Артем влетел в жилище, словно стихийное бедствие. Швырнул портфель с такой силой, что тот отлетел к стене, пнул домашние тапочки. Этот день был из тех, которые хочется не просто забыть, а вырезать из календаря навсегда.
Нина стояла возле плиты, спокойно помешивая что-то ароматное в большой кастрюле.
— Ужин уже на столе? — раздражённо буркнул он, тяжело плюхаясь на стул.
— Почти готов. — Голос у неё был абсолютно ровный. Невозмутимый.
И вот это её спокойствие почему-то взбесило его ещё сильнее.
— Почти! — передразнил он. — Я целый день впахиваю на работе, а ты сидишь дома и не можешь даже элементарный ужин вовремя подать!
Нина медленно обернулась. Посмотрела на него долгим взглядом. В нём не было ни намёка на эмоции.
— Артем, у тебя что-то случилось?
— У меня случилось?! — взорвался он. — Да у меня каждый божий день что-то происходит! Начальник — полный самодур, клиенты — неадекваты, машина застряла в пробках на улице Крещатик как неподвижный монумент! А ты ещё спрашиваешь, что случилось?!
Нина выключила газ. Села прямо напротив.
— Ты хочешь обсудить это?
— О чём тут можно говорить? — Артем со всей силы ударил кулаком по столу. — Вечно ты со своими расспросами! Нельзя просто молча накормить уставшего мужа?
Наступила тишина. Нина смотрела куда-то на стену за его плечом.
— Знаешь что, — продолжил он, входя в раж, — меня всё это достало! Эти твои еле тёплые ужины, эти абсолютно бессмысленные разговоры. Может, пора уже что-то кардинально изменить в нашей жизни?
— Что именно? — тихо, почти шёпотом, спросила она.
— Да всё! — Артем безнадёжно махнул рукой. — Работу, это жильё, жену!
Это слово повисло в воздухе, словно громкая пощёчина.
Нина даже не вздрогнула.
— Жену?
— А что? — его уже было не остановить. — Думаешь, других нет? Молодых, ярких, которые не будут пилить мозг каждый вечер?
— Я тебя не пилю, — сказала Нина с прежним спокойствием.
— Ещё как пилишь! Своим ледяным молчанием пилишь! Скажешь мне хоть слово поперёк — я найду себе другую. Я предупреждаю тебя честно.
Он ждал слёз. Громкой истерики. Мольбы о прощении.
Вместо этого Нина встала. Пошла к плите. Аккуратно разложила еду по двум тарелкам.
— А я, знаешь, может, и сама найду, — сказала она, ставя перед ним тарелку.
Артем фыркнул:
— Ты? В твоём-то возрасте?
— В моём возрасте, — кивнула она. — Тридцать восемь — это ещё не приговор.
— Ну-ну, — усмехнулся он, пренебрежительно. — Посмотрим, как ты запоёшь без моего обеспечения.
Ужинали они в полном молчании. Артем жевал, размышляя о своём. О том, как он крут, что сумел поставить жену на место. Что теперь она станет шёлковой.
А Нина сидела тихо.
Двенадцать лет она была удобной. Покорной. Всегда понимающей.
Может, хватит?
— Спокойной ночи, — сказала она, убирая со стола посуду.
Артем кивнул, не отрываясь от своего телефона.
А Нина пошла в ванную. Долго смотрела на себя в зеркало.
Тридцать восемь. Да, не двадцать. Но и не глубокая же старость!
Достала из ящика косметичку. Давно не пользовалась. Зачем, если всё равно сидишь дома?
Начала красить губы. Делала это медленно. Очень аккуратно.
Завтрашний день станет началом новой жизни.
Первые, самые явные перемены Артем заметил примерно через две недели.
Нина купила новые джинсы. Самые обычные, казалось бы. Но сидели они как-то совершенно иначе. Подчёркивали фигуру, которую он давно перестал замечать.
— Зачем ты тратилась? — спросил он во время завтрака.
— Старые совсем износились.
— Да вполне нормальные были старые.
Нина пожала плечами. Продолжила мазать маслом свежий хлеб.
Во вторник она посетила парикмахерскую. Стрижка была короткой. Дерзкой. Лицо открылось, и она помолодела минимум лет на пять.
— Что это за мода? — нахмурился Артем.
— Захотелось перемен.
— А мне нравилось, когда они были длинные.
— А мне — нет.
Он хотел что-то сказать ещё, но Нина уже скрылась в ванной. Через полчаса вышла полностью накрашенная. В субботу утром. Находясь дома.
— Ты куда-то собралась?
— В магазин.
— Зачем наводить такой макияж в магазин?
— А почему бы и нет?
