Первый тост — про младшего брата. Второй — про любимого дядю. Третий — про бабушкины пирожки. Моя свадьба, моя музыка, мой вечер — а обо мне не сказал никто. До тех пор, пока я не встала и не сделала это сама.
Мы с Егором три года копили на этот день. Выбирали ресторан, откладывали деньги, спорили о списке приглашённых. Я хотела небольшую свадьбу на двадцать человек — он настоял на восьмидесяти.
«Аллочка, ну как без родственников? Обидятся ведь». Восемьдесят так восемьдесят. Я уступила. О чём сейчас сожалею.
Моя свадьба началась с совершенно другого сценария, чем я представляла.
Ведущий (весь в сиянии улыбок и шуток) объявил первый тост. Я сжала руку Егора, готовясь услышать прекрасные слова в нашу честь. Но микрофон перехватил его дядя Слава.
— Я хочу поднять этот бокал за моего племянника Колю! — произнёс он, и гости удивлённо притихли. — Да-да, не за молодожёнов, а за Колю, младшего брата нашего Егора! Подросток в пятнадцать лет уже завоевал три призовых места на областных соревнованиях по плаванию в этом году! Настоящий успех! За будущие олимпийские достижения!
Гости послушно подняли бокалы. Я моргнула несколько раз, пытаясь понять, что происходит. Колька, худой подросток с вечно опущенной головой, внезапно стал центром внимания. Он смущённо улыбался, а его мать — моя будущая свекровь Наталья Сергеевна — просто сияла.
Егор наклонился ко мне:
— Это же замечательно, Алл, правда? Коля так редко получает признание за свои успехи.
Я кивнула, промолчав. В конце концов, это мелочь. Первый тост. Дальше точно будет о нас.
Но второй тост оказался посвящён дяде Вите, который недавно открыл свою пекарню после двадцати лет работы бухгалтером.
— Это настоящий герой нашего времени! — восклицал ведущий. — Нашёл смелость изменить свою жизнь в пятьдесят лет! Аплодисменты!
Я сидела с вежливой улыбкой на лице и чувствовала, как внутри нарастает недоумение. Мне вдруг вспомнилось, как Егор успокаивал меня, когда я переживала из-за стоимости торта: «Аллочка, это же праздник для всех! Не только для нас».
Но я не думала, что «для всех» означает «вообще не для нас».
Третий тост превзошёл все ожидания. Егорова тётя Рая поднялась с бокалом:
— Я хочу сказать о маме Егора, о Наталье! Вы все знаете её чудесные ватрушки с творогом? А пирожки с капустой? Это настоящее искусство! И внуки у неё будут такие же талантливые, правда, Аллочка?
Внуки. Мы с Егором даже не обсуждали детей, а его родня уже раздаёт им таланты бабушки.
Я посмотрела на своих родителей. Мама сидела с таким же натянутым выражением лица, как у меня. Папа методично ковырял вилкой в салате. Моя сестра Оля делала мне странные знаки бровями, которые я не могла расшифровать.
После третьего тоста Егор потянулся к микрофону, но его перехватила крёстная. Потом был тост от школьного друга — о том, как они с Егором ездили на рыбалку. Затем коллега вспоминал их корпоративы. Каждый говорил о чём угодно, только не о нас, не о нашей любви, не о нашем дне.
Я сидела в своём белом платье, которое стоило три моих ежемесячных зарплаты консультанта в ювелирном салоне, и чувствовала себя декорацией. Лишь фоном для чужого торжества.
К моменту подачи горячего я уже не могла сдерживаться.
— Егор, — прошептала я, склонившись к его уху, — это считается нормальным, что на нашей свадьбе говорят обо всех, только не о нас?
Он удивлённо повернулся:
— О чём ты? Все празднуют, всем весело.
— Весело? — мой голос дрогнул. — Четырнадцать тостов, и ни один не про нас с тобой. Ни один!
— Алла, не преувеличивай, — он нахмурился. — Люди просто делятся радостью.
— Какой радостью? О чьей радости ты говоришь?
Я отодвинула тарелку. Аппетит исчез ещё на тосте про двоюродную бабушку, которая в семьдесят лет освоила смартфон.
Оля, моя сестра, подсела ко мне во время перерыва перед десертом.
— Что-то не так? — спросила она, протягивая бокал с водой.
— Совсем нет, — честно ответила я. — Чувствую себя лишней на собственной свадьбе.
— Замечаю, — она кивнула. — Может, скажешь что-нибудь сама?
Я покачала головой:
— Мне казалось, это должно быть само собой разумеющимся. Без подсказок.
— Они и на семейных встречах так себя ведут? — тихо спросила Оля.
— Не могу сказать, — я сделала глоток воды. — Мы видимся нечасто, в основном на днях рождения. На первый взгляд они приятные люди, но…
— Но сегодня решили выйти на новый уровень, — закончила за меня сестра.
Когда официанты вкатили торт, трёхъярусное чудо с кремовыми розами и фигурками жениха и невесты, ведущий объявил самый главный момент вечера. Я воспрянула духом — наконец-то, сейчас будет о нас!
Но микрофон перехватила свекровь.
— Сегодня такой особенный день для нашей семьи! — начала она, промокнув глаза платочком. — Я хочу рассказать вам, как мой сын Егор с детства интересовался строительством…
Что? СТРОИТЕЛЬСТВОМ? Он работает в строительной компании менеджером проектов и никогда не говорил мне о детском увлечении строительством!
