— Давай ещё раз всё обдумаем, — Елена Петровна присела на край кровати, разглаживая складки на шёлковом халате цвета морской волны. — Это же не просто деньги, это будущее наших детей.
Виктор Андреевич оторвался от планшета, где изучал курсы валют. Его крупные руки, покрытые россыпью старческих пятен, мягко опустили гаджет на прикроватную тумбочку.
— Что тут думать? Маринке машина нужна позарез. Ты видела, как она на последней встрече в суде выглядела? На автобусе приехала, как студентка, — он поморщился, будто от зубной боли. — А она ведь теперь партнёр в юридической фирме. Имидж — всё.
Елена Петровна задумчиво накрутила на палец прядь седых волос:
— Да, ты прав. Особенно после развода ей тяжело. Одной с Кириллом… А машина — это же свобода передвижения. И к нам почаще заезжать будет.
— Вот именно! — Виктор Андреевич оживился, его грузное тело подалось вперёд. — А Павлу с Катей квартира необходима. Ты же видишь, как они мучаются: четверо в однушке. Дети растут, им пространство нужно.
За окном шелестели листьями старые липы, которые Виктор Андреевич сажал еще тридцать лет назад. Вечерний свет окрашивал комнату в тёплые тона, создавая иллюзию уюта и правильности принимаемых решений.
— А Алиса? — тихо спросила Елена Петровна, глядя на фотографию младшей дочери на стене. На снимке Алиса улыбалась, держа в руках свой первый диплом менеджера.
— Что Алиса? — Виктор Андреевич встал и подошёл к окну. — Молодая, здоровая, образование получила. У неё всё впереди. Сама заработает.
— Но это несправедливо…
— Жизнь вообще несправедлива, — отрезал муж. — У неё хотя бы есть работа. Вон, в продажах неплохо идёт. А у Марины развод, алименты копейки. У Павла дети маленькие, жена в декрете…
Разговор прервал звонок телефона. Алиса спрашивала, во сколько завтра собираться. Елена Петровна, отвечая дочери, почувствовала укол совести, но отогнала его прочь.
На следующий день просторная гостиная родительского дома наполнилась гулом голосов. Марина, элегантная в строгом синем костюме, нервно теребила жемчужные серьги. Павел, осунувшийся от недосыпа с маленькими детьми, устало присел на диван. Его жена Катя, бледная и тихая, держала на руках младшего. Алиса пришла последней — прямо с работы, в простом чёрном платье и удобных туфлях без каблука.
— Дети, — начал Виктор Андреевич, прокашлявшись, — мы с мамой приняли решение.
Елена Петровна наблюдала за лицами детей. Марина подалась вперёд, Павел выпрямился, только Алиса осталась неподвижной, будто готовясь к удару.
— Мы хотим помочь каждому из вас, — продолжил отец. — Мы долго копили, и теперь настало время распределить наши сбережения.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем старинных напольных часов — подарка на серебряную свадьбу.
— Марина, — Виктор Андреевич повернулся к старшей дочери, — тебе мы решили купить машину. Хорошую. Выбирай любую в пределах трёх миллионов.
Марина издала сдержанный возглас радости:
— Папа, мама, спасибо! Я как раз присмотрела бмв третьей серии…Не новая, но зато немец!
— Паш, — перебил её отец, — вам с Катей мы дарим трёхкомнатную квартиру в новом доме на Васильевской. Уже внесли первый взнос. Останется только ремонт сделать.
Катя прижала руку ко рту, глаза наполнились слезами. Павел вскочил, бросился обнимать родителей:
— Папа, мама, вы не представляете, как это важно для нас!
Алиса сидела тихо, сжимая в руках маленькую сумочку. Её пальцы побелели от напряжения.
— А что… что мне? — наконец спросила она, и голос предательски дрогнул.
Елена Петровна посмотрела на мужа, но тот молчал, изучая узор на ковре.
— Алисонька, — мать попыталась улыбнуться, — ты же у нас самая целеустремлённая. Ты молодая, умная, красивая. У тебя всё впереди. Ты обязательно всего добьёшься сама.
Алиса почувствовала, как комната поплыла перед глазами. Она смотрела на счастливые лица брата и сестры, на виноватую улыбку матери, на отведённый взгляд отца, и внутри что-то ломалось, рушилось, превращалось в ледяную пустыню.
Следующие месяцы превратились в бесконечную череду семейных событий, где Алиса чувствовала себя лишней.
Марина с гордостью демонстрировала новую машину, позволяя всем посидеть за рулём и оценить кожаный салон.
Павел и Катя бесконечно обсуждали ремонт, выбор мебели, цвет стен.
— Представляешь, — щебетала Марина за воскресным обедом, — теперь я успеваю забрать Кирилла из школы и отвезти на тренировку. И клиенты совсем по-другому относиться стали, когда я подъезжаю.
Алиса механически кивала, размешивая сахар в чашке с кофе. Перед глазами стояли цифры из утренней сводки продаж — ей нужно было выполнить план, чтобы получить премию и заплатить за съёмную квартиру.
