Щенок Бублик никому не был нужен — его гнали из каждого двора, и никто не ждал от него ничего хорошего. Он оказался единственной надеждой деревни, когда пожилая женщина внезапно исчезла, и только преданность маленького друга спасла её от беды.
1.Щенок из канавы
Если честно, наша деревня — место не из тех, что попадают в телевизор с весёлыми сюжетами или туристическими снимками: огороды, колеи, дощатые мостки вместо тротуаров, курицы по дворам, а детям на радость — лужи во всю улицу после майского дождя. Здесь хорошо, когда не слишком мокро, и не слишком зябко, и главное — когда у каждого есть своё место: у Петра лавка за калиткой, у Вали толстый кот на подоконнике, у меня — деревянная скамья возле шершавого забора, откуда видно всю Октябрьскую. Но вот у Бублика — места долго не было.
бездомный щенок
Бублик — так прозвали его ребятишки: тёплый, серо-буро-рыжий щенок с кружочком на боку, смешной, несуразный, вечно мокрый после очередной драки с большим миром. Его прогоняли почти все:
— Пошёл вон, грязнуля!
— Чтоб завтра не видел!
— И так забот полное ведро, куда тебе ещё — скорми собаке!
Местные дети иной раз бросают камешки, иной раз пинают старым валенком — у кого что болит, тот тем и делится. А Бублик всё равно возвращался к людям: виляет хвостом робко, смотрит снизу- вверх с тем вечным собачьим ожиданием радости. Не находил. Никто брать не захотел — вроде жалко прогонять, но и себе — зачем лишний рот?
Я наблюдал за ним с лета, когда к нам зачастили городские на дачи. С каждым приездом Бублик умел стать чуть грязнее, чуть бодрее в обходе препятствий, чуть тише в своих скулежах. Но не сдавался. Спал под дощатым сараем у меня напротив, а потом в поле — когда и там его вытурили.
Зато в деревне обсуждали другое — исчезновение Марии Сергеевны. Она жила на краю улицы, за садом с калиной и старыми клёнами, всегда в платке, всегда с пирогами на праздники, и вдруг — уже третий день никого не видно, двери на запоре.
Галина Васильевна, громкая наша соседка — одёжку с плеч не снимет, но всё знает:
— Опять, небось, забыла предупредить! Или на автобус села, или к дочери укатила!
Но не поверил никто — Мария Сергеевна никогда уезжать не любила.
Пустая скамья у дома, закрытые окна и кошка, нервно прыгающая по подоконнику — плохой знак. Где она, наша баба Маша?
Первые два дня никто ничего не делал. Потом уже начали волноваться по-настоящему — стучали в окно, спрашивали прохожих, дети лазили в саду за забором. Без толку.
Честно скажу: я тоже думал, что, может, решилась съездить к родственникам. Но тихая тревога росла. Вечерами смотрел в сторону оплывающей в сырости калитки её двора — нет движения, ни голоса, ни даже тени в окне. Плохо.
Вот так и жила деревня: на одном углу искали бабушку, на втором гнали щенка, а лето тихонечко тянуло к росе и туманам.
2.Щенок и пропажа
Через несколько дней тревога прямо-таки зашумела по всей деревне. У Марии Сергеевны давно не горел свет, соседская кошка орала с рассветом под окнами, а тревожная Антонина с третьей избы уверяла, что молоко у неё в кружке скисло — «а это к беде». Таков уж у нас народ: суеверный, но неравнодушный. Пришли к выводу: надо звать спасателей.
Приезжали на «уазике» красные, с фонарями да тревогой в глазах. Сначала осмотрели дом — всё цело, все вещи на месте. Ни следа. По двору прошлись: тишина и нерешительность, как будто и земля взяла паузу, выслушивая эту диковинную новость. Некоторым уже казалось, что ничего хорошего не будет. А Бублик всё вертелся рядом: то к двери Марии Сергеевны подбежит, поскулит, то к зарослям за огородом — нюхает что-то, вертит хвостиком в тревоге.
Ребятишки в сторонке переговаривались:
— Видели, как Бублик ко двору бегал вчера?
— Да он любой едой прельстится, зря они его гоняют.
В полдень один из спасателей, дядя Костя, вышел покурить за забор. Бублик сразу появился рядом — подскочил и осторожно ухватился зубами за рукав, несильно, чуть заметно. Получил окрик — не отступил: начал оббегать кругами, хныкать, лаял громко и визгливо, будто звал на помощь. Сперва никто внимания не обратил, все больше сердились:
— Опять крутится под ногами! Вылови его кто-нибудь!
Но Бублик был настойчив — прибегал к группе людей, тянулся к рукавам, а если спасатели уходили, скакал обратно к старой канаве за огородом Марии Сергеевны. Раз, другой, третий. Упрямство щенка казалось бессмысленным, но когда он в очередной раз залаял особенно жалобно и почти полез в траву по самые уши, я сам не выдержал:
— Подождите! Давайте за ним — мало ли, вдруг он что знает?
Народ привычно выдохнул — мол, нет других идей, да и погода позволяла побродить по мокрому полю, благо резиновые сапоги спасали лучше молитвы.
Бублик привёл нас к самой канаве — густое место, крапива по пояс, вода стоячая, а комары роем вьются, хоть размахивай рукавом как флагом. Щенок забежал в канаву и залаял — не стыдливо, как раньше, а прямо по-настоящему: требовательно, жалобно, будто горло порвал.
Взмахнул рукой — Ну, ищем!
И вот как раз в этот момент показалось — не всё так просто. И щенка, может быть, зря гнали раньше.
