выпучила глаза свекровь. — Ты что, серьёзно туда собралась?
— Конечно! — Галина с вызовом посмотрела на неё. — Это огромная возможность для меня. Если выиграю, поеду на стажировку в Финляндию.
— В какую ещё Финляндию? — возмутилась Нина Петровна. — А дом как? А Андрей? Кто готовить будет, стирать?
— Думаю, за две недели он с голоду не умрёт, — отрезала Галина. — На крайний случай, доставка еды существует.
— Ты совсем с ума сошла? Андрей привык к домашней еде! У него желудок слабый, ему нельзя эти общепитовские помои! Да и вообще, что это за конкурс такой? Небось, ерунда какая-то, не стоящая внимания.
Галина сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Это престижный международный конкурс. Моя методика прошла отбор среди тысяч заявок.
— Подумаешь, методика, — фыркнула свекровь. — Всех их выдумали до тебя. Ничего нового ты не изобрела.
В этот момент что-то внутри Галины сломалось. Просто лопнуло, как перетянутая струна.
— Знаете что, Нина Петровна, — тихо сказала она. — Достаточно. Я еду на этот конкурс. И мне всё равно, что вы думаете.
— Ах так! — вскинулась свекровь. — Значит, карьера важнее семьи? Я всегда знала, что ты не создана для семейной жизни! Тебе повезло, что мой сын на тебе женился! В нашем роду женщины всегда ставили семью на первое место!
— Зато в вашем роду мужчины не могут и шагу ступить без материнского одобрения, — парировала Галина. — Может, это вашему сыну повезло, что нашёл жену, которая терпит эту ненормальную ситуацию три года и не подаёт на развод?
Нина Петровна открыла рот и тут же закрыла его, не найдя, что ответить.
— Моя бабушка, — продолжила Галина, чувствуя, как дрожит голос, — работала медсестрой в глухой деревне, одна растила меня после сме.рти мамы и никогда — слышите? — никогда не считала, что кто-то мне должен быть благодарен за то, что я существую. А я вынуждена слушать ваши попрёки каждый день три года, потому что ваш сын не может сказать собственной матери, что пора жить своей жизнью!
На кухне повисла звенящая тишина. Нина Петровна застыла со странным выражением лица — будто её только что ударили чем-то тяжёлым.
— Ты… — начала она, но в этот момент в прихожей хлопнула дверь.
— Эй, семейство, я дома! — раздался голос Андрея. — Что на ужин? Умираю с голоду!
Он вошёл на кухню, на ходу развязывая галстук, и замер, почувствовав напряжение.
— Что происходит? — насторожённо спросил он.
— Спроси у своей жены, — процедила Нина Петровна. — Она решила, что какой-то сомнительный конкурс важнее семьи.
Андрей перевёл недоумённый взгляд на Галину.
— Меня пригласили на международный педагогический конкурс, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — В Петербург, на две недели. Могу выиграть стажировку в Финляндии.
— Это же здорово! — искренне обрадовался Андрей. — Поздравляю! Когда едешь?
— Через три дня, — Галина с вызовом посмотрела на свекровь.
— Андрюша! — возмутилась Нина Петровна. — Ты что, поддерживаешь это безумие? Кто будет о тебе заботиться две недели?
— Ну, мам, я же взрослый мужик, как-нибудь справлюсь, — усмехнулся Андрей, но улыбка его погасла, когда он увидел решительное лицо матери.
— Всегда знала, что на первом месте у неё карьера, — с горечью сказала Нина Петровна. — Нормальная жена не бросит мужа на две недели.
— А нормальная свекровь не будет жить в квартире молодой семьи три года, — парировала Галина. — Но почему-то мы не обсуждаем этот момент!
— Галя! — возмутился Андрей. — Не начинай…
— Не начинай? — Галина почувствовала, как внутри поднимается волна горечи. — Я три года не начинаю, Андрей! Три года терплю, улыбаюсь и молчу! А знаешь, сколько твоя мать мне сегодня сказала, что мне повезло выйти за тебя замуж? Это у неё любимая фраза! Вместе с «в нашей семье было не принято» и «такие, как ты, вообще неизвестно как в приличном обществе оказались»!
— Мама, это правда? — растерянно спросил Андрей.
— Я просто говорю, как есть, — вскинула подбородок Нина Петровна. — Она действительно должна ценить, что попала в приличную семью.
— О господи, — Андрей потёр лицо ладонями. — Мама, это звучит ужасно.
— Ты её защищаешь? — возмутилась свекровь. — Против родной матери?
Что-то в тоне, в этой извечной манипуляции «я же мать», заставило Андрея вдруг выпрямиться.
— Да, мам, я защищаю свою жену. И ты не права.
Нина Петровна побледнела.
— Три года, — продолжил Андрей, и в его голосе появились новые, твёрдые нотки. — Три года Галя терпит твои придирки и попрёки. И я виноват, что позволял это.
— Да как ты смеешь! — Нина Петровна прижала руку к груди. — После всего, что я для тебя сделала! Я тебя растила одна, надрывалась…
— Папы не стало, когда мне было двадцать пять, мам, — устало ответил Андрей. — И растили вы меня вполне обеспеченной семьёй. Никто не надрывался.
Нина Петровна вдруг осела на стул, словно из неё выпустили воздух.
— То есть, ты выбираешь её. Вот так просто.
— Я не выбираю, мам. Я просто говорю, что ситуация ненормальная. И она давно требует решения.
Галина смотрела на мужа с изумлением. За три года это был первый раз, когда он действительно встал на её сторону.
— И какое же решение? — ядовито спросила свекровь. — Выгоните старуху-мать на улицу?