— А мы детскую в бирюзовых тонах решили сделать, — делилась Катя, показывая фотографии ремонта на телефоне. — И потолок под звёздное небо.
Однажды вечером Алиса задержалась на работе дольше обычного. В офисе было тихо, только шумел кондиционер да мигал экран компьютера. Она составляла квартальный отчёт, когда телефон завибрировал — сообщение от матери: «Доченька, заезжай к нам, папа беспокоится, что ты совсем пропала».
Алиса хотела ответить, что занята, но передумала. Через полчаса она парковала свой старенький Форд возле родительского дома. Свет горел в кухне — там всегда собиралась семья по вечерам.
Она тихо поднялась на крыльцо, достала ключи, но замерла, услышав голоса:
— Может, стоило и Алисе помочь? — голос матери звучал обеспокоенно. — Она так много работает…
— Лен, мы же обсуждали, — отец говорил негромко, но твёрдо. — У нас не было больше денег. А она молодая, справится.
— Марина вчера говорила, что Алиса подала заявку на повышение.
— Вот видишь! — в голосе отца появились торжествующие нотки. — Я же говорил — она сильная, как кремень. Не то что Маринка с её вечными жалобами или Павлик с его неуверенностью.
Алиса осторожно спустилась с крыльца. Села в машину, включила зажигание. Телефон снова завибрировал — мать спрашивала, приедет ли она. «Извини, мам, задерживаюсь на работе. В другой раз».
Время летело незаметно. Месяц за месяцем. Год за годом. Алиса с головой ушла в работу. Она первой приходила в офис и последней уходила.
Взяла дополнительные проекты, записалась на курсы повышения квалификации. Её повысили до руководителя отдела продаж, потом до коммерческого директора.
Она купила квартиру — небольшую, но в хорошем районе. Сделала ремонт, обставила мебелью. По вечерам сидела на балконе с бокалом вина, глядя на городские огни, и думала о том, как странно устроена жизнь.
Марина стала появляться на семейных встречах на такси — содержать бмв оказалось накладно. Павел жаловался на ипотеку и растущие расходы на детей. А родители… родители постарели, словно в одночасье осознав цену своих решений.
На семидесятилетие отца собрались все. Марина привезла коробку с дорогим коньяком, Павел — набор инструментов для сада. Алиса протянула конверт:
— С днём рождения, папа.
Виктор Андреевич достал из конверта глянцевый буклет, нахмурился, надел очки:
— Это что?
— Путёвка на Мальдивы. Две недели в пятизвёздочном отеле на берегу океана. Для тебя и мамы. Все включено, — Алиса говорила спокойно, но внутри всё дрожало. — Вылет через месяц.
В комнате повисла тишина. Елена Петровна растерянно смотрела то на буклет, то на младшую дочь. Марина и Павел переглянулись — их подарки вдруг показались жалкими и незначительными.
— Алиса… — начал отец, но она перебила:
— Не надо, пап. Я сама заработала, — она улыбнулась, и в этой улыбке было что-то, от чего у Елены Петровны защемило сердце. — Вы были правы: я справилась.
Поздно вечером, когда дети разъехались, Елена Петровна стояла у окна, глядя на удаляющиеся огни машины Алисы.
— Знаешь, — сказала она мужу, — мне кажется, мы совершили ошибку.
Виктор Андреевич молчал, вертя в руках буклет с пальмами и лазурным морем.
— Может быть, — наконец произнёс он. — Может быть…
А Алиса той ночью долго не могла уснуть. Она стояла на балконе своей квартиры, купленной на собственные деньги, смотрела на звёзды и думала о том, что успех — лучшая месть, но почему-то от этой мысли не становилось легче. Где-то глубоко внутри всё ещё жила маленькая девочка, которая не понимала, почему родители не верили в неё так же, как в старших детей.
Утром она проснулась рано, надела любимый костюм и поехала на работу. В сумке лежал ноутбук с презентацией нового проекта. Она добилась всего сама — без помощи, без поддержки, без родительского плеча. Но цена этого успеха оказалась слишком высокой: треснувшие семейные узы, редкие и неловкие встречи, вежливые разговоры ни о чём.
Телефон звякнул сообщением. Мать писала: «Доченька, спасибо за подарок. Мы с папой… мы гордимся тобой».
Алиса улыбнулась, но не ответила. Она включила поворотник и свернула к офису. Впереди был новый день, новые задачи, новые цели. Жизнь не останавливалась.
Через неделю после дня рождения отца Марина позвонила Алисе:
— Можешь заехать? Нужно поговорить.
Они встретились в небольшом кафе недалеко от офиса Алисы. Марина выглядела измотанной, под глазами залегли тени.
— Слушай… — она замялась, подбирая слова. — Мне неудобно, но… Ты не могла бы одолжить денег? Машина сломалась, ремонт дорогой, а у меня сейчас совсем туго с финансами.
Алиса медленно помешивала кофе:
— Сколько нужно?
