— Свекровь притащила нотариуса прямо к нам домой, чтобы я переписала на неё с сыном бабушкину квартиру!

Наталья всегда считала, что её квартира — это её надёжное убежище. Три комнаты, просторная кухня, балкон, который её бабушка гордо называла «смотровой площадкой на все человеческие глупости». Это убежище досталось Наталье не легко: бабушка охраняла его от всех жаждущих родственников с советами, кто и как «лучше бы распорядился такой жилплощадью». Поэтому Наталья оберегала квартиру, как семейную реликвию. И, если честно, иногда даже немного хвасталась ею. Но только наедине с собой. На людях — скромность. Когда они с Максимом поженились, вопрос «где жить» решился сам собой. Молодые супруги поселились у Натальи. И вроде бы всё шло неплохо: Максим приносил домой зарплату, Наталья — ужин и уют.

Но каждая идиллия когда-нибудь заканчивается. Обычно после слов: — Мам, заходи, чаю попьём, — сказал как-то Максим, открывая дверь. И вошла она. Его мать. Свекровь. Женщина лет шестидесяти, ухоженная, с аккуратной причёской, таким взглядом, что даже кот Натальи, Пушок, улизнул под диван и больше не высовывался. — Ах, Наталья! Какая у вас… вернее, у вас с Максимчиком квартира! — сладко протянула она, обводя глазами стены. — Просторная… Светлая… Бабушка твоя, царствие небесное, знала, что делала. Наталья натянуто улыбнулась. Она понимала: ничего особенного свекровь не сказала. Но тон… тон был таким, словно квартира уже должна была стоять на её балансе, а Наталья временно здесь прописана. — Проходите, Марина Сергеевна, — вежливо ответила она. — Кухня к вашим услугам. — Ой, ну зачем же «Марина Сергеевна»? — махнула рукой свекровь, опускаясь на диван, как хозяйка. — Зови меня просто «мама». Наталья внутренне скривилась. Звать её «мамой» не хотелось категорически. Слишком уж быстро эта «мама» пыталась поставить здесь свои правила. Максим, между тем, радостно потёр руки: — Мам, я купил пирожные! Наташ, завари чай. Наталья вздохнула. Она понимала: очередной визит может превратиться в трёхчасовую лекцию о семейных ценностях. И не ошиблась. — Знаешь, Наталья, — начала свекровь, откусывая пирожное с таким видом, будто это кусок её квартиры, — в наше время было не принято, чтобы жена владела жильём, а муж приходил, как гость. Мужчина должен быть хозяином. — Ага, — кивнула Наталья, глядя прямо на неё. — В наше время принято уважать чужой труд. Максим кашлянул: — Мам, ну ты давай без лекций. Наташа хозяйка, я не страдаю. — Ты не страдаешь, потому что молод ещё, — парировала свекровь. — А вот когда детки появятся… — А что «когда детки»? — с вызовом спросила Наталья. — Ну… — Марина Сергеевна выдержала паузу, — я просто думаю, что детям нужно чувствовать, что квартира — семейная. Что она обоим родителям принадлежит. А не одной жене. Наталья почувствовала, как внутри у неё что-то щёлкнуло. — Интересная мысль, — спокойно сказала она. — Только дети будут чувствовать любовь и спокойствие. А на кого оформлена недвижимость — детям, знаете ли, до лампочки. Максим снова закашлялся. — Мам, ну хватит. Мы живём нормально. Но свекровь только улыбнулась. Такими улыбками улыбаются люди, которые мысленно уже выиграли спор. Наталья в ту ночь долго ворочалась. Она не хотела придираться, не хотела искать врага там, где его может и нет. Но сердце подсказывало: не зря свекровь завела разговоры о квартире. На следующий день всё подтвердилось. Наталья вышла на кухню и застала там свекровь. Та стояла у окна, рассматривала двор и тихо разговаривала по телефону. — Да, Галочка, представляешь? У неё квартира на неё оформлена. На неё одну! — шептала Марина Сергеевна. — Ну ничего… мы это дело поправим. У