— Ты выкинула что? — свекровь замерла в дверях, сжимая чашку с недопитым чаем. Ее лицо перекосило так, будто я призналась что умею летать.
— Сковороду, которую вы передали через Сашу, — повторила я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Ту самую, для блинов.
— Ту самую? — голос Таисии Петровны взвился до верхнего «до». — Ту самую чугунную сковороду, которая досталась мне от моей бабушки?
Муж вылетел из ванной с полотенцем на плечах и бритвенной пеной на щеке:
— Что случилось?
— Твоя супруга, — свекровь ткнула в меня пальцем, — выбросила семейную реликвию. Ту самую сковороду, на которой твоя прабабушка пекла блины для своих десятерых детей!
Я моргнула, пытаясь осмыслить услышанное.
— Какая реликвия? Вы сказали, у вас таких ещë полно…
***
Всё началось неделю назад. Абсолютно обычное утро. Я жарила блины, напевая навязчивый мотивчик из рекламы. Саша уткнулся в телефон, обсуждая с коллегой какой-то рабочий косяк. И тут звонок в дверь.
— Мама проезжала мимо, — шепнул муж, прикрыв трубку рукой. — Я пригласил её на завтрак.
Внутри всё сжалось. Таисия Петровна — не из тех свекровей, что заглядывают на чай каждый день. Скорее, раз в квартал, с инспекцией и кучей замечаний.
— Настенька, светик мой! — пропела она с порога, окидывая взглядом нашу кухню. — Блинчики? Как мило! Сашенька обожает мои блины с детства.
«Начинается», — подумала я, натягивая улыбку.
— А ты чего на одной сковородке жаришь? — свекровь присела за стол, элегантно закинув ногу на ногу. — Намного же удобнее и быстрее на двух!
— Да мы в таких количествах блины не потребляем, — я пожала плечами, переворачивая очередной кружок теста. — Редко их готовлю. А вообще у меня только одна блинная сковородка. Вот как муж купит вторую, тогда, конечно, полегче станет.
Саша хмыкнул, не отрываясь от телефона. А Таисия Петровна аж подпрыгнула:
— Не вздумайте покупать новую! У меня знаете сколько этих блинных имеется? Я вам одну подарю, так уж и быть.
Я кивнула, не желая спорить. Зачем нам чужие сковородки? Тем более от свекрови, которая каждый подарок превращает в пожизненную повинность. Но, думаю, пообещает и забудет.
Ошиблась.
***
Через три дня Саша вернулся от матери с довольной улыбкой и… старой чугунной сковородой. Не просто старой — древней. С таким слоем нагара, что она казалась выпуклой посередине.
— Мама передала, — гордо сказал он. — Отличная вещь, говорит!
Я взяла сковороду двумя пальцами:
— Саш, ты видел, в каком она состоянии? Тут жира столько, что можно новую свечку отлить.
— Ну и что? Отмой! — пожал плечами муж.
— Мне кажется, легче новую купить, — вздохнула я. — Ты видел, какая она грязная? Я Таисию Петровну знаю, она чистоплотная женщина. Просто, наверно, именно эта сковорода была в ходу лет десять назад.
— Ну и выброси её, не морочь голову, — легко согласился Саша. — Действительно, новую купим без проблем.
На том и порешили. Я поставила блинное чудо в дальний угол кухонного шкафа и благополучно забыла о нём.
До выходных.
***
Саша уехал на объект, я осталась одна, и впервые за месяц мне было абсолютно нечем заняться. Дом вылизан до блеска, все сериалы просмотрены, подруги разъехались по дачам.
И тут взгляд упал на шкаф с «подарком» свекрови.
«А почему бы и нет?» — подумала я. — «Попробую отчистить. Вдруг получится? Будет чем похвастаться перед Таисией Петровной».
Три часа. Три часа моей жизни я потратила на войну с вековым нагаром. Перепробовала всё: соду, уксус, специальные средства для духовок, даже кока-колу, о которой рассказывают чудеса в интернете.
Без толку. Сковорода всячески сопротивлялась.
В отчаянии я схватила металлическую мочалку. «Сейчас или никогда!» — решила я, и принялась драить с энтузиазмом. Что-то отскребалось, но слишком медленно.