И ушла. Оставив его в полном недоумении с открытым ртом и чашкой растворимого кофе.
Раньше Нина в выходные не вылезала из старого халата. Волосы в небрежном хвосте, лицо сонное. Она готовила, убирала, стирала. Вела себя так, как должна «правильная» жена.
Теперь к обеду она возвращалась свежая, разрумянившаяся. Пакеты ставила на стол — продукты были как обычно. Но что-то в ней было неуловимо другое.
— Ты долго была в магазине, — заметил Артем.
— Прогулялась немного.
— Где именно?
— По парку.
— Одна?
Нина посмотрела на него очень внимательно:
— А с кем мне быть? Ты же не предлагаешь составить мне компанию.
Он промолчал. И правда, когда он последний раз куда-то с ней ходил? На майские праздники? Или ещё раньше?
В среду Артем позвонил ей с работы. Просто так. Проверить.
— Алло? — в трубке шумела улица. Машины, голоса прохожих, откуда-то доносилась музыка.
— Ты где?
— На улице.
— Слышу, что на улице! Где именно ты находишься?
— Хожу по делам.
— По каким это делам?
Пауза. А затем:
— Артем, ты меня сейчас допрашиваешь?
— Интересуюсь. Это запрещено?
— Нет. Но это странно. Раньше ты никогда не интересовался.
И сбросила звонок.
Он уставился на телефон. Сбросила! Этого никогда не было за двенадцать лет!
Вечером за ужином они снова молчали. Артем ждал объяснений. Где она была, с кем, зачем. Нина ела совершенно спокойно. Будто ничего особенного не произошло.
— И где ты сегодня пропадала? — не выдержал он.
— Не пропадала. Ходила по своим делам.
— По каким, чёрт возьми, делам?
— По личным.
— Каким личным? У тебя никогда не было никаких дел, кроме дома!
Нина подняла глаза. Посмотрела холодно. И очень спокойно.
— Были. Просто ты не хотел их замечать.
Он хотел резко возразить, но что-то в её взгляде остановило его.
Он полез в её социальные сети. Раньше он никогда там не лазил — зачем? Скучные фотографии еды, каких-то котов, закатов.
Теперь там появились совершенно другие снимки. Нина в кафе с какими-то людьми. Незнакомыми ему. Она смеётся, что-то оживлённо рассказывает. Она живая. Весёлая.
Когда он последний раз видел её такой?
В пятницу Артем отпросился с работы пораньше. Сказал, что почувствовал недомогание.
Нина ушла куда-то ровно в два часа. «По делам», как обычно.
Он следовал за ней на расстоянии. Чувствовал себя полным идиотом, но остановиться уже не мог.
Автобус до центра. Она села у окна, смотрела на мелькающие улицы. Спокойная. Сосредоточенная.
Вышла на Крещатике. Прошла два квартала. Зашла в маленькое кафе.
Артем встал напротив, за углом. Выглядывал очень осторожно.
Через десять минут к столику Нины подошёл мужчина. Высокий, с профессиональной камерой на шее. Поздоровались, как старые, добрые знакомые.
Сердце у Артема рухнуло в живот.
Они о чём-то разговаривали, смеялись. Мужчина показывал что-то на экране камеры. Нина кивала, записывала в блокнот.
Потом они поднялись. Пошли дальше. Вместе.
Артем шёл за ними, словно прикованный. В голове свистело. Ноги стали ватными.
Они зашли в какое-то высокое здание. Офисный центр. Вышли примерно через час.
Попрощались прямо у входа. Мужчина что-то сказал, Нина засмеялась. Звонко. Радостно.
Так, как она смеялась с ним. В самом начале их семейной жизни.
Ночью Артем не мог уснуть. Лежал, уставившись в потолок. Слушал, как дышит Нина рядом.
Дышит спокойно. Как человек с абсолютно чистой совестью.
А у него в груди всё просто горело. Ревность, гнев, животный страх — всё смешалось в один липкий ком.
Кто этот парень? Откуда она его знает? Давно ли они видятся?
И самое главное — что именно между ними?
Вспомнил тот вечер. Свои же слова: «Скажешь слово поперёк — найду другую».
Она нашла?
Неужели это правда?
Нина повернулась во сне. Лицом к нему. Он долго разглядывал её в темноте. Губы чуть приоткрыты, ресницы длинные. Красивая. Как он мог забыть, что она красивая?
Двенадцать лет вместе. Двенадцать лет он воспринимал её как предмет мебели, как привычную часть интерьера.
Может, она и впрямь устала? Может, встретила кого-то, кто по-настоящему её ценит?
К утру он принял твёрдое решение. Поговорить. Выяснить всю правду.
Даже если эта правда окажется самой страшной.
