Мария Сергеевна тяжело вздохнула, ставя на место очередную кастрюлю.
— Какая беда! Когда же это прекратится? Дождь не прекращается. Может, крыша у Бога протекла?
Раньше, во время прошлых ненастий, ей приходилось расставлять лишь пару тазиков, но сейчас пришлось разместить уже четыре и добавить котелок.
— Главное, чтобы крыша не обрушилась, а то меня придавят и не найдут!
Старая женщина, как обычно, начала молиться крестом, когда снаружи раздался очередной раскат грома.
— О, Боже! Что происходит? Уже около двадцати лет не было такой сильной бури!
Мария Сергеевна давно привыкла разговаривать сама с собой и с котом, хотя кот и не отвечал. Он испуганно сидел на печи, сверкая глазами.
— Что, тебе страшно? Не переживай, от грозы мы точно не пострадаем.
Едва она закончила фразу, дверь резко распахнулась, и на пороге появился мужской силуэт. Старушка вскрикнула и отпрянула.
— Не пугайся, бабушка. Я пришел с миром.
— Если с миром, проходи.
Незнакомец сделал несколько шагов и моментально упал на табурет.
— Мне нужно попить.
Мария набрала и подала ему деревянный ковш с яблочным квасом из дубовой бочки. Мужчина жадно выпил и поставил ковш обратно.
— Не бойтесь меня. Я бегу, чтобы доказать свою невиновность. Но дальше бежать я не могу. Меня ранили. Можно ли у вас в погребе или на чердаке немного отдохнуть?
Мария Сергеевна подошла ближе, внимательно осмотрела беглеца.
— Если говоришь правду, можешь остаться. А если лжешь — Бог тебя накажет.
Она направилась вглубь дома.
— За этой дверью пустая комната. Располагайся, — и старушка ушла.
Иван опустился на ложе. В голове гудело, а глаза мутнели. Он отодвинул руку от робы — весь бок был синеватого оттенка.
— Чёрт возьми!
С трудом сняв грубую одежду, он просто рухнул на кровать. Чувствовал, будто не засыпает, а куда-то улетает, пытаясь остановиться, но не в силах.
Как только Иван отключился, хозяйка вошла с тазом. Оглядев его, покачала головой, промыла рану, убедившись, что она сквозная, и намазала каким-то снадобьем.
— Ну, спи. Сейчас это тебе нужно.
Иван проснулся от того, что солнце светило в лицо, а вчерашней буре не было ни следа. Он даже не сразу понял, где находится и как сюда попал. Когда память вернулась, он попытался встать. Боль пронзила бок, и тут же, словно по волшебству, дверь открылась, и в комнату вошла Мария Сергеевна.
— Проснулся! Отлично. Не вставай резко, полегоньку. Рана еще свежая.
— Бабушка, сколько я проспал? Восемь часов?
Она рассмеялась.
— Целые сутки! Может, хочешь поесть?
Иван не просто хотел есть — ему хотелось всего, что попадалось бы на глаза.
— Конечно!
— Пойдём спокойно.
Он последовал за ней. К его удивлению, боль была намного слабее, чем он ожидал.
Мария накрыла стол, поставила перед Иваном большую миску наваристого супа и горшочек сметаны, отрезала хлеб. Он с сожалением взглянул на небольшой чугун, из которого ему зачерпнули суп. Хозяйка улыбнулась:
— Ты это… Всё не успеешь съесть. А если успеешь, у меня еще картошка в печи томится.
Он торопливо ел ложкой. Она спросила:
— Меня Марией Сергеевной зовут, а тебя как?
— Иван.
— Интересно.
Глубоко погруженный в миску, он почувствовал, что наелся до отвала, но по инерции всё еще отправлял ложку в рот. Мария примостилась напротив:
— Ну что, Иван, расскажи свою историю.
Он отодвинул миску, и Мария сразу поставила перед ним кружку:
— Выпей. Не сладко, но тебе сейчас важно.
Он понюхал отвар, поморщился, но выпил, не подозревая, что старушка может ему навредить.
— Не так уж много рассказывать. Всё было у меня: здоровье, семья, достаток. Вдруг жена решила, что я ей не нужен, а мои деньги ей пригодились. Ночью она с любовником случайно… надеюсь, случайно, сбили человека и скрылись. Потом она дала показания, будто видела, как я возвращался домой на машине и как следы заметал. Ее любовник — журналист с влиятельными знакомыми. За сутки меня осудили, и я три месяца отсидел. Дольше там не мог оставаться. Нужно найти человека, который поможет доказать мою правоту. Но как подступиться к нему — не знаю.
— Если всё так, как ты говоришь, то всё наладится.
— Эх, Мария Сергеевна, мне бы вашу уверенность! Я думал, раз у меня есть капитал, то больше ничего не нужно, все будут меня уважать. А когда пришла беда — все отвернулись. Ладно бы за дело, а ведь просто так.
Хозяйка поднялась, убрала посуду и достала из-под стола колоду карт. Он с удивлением наблюдал, как она их раскладывает и что-то бормочет. Наконец, собрала карты в стопку.
— Через три дня тебе нужно отправляться. Если выедешь, когда я скажу, доберешься до своего друга.
Иван никогда не верил в гадания и экстрасенсов, а она всё раскладывала карты. Потом, наконец, заговорила:
— Ты родился далеко отсюда, был единственным ребенком. Твои родители живы, живут там, всё время смотрят на дорогу с надеждой. Они ждут тебя. А ты не спешишь, не только из-за заключения, но и потому, что раньше не спешил.
