— А я вот думаю, Кристиночка, ты бы могла рубашки своему мужу чуть посвободнее покупать! Ты посмотри, у Димочки животик появляется, а ты его в обтяжку! — Лидия Николаевна протянула руку к коробке с конфетами. — И конфеты эти… Дорогие, наверное? Ты на что деньги тратишь?
Кристина, пытаясь скрыть раздражение, сделала глубокий вдох, глядя на экран компьютера. Время, как всегда, бежало неумолимо. Часов всего пятнадцать, а ощущение, что прошла целая вечность, не покидало.
— Лидия Николаевна, эти конфеты мне клиент подарил после успешной рекламной кампании. — Кристина постаралась сделать голос как можно ровнее, но внутри всё горело. — И у Димы нет никакого животика, он в спортзал ходит три раза в неделю!
— Ой, ты что думаешь, я своего сына не знаю? — свекровь взмахнула руками. — Я его родила, я всё вижу! А то, что ты называешь клиентами… Те, что тебе деньги платят за то, чтобы ты фотографии в интернет выкладывала? — свекровь покачала головой, как будто не веря, что это вообще возможно.
Кристина закрыла глаза. Внутри у неё кипело, но она считала до десяти. Блог о минимализме и осознанном потреблении был тем, что приносило основной доход. Именно благодаря ему они с Димой купили квартиру в хорошем районе, машину, ездили отдыхать дважды в год. Но для Лидии Николаевны всё это — пустое баловство. Это не настоящая работа.
— У меня сегодня важная презентация… — Кристина указала на экран, где всё ещё была открыта недоделанная презентация для косметического бренда. — Конференция через три часа!
— Ой, да я тебе не мешаю! — Лидия Николаевна встала с дивана, потянувшись к чайнику. — Ты работай, работай, а я тут порядок наведу немного.
И как только Кристина собралась возразить, свекровь уже скрылась на кухне. Оттуда доносился звон посуды и шум льющейся воды.
Это был третий визит за неделю. Лидия Николаевна, как по расписанию, приходила, когда Дима уезжал на работу, а Кристина оставалась одна. Сначала эти визиты были «случайными», мол, «я тут мимо проезжала, решила заглянуть». Потом стали регулярными.
— Лидия Николаевна, там всё в порядке?
— Да, милая, не переживай! — бодро донесся ответ. — Я всегда считала, что холодильник лучше ставить у окна! Так и продукты не портятся, и солнце на них не попадает, когда он открыт!
Кристина подскочила с кресла, в мгновение оказавшись на кухне. Свекровь, несмотря на свой возраст, успела отодвинуть холодильник от стены и теперь пыталась протиснуть его между столом и окном.
— Что вы делаете?! — не скрывая возмущения, Кристина сделала шаг вперёд. — Мы с Димой всё расставили, как нам удобно!*
— Ой, ну что ты так нервничаешь? — свекровь выпрямилась, отряхивая руки. — Я ж помочь хотела! Вы молодые, неопытные, а я всю жизнь хозяйством занимаюсь!
Кристина, не в силах скрыть растущее раздражение, закрыла глаза. Её не хватало, чтобы в доме каждый день была такая «помощь».
— Лидия Николаевна, мне правда нужно работать! Может, вы зайдёте вечером, когда Дима будет дома?
— Да что ты такая нервная? — свекровь укоризненно посмотрела на невестку. — Не хочешь, чтобы я помогала — не буду! Посижу в гостиной, телевизор посмотрю!
Не дождавшись ответа, Лидия Николаевна уже прошла в гостиную и включила телевизор, сделав громкость почти на максимум.
Кристина вернулась к компьютеру, но вместо работы набрала сообщение мужу: «Твоя мама опять пришла без предупреждения. Я пытаюсь работать, а она двигает мебель и включает телевизор на полную громкость. Дим, я скоро взорвусь!»
Ответ пришёл быстро: «Просто скажи ей, что занята. Мама не будет мешать, если её попросить».
