Егор впервые привёл Свету домой в субботу. Она нервничала, поправляя волосы перед зеркалом в подъезде, а он успокаивал:
— Не волнуйся, мама у меня простая.
«Простая» мама встретила их в фартуке с петухами и сразу же заявила:
— Ой, какая худенькая! Егорушка, ты её кормишь вообще?
Света вежливо улыбнулась, мысленно отметив, что Раиса Петровна осмотрела её с ног до головы, как рентген-аппарат — насквозь, с оценкой стоимости одежды и маникюра.
За чаем выяснилось, что Егор каждую пятницу возит маму по магазинам, каждое воскресенье обедает с ней, а по средам обязательно звонит ровно в восемь вечера.
— У нас такая традиция, — пояснила Раиса Петровна. — Егорушка очень ответственный сын. Правда, милый?
Егор кивнул, доедая третий кусок пирога.
Через полгода они поженились. Света думала, что теперь воскресные обеды станут реже, но Раиса Петровна быстро внесла коррективы:
— Теперь вы оба будете приезжать. Семья должна быть вместе!
На третий месяц совместной жизни случилось неожиданное. Света готовила ужин, когда Егор вернулся с работы и выложил на стол пачку денег.
— Это что? — удивилась она.
— Моя зарплата. Точнее, то, что от неё осталось.
— В смысле — осталось?
Егор замялся, потом выпалил:
— Я перевожу маме семьдесят процентов. Всегда так делал.
Света чуть не уронила сковородку.
— Семьдесят процентов?! Егор, ты в своём уме? У неё же есть пенсия!
— Пенсия маленькая, — пробормотал он. — И вообще, она меня одна вырастила, я обязан…
— Погоди-ка, — Света выключила плиту. — То есть все эти годы ты жил на тридцать процентов от зарплаты? Поэтому у тебя джинсы заштопаны и телефон пятилетний?
— Мне много не надо, — пожал плечами Егор.
«А я-то думала, он просто скромный», — мелькнула мысль у Светы.
Вечером она попыталась поговорить спокойно:
— Егор, мы семья. Нам нужно копить на своё жильё, планировать будущее. Может, хотя бы уменьшить процент?
— Ты хочешь, чтобы я бросил маму? — тут же вскинулся муж.
— Я хочу, чтобы ты перестал быть её банкоматом!
В воскресенье за обедом Раиса Петровна как бы невзначай заметила:
— Светочка, а что это вы с Егором на такси приехали? Машину пора бы купить.
— На тридцать процентов от зарплаты? — не удержалась Света.
Свекровь моментально уловила подтекст:
— Ах, так вот оно что! Егорушка тебе рассказал про нашу договорённость? Милая, это семейное дело, тебя не касается.
— Как это не касается? Я его жена!
— Жена-жена, — Раиса Петровна налила себе чаю. — А я мать. Навсегда. Жёны приходят и уходят, а мать одна.
Света почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения, но сдержалась. «Посмотрим, кто кого», — решила она.
На следующий день Света открыла собственный счёт и перевела туда всю свою зарплату. Егор обнаружил это через неделю, когда пытался оплатить коммуналку.
— Почему на карте нет твоих денег?
— А почему на нашей общей карте нет твоих? — парировала Света. — Я решила, что буду отдавать своей маме восемьдесят процентов. Она меня тоже одна вырастила.
— Но твоя мама работает!
— И твоя может. Ей всего пятьдесят восемь.
Егор растерялся. Впервые в жизни его собственная логика обернулась против него.
Раиса Петровна узнала о «бунте» невестки уже вечером — Егор примчался к ней, как маленький.
— Мама, она совсем с ума сошла! Говорит, что будет отдавать деньги своей матери!
— Так не давай ей, — пожала плечами Раиса Петровна, накладывая сыну котлет. — Пусть работает больше, если хочет маме помогать.
— Но как же мы будем жить?
— А ты меньше ей давай на расходы. Нечего баловать.
