Елена поправила лампу над швейной машинкой и взглянула на часы. Половина одиннадцатого вечера. Платье для Марии Сергеевны почти готово — оставалось подшить подол и пришить последнюю пуговицу. Из спальни доносилось равномерное дыхание мужа. Артём уснул рано, как обычно в последнее время.
Она отложила иголку, потянулась. Спина ныла — целый день просидела за машинкой. С утра Полина Андреевна принесла ткань на юбку, потом Светлана забежала померить блузку, а вечером ещё две женщины заглянули — одной нужно было укоротить брюки, другой — ушить жакет в талии. Работы хватало, и это радовало. После двадцати лет в ателье теперь она шила дома, для своих постоянных клиенток. Деньги небольшие, но стабильные.
А вот у Артёма стабильности не было уже полгода.
Елена убрала рабочее место, сложила нитки в коробочку. Завтра с утра нужно закончить платье, а днём примет ещё двух женщин. Одна хотела перешить старое пальто, превратить его в жакет. Интересная задача, Елена любила такие вызовы.
Она прошла на кухню, поставила чайник. За окном моросил дождь, по стеклу стекали мутные струйки. Октябрь выдался серым и унылым. Как и настроение в их доме последние месяцы.
Все началось в мае. Артём тогда ещё работал в школе № 47, вёл уроки технологии у мальчишек. Двадцать лет преподавал, детей любил, они его тоже. Руки у него золотые — что ни возьмётся делать, всё получается. Табуретки, полки, скворечники. Учил ребят обращаться с инструментом, показывал, как правильно держать рубанок, как пилить без сколов.
И вот в тот майский день восьмиклассник Саша баловался на уроке. Взял стамеску, не дослушав объяснения, начал ковыряться в заготовке. Рука соскользнула, лезвие полоснуло по пальцу. Неглубоко, но кровь пошла. Артём сразу обработал ранку, заклеил пластырем. Ничего серьёзного. Но родители Саши подняли шум. Явились в школу с претензиями: как так, ребёнок поранился, где была техника безопасности, почему учитель не уследил?
Директор Ольга Ивановна испугалась. Молодая, недавно на должности, боялась всякого шума. Вызвала комиссию, началась проверка. Артёма обвинили в нарушении техники безопасности, в том, что не обеспечил должный контроль. А Саша на комиссии соврал, что учитель его не предупреждал об опасности.
— Понимаешь, Лен, — рассказывал тогда Артём, — парень соврал. Я же видел, как он схватил стамеску, не дослушав. А теперь получается, что я виноват.
Елена гладила мужа по плечу, успокаивала. Думала, разберутся, справедливость восторжествует. Но справедливости не случилось. Комиссия рекомендовала отстранить Артёма от работы с формулировкой «по собственному желанию». Альтернатива — увольнение по статье.
— Двадцать лет отдал школе, — говорил он, сидя на кухне с пустым взглядом. — И за что? За то, что пацан распустил руки?
Елена тогда обняла его, сказала: найдёшь другую работу, не конец же света. Опыт есть, руки золотые, возьмут куда-нибудь. Но не взяли.
Первый месяц Артём активно искал. Ездил по объявлениям, ходил на собеседования. Предлагали работу слесаря, столяра, мастера по ремонту мебели. Но везде что-то не устраивало.
— В этой мастерской один молодняк, — жаловался он. — Директор младше меня на двадцать лет, смотрит как на древность.
— На мебельную фабрику не возьмут — говорят, нужна переподготовка. А мне в шестьдесят один переучиваться?
— Курьером предлагают… Да у меня колени болят, я полдня на ногах не выстою.
Елена кивала, понимала. Действительно, в их возрасте найти работу сложно. Но время шло, а Артём становился всё более придирчивым. Отказывался даже от подходящих вариантов.
— Там зарплата маленькая, не стоит тратить время.
— Тут коллектив мне не понравился, злые все.
— А здесь далеко ехать, два часа в день на дорогу потеряю.
К августу Елена заметила, что муж ищет работу всё реже. Больше сидит дома, читает, смотрит телевизор. Говорит, что рассылает резюме через интернет, но она не видела, чтобы он часто садился за компьютер. А между тем деньги заканчивались. Выходное пособие потратили быстро — нужно было заплатить за ремонт холодильника, купить лекарства для Артёма, он жаловался на давление. Теперь семья жила на заработки Елены.
