Нина Васильевна боялась врачей. Она была вся в свою мать, бабу Катю, которая отродясь к врачам не ходила, лечилась народными средствами и умерла в свои восемьдесят лет практически здоровой женщиной. Жила бы и ещё дольше, кабы не война и лишения.
Зато сестра Кати, Вера, не вылезала из больниц, постоянно проходила то обследования, то курсы лечения. Вскочит прыщ — Вера скачет в поликлинику, и требует, чтобы взяли анализы, ведь прыщ он тоже неспроста вскакивает! Однажды Веру забрали в больницу с давлением, и оттуда она уже не вышла.
Нина Васильевна время от времени чувствовала недомогание — то в боку кольнёт, то сердце сожмёт, то почки тянут, то пах, но к врачам идти отказывалась категорически. Мать и тётка смотрели на неё с портретов на стене и загадочно улыбались.
— Ну пойду я к врачу, обнаружит он у меня, скажем, рак, — рассуждала Нина Васильевна в разговоре с соседкой, — зачем мне это знать? Сколько мне на роду написано, столько и проживу.
— Нина, — таращила глаза соседка, — ну почему сразу рак? Может там ерундовина какая, вылечишь, и не вспомнишь, а не будешь лечить, тогда и в рак выродиться может!
— Да ну тебя, Галь. У меня тётка не вылезала из поликлиник и санаториев, а померла раньше мамки, которая никогда к врачам не ходила: полежит, полежит, и снова побежит! — отмахивалась Нина Васильевна.
— Нин, ты неправа. Ой, как неправа! Сейчас такие лекарства, нашим родителям и не снились! Мёртвого на ноги поставят!
— Да ну эти лекарства: одно лечишь, другое калечишь! — цитировала Нина Васильевна любимую поговорку своей матери.
Когда Нина Васильевна вышла на пенсию, поняла, что дома не сидится. А тут, как на грех, работу предложили — буфетчицей в детском театре. Нине Васильевне потребовалась медкнижка.
Ничего не поделаешь, порядок есть порядок. Сначала Нина Васильевна сдала кровь, а после пошла по специалистам. Врачи на неё особо не смотрели, глаза видят — хорошо, ноги ходят — прекрасно, на всех «специалистов» ушло меньше часа.
За книжкой сказали на следующий день приходить, когда анализы будут готовы. Нина Васильевна зашла в фотоателье, сфотографировалась для книжки, и даже купила обложку для неё в «Союзпечати».
Но книжку ей не выдали. Сказали пересдать анализы, что-то там не так. И пошла Нина Васильевна к своему участковому врачу.
Врач ей понравилась, внешне она напоминала ведущую программы «Здоровье» Белянчикову, и фамилия у неё была подходящая — Белова. Врач очень удивилась, что Нина Васильевна в последний раз обследовалась почти тридцать лет назад, будучи беременной, и сразу выдала ей кипу направлений.
— Знаете, мне это всё без надобности, — сказала Нина Васильевна, — я хорошо себя чувствую, мне книжка нужна!
— Конечно, я понимаю. Но не пугайтесь, вам всего-то нужно один раз сдать кровь, просто приложите все эти бумаги. Мочу, конечно, тоже желательно сдать.
— Ладно уж, сдам, — сделала одолжение Нина Васильевна, и пошла восвояси. Она, как чувствовала: не надо, не надо идти к врачам! После анализов её направили на дополнительное исследование и выявили рак!
— Я знала, я чувствовала… знала ведь, знала.. — сказала она портрету матери, вернувшись домой.
— Что это ты там бормочешь? — из гостиной вышел муж Нины Васильевны, Вячеслав Владимирович, — ужинать будем сегодня?
Нина Васильевна открыла было рот, чтобы сообщить ему, что она уже не жилец, но посмотрев на него, передумала.
Слава ничего не подозревает, его мир пока крепок и светел, пусть так и остаётся. А она будет поддерживать эту иллюзию, сколько сможет.
— Неужели ты приготовил? — улыбнулась она, — чем это так дивно пахнет?
— Это, наверное, соседи снизу жарят мясо. У нас ужин попроще — улыбнулся Вячеслав, — пельмени уральские! Тебе с бульончиком? Я зеленушки нарубил…
Она хотела сказать ему, что ей придётся отказаться от многих блюд, лучше всего сейчас подойдёт диета номер пять, но вместо этого сказала:
— Отлично. Зелени побольше!
Ночью она долго не могла уснуть: всё ворочалась, думала, как Слава будет один, без неё. Ничего сложнее варки покупных пельменей и сосисок он не освоил. Пропадёт. К утру в голове Нины Васильевны созрел план.
Она отправилась на улицу Цандера, откуда они с мужем переехали десять лет назад. Она надеялась, что её бывшая подруга Аня всё ещё живёт там. Ей повезло. Дверь ей открыла сама Анна. Годы никого не красят, но бывшая подруга и несостоявшаяся разлучница выглядела на удивление свежо.
— Нина? — удивлённо вскинула она брови, — что случилось? Что-то со Славиком?
— Можно я войду? — сказала Нина Васильевна. Её бесило, когда Аня называла её мужа Славиком. Но тем не менее…
Адюльтера, в известном смысле, межу Анной и Вячеславом не случилось, возможно потому, что Нина Васильевна вовремя приняла меры. Заметив, что симпатичная подруга неравнодушна к её благоверному, она перестала с ней общаться, а после и вовсе настояла на смене квартиры, предъявив мужу с десяток оснований, почему им нужно переехать, умолчав об одном, самом главном основании — Анне.