Что-то внутри меня изменилось. Может, это была последняя капля терпения. А может, осознание того, что я вышла замуж за человека, который позволяет своей семье перехватывать инициативу даже на нашей свадьбе.
Я встала. Тихо, но решительно. Подошла к свекрови и мягко, но настойчиво забрала микрофон.
Наталья Сергеевна остановилась на полуслове, удивлённо глядя на меня. Зал затих.
— Спасибо, Наталья Сергеевна, — сказала я с улыбкой, которая, я надеюсь, не выглядела так натянуто, как ощущалась. — Я тоже хотела бы сказать несколько слов.
Я обвела взглядом гостей. Восемьдесят человек, большинство из которых я видела впервые в жизни. Родственники Егора, коллеги, соседи по даче. Люди, которые пришли на банкет за наш счёт, но даже не удосужились сказать пару слов о нас.
— Добрый вечер, — начала я. — Меня зовут Алла. Я невеста. Та самая, в белом платье. Возможно, вы не заметили меня за всеми этими удивительными историями о плавании, пирожках и рыбалке. Но я здесь.
По залу пробежал нервный смешок. Егор дёрнулся, но остался сидеть.
— Сегодня я вышла замуж за человека, которого люблю. За Егора. Мы познакомились три года назад на выставке современной архитектуры.
Я перевела дыхание. Зал молчал.
— Мы планировали эту свадьбу долго и тщательно. Хотели, чтобы этот день запомнился всем. И он точно запомнится мне. Потому что сегодня я многое поняла. Например, что свадьба — это проверка. Проверка на то, насколько два человека готовы поддерживать друг друга перед целым миром.
Я посмотрела на Егора. Он сидел, опустив глаза.
— Егор, — обратилась я к нему, — я люблю тебя. Но я не выходила замуж за твою семью. Я не выходила замуж за истории о твоём брате, дяде или бабушкиных пирожках. Я выходила замуж за тебя и за нашу историю.
Свекровь возмущённо охнула. Кто-то из гостей нервно закашлялся.
— Поэтому сейчас я хочу поднять тост, — продолжила я, взяв бокал. — За нас. За наш союз. За наше будущее, которое мы будем строить вместе. Только вместе.
Я сделала паузу и добавила:
— И за умение отстаивать то, что для нас действительно важно. Начиная с сегодняшнего дня.
Тишина была оглушительной. Потом мой отец встал и поднял бокал:
— За молодых!
Моя половина гостей неуверенно последовала его примеру. Родственники Егора сидели с каменными лицами.
Я вернула микрофон ведущему, который выглядел так, будто только что увидел нечто необычное, и спокойно села на своё место.
Егор наклонился ко мне:
— Зачем ты это сделала? — прошептал он. — Мама обиделась.
— А мои чувства? — тихо спросила я. — Егор, сегодня наша свадьба. Наша. Не твоей мамы, не твоего брата, не дяди Вити. Наша.
— Но они же искренне радуются, хотят поделиться…
— Нет, — перебила я. — Они забирали всё внимание. Внимание, которое сегодня должно было принадлежать нам двоим. И ты им это позволил.
Он хотел что-то возразить, но в этот момент ведущий объявил разрезание торта. Мы встали, взяли нож и сделали первый совместный надрез. Фотограф заработал камерой. Гости неуверенно захлопали.
Наталья Сергеевна демонстративно отвернулась, когда я предложила ей кусок торта.
— Не хочу, — сказала она холодно. — У меня непереносимость проявлений неуважения.
— А у меня — на непризнание чужих чувств, — ответила я, сохраняя спокойствие. — Но торт всё равно вкусный.
***
Вечер продолжился в необычной, напряжённой атмосфере. Родственники Егора собрались в углу, изредка поглядывая в мою сторону с недоумением. Моя семья, наоборот, расслабилась и даже начала веселиться.
Ближе к концу вечера, когда большинство гостей уже разошлись, Егор подсел ко мне.
— Знаешь, — сказал он после паузы, — я никогда не видел тебя такой решительной.
Я пожала плечами:
— Я защищала наши отношения, Егор. То, что для меня действительно ценно.
Егор посмотрел на меня долгим взглядом:
— Ты моя жена. И ты права. Это наш день. И в следующий раз, на нашу годовщину, мы отметим её только вдвоём.
Я почувствовала, как внутри разливается тепло от осознания того, что, возможно, мой муж всё-таки на моей стороне.
— Спасибо, — просто сказала я и взяла его за руку.
Мы сидели так несколько минут, глядя на опустевший зал с разбросанными салфетками, недопитыми бокалами и остатками торта. Следы праздника, который пошёл не так, как планировалось, но закончился именно тем, что было действительно важно — пониманием.
— Знаешь, — вдруг сказал Егор, — я всегда считал, что брак — это когда два человека становятся частью одной большой семьи. Но сейчас понимаю, что сначала мы должны научиться быть своей собственной семьёй. Маленькой, но крепкой.
Я кивнула и подняла бокал:
— За нашу семью. И за все тосты, которые ещё впереди.
Он улыбнулся и легонько коснулся своим бокалом моего:
— За нас.
И впервые за весь этот длинный день эти слова прозвучали именно так, как должны были.