Раньше её доходы от шитья были приятным дополнением к зарплате мужа. Теперь стали основным источником. И этого катастрофически не хватало. Елена стала брать больше заказов, работала допоздна. Шила не только для постоянных клиенток, но и для незнакомых женщин, которых приводили знакомые. Цены не поднимала — боялась потерять клиентуру. А расходы росли.
Артём дома был постоянно, но хозяйством не занимался. Утром, когда Елена начинала работать, он завтракал и шёл читать в комнату. К обеду мог сварить себе пельмени или разогреть вчерашний суп. А вечером ждал, когда жена приготовит ужин.
— Артём, ты же дома целый день, — осторожно заговорила Елена как-то в сентябре. — Может, возьмёшь часть дел на себя? Полы помыть, продукты купить…
Артём поднял брови:
— Я что, домработник? Мне работу искать, а ты мне про полы.
— Но ведь я работаю с утра до вечера, а потом ещё и по дому всё делать…
— Так ты же женщина. Это твоя обязанность.
Елена промолчала тогда. Но осадок остался. Получается, она должна и деньги зарабатывать, и дом вести? А что делает муж? Читает книжки и переключает каналы?
В октябре ситуация усугубилась. У Артёма разболелись зубы, нужно было ставить коронку. Дорого. А денег в семье — кот наплакал. Елена взяла ещё несколько срочных заказов детских костюмов на утренник, работала почти без выходных. И при этом Артём становился всё более раздражительным. Жаловался, что дома шумно — машинка строчит, клиентки приходят, разговаривают. Что еды готовой нет, потому что Елена с утра за работой. Что денег не хватает на нормальную жизнь.
— А что я могу сделать? — устало отвечала Елена. — Работаю, как могу.
— Могла бы цены поднять, — буркал Артём. — Или ещё заказов брать.
Вот так. Он дома сидит, она пашет, а он ещё и недоволен, что мало зарабатывает.
А потом произошёл случай с Полиной Андреевной. Постоянная клиентка, приносила заказы уже лет пять. Пожилая, но активная женщина, всегда аккуратно одетая. В тот день пришла с тканью на праздничное платье — у внучки свадьба намечалась. Елена принимала заказ, обсуждала фасон, а Артём сидел в этой же комнате, читал газету. Вдруг встал и заявил:
— Извините, но у меня голова болит от вашего треска. Может, поговорите потише?
Полина Андреевна растерялась, Елена покраснела. Неудобно стало страшно.
— Артём, мы тихо разговариваем, — смущённо сказала клиентка.
— Для меня громко, — отрезал он и демонстративно вышел из комнаты.
После ухода Полины Андреевны Елена не выдержала:
— Как тебе не стыдно! Женщина пожилая, вежливая…
— А мне какое дело? Это мой дом, я имею право на покой.
— Твой дом?! Да на мои деньги теперь этот дом содержится!
— Ну да, попрекаешь теперь куском хлеба, — зло бросил Артём.
Они поругались тогда серьёзно. Впервые за много лет брака. Артём ушёл гулять, вернулся поздно вечером. Елена сделала вид, что спит. А наутро он вёл себя так, словно ничего не произошло. Спокойно позавтракал, сел читать. А Елена думала: что с ними происходит? Куда делся любящий, внимательный муж? Когда он превратился в этого брюзгливого, недовольного человека?
Ноябрь начался с неприятности. Елене предложили хорошую работу — в новое ателье требовался опытный портной. Зарплата была в два раза больше, чем она зарабатывала дома. Но работать нужно было в офисе, полный день.
— Может, стоит согласиться? — осторожно спросила она Артёма. — Денег больше будет, да и коллектив, общение…
— А как же домашние заказы?
— Придётся отказаться. Но зарплата там хорошая.
Артём помрачнел:
— То есть ты будешь целый день на работе, а я дома один сиди?
— Артём, ну ты же всё равно дома сидишь. А так хоть денег больше будет.
— Нет, — категорично заявил он. — Не нужна мне твоя работа. Лучше дома шей, как раньше.
Елена не стала спорить, отказалась от предложения. Но получается, Артём не хочет, чтобы она зарабатывала больше? Или боится остаться один?
А в середине ноября случилось то, что переполнило чашу терпения. Елена пришла домой после похода в магазин. Тяжёлые сумки, дождь, настроение паршивое. Дома — бардак. Посуда немытая с обеда, на плите подгоревшая кастрюля, по полу раскиданы носки. А Артём лежит на диване, смотрит телевизор.