Лучше знать, чем мучиться в догадках.
— Нина, — позвал он, когда она собиралась идти на кухню.
— Да?
— Нам нужно серьёзно поговорить.
Она обернулась. В глазах — полная настороженность.
— О чём?
— О нас. О том, что сейчас происходит.
— А что, собственно, происходит?
— Ты стала другой.
— Да. Я изменилась.
— Почему?
Нина села на край кровати. Посмотрела на него долго. Изучающе.
— А как ты думаешь, Артем?
— Я думаю, — он сглотнул. — Я думаю, у тебя появился кто-то другой.
Молчание.
— Кто этот твой Денис?
Нина вздрогнула:
— Ты следил за мной?
— Отвечай. Кто он?
Она поднялась. Подошла к окну. Стояла к нему спиной.
— Хочешь услышать правду?
— Хочу.
Нина повернулась. Лицо серьёзное. И очень решительное.
— Хорошо. Я расскажу.
Нина стояла у окна, смотрела на двор. Молчала долго. Так долго, что он уже был готов сорваться.
— Его зовут Денис, — сказала она наконец.
Удар в солнечное сплетение. Артем почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.
— И что у вас?
— У нас? — Нина повернулась к нему. Лицо было спокойным, как всегда. — У нас общий проект.
— Какой проект?! — взорвался он. — Ты думаешь, я слепой? Я видел, как вы сидели в кафе! Как вы смеялись!
— Да, смеялись. А разве это может быть запрещено?
— Не умничай! Отвечай мне прямо — ты мне неверна?
Нина медленно подошла к комоду. Достала из ящика толстую папку. С документами.
— Ты хотел правду? На, получай.
Швырнула папку на кровать. Бумаги разлетелись веером.
Артем хватал листы трясущимися руками. Договор об аренде. Готовый бизнес-план. Смета расходов. Документы о регистрации индивидуального предпринимателя.
— Что это всё?
— Это моя новая жизнь, — сказала Нина тихо. — Студия семейной фотографии. Я и Денис — партнёры.
Артем тупо таращился на бумаги. В голове не укладывалось.
— Студия?
— Да. Мы сняли помещение в центре города. Три месяца мы готовились к открытию. Закупали оборудование, продумывали интерьер. Через неделю к нам придут первые клиенты.
— Но ты же мне ничего не говорила.
— А зачем? — Нина села в кресло напротив. — Чтобы ты сразу сказал, что я глупая? Что у меня ничего не получится? Что лучше сидеть дома и варить борщи?
— Я бы не стал…
— Не стал бы врать? — перебила она. — Артем, ты забыл, что именно ты сказал месяц назад? «Я найду себе другую». Помнишь это?
Он опустил голову. Помнил.
— Тогда я чётко поняла, — продолжила Нина, — что если я сама не изменю свою жизнь, то никто другой за меня этого не сделает. Что я превратилась в домашнюю мебель. В удобную, привычную вещь.
— Ты не вещь.
— Правда? А когда ты последний раз по-настоящему интересовался, о чём я думаю? Чего хочу достичь?
Молчание.
— Я всегда любила фотографировать, — сказала Нина уже мягче. — Ещё со времён института. Помнишь? У меня был старенький «Зенит». Я носила его с собой повсюду.
Артем смутно вспомнил. Совсем молодая Нина с фотоаппаратом на шее. Как же она тогда его доставала этими бесконечными съёмками! Вечно просила попозировать.
— Потом вышла замуж. Родилась дочка. Фотоаппарат покрылся пылью в шкафу. Стало некогда. Да и незачем. Семья, дом, работа — круг замкнулся.
— Но ты же работала. На фирме. Бухгалтером.
— Работала, — кивнула она. — Потому что средства нужны были. А не потому, что мне это нравилось. Цифры, отчёты, налоги. Скука смертная.
Нина встала, подошла к окну снова.
— А в прошлом году меня уволили. Помнишь? Я сказала, что это сокращение.
— Помню. Ты была расстроена.
— Не расстроилась. Обрадовалась. Впервые за двадцать лет я ощутила себя свободной. Я могла выбирать, что мне делать дальше.
— И выбрала фотографию?
— Сначала я просто купила камеру. Новую. Цифровую. Стала снимать всё подряд. Парки, людей, небо. Вспомнила, каково это — видеть красоту .
Артем слушал, как во сне. Не мог поверить, что жена, с которой он прожил двенадцать лет, может быть ему такой совершенно незнакомой.
— Потом я записалась на курсы. Фотомастерство, композиция, обработка. Три месяца ездила. Ты даже ни разу не спросил, куда.
Он действительно не спрашивал. Думал — к подругам ходит. Или по магазинам.