Натальи внутри всё оборвалось. Свекровь обернулась и наткнулась на взгляд Натальи. Улыбка снова. Такая же. — Ты чего так рано проснулась? — спросила она как ни в чём не бывало. — А вы чего так рано интригуете? — спокойно ответила Наталья. Они смотрели друг на друга пару секунд. Воздух был густой, как кисель. И тут в кухню вошёл Максим, сонный, в футболке. — Что вы тут? — пробормотал он. — Да так, мило болтаем, — улыбнулась Марина Сергеевна. Наталья тоже улыбнулась. Только улыбка у неё вышла кривой. Вечером Наталья не выдержала: — Максим, — сказала она, когда они остались одни, — твоя мама явно что-то задумала. — Да перестань ты, — отмахнулся он. — Она просто волнуется. Ну пойми, ей тяжело, что сын живёт в квартире жены. Это у неё психология такая. — Максим, я слышала, как она по телефону обсуждала мою квартиру. Она сказала: «Мы это дело поправим». Ты понимаешь? — Наташ, ну мало ли что она сказала. Может, про ремонт. — Ага, про ремонт моей собственности, да? Максим замолчал. Потом пробормотал: — Ты всегда видишь в ней врага. — Потому что она и есть враг! — сорвалась Наталья. — Ты думаешь, я это выдумываю? Он пожал плечами. — Мне кажется, ты преувеличиваешь. Она смотрела на него и понимала: он не хочет видеть. Он будет закрывать глаза, пока всё не рухнет. А на следующий день свекровь явилась снова. С папкой бумаг. — Наташ, Максим, у меня тут один знакомый юрист. Он сказал, что если оформить квартиру правильно, то у вас будет всё честно и по-современному. Ну, чтоб на вас двоих. Для семьи ведь лучше. Наталья почувствовала, как кровь прилила к лицу. — Марина Сергеевна, — твёрдо сказала она, — вот прямо сейчас соберите свои бумаги и уйдите. Свекровь моргнула. — Что-то ты горячая. Я ж ради вас стараюсь. — Нет. Вы ради себя стараетесь. Идите. Максим стоял, как школьник между двух учительниц. — Мам… Наташ… может, не будем ссориться? — Максим, — резко сказала Наталья, — скажи ей уйти. Он замялся. Свекровь сузила глаза. — Значит, так, да? — холодно сказала она. — Ну посмотрим, кто в этой квартире хозяйка. Она захлопнула папку и вышла, громко стукнув дверью. Наталья упала на диван. — Ну вот, — пробормотала она. — Началось. А Максим только молчал. И именно в этом молчании Наталья поняла: война объявлена.

Наталья знала: если свекровь что-то задумала, то это не остановится на полпути. И действительно — через пару дней она снова появилась. На этот раз без папки, но с выражением лица, будто уже прописалась в этой квартире. — Наталья, я тут подумала, — начала она, снимая пальто, — у вас диван неудобный. Максим же спину себе испортит. Надо бы поменять. — На что? — сухо спросила Наталья. — Ну, например, я бы свой привезла. Он у меня хороший, крепкий. Наталья едва не рассмеялась. «Ага, а за диваном потом и ты сама переедешь насовсем, и даже кота моего выживешь, — подумала она». — Спасибо, Марина Сергеевна, но наш диван нас устраивает, — ответила она, нарочно подчеркнув «наш». Свекровь усмехнулась: — Ну, устраивает — это пока. А вот когда детки… — Опять «детки»? — перебила Наталья. — Сначала квартира, теперь диван, завтра, наверное, вы нам список мебели составите? — А что? — пожала плечами свекровь. — Молодёжь же ничего не понимает. Вот я и подсказываю. — Мам, хватит, — вмешался Максим, явно устав от перепалки. — Ты же не хозяйка тут. — Ах вот так? — её голос стал ледяным. — Значит, мать уже никто слушать не обязан? — Мам, я взрослый человек, — устало сказал Максим. — Взрослый? — хмыкнула она. — В квартире жены живёшь и взрослый? Да если б не я, ты бы и жены такой не нашёл! — О, вот это поворот! — съязвила Наталья. — Значит, я — ваша заслуга? — Ну а что? — подняла