Кристина горько усмехнулась. Дима никогда не видел, какой Лидия Николаевна становится, когда его нет рядом. Для сына она была заботливой, любящей мамой. Для невестки — перманентным критиком, вмешивающимся в каждый уголок жизни.
Из гостиной доносился громкий звук сериала. Свекровь, как обычно, вела с экрана сериала беседу, обсуждая каждый поступок героев, как если бы они могли её услышать. Кристина надела наушники, но даже музыка не могла перебить того давления, которое её свекровь создаёт вокруг.
«Я поговорю с ней вечером. Нам нужно установить границы», — написала она мужу.
«Не драматизируй. Ей просто скучно» — ответил Дима.
Кристина снова уселась за компьютер, пытаясь сосредоточиться. Но мысли не шли. До конференции оставалось меньше трёх часов, а она не написала ни слова. Свекровь в гостиной даже не думала уходить.
Следующая неделя пролетела, как один сплошной кошмар. Работы накопилось столько, что Кристина еле справлялась. Заказ был задержан, гонорар уменьшился на половину. Дима воспринял это спокойно — деньги зарабатывают оба. Но причина, по которой заказ задержали, оставалась неизречённой.
В понедельник, когда Кристина наконец-то собралась с силами для нового заказа, она встала рано, проводила Диму на работу, сварила кофе и села за компьютер.
Звонок в дверь прозвучал ровно в одиннадцать.
— Кристиночка, открывай! Это я! — Лидия Николаевна весело выкрикивала, как будто и не было тех разговоров и ссор за предыдущие дни.
Кристина замерла перед дверью, чувствуя, как внутри всё сжимается. Звонок продолжал настаивать, словно сам по себе, будто она должна открыть эту дверь и забыть про всё остальное. Но она уже точно знала, что свекровь сегодня не уйдёт скоро.
— Лидия Николаевна! — Кристина постаралась сделать голос твёрдым, но не вышло. Он всё равно дрожал. — Я сегодня очень занята! У меня важный заказ, от которого зависит наш бюджет на следующие три месяца!
— Ох, милая, да я только на минуточку! — свекровь уже скользнула в дверной проём, как тень. — Принесла вам пироженок! Димочка их с детства любит!
Кристина ощущала, как глаза застыли, не давая себе воли. Её «минутка» обычно растягивалась на вечность. Точно так же, как и всё остальное, что свекровь приносила, словно на ужин, так и на жизнь.
— Спасибо! — проговорила она сдержанно, забирая контейнер с пирожными. — Я положу их на кухне! Дима вечером будет рад!
— Да ты что, в холодильник их надо! — возмутилась Лидия Николаевна, проходя на кухню. — Сейчас мы их заморозим, чайку заварим! Ты ж не обедала ещё?
— Я не голодна! И мне правда нужно работать! — едва сдержала она раздражение.
Но свекровь будто не слышала. Уже распахнув дверцу холодильника, она начала вытаскивать посуду, что ей казалась лишней, и держа чайник, бесконечно мурлыча себе под нос. Всё это происходило, как будто никакого «я» больше не было. Только она и её хозяйство.
— Что-то у вас пыльно стало! Опять! — заметила свекровь, проводя пальцем по полке. — Неужто не убираетесь? Или времени нет? — Она многозначительно покосилась на ноутбук Кристины. — Хотя, конечно, если весь день в компьютере сидеть…
Кристина сжала зубы. Два года замужем, и только за эти два года она научилась делать вид, что не слышит, когда её ставят в угол и начинают читать нравоучения.
— Лидия Николаевна, я сама решу, когда мне убираться и чем заниматься! А сейчас мне нужно вернуться к работе! — она делала усилия, чтобы голос не дрогнул.
— Ну, работай-работай! — свекровь махнула рукой, будто её слова вообще не стоили ничего. — А я пока квартиру в порядок приведу! Посмотри, что у вас с духовкой творится! Всё нагаре! Сейчас вытащу оттуда всё и вымою!