— Там и познакомилась с Денисом. Он настоящий профессионал. Десять лет в свадебной съёмке. Он сам предложил мне открыть студию вместе.
— И ты согласилась?
— А почему нет? У меня есть голова на плечах. Есть вкус. Есть огромное желание работать. Чем я хуже других?
— Ничем не хуже. Просто всё это было так неожиданно.
Нина засмеялась. Горько.
— Неожиданно? Для кого? Для тебя — да. Потому что ты меня просто не видишь. Не видел уже годами.
— Вижу.
— Что видишь? Кухарку? Прачку? Жену, которая должна молчать и не раздражать?
Артем хотел возразить, но слова застряли у него в горле. Потому что она была права.
— Когда ты сказал про «другую», — продолжила Нина, — я поняла: пора меняться. Но не ради тебя. Ради себя. Чтобы утром просыпаться с настоящим интересом к жизни.
— А я? — выдавил он. — Где моё место в этих планах?
Нина посмотрела на него долго. Изучающе.
— Можешь оказать поддержку моему проекту — поддерживай. Можешь вложить деньги — вкладывай. Можешь просто гордиться своей женой — буду безмерно благодарна.
Она подошла к нему. Села рядом.
— А можешь искать ту самую «другую». Молодую, покорную, без амбиций. Выбор, Артем, только за тобой.
Артем смотрел на документы. На её руки — уверенные, спокойные. На лицо — решительное, открытое.
И понял: он может её потерять. По-настоящему. Навсегда.
— Сколько требуется средств? — спросил он хрипло.
— Что?
— На студию. Сколько нужно вложить?
Нина улыбнулась.
И он понял: он влюбляется в свою жену заново. В незнакомую, сильную, красивую женщину, которая всё это время жила рядом с ним.
А он просто не замечал.
Через месяц студия под названием «Семейный портрет» открыла свои двери.
Артем стоял у входа, держа огромный букет белых роз, и не узнавал свою жену. Нина порхала между гостями — клиентами, партнёрами, друзьями. Она светилась изнутри. Говорила о композиции, освещении, о семейных традициях. Было видно, что она знает, о чём говорит.
— Красавица у тебя жена, — сказал Денис, подходя с бокалом шампанского. — И очень талантливая.
— Знаю, — ответил Артем. — Только недавно это осознал.
— Бывает. Главное — что не слишком поздно.
Вечером они сидели дома на кухне. Усталые, но невероятно счастливые. Первый день работы студии прошёл просто на ура. Три заказа сразу. Семейные съёмки уже на этих выходных.
— Тебе было страшно? — спросил Артем, наливая чай.
— Жуть как страшно. А вдруг бы ничего не вышло? Вдруг бы клиенты не пошли?
— Пошли же.
— Пошли, — улыбнулась Нина. — Спасибо тебе. За твою поддержку. За средства. За то, что сумел поверить.
— Это я должен тебя благодарить. За то, что ты не ушла. А ведь могла.
— Могла. Я даже думала об этом всерьёз.
— Правда?
— В тот самый вечер, когда ты про «другую» сказал. Думала — всё, хватит. Мысленно уже собирала чемодан.
Артем поёжился. Страшно даже представить.
— А что же тебя остановило?
— Дочка. И, наверное, всё-таки любовь. Глупая, женская любовь к мужику, который этого совсем не ценит.
— Ценю. Теперь я ценю.
— Увидим, — засмеялась она.
Он взял её за руку. Тёплую, знакомую.
— Знаешь, что я понял?
— Что?
— Что я жил с абсолютной незнакомкой. Двенадцать лет рядом — и я ничего о тебе не знал.
— Знал. Просто ты не проявлял интереса.
— А теперь интересуюсь. Расскажешь, что ещё ты планируешь?
Нина оживилась:
— Ой, много всего! Хочу организовать выездные съёмки. В парках, на природе. Мастер-классы для начинающих. А ещё…
Она говорила, активно жестикулировала, глаза её буквально горели. Артем слушал и думал: вот она какая, его жена. Живая. Настоящая.
— А ещё, — сказала Нина, немного притихнув, — я очень хочу сфотографировать нас. Совсем по-новому.
— Нас?
— Да.
Артем встал, подошёл к ней. Крепко обнял сзади.
Нина прислонилась к нему спиной. Тёплая. Родная. И совершенно новая.
За окном начало светать. Начинался новый день.
И совершенно новая жизнь.
Как думаете, друзья, иногда сильный стресс или даже угроза — это единственный способ заставить человека проснуться и начать ценить то, что он имеет? И что бы вы выбрали на месте Нины: уйти и построить новую жизнь с нуля или дать второй шанс человеку, который вас, наконец, «увидел»? 👇