подбородок свекровь. — Я же тебя сразу в семью приняла, не возражала. Наталья едва не поперхнулась. — «Приняла»? Простите, конечно, но я не в приёмный покой к вам поступала. Максим закрыл лицо руками: — Девочки, ну прекратите… — Девочки? — Наталья посмотрела на него так, что он тут же поправился: — Ну… женщины… Свекровь ухмыльнулась. — Вот, видишь, Наталья, даже в мелочах он за мной повторяет. Ты ему кто? А я — мать. — Да-да, — кивнула Наталья, — и мать у нас теперь с полномочиями главного нотариуса страны. — Ты издеваешься? — глаза свекрови сузились. — Я? Нет. Это у вас чувство юмора атрофировалось. После этого вечера в квартире воцарилась напряжённая тишина. Свекровь не появлялась пару дней, но Наталья знала: это затишье перед бурей. И буря пришла. В воскресенье утром раздался звонок в дверь. Наталья открыла — на пороге стояла свекровь. И не одна. С ней был какой-то мужчина в костюме. — Это юрист, мой хороший знакомый, — радостно объявила она. — Он всё объяснит. — А я — хозяйка квартиры, — с ледяной улыбкой ответила Наталья. — И я вас обоих прошу уйти. Мужчина замялся. — Ну я… я только с консультацией… — Консультируйтесь у себя дома, — отрезала Наталья и захлопнула дверь прямо перед их носом. Сердце бешено колотилось. Максим выглянул из комнаты: — Кто там был? — Твоя мама с каким-то юристом, — сквозь зубы произнесла Наталья. Он побледнел: — Да ладно… — «Да ладно»? — воскликнула Наталья. — Она реально приводит сюда людей! В мою квартиру! — Ну… может, она хотела просто узнать… — Максим! — Наталья повысила голос. — Ты хоть понимаешь, что происходит? Она пытается нас обманом втянуть в переписывание квартиры! Он молчал. И это молчание било по нервам хуже любых слов. — Скажи хоть что-нибудь! — потребовала Наталья. — Я… не знаю, что сказать, — наконец произнёс он. — Она же мама. — А я тебе кто? Мебель? Пристройка к квартире? — сорвалась Наталья. — Ты будешь молчать, пока она меня на улицу не выставит? Он опустил голову. В тот вечер Наталья решила действовать сама. Она включила диктофон на телефоне и оставила его в коридоре, когда свекровь пришла снова. Разговор завязался быстро. — Максим, сынок, ты понимаешь, что не по-мужски это — жить у жены? — голос свекрови звучал сладко, но каждое слово было, как игла. — Оформи квартиру на двоих, и всё будет честно. — Мам, я не могу… — пробормотал он. — Не можешь? — она понизила голос. — А если она тебя бросит? Ты тогда без всего останешься. Наталья стояла в комнате и сжимала кулаки. Каждое слово впивалось в неё, как нож. — Мам, ну перестань… — сказал Максим. — Я не перестану! — вспыхнула она. — Я не дам ей забрать всё, что ты заслуживаешь. Наталья вышла в коридор. — Достаточно! — её голос дрожал от гнева. — Я всё записала. Всё, что вы сказали. Хотите послушать? Свекровь обернулась. Лицо её перекосилось. — Ты ещё и следишь за мной? — закричала она. — Я защищаю свой дом! — выкрикнула Наталья. — Потому что мой муж не способен это сделать! — Наташа! — воскликнул Максим, но было поздно. Марина Сергеевна схватила сумку и метнулась к двери: — Ну и живите! Но помните: я всё равно добьюсь своего. Дверь хлопнула так, что со стены чуть не упала фотография. Наталья села на диван. Руки дрожали. — Ты довела маму, — тихо сказал Максим. — Я довела? — горько усмехнулась она. — Это я привела сюда юриста? Это я говорила, что ты без квартиры останешься? — Она просто переживает… — Максим, очнись! Она не переживает. Она планирует! И если ты не встанешь на мою сторону, то мы с тобой не пара. Он посмотрел на неё испуганно. — Ты серьёзно? — Более чем, — твёрдо ответила Наталья. И в тот момент она поняла: всё дальше будет только хуже.

