Варвара Степановна не признавала дверных звонков. Эта деталь определяла весь её характер — она никогда не спрашивала разрешения войти. Зачем? Свои же. Родная кровь.
— Андрюшенька! — воскликнула она, открывая дверь квартиры сына своим ключом. — Я напекла пирожков!
Тишина встретила её. В прихожей горел свет, из кухни доносилось бормотание телевизора. Варвара Степановна поставила сумку на тумбочку и пошла на звук.
— Андрей! Мама пришла!
На кухне никого не было. Только на столе стояла чашка кофе и лежал открытый ноутбук. Варвара Степановна склонилась над экраном. Почта, рабочие письма.
— Андрей! — позвала она громче.
Из ванной донёсся шум воды. Варвара Степановна распаковала сумку, выкладывая контейнеры с пирожками, банку маринованных огурцов и пакет с яблоками.
Стук в дверь заставил её вздрогнуть. Кто бы это мог быть? Она пошла открывать.
На пороге стояла молодая женщина с короткой стрижкой, в джинсах и свитере. В руках она держала бутылку вина.
— Здравствуйте, — улыбнулась незнакомка. — А Андрей дома?
Варвара Степановна окинула девушку оценивающим взглядом.
— Здравствуйте. Он в душе. А вы кто?
Девушка смутилась.
— Я Марина. Мы договорились встретиться сегодня.
— Вот как. А он мне ничего не говорил.
— А почему он должен был вам что-то говорить?
Варвара Степановна поджала губы.
— Я его мать.
— Понятно. Можно я всё-таки войду? Мы договаривались на семь.
Варвара Степановна неохотно отступила, пропуская гостью. Марина разулась, повесила куртку и прошла на кухню, поставив вино на стол.
— Вы надолго к Андрею? — спросила она.
— А что такого? Я могу приходить к сыну, когда захочу.
В этот момент на кухню вошёл Андрей — тридцатипятилетний мужчина с влажными волосами, в домашней одежде. Он застыл в дверях, переводя взгляд с матери на Марину.
— Мама? Ты… почему ты не предупредила?
— А что, нужно было предупреждать? Я напекла пирожков.
— Привет, — сказала Марина.
— Привет. Я… мы… договаривались.
— Помню. Я вино принесла.
Повисла пауза. Варвара Степановна переводила взгляд с сына на девушку.
— Ну что ж, раз уж так вышло, давайте поужинаем вместе.
— Варвара Степановна, — перебил её Андрей, — мы с Мариной планировали провести вечер вдвоём.
Варвара Степановна замерла.
— Вот как? Значит, матери больше нет места в твоей жизни? Ради девицы ты бросаешь родную мать?
— Мама, мы с Мариной встречаемся уже полгода.
— Полгода?! И ты мне ничего не сказал? Скрывал?
— Я не скрывал. Просто не говорил, потому что знал, как ты отреагируешь.
— Как я отреагирую? А как я должна реагировать, когда мой сын за моей спиной…
— Варвара Степановна, — вмешалась Марина, — может быть, нам стоит познакомиться в другой раз?
— А кто ты такая, чтобы решать? У тебя есть дети?
— Мама! Прекрати.
Варвара Степановна осеклась. Сын никогда не разговаривал с ней таким тоном.
— Прости, Марина. Может, действительно перенесём на другой день?
Марина кивнула и быстро ушла, оставив вино на столе. Когда дверь за ней закрылась, Варвара Степановна улыбнулась.
— Ну вот, теперь можем спокойно поужинать.
Но Андрей не двинулся с места.
— Мама, нам нужно серьёзно поговорить.
— О чём?
— О том, что ты не можешь вот так врываться в мою жизнь.
Варвара Степановна застыла.
— Что значит «врываться»? Я твоя мать!
— Да, ты моя мать. Но это не даёт тебе права приходить без предупреждения, рыться в моих вещах…
— Я не копалась!
— Я видел, как ты смотрела мою почту на ноутбуке.
— Я просто мельком глянула!
Андрей вздохнул.
— Дело не в этом. Ты не уважаешь мои границы. Никогда не уважала.
— Какие ещё границы между матерью и сыном?
— Это не глупости, мама. Это нормальные отношения. Я люблю тебя, но мне нужно личное пространство. И я прошу тебя уважать это.
Варвара Степановна почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
— Ты меня выгоняешь?
— Нет. Я прошу тебя предупреждать о визитах. Звонить перед приходом. И вернуть ключ от моей квартиры.
— Ключ?! Ты отбираешь у матери ключ?