— Хватит с меня — только и сказала я, глядя на неподдающуюся сковороду.
В мусорку её. И никаких сожалений.
***
— …Как ты могла?! — голос свекрови вернул меня в настоящее. — Эта сковорода пережила столько всего! На ней готовили для Сашиного прадеда.
Саша смотрел на меня с недоумением:
— Настя, ты правда её выбросила?
— Саш, — я почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения, — ты сам сказал: «выброси и не морочь голову». Дословно!
— Я думал, ты пошутила! — он развёл руками. — Кто же выбрасывает подарки?
— Подарки?! — я всплеснула руками. — Она была с таким слоем жира. Я три часа её оттирала, и все бесполезно!
— Жира?! — Таисия Петровна прижала руку к груди. — Это не жир, деточка. Это защитный слой! В чугунной посуде так и должно быть!
Я почувствовала, как комната поплыла перед глазами.
— И вы мне об этом не сказали, когда дарили?
— А что тут говорить? — фыркнула свекровь. — Любая хозяйка знает, как обращаться с чугунной посудой! Видно, тебя мама ничему не научила!
Саша кашлянул:
— Мам, давай без этого…
— Без чего, сынок? — она важно сложила руки. — Я ей семейную ценность доверила, а она… выкинула! Словно мусор какой-то!
— Таисия Петровна, — я сделала глубокий вдох, чувствуя, как пальцы сжимаются в кулаки, — вы сказали, цитирую: «У меня знаете сколько этих блинных имеется?» Если бы я знала, что это семейная реликвия, я бы…
— Что? Бережнее относилась? — свекровь поджала губы. — Ты и к моему сыну так же относишься? Сегодня нравится, завтра — выкинула?
В кухне повисла тяжёлая тишина.
— Так, хватит, — Саша шагнул между нами. — Мама, ты перегибаешь. Настя не знала про ценность сковороды. Я сам сказал ей выбросить.
— Предатель, — прошипела Таисия Петровна. — Променял мать на…
— На свою жену, — твёрдо закончил Саша. — Да, променял. И буду менять каждый раз, когда ты будешь устраивать такие сцены.
Свекровь побледнела, затем покраснела, открыла рот, закрыла его и, наконец, молча схватила сумку и вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью.
***
Вечером мы с Сашей сидели на кухне. Он рассеянно гладил мою руку:
— Прости за этот цирк. Мама иногда… перебарщивает.
— Эта сковорода действительно была такой ценной? — спросила я, глядя в даль.
Саша усмехнулся:
— Понятия не имею. У мамы каждый месяц новая «семейная реликвия». В прошлом году это была ваза, которую якобы подарил ей сам Филипп Киркоров. Пока я случайно не нашёл точно такую же в «Фикс прайсе».
Я фыркнула, чувствуя, как напряжение отпускает.
— И что теперь?
— А ничего, — он пожал плечами. — Обидится, неделю не будет звонить, потом сделает вид, что ничего не было. Классика.
Я задумчиво покрутила бокал:
— Знаешь, о чём я подумала? Она ведь правда могла просто хотеть сделать мне приятное. По-своему. Криво, но…
— Но?
— Но я могла бы быть менее резкой. Сказать, что сковорода не подошла, а не что выбросила.
Саша улыбнулся и поцеловал меня в висок:
— За это я тебя и люблю. Даже когда мама ведёт себя грубо, ты всё равно ищешь в ней хорошее.
— Не льсти мне, — я шутливо пихнула его локтем. — Я просто не хочу, чтобы ты разрывался между нами.
— Не разорвусь, — он серьёзно посмотрел мне в глаза. — Я выбрал тебя, помнишь? И буду выбирать каждый день.
Я сделала глоток чая, чувствуя, как внутри разливается тепло. Может быть, эта дурацкая история со сковородой стоила того.
— Кстати, — усмехнулся Саша, — хочешь, завтра купим самую крутую сковороду для блинов? С антипригарным покрытием и ручкой из красного дерева?
— Хочу, — я рассмеялась. — И позовём твою маму на блины.
— Договорились, — он чокнулся со мной бокалом. — За новые начинания!
И за то, что иногда старый хлам нужно просто выбросить. Будь то старая сковорода или застарелые обиды.