Наталья готовила ужин нарочно обстоятельно. Она знала: сегодня решится всё. На столе — салат, курица в духовке, даже шампанское. Не потому, что праздник, а потому что театр требует декораций. Максим метался по квартире, будто не знал, куда себя деть. — Наташ, может, не надо так резко? — осторожно спросил он. — Надо, Максим, — спокойно сказала она, хотя внутри её трясло. — Иначе мы будем жить не семьёй, а в коммуналке под надзором твоей мамы. — Но… она же всё равно моя мама… — А я твоя жена. Выбирай, кто из нас для тебя семья. Звонок в дверь прервал их спор. Наталья кивнула Максиму: — Иди, открывай. Свекровь вошла, как на парад. В нарядном костюме, с серьёзным видом, будто явилась на подписание мирного договора. — Ну что, дети, — произнесла она с улыбкой, — я подумала, и хочу, чтобы у нас всё было по-честному. Поэтому давайте всё обсудим за ужином. Они сели за стол. Первые десять минут все молчали. Только Пушок, кот, с недовольным видом сидел под столом и демонстративно грыз пакет из-под курицы. — Наталья, — начала свекровь, нарезая салат, — я тебя уважаю. Ты хорошая хозяйка. Но квартира — это общее дело. Максим имеет право. — Максим имеет право на свою жизнь, а не на мою собственность, — резко ответила Наталья. — Ах, вот так? — свекровь поставила вилку. — Значит, ты считаешь, что мой сын здесь никто? — Я считаю, что ваш сын взрослый мужчина. Но вместо того чтобы строить дом, он слушает вас, как школьник. Максим вскочил: — Хватит! Вы обе меня достали! Я устал быть между вами. — Максим, — спокойно сказала Наталья, — я хочу, чтобы ты услышал кое-что. Она достала телефон, нажала на кнопку — и в комнате раздалась запись их прошлого разговора. Голос свекрови звучал отчётливо: «Я не дам ей забрать всё. Оформи квартиру на двоих. А если она тебя бросит, ты останешься без всего». Максим побледнел. Его взгляд метался между матерью и женой. — Мам… это что такое? Свекровь вспыхнула: — Я говорила это в сердцах! Я же за тебя боялась! — Ты хотела меня подставить! — крикнул он. — Ты использовала меня против моей жены! — Максим, сынок, ну как ты можешь так думать? — слёзы тут же появились в её глазах. — Могу. Потому что это правда, — жёстко сказал он. Свекровь попыталась взять его за руку, но он отдёрнул её. — Уходи, мама. — Что? — её голос сорвался. — Уходи, — повторил он. — Я люблю Наталью. И если ты хочешь разрушить наш брак ради квартиры, то у тебя не получится. Наталья сидела молча. Она знала: этот момент должен был наступить. Свекровь встала. Лицо её было бледным, как мел. — Значит, ради неё ты готов отказаться от матери? — прошептала она. — Ради себя. Ради нашей семьи, — твёрдо ответил Максим. Она посмотрела на них обоих, словно на предателей, и резко вышла, громко хлопнув дверью. Тишина. Только тикали часы. Наталья посмотрела на мужа: — Ты уверен, что сделал правильный выбор? Он тяжело вздохнул и обнял её: — Я сделал единственный возможный. И вдруг, впервые за долгое время, Наталья почувствовала — эта квартира снова её крепость. Но теперь не только её. Теперь — их общая, настоящая. Не по бумагам, а по сути. А свекровь… Она осталась одна. В своей квартире, со своими амбициями и гордостью. Но Наталья знала: они с Максимом это испытание прошли. И если даже после такой войны они остались вместе, значит, у них есть шанс. Настоящий. А как вы думаете, в чём причина такого поведения свекрови? Были ли в вашей жизни подобные ситуации, когда приходилось отстаивать свои границы? Поделитесь своими историями в комментариях! 👇