— Я не отбираю. Я прошу вернуть. Это моя квартира, мама.
Варвара Степановна опустилась на стул.
— После всего, что я для тебя сделала… Я посвятила тебе всю свою жизнь, Андрюша!
— Перестань, — оборвал её Андрей. — Этот номер больше не работает. Я благодарен тебе за всё. Но я взрослый человек, и у меня своя жизнь.
Варвара Степановна заплакала, но Андрей оставался непреклонен.
— Вот, возьми свои пирожки. И, пожалуйста, верни ключ.
Варвара Степановна вытащила из кармана ключи, нашла нужный и положила на стол.
— Пожалеешь. Вот увидишь. Эта твоя Марина, наверное, присмотрела твою квартиру? Машину?
— Марина — нейрохирург, мама. Она зарабатывает больше меня.
Варвара Степановна молча взяла сумку и вышла.
Одиночество и непрошеный гость
Прошло три месяца. Варвара Степановна делала вид, что у неё нет сына. Андрей звонил, несколько раз приезжал — она не открывала. Соседке жаловалась на неблагодарного сына, который «променял родную мать на первую встречную».
— И вот теперь я совсем одна. Никому не нужна.
В среду вечером, когда Варвара Степановна смотрела сериал, в дверь позвонили. Она не ждала гостей, но звонки становились всё настойчивее. Наконец она подошла к двери.
— Кто там?
— Варвара Степановна? Вас беспокоит Василий, сосед снизу. У меня прорвало трубу, вас может затопить!
Варвара Степановна встревожилась. Она открыла дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина лет пятидесяти — коренастый, с залысинами и татуировкой на предплечье.
— Вы уверены? Я не знаю никакого Василия снизу.
— Так я недавно въехал, — улыбнулся мужчина, проходя в квартиру. — В шестнадцатую. А у меня там беда — прорвало трубу в ванной!
— Нет, вроде не течёт.
— Повезло. Но вы всё равно следите. И если что, сразу звоните. Дайте-ка ваш телефончик.
Не успела Варвара Степановна опомниться, как продиктовала незнакомцу свой номер.
— Вы живёте одна? У вас есть сын или дочь?
— Сын. Только он… мы поссорились.
— Ай-яй-яй. С детьми ссориться нельзя. Небось, из-за какой-нибудь бабы?
— Именно! Представляете, полгода встречались, а мне ни слова! И когда я пришла к нему, он отобрал у меня ключ!
Василий поцокал языком.
— Плохо. Может, попьём чаю? Расскажите подробнее, а я дам совет.
Варвара Степановна замялась.
— Ну разве только чаю.
Через час они сидели на кухне, пили чай, и Варвара Степановна рассказывала про неблагодарного сына.
— А я так по нему скучаю! Каждый день пеку пироги — а для кого?
— Что вы, Варвара Степановна, вы прекрасно выглядите. А я вот что подумал: нужно бы немного проучить вашего сына.
— Проучить? В каком смысле?
— Да ничего такого! Просто… небольшой урок. У него нет ключей от вашей квартиры?
— Нет, я сменила замки!
— Отлично! Тогда вот что сделаем…
Опасный план и прозрение
План был прост: Варвара Степановна должна была позвонить сыну и сказать, что ей плохо. Когда он примчится, она не откроет дверь, а потом перестанет отвечать на звонки.
— И наконец поймёт, каково это, когда о тебе не думают! — закончил Василий. — А я помогу. Посижу пока у вас.
Варвара Степановна колебалась. Идея казалась заманчивой, но не слишком ли это жестоко?
— А вы… откуда приехали? В нашем доме давно не продавали квартиры.
— Да я так, временно. У племянника живу. Он в командировке, а я приехал Москву посмотреть. Я из Челябинска.
— Ладно. Звоню.
Разговор с сыном был коротким. Варвара Степановна сказала, что ей плохо, кружится голова. Андрей встревожился и пообещал приехать.
— Отлично! А теперь выключаем телефон и ждём.
Через сорок минут в дверь позвонили.
— Мама! Открывай! Как ты?
Она молчала.
— Мама! Я знаю, что ты дома! Открой!
Прошло ещё десять минут. Звонки прекратились, но сын не ушёл — она слышала, как он разговаривал по телефону.
— Да, Марина. Не открывает. Сказала, что плохо себя чувствует, а теперь не отвечает… Да, я звонил в скорую. И спасателей тоже вызвал.
У Варвары Степановны ёкнуло сердце.
— Может, хватит? Я открою, скажу, что всё в порядке.