Теперь они сидели друг напротив друга, бывшие соседки и подруги — Нина и Анна.
— Так что случилось, Нина? Не томи! — Анна дёрнула плечом.
— Пока ничего не случилось, — спокойно ответила Нина, оглядывая знакомую кухню, в которой спустя столько лет всё осталось по-прежнему, только магнитов на холодильнике прибавилось.
— Но ты же не на меня посмотреть пришла, так ведь? Не чаю выпить?
— Почему бы и нет? — улыбнулась Нина Васильевна, — но ты права, я пришла не за этим. Дело в том, что я…
— Тебе чёрный или зелёный? — прервала её Анна.
— Зелёный, если не затруднит. Так вот, дело в том, что я… я умираю.
Анна едва не выронила чашку, но промолчала.
— Врач говорит, — предвосхищая её вопрос, продолжала Нина, — что, мол, рак не приговор, и мы будем бороться, и всё в таком духе… но он всем это говорит. Глаза не лгут, а в его глазах — смертный приговор.
— Ниночка, но может быть не стоит сразу себя хоронить? Люди вылечиваются от рака, я знаю такие случаи, — пыталась успокоить её Анна.
— Аня я пришла, чтобы ты пообещала мне, что когда я умру, ты не оставишь моего мужа одного. Прошу тебя, обещай.
— Странно как-то. А захочет ли он? Он знает?
— О чём? Не беспокойся, Аннушка, я завещаю ему непременно жениться. Женатые мужчины дольше живут. Жизнь идёт своим чередом, так ведь? И потом, я знаю, что ты ему нравилась. Ты представляла нашему браку серьёзную угрозу, между прочим.
— Это комплимент? — грустно спросила Аня, ставя перед Ниной чашку.
Выйдя из квартиры Анны, Нина Васильевна долго не могла прийти в себя: бывшая подруга не стала ей ничего обещать. Стала рассуждать об этической стороне вопроса, и что столько лет прошло, да и чувства к Славику она в себе давно задушила.
По дороге Нина Васильевна купила чешский рулет, любимый десерт Вячеслава Владимировича.
— Слава, я дома! — крикнула она, снимая туфли, — ставь чайник, я чешский рулет принесла, ща похулиганим!
Но никто не вышел к ней. Два дня Нина Васильевна не спала, не ела и не пила. Она обзвонила все больницы, ходила в милицию. Наконец, спустя почти двое суток, муж нашёлся в одной из больниц области.
Ехал с объекта, в электричке стало плохо. Сердце подвело. Узнав адрес больницы, Нина Васильевна поспешила туда. Славу уже перевели в общую палату. Он смотрел, как она выгружает на тумбочку дефицитные бананы и улыбался.
— Как ты посмел, негодник такой! — сквозь слёзы сказала ему Нина Васильевна, — Ты что, не знаешь, как заканчиваются счастливые браки?
— Жили они долго и счастливо и умерли в один день, — улыбнулся Вячеслав Владимирович ещё шире.
— Именно! — она взяла его руку и сидела так долго-долго, пока не пришла медсестра и не сказала, что время посещения истекло.
Каждый день Нина варила куриный бульон, крутила тефтельки, стояла в очереди за свежими фруктами, и ехала к мужу, почти два часа в один конец. Иногда её заменяла взрослая дочь, но это были исключительные случаи, когда дочь сильно настаивала. Через две недели Вячеслава Владимировича выписали. Когда они вышли с женой из приёмного отделения, он сказал:
— Нин, знаешь, а ведь дочка мне всё рассказала.
— В каком смысле?
— Ну, про твою болезнь. Я и подумать не мог! Ты лечиться собираешься?! Не смей оставлять меня одного!
— Слава, со мной всё в порядке, — смутилась Нина Васильевна.
— Ты говоришь так, чтобы меня успокоить! — недоверчиво посмотрел на неё муж.
— Вот смеялись над моей мамочкой все, а она, между прочим, победила рак! Точно также, когда отец лежал раненый в госпитале! Говорят, что когда человек заботится о другом, у него включаются ресурсы, о которых он и не подозревал. Я забыла про болезнь и она ушла. Я прекрасно себя чувствую — лучше, чем в молодости, — щебетала Нина. Она и правда, верила в это.
Ещё через две недели Вячеслав вышел на работу, и Нина Васильевна решила устроить маленький праздник к его возвращению. Но муж вернулся домой мрачнее тучи.
— Нина, — сказал он ей, стоя в прихожей, прижимая шляпу к груди, — ты говорила, что вылечилась. Скажи честно: это твои ощущения, или есть заключение врача?
— Ты мне не веришь…
— Я бы верил, но… в общем, я встретил Анну. Она рассказала мне, что ты была у неё, и, сказала, зачем. Я, признаться, очень огорчён. Пойду прилягу.
— А ужин?
Он так и не вышел к ужину. Обиделся.
Нина Васильевна повторно сдала анализы, и вошла в кабинет своего врача трепеща. Но покинула она его вприпрыжку, словно школьница. Онколог вышел из кабинета и глядя ей в след, произнёс:
— Чудны дела твои, Господи!