Иван понял, что она говорит правду — он отправлял родителям деньги, а сам навещал их в последний раз три года назад.
— У тебя красивая жена, только обманщица. Много мужчин было у нее: до тебя и при тебе. А еще она избавилась от ребенка. Мог бы у тебя быть сын, но она не захотела его рожать.
Он сидел, пораженный. Подозревал, но Светлана сказала, что это небольшое недомогание, поэтому пару недель жила в гостевой комнате. В клинику она часто ездила и даже оставалась там на несколько дней. Ему бы тогда всё узнать, а он отстранился.
— А друг твой переживает и ищет тебя. Он поможет тебе, забудет обиду, которую ты ему причинил, ему и его семье.
Иван едва не упал со стула.
Мария Сергеевна сложила карты, он выдохнул.
— Невероятно!
Она рассмеялась.
— А как ты думал? Раньше я считалась лучшей гадалкой в округе. А теперь… Теперь я больше не гадаю, не хочу. Тяжело видеть чужие судьбы, и люди редко приходят, когда у них всё хорошо. А вот когда уже край, когда всё плохо — тогда да.
На улице раздался гром.
— Что за беда! Вся неделя грозы! Когда прекратится это?
Кот привычно вскочил на печку и устроился, а Иван удивленно смотрел, как хозяйка расставляет тазики. Было видно, что она точно знает, где будет протекать вода. И действительно: под шум капель и раскаты грома они продолжили вечер.
— В деревне почти никого не осталось. Раньше, когда приезжали городские жители, я могла попросить прислать работников. А сейчас и просить некого. Каждый раз думаю, что случится раньше — я уйду или потолок обрушится.
Через три дня Иван окреп в деревне. Новых лиц не появлялось, лишь однажды проехал местный грузовик. Ранним утром хозяйка разбудила его в темноте:
— Пора идти, Иван. Тебя здесь ищут.
Он легко поднялся, обнял Марию Сергеевну:
— Мы обязательно увидимся. Спасибо вам!
— Иди уже, а то я от таких прощаний весь день буду плакать. Встретимся, я уверена.
Она объяснила, как пройти через огород к станции, сесть на автобус или электричку, и долго смотрела в предрассветную темноту, куда он ушел.
— Какая беда! Какое лето выдалось?
Пришлось освобождать ёмкости, в которых Мария Сергеевна носила воду из колодца. Она наблюдала, как на потолке появляются новые разводы. Да, крыша рухнет скорее.
Ливень прекратился так же внезапно, как начался. В этом году погода действительно была тропической: утром зной, потом ливень и снова тепло.
Мария собрала тазики, вылила воду и понесла ведра во двор. Вышла на крыльцо и застыла: к дому приближался большой автомобиль. Мария никогда не видела таких машин — вроде грузовика, но сверху была какая-то конструкция, похожая на корзину. За ним ехала еще одна машина — легковая, но тоже крупная.
— Неужели война?
Мария перекрестилась. Обе машины остановились. Теперь она увидела, что в кузове первого лежали доски, большие упаковки и что-то алое, напоминающее шифер. Из второй машины вышел Иван.
Мария уронила ведро и направилась к своему постояльцу.
— Здравствуйте, Мария Сергеевна! Я же говорил, что мы скоро увидимся.
— Ну, не так уж и скоро — уже три месяца прошло.
— От меня мало зависело, меня снова арестовали, пока друг разбирался. Правда, всего на месяц, пока суды и прочее. А я не один к вам.
Он вернулся к машине, открыл дверь, и из нее вышла молодая женщина, застенчиво улыбнувшись:
— Здравствуйте.
Ужин решили на свежем воздухе. Светлана, Мария Сергеевна и Иван приготовили три огромные кастрюли еды на всех. Пока Светлана сервировала стол, Мария разложила карты. Иван присел рядом:
— Что они показывают?
— Говорят, Иван, что ты поступил правильно, вернувшись и исправив ошибку. Из-за твоей жестокости всё пошло наперекосяк. Только вот… — Он испуганно взглянул на старушку. — Ты собираешься жениться?
— Да хоть сейчас, только боюсь, что она меня отвергнет.
— Не отвергнет, ведь малышу без папы не годится появиться на свет.
Иван уставился на улыбающуюся Светлану. После ужина, когда Мария уже спала, рабочие тоже улеглись, Светлана и Иван устроились на ночлег в машине.
— Света, как ты смотришь на то, чтобы связать судьбу с бывшим заключенным? Она удивленно посмотрела на него, но Иван продолжал изучать небо, как только что делала она.
— Ты серьёзно делаешь мне такое предложение?
— Ну да.
— Не знаю… Перспектива сомнительная: буду воспитывать кучу детей, а муж будет бегать по тюрьмам. — Она притворно тяжело вздохнула и повернулась к звёздам.
Иван резко вскочил, почти ударив лбом об потолок, а Светлана рассмеялась:
— Да, конечно! Я этих слов ждала так долго. Правда, думала, что всё будет по-человечески: с кольцом и цветами.
— Даст Бог, Мария Сергеевна меня не убьёт. — Иван выбежал на улицу, осмотрелся, сорвал у Марии лилию в палисаднике и быстро вернулся к машине:
— Вот цветы! А кольцо будет в городе. И ещё, Света, съездим к моим родителям.
— Конечно, съездим.
Мария Сергеевна, всё это наблюдавшая из летнего домика, вздохнула и улыбнулась:
— Вот и хорошо, теперь всё правильно.