— Не нужно! — резко встала Кристина, чувствуя, как по коже пошёл холодный пот. — Мы сами разберёмся со своей квартирой!
— Гордая ты стала! — свекровь поджала губы. — Забываешь, кто тебе помогал эту квартиру обставлять?
— Мы с Димой сами выбирали обстановку! — возразила Кристина, почувствовав, как кровь стучит в висках. — И сами платили за всё!
— Конечно-конечно! — Лидия Николаевна обиженно нахмурилась. — Своими заработанными! За фоточки в интернете!
Кристина почувствовала, как лицо горячее от гнева. Она сдерживалась, но уже ощущала, как скоро сорвётся.
— Лидия Николаевна, мой блог — это бизнес! Я делаю рекламу, провожу консультации, веду курсы! Это такая же работа, как и любая другая! — попыталась она объяснить, но слова, как колючки, застревали в горле.
— Работа? — свекровь фыркнула, размахивая руками. — Работа — это когда человек трудится, а не на диване с телефоном сидит! Вот я всю жизнь на заводе проработала, каждый день в шесть утра вставала! А ты что делаешь? Дома сидишь, красуешься на камеру, а мой сын вкалывает, чтобы вас обеспечивать!
— Мы оба зарабатываем! — сквозь зубы процедила Кристина, ощущая, как в груди разгорается злобный огонь. — И если вы пришли только для того, чтобы оскорблять меня и мою работу, то я попрошу вас уйти!
— Выгоняешь меня? — Лидия Николаевна театрально прижала руку к груди. — Вот Дима узнает!
— Пусть узнаёт! — Кристина направилась к двери, чувствуя, как её руки начинают дрожать. — Я больше не собираюсь терпеть ваши бесконечные визиты и критику! Достали вы меня уже!
Но свекровь не сдвинулась с места. Она стояла, как камень, готовая выслушать свою версию, где она — жертва, а все остальные — виновные.
— Я никуда не пойду, пока не дождусь сына! Хочу лично рассказать, как его жена обращается с его матерью! — свекровь тяжело опустила взгляд.
Кристина сжала кулаки, ногти впились в ладони, и она почувствовала, как гнев накрывает. Это ещё пять часов, которые она проведёт с этой женщиной, пять часов трат и раздражения, а работы не будет. Всё исчезнет в этом вязком болоте, где не найти пути наружу.
Вдруг с полки упала фоторамка и со звоном разбилась. Лидия Николаевна, попытавшись снять пыль с верхней полки, задела её локтем.
— Ой-ой-ой! — засуетилась свекровь, подбираясь к осколкам. — Надо же, какая неприятность! Ну ничего, я сейчас всё уберу!
Это была последняя капля. Разбитая рамка с их свадебной фотографией — вот она, та самая точка невозврата. Кристина почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось, как натянутая пружина, которая вдруг лопнула. Рамка разлетелась на куски, и в этот момент она осознала, что не вернётся назад. Всё. Больше не будет тишины, не будет этой привычной игры с любовью и терпением, что она каждый раз играла. Всё было как прежде… но сейчас — всё изменилось.
В среду Кристина проснулась с тяжелым предчувствием, которое с каждым часом нарастало. В голове звенела мысль о прямой трансляции, которая ждала её сегодня. Презентация новой линейки экологичной посуды. Тридцать тысяч человек записались, чтобы увидеть её. Ещё обещания от бренда, что они будут на связи, чтобы отвечать на вопросы. Всё было важно. Так важно, что она готова была отдать последние силы, чтобы всё прошло идеально.
Нервно проверив макияж в зеркале, она убедилась, что фон — безупречен. Всё должно быть чётко. Образцы посуды выложены по местам, информационные карточки на столе, список ключевых моментов, которые обязательно нужно упомянуть — всё было готово. По условиям контракта ей полагалась солидная сумма плюс процент от продаж по её промокоду.