— Триста тысяч, — Марина опустила глаза. — Я верну, как только смогу.
— Хорошо, — Алиса достала телефон, открыла приложение банка. — Сейчас переведу.
— Вот так просто? — Марина удивлённо подняла брови. — Даже не спросишь, почему я к родителям не обратилась?
— А зачем спрашивать? — Алиса пожала плечами. — Я и так знаю, что они уже не могут помочь. Все сбережения потратили тогда… на нас.
В голосе не было упрёка, только констатация факта. Марина вдруг почувствовала себя неуютно.
— Знаешь, — она накрыла ладонью руку сестры, — я часто думаю о том вечере. Когда родители объявили о своём решении. Мне следовало что-то сказать, заступиться за тебя…
— Не стоит, — Алиса мягко высвободила руку. — Всё сложилось как сложилось.
На следующий день позвонил Павел. Его голос звучал виновато:
— Алис, тут такое дело… Марина рассказала, что ты ей помогла. У меня тоже проблемы с платежом по ипотеке…
— Сколько? — спокойно спросила Алиса.
— Сто, — выдохнул Павел. — Катя потеряла работу, дети болеют…
— Хорошо, переведу вечером.
— Алиса… — в голосе брата звучали слёзы. — Прости нас. Мы были такими слепыми…
Она оборвала разговор, сославшись на совещание. Села за рабочий стол, открыла ноутбук. На экране светился график продаж — растущая линия упорства и труда.
Вечером раздался звонок от матери:
— Алисонька, дети рассказали… Как же ты… Откуда у тебя столько…
— Мам, — Алиса смотрела на закат за окном своего кабинета, — помнишь, вы говорили, что я сама всего добьюсь? Вот я и добилась.
— Но мы не думали…
— Конечно, не думали, — мягко перебила Алиса. — Никто не думал. Просто так получилось, что ваше решение сделало меня сильнее. Хотя и ценой многого.
В трубке повисло молчание.
— Знаешь, — наконец произнесла мать, — когда вы были маленькими, я всегда боялась, что кому-то из вас достанется меньше любви. Старалась делить поровну: конфеты, игрушки, внимание… А в итоге…
— В итоге всё сложилось именно так, как должно было сложиться, — закончила Алиса. — Не вини себя, мам. Уже не нужно.
После этого разговора что-то неуловимо изменилось. Может быть, все наконец увидели в Алисе не младшую сестру, которой не досталось родительской помощи, а сильную женщину, построившую свою жизнь самостоятельно.
На следующем семейном ужине Марина призналась, что продаёт бмв:
— Невыгодно содержать такую машину. Лучше что-то попроще куплю.
— А мы решили продать квартиру, — добавил Павел. — Снимем жильё подешевле, будет легче с платежами.
Алиса молчала, глядя на родителей. Отец постарел, ссутулился, будто придавленный грузом своих решений. Мать часто вытирала глаза платком.
— Знаете, — вдруг сказала Алиса, — я недавно взяла новый офис для компании. Большой, с видом на реку. Там есть несколько свободных помещений… Марина, тебе не нужно место для частной практики? И у меня как раз открылась вакансия финансового директора…
Все замерли. В глазах сестры и брата появилась надежда.
— Ты… ты правда предлагаешь? — прошептала Марина.
— Правда, — кивнула Алиса. — Семья всё-таки.
Елена Петровна тихо заплакала. Виктор Андреевич сжал подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев.
— Дочка… — начал он.
— Папа, — Алиса улыбнулась, — помнишь, вы сказали, что я сама всего добьюсь? Вы оказались правы. Просто не предполагали, что «всё» окажется больше, чем вы могли себе представить.
Она достала из сумки папку:
— Здесь документы на новый офис. И ещё кое-что… Я открыла счет для детей Павла. На образование. И для Кирилла, сына Марины, тоже. Потому что семья — это не только о деньгах и справедливости. Это о том, чтобы поддерживать друг друга, даже если когда-то кому-то пришлось справляться самому.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только тихим всхлипыванием матери. Алиса встала:
— Мне пора. Завтра важная встреча.
Уже в дверях она обернулась:
— Кстати, как вам Мальдивы?
— Прекрасно, — ответил отец, впервые за вечер посмотрев ей в глаза. — Только… только всё время думали о тебе.
— Я знаю, пап, — Алиса улыбнулась. — Я тоже о вас думаю. Каждый день.
Она вышла в прохладный вечер, села за руль своей машины. В зеркале заднего вида отражались окна родительского дома — тёплые, светящиеся, родные. Несмотря ни на что.
Где-то в глубине души всё ещё саднила старая обида, но теперь она уже не причиняла боли. Может быть, потому что Алиса наконец поняла: иногда нужно потерять что-то, чтобы найти себя. И иногда самый сложный путь оказывается единственно верным.
Она завела двигатель и медленно тронулась с места. Впереди было много работы — ведь теперь она отвечала не только за себя, но и за всю семью. И странным образом именно в этой ответственности она находила своё счастье.