— Перестань, — Андрей тоже сел за стол. — Во-первых, ты не старуха. Во-вторых, у тебя есть своя квартира. В-третьих, поверить не могу, что говорю это, но… да, нам нужно жить отдельно.
Нина Петровна сидела, оглушённая этими словами. Она смотрела на сына так, будто видела его впервые. Потом перевела взгляд на Галину.
— Это всё ты, — прошипела она. — Ты настроила его против меня!
— Мама! — повысил голос Андрей, и это прозвучало так неожиданно, что обе женщины вздрогнули. — Хватит! Я не ребёнок, которого можно настроить. Я сам так решил. И точка.
Нина Петровна поднялась со стула.
— Я жила ради тебя, — сказала она глухо. — Отказалась от личной жизни после сме.рти отца. Отдала тебе всё.
— Я этого не просил, — тихо ответил Андрей. — И знаешь, после той аварии и твоего второго инфаркта, я боялся тебя потерять. Поэтому и забрал к нам. Но сейчас… сейчас тебе лучше. И нам всем будет лучше, если мы будем жить отдельно.
Нина Петровна молча вышла из кухни. Через минуту они услышали, как хлопнула входная дверь.
— Чёрт, — Андрей провёл рукой по волосам. — Куда она пошла? Хоть бы телефон взяла…
— На лавочке у подъезда сидит наверняка, — устало сказала Галина. — Не переживай, она всегда так делает, когда хочет, чтобы ты за ней побежал.
Андрей посмотрел на неё с удивлением:
— Откуда ты знаешь?
— Я многое знаю о твоей матери, — грустно улыбнулась Галина. — Три года бок о бок, помнишь?
Они помолчали.
— Ты правда так думаешь? — наконец спросила Галина. — Про то, что нам нужно жить отдельно?
— Да, — твёрдо сказал Андрей. — Должен был сказать это ещё два года назад. Прости.
Она пожала плечами:
— Ну, лучше поздно, чем никогда.
Андрей вдруг притянул её к себе и крепко обнял:
— Я ид.иот. А ты молодец. Поезжай на свой конкурс и порви там всех.
Галина уткнулась лицом в его плечо. Впервые за долгое время она почувствовала надежду.
Нина Петровна вернулась через два часа. Молча прошла в свою комнату, включила телевизор. На следующий день она не выходила к завтраку, обед проигнорировала, а вечером, когда Андрей вернулся с работы, просто сказала:
— Я созвонилась с риелтором. Буду смотреть квартиру.
— Квартиру? — удивился Андрей. — Зачем? У тебя же есть своя, на Шаболовке.
— Там слишком много ступенек, я не хочу так далеко ездить от метро, — отрезала Нина Петровна и снова скрылась в комнате.
Через три дня Галина уехала на конкурс в Петербург. Перед отъездом, укладывая чемодан, она услышала стук в дверь спальни.
— Да? — удивлённо сказала она.
Дверь приоткрылась, и на пороге появилась Нина Петровна.
— Возьми, — она протянула конверт. — Это от моей подруги, она преподаёт в педагогическом в Петербурге. Записала тебе пару контактов, могут пригодиться.
Галина растерянно взяла конверт:
— Спасибо…
Нина Петровна помялась в дверях, потом вдруг выпалила:
— Скажи, это правда — что ты всё это время думала о разводе?
Галина медленно покачала головой:
— Нет. Я любила и люблю вашего сына. Просто… это было тяжело.
Нина Петровна кивнула:
— Я посмотрела квартиру вчера. Вполне приличная. Беру в аренду.
Она развернулась, чтобы уйти, но Галина окликнула её:
— Нина Петровна! Я не хочу, чтобы вы считали меня врагом.
Свекровь обернулась.
— Ты не враг, — сказала она после паузы. — Ты просто… не та, кого я представляла рядом с сыном. Но, может быть, я ошибалась.
Когда через две недели Галина вернулась с конкурса, её ждал сюрприз: Нина Петровна переехала. Квартира казалась непривычно просторной и тихой.
— Как всё прошло? — с порога спросил Андрей, помогая ей с чемоданом.
— Я выиграла, — улыбнулась Галина. — В апреле еду в Финляндию.
— Поздравляю! — Андрей крепко обнял её. — Я в тебя верил! Ужинать будешь? Я пасту приготовил.
— Сам? — удивилась Галина.
— А что такого? — пожал плечами Андрей. — Представляешь, оказывается, я умею готовить. И стиральная машина мне тоже поддалась. И даже полы я помыл. И не ум.ер!
Галина рассмеялась. Первым искренним смехом за долгое время.
— Мама приглашает нас на ужин в воскресенье, — сказал Андрей, когда они сели за стол. — В её новую квартиру.
— Ты уже был там? — спросила Галина.
— Пару раз заезжал. На Чистых Прудах, очень уютная. Знаешь, она там даже завела кота.
— Кота? — не поверила Галина. — Она же всегда говорила, что от животных только грязь и шерсть.
— Ну, — Андрей улыбнулся, — она много чего говорила. Странные вещи происходят. Вчера она сказала, что хочет вернуться к репетиторству. И что ей интересно твоё мнение по поводу методики объяснения математики гуманитариям.
Галина покачала головой:
— В мире происходят действительно удивительные вещи.
— Так что? — спросил Андрей. — Поедем в воскресенье?
Галина взяла его за руку:
— Конечно. И знаешь, я думаю, нам нужно купить ей какой-нибудь подарок. На новоселье.
Она вдруг почувствовала странное облегчение. Не то чтобы они со свекровью стали лучшими подругами. И, скорее всего, никогда не станут. Но, по крайней мере, теперь в их отношениях появился шанс на уважение. А иногда — это уже очень много.