— Что здесь произошло? — спросила она.
— А что такого? — не поворачивая головы, ответил муж.
— Артём, я целый день работала, потом по магазинам бегала. А дома такое…
— Ну так убери, раз тебя напрягает.
Что-то щёлкнуло у Елены внутри. Не выдержала, голос сорвался:
— Почему я должна убирать?! Ты же дома сидишь!
Артём поднялся с дивана, лицо потемнело:
— А что? Это я должен делать?
— Тогда иди работай! Найди любую работу и иди!
— Какую работу?! Мне шестьдесят один год, я никому не нужен!
— Ты сам отказываешься! Во всём находишь недостатки!
— Потому что не хочу работать за копейки у молодых выскочек!
— А я что должна делать?! И работать, и дом вести, и деньги зарабатывать?!
Артём вскочил, глаза горели от злости:
— Раз ты работаешь, значит должна содержать меня! — выпалил он в гневе.
Елена застыла. Эти слова ударили, как пощёчина. Она медленно поставила сумки, выпрямилась:
— Я работаю, а не спонсирую твою лень.
Повисла тишина. Артём смотрел на жену, словно не веря, что она так ответила. А Елена чувствовала, как внутри всё оборвалось. Вот оно, значит, как. Она должна его содержать. Просто потому, что работает.
— Ты хочешь, чтобы я пошёл дворником?! — крикнул Артём.
— Я хочу, чтобы ты хотя бы мусор вынес, когда я прихожу домой с работы уставшая!
— Я не хочу так жить!
— Я тоже не хочу! — сорвалась Елена. — Только пока ты «не хочешь», я беру и делаю! Всё!
Артём схватил куртку и хлопнул дверью. Осталось только эхо его шагов по лестнице.
Елена стояла посреди комнаты и понимала: что-то сломалось между ними окончательно. Те слова — «должна содержать» — засели занозой в сердце. Значит, он так и видит их отношения? Она работает, значит, обязана его обеспечивать? А сам он что? Украшение интерьера?
Она убрала дом, приготовила ужин. Артём вернулся поздно, был мрачен, за ужином не произнёс ни слова. Легли спать, не разговаривая.
А утром Елена приняла решение. Встала рано, сделала себе кофе. Когда Артём проснулся, она сидела за столом с листком бумаги.
— Что это? — спросил он.
— Я разошлю клиентам, что пока не буду работать, — спокойно сказала Елена. — Месяц.
— Как это?
— А вот так. Устала я, Артём. Очень устала.
Артём сел рядом, лицо его было растерянным:
— Лена, а деньги? На что жить будем?
— А вот это хороший вопрос, — она посмотрела мужу в глаза. — На что жить будем? Может, пора его и тебе задать себе?
— Я же ищу работу…
— Ищешь? Когда ты последний раз ездил?
Артём молчал.
— Я не враг тебе, Артём, — продолжала Елена. — Но я не могу быть твоей сиделкой и кассой одновременно. Мне тоже скоро шестьдесят, мне тоже тяжело.
— У тебя любимая работа, любимое занятие. А мне что остаётся? Ты хочешь, чтобы я себя растоптал? Чтобы пошёл куда попало?
— Нет. Я хочу, чтобы ты начал с чего-то. Хоть с того, чтобы снова жить рядом со мной как мужчина, а не вредитель над моей душой.
Они сидели молча. За окном брезжил ноябрьский рассвет, серый и неуютный. Потом Артём тихо сказал:
— Я схожу сегодня в клуб ветеранов. Там ищут кого-то на мастер-классы для подростков. Не школа, но… хоть что-то.
Елена кивнула:
— Вот. Уже что-то.
— Но я боюсь, — признался он. — После той истории в школе… боюсь снова работать с детьми.
— А я боюсь, что скоро перестану тебя уважать. Вот чего я боюсь.
Артём поднял голову, посмотрел на жену. В её глазах не было злости — только усталость и что-то ещё, чего он раньше не замечал. Отчаяние, может быть.
— Лена…
— Артём, нам нужно честно поговорить. Не как муж и жена, которые не боятся друг друга обидеть. А как два человека, которые хотят дальше жить вместе.
Он кивнул. И впервые за долгие месяцы они по-настоящему услышали друг друга.
Что вы думаете о решении Елены? Нужно ли было ей так рисковать благополучием семьи? Поделитесь своими мыслями в комментариях. 👇