3.Бублик — настоящий друг
Плутали мы по этим зарослям и склонам минут пятнадцать: спасатели шарили фонарями по сырой траве, дети цеплялись за рукава взрослых, кто-то вызывал Галя — «посмотри здесь, давай с той стороны». А Бублик пропал из виду — слышно только, как в глубине канавы что-то тихо взвизгивает и скребётся, будто зовёт: «Скорее!»
И здесь раздался окрик:
— Смотрите, здесь кто-то есть!
Я сам первым спрыгнул в эту яму — под ногами скользко, руки в мокрой грязи, трава лезет в лицо. В самом низу, почти под самыми краями бетонных плит, увидел: Бублик прильнул всем телом к какой-то тени, а из-под рыхлых веток послышалось слабое дыхание.
— Да здесь же Мария Сергеевна!
— Жива?
— Давно лежит?
— Держится?
Спасатели мигом сориентировались: подняли женщину, уложили на одеяло. Бублик не отходил — лизал дрожащие руки, а Маша только глаза открыла и прошептала:
— Бублик тёплый, всю ночь рядом со мной лежал, не уходил. Если бы не он, я бы здесь замёрзла.
Врач потом скажет: если бы не тепло собачьего тела, не факт, что она бы дождалась помощи. Мария Сергеевна осталась в сознании, хоть и еле держалась: нога — сломана, губы синие, тело всё продрогшее. Но живой взгляд, к счастью, остался — а это, скажу я вам, главное.
Все удивились:
— Щенок — это он её нашёл!
— Сам ведь позвал — да, знал ведь!
И вдруг — будто занавес раздвинулся — всем стало ясно: не просто так у этого пса такое упрямство. Не зря он зорко гонялся за прохожими, не зря выл грустно, протяжно под окнами по ночам. Всё оказалось совсем не случайно: он защищал, спасал, звал на помощь — столько дней, столько холодных весенних ночей. Оказалось, за его преданностью стояла настоящая история, а за настойчивым лаем — тихий крик о чем-то важном, человеческом.
Скорая забрала Марию Сергеевну, а Бублик долго бежал рядом, пока не устал — тогда я его поднял на руки, впервые за всю эту весну, и прижал к груди. Сердце щенка билось быстро-быстро, а на глазах были слёзы — не верил, что всё закончилось хорошо.
После этого вечера в деревне Бублик стал настоящим героем. Про него говорили все:
— Ну надо же, щенок нас людей перехитрил!
— Гляди, какой молодец!
— Теперь уж без него никак — дом найдём обязательно.
Я знал: если где и бывают чудеса, то в самых простых вещах — когда ненужное кому-то существо оказывается важнее, чем любой взрослый совет, когда маленькая теплая шерстяная жизнь спасает человека от холода и одиночества. И как же стыдно стало за тех, кто гонял Бублика.
4.Новый дом для Бублика
Мария Сергеевна вскоре пошла на поправку — сначала в больнице, потом и дома, с гипсом и заботами. Помогали всем миром: кто бульон принесёт, кто хлеб свежий, кто засидится до темноты послушать бабушкины байки. На глазах у всех Маша снова оживала, будто весна возвращалась в её старенький дом.
А вот что поразительно — щенок Бублик вдруг стал неотъемлемой частью этой картины. Сначала поселился у порога: ложился рядышком на половик и провожал хозяйку взглядами, будто сторожил не только дом, но и всю деревню. Мимо проходил — завиляешь хвостом, получишь подзатыльник от детворы, а теперь — только попробуй обидеть!
— Мария Сергеевна, а это теперь ваш Бублик, да? — с улыбкой спрашивала Галя, заходя с домашней сметаной.
— А чей же он теперь, если не мой? — хитро усмехалась Мария. — Мне такой страж да друг и раньше бы не помешал, да вот не приходил.
Дети обступали Бублика в обнимку, Галя язвительно ворчала, что теперь ему нужна нормальная еда и цепь покрепче, а я смотрел на всю эту суету и чувствовал: и в самом деле в нашем селе стало теплее. Да что там — будто что-то попустило у всех на душе, будто общее дело склеило один общий дом.
Миновали недели, жара сменилась дождями, а за двором по-прежнему разливалась канава, напоминая о случившемся случае. Иной раз кто-то, глядя на Бублика, вздыхал:
— Вот ведь, на что способен был ненужный щенок… Даже ссоры в деревне стали реже.
А Мария Сергеевна теперь той самой своей мудростью делилась с соседями:
— Не гоните лишний раз никого — вдруг он не просто так у вашего порога.
И слушали её, уважая и щенка, и хозяйку, и собственные переменившиеся сердца.
У меня самого, признаться, появилось какое-то новое спокойствие: стало ясно — человек сильнее, когда рядом есть те, о ком можно позаботиться, пусть даже это самый маленький и гонимый всеми щенок.
Бублик вырос: стал поумнее, поднабрался важности. Его теперь не просто гладят, а иногда и советуются — например, к чьему двору лучше подойти, где вкуснее корки хлеба остаются, где тёплее свет в окне.
Вот так история одного щенка, которого никто не хотел, обернулась настоящим чудом для всей деревни. Домашний уют, неожиданные друзья, перемены в душах людей — всё это оказалось возможно благодаря одному быстроногому упрямцу с добрым сердцем.
Теперь-то Бублик всегда знает: у него есть дом, семья и те, кто никогда больше не прогонит — а на пороге старого домика Марии Сергеевны всегда будет место для ещё одного маленького, пусть даже совсем ненужного кому-то, чуда.
Щенок Бублик долго бродил по деревне, никому не нужный и гонимый всеми. Но как раз он стал героем: благодаря своему чутью и преданности привёл спасателей к пожилой женщине, которую считали исчезнувшей. Бублик не только согрел её в холодной канаве, но и помог спасти жизнь, а взамен сам обрёл дом и любовь, изменив отношение всей деревни к бездомным животным.