Егор вернулся домой с планом действий, но Света его опередила:
— Знаешь что, дорогой? Я подумала — раз уж мы решили жить каждый со своей мамой, то давай и питаться будем раздельно. Я буду покупать продукты только для себя.
— Это глупо!
— Почему? Твоя мама считает это нормальным. Кстати, я договорилась о подработке — буду по вечерам переводы делать. Маме нужна новая стиральная машина.
Три недели Егор героически питался дошираком и бутербродами, гордо отвергая предложения жены разделить её ужин. Света невозмутимо готовила себе полноценные блюда, наполняя квартиру ароматами, от которых у мужа сводило желудок.
Переломный момент наступил в очередное воскресенье. Раиса Петровна встретила сына… с новым мужчиной.
— Знакомься, Егорушка, это Виктор Палыч. Мы решили жить вместе.
Егор выронил пакет с продуктами.
— Мама, ты же говорила, что тебе никто не нужен!
— Так это раньше было, — Раиса Петровна смущённо поправила новую причёску. — А Виктор Палыч такой заботливый! Представляешь, хочет меня в Турцию свозить!
— На какие деньги? — ошарашенно спросил Егор.
— На свои, конечно. У него бизнес небольшой, автомастерская.
По дороге домой Егор молчал. Света тоже не начинала разговор, ожидая, когда муж переварит информацию.
Дома Егор сел на диван и уставился в одну точку.
— Она встречалась с ним три месяца и ничего мне не сказала.
— Угу, — Света листала журнал.
— Говорит, они на следующей неделе её вещи к нему перевезут. У него трёшка в центре.
— Надо же.
— Света, — Егор повернулся к жене. — А как же я? Как же наша традиция?
Света отложила журнал и села рядом:
— Егор, твоя мама имеет право на личную жизнь. Как и ты. Как и мы с тобой.
— Но я же… я же все деньги ей отдавал!
— И она их брала. С удовольствием. Пока ей это было нужно.
Егор сидел такой потерянный, что Свете стало его жалко. Она обняла мужа:
— Знаешь что? Давай начнём сначала. Нормальная семья, общий бюджет, планы на будущее. И твоей маме будем помогать — но разумно. Хорошо?
Егор кивнул и вдруг спросил:
— Свет, а что у нас на ужин?
— Дошик у тебя есть?
— Нет…
— Тогда пойдём готовить вместе. И да — твоя очередь покупать продукты.
Через месяц Раиса Петровна позвонила сыну:
— Егорушка, что-то ты совсем меня забыл! И денег не переводишь!
— Мам, у тебя же теперь есть Виктор Палыч, — спокойно ответил Егор. — И вообще, мы со Светой копим на машину.
— Ах вот как! Променял родную мать на жену!
— Нет, мам. Просто я наконец-то начал жить своей жизнью. Приезжай в гости, познакомишь нас с Виктором Павловичем.
— Палычем!
— С Палычем. Света пирог испечёт.
Повесив трубку, Егор обнял жену:
— Знаешь, а мне нравится быть взрослым.
— Добро пожаловать в клуб, — усмехнулась Света. — Членский взнос — стопроцентная ответственность за свою жизнь.
— Принято, — улыбнулся Егор. — Кстати, а твоей маме правда нужна стиральная машина?
— Нет. Но посудомойку она бы не отказалась получить на юбилей. Вместе выберем?
— Вместе.
И впервые за много лет Егор почувствовал, что слово «вместе» относится именно к ним со Светой, а не к бесконечному дуэту «сын и мать». Оказывается, быть чьим-то мужем ничуть не менее важно, чем быть чьим-то сыном. Просто нужно было это понять.
А Раиса Петровна через полгода рассталась с Виктором Палычем и попыталась вернуть прежние порядки. Но поезд, как говорится, уже ушёл. Егор исправно помогал матери, но ровно настолько, насколько это не мешало его собственной семье.
— Эгоист! — бросила как-то Раиса Петровна.
— Научился у лучших, — спокойно ответил сын.
И это, пожалуй, была самая честная фраза в их отношениях за всю жизнь.