— Ни в коем случае! Пусть помучается!
Послышался звук подъезжающей машины, потом шаги по лестнице.
— Здравствуйте. Вы вызывали?
— Да. Моя мать заперлась и не отвечает. Она сказала, что ей плохо, а теперь…
— Ясно. Отойдите.
Варвара Степановна в ужасе уставилась на дверь. Они сейчас взломают её! Она бросилась к двери, но Василий схватил её за руку.
— Не вздумайте! Ещё не время!
— Отпустите!
— Тихо. Сидите и не дёргайтесь.
В этот момент Варвара Степановна осознала, что впустила в дом опасного человека.
— Кто вы?
Василий ухмыльнулся.
— Вы проницательная женщина. Только догадались слишком поздно.
За дверью раздался грохот — спасатели начали взламывать замок. Василий потащил Варвару Степановну в сторону кухни.
— А теперь тихо сидим и ждём.
Дверь распахнулась.
— Мама! Мама, где ты?!
Варвара Степановна бросилась к кухонной двери, но Василий потянул её назад.
— Андрюша! — закричала она. — Я здесь! На кухне!
В дверях кухни появляется Андрей, за ним — двое спасателей и женщина в белом халате. Все замирают, увидев Варвару Степановну рядом с незнакомым мужчиной.
— Ты?! — Андрей смотрит на Василия. — Какого чёрта?
— Знакомы? — выдыхает Варвара Степановна.
— Это Вася-Шнырь, мама. Я делал о нём репортаж для канала. Он аферист, только что вышел из колонии. Специализируется на пожилых женщинах.
Василий улыбается.
— Обижаешь, Андрюха. Я завязал. Это чисто дружеский визит.
— А ну отпусти мою мать.
Василий меняется в лице.
— Спокойно, начальник. Я просто в гостях.
— У моей матери? Мама, что происходит?
— Я… он… сказал, что сосед снизу… что прорвало трубу…
— Мама, ты впустила в дом незнакомого человека? Ты, которая всю жизнь твердила мне, чтобы я не открывал дверь чужим?
Варвара Степановна опускает голову.
— А потом ты инсценировала сердечный приступ? Чтобы я примчался?
— Он сказал… я хотела… чтобы ты понял.
— Понял что, мама? Что если я попрошу уважать мои границы, ты готова связаться с уголовником и напугать меня до полусмерти?
Василий продвигается к выходу.
— Стоять, — командует спасатель. — Документы есть?
Примирение
Проверка документов, вызов полиции, составление протокола — всё это прошло для Варвары Степановны как в тумане.
Когда все ушли, уводя Василия, они остались вдвоём. Андрей опустился на стул напротив.
— Зачем, мама?
Варвара Степановна не ответила.
— Я скучала. Мне так одиноко.
— И поэтому ты связалась с мошенником? Знаешь, что он обычно делает? Втирается в доверие к одиноким пенсионеркам, а потом обчищает их до нитки.
— Я не знала. Он казался таким участливым.
— Конечно. В этом весь смысл.
Они замолчали.
— Ты правда встречаешься с этой Мариной?
— Да, мама. И я люблю её.
— И что… у вас серьёзно?
— Очень. Мы собираемся пожениться в следующем году.
Варвара Степановна вздрогнула.
— И ты бы… представил нас? По-настоящему?
Андрей посмотрел на неё.
— Конечно, мама. Если бы ты позволила. Если бы не устраивала сцен. Не пыталась контролировать мою жизнь.
Варвара Степановна почувствовала, как по щеке ползёт слеза.
— Прости меня. Я такая дура.
Андрей вздохнул и протянул руку через стол.
— Мама, я люблю тебя. Всегда любил и буду любить. Но мне нужно личное пространство.
— Я понимаю. Теперь понимаю.
Андрей сжал её руку.
— И знаешь что? Марина очень хочет с тобой познакомиться. Может, в следующее воскресенье поужинаем втроём? У нас дома?
«У нас дома» — от этих слов у Варвары Степановны снова защемило сердце. Но она заставила себя улыбнуться.
— С удовольствием, Андрюша. Только без пирожков, хорошо? Я принесу цветы.
Андрей улыбнулся с облегчением.
— Договорились. А теперь собирайся, поехали ко мне. После всего этого я не оставлю тебя одну.
Пока Варвара Степановна собирала вещи, она думала о том, как чуть не потеряла сына из-за собственной гордыни и неумения уважать чужие границы. И о том, что иногда нужно постучаться, прежде чем войти, — даже если речь идёт о двери в сердце самого близкого человека.