Скользнув взглядом на часы, она увидела, что до начала трансляции оставалась всего пара минут. В без пять одиннадцать она сделала последний глоток кофе, настраивала камеру и… включила её. Первая пятнадцатиминутка прошла как по маслу. Зрители активно комментировали, задавали вопросы, счётчик зрителей неуклонно рос. Кристина, как всегда, с улыбкой на лице рассказывала об экологичности материалов, демонстрировала образцы, углубляясь в подробности.
И вот в 11:20, когда трансляция была в самом разгаре, в дверь раздался звонок.
— Извините, одну секунду… — Кристина вежливо улыбнулась в камеру, делая вид, что ничего страшного не происходит. — Кажется, курьер привёз дополнительные образцы…
Она нажала паузу и бросилась к двери. На пороге стояла Лидия Николаевна с огромной сумкой.
— Лидия Николаевна, не сейчас! — Кристина с отчаянием попыталась закрыть дверь. — У меня прямая трансляция!
— Ну, это же замечательно! — свекровь, как всегда, без спроса протиснулась в квартиру. — Я тоже хочу посмотреть, как ты работаешь! Да и помочь могу!
— Вы не понимаете! — Кристина почувствовала, как внутри всё сжалось. Паника подступала к горлу. — Это рабочая трансляция, у меня тридцать тысяч зрителей и представители бренда! Пожалуйста, приходите вечером!
— Что такого? — Лидия Николаевна продолжала свой путь вглубь квартиры, как будто вообще не слышала её слов. — Я тихонько посижу, обещаю!
Не дождавшись ответа, свекровь зашла в гостиную и громко ахнула:
— Господи! А что это у вас тут за беспорядок?
Аудитория трансляции, всё ещё находившаяся на паузе, не слышала этих слов, но Кристина почувствовала, как её сердце стучит быстрее. Время на споры было на исходе. Она молча вернулась к компьютеру и возобновила стрим, стараясь не замечать, как свекровь шумно роется с чем-то за кадром.
— Итак, на чём мы остановились? — Кристина попыталась улыбнуться в камеру. — Да, эта коллекция производится из переработанных…
И тут, как всегда, неудача. Грохот металлической стремянки, которую Лидия Николаевна вытащила из кладовки, перекрыл её слова. Кристина с ужасом наблюдала, как в чате начали появляться вопросы: «Что это за шум?», «У тебя всё в порядке?», «Кто-то к тебе вломился?».
— Извините, небольшие технические проблемы… — Кристина нервно улыбнулась, повышая голос. — Как я уже говорила, эти контейнеры можно использовать до…
— Кристина! — голос свекрови раздался совсем рядом. — Иди помоги мне шторы снять! Я же для вас стараюсь!
Лидия Николаевна вела себя как ребёнок, и Кристина это знала. Но не здесь. Не в этот момент.
И вот, свекровь появилась в кадре, держа в руках одну снятую штору. В чате начали мгновенно множиться сообщения: «Кто эта женщина?», «Что происходит?», «Это какой-то розыгрыш?».
Кристина резко встала, выходя из кадра.
— Лидия Николаевна, я сейчас РАБОТАЮ! — она подчеркнула последнее слово, ощущая, как в груди закипает ярость. — Я зарабатываю деньги, а вы всё портите!
— Ну подумаешь! — свекровь скептически оглядела компьютер. — Какая это работа? Посидела бы тихонько, я бы порядок навела, и дальше бы продолжила свои фоточки показывать!
Кристина не выдержала. Она схватила свекровь за руку и потащила к выходу.
— Вон отсюда!!! Немедленно!!!
Лидия Николаевна, не ожидавшая такого напора, споткнулась о порог и грузно осела на пол, выронив штору.
— Ты что себе позволяешь?! — вскрикнула она, не в силах встать. — Я мать твоего мужа!
— А я его жена!!! — Кристина была вне себя от ярости. — И это наша квартира!!! Мне надоело, что вы приходите сюда без приглашения и мешаете мне работать!!!
Она схватила свекровь за руку и потянула вверх, заставляя её подняться. Лидия Николаевна сопротивлялась, цепляясь за косяк двери.
— Я никуда не пойду!!! Дима всё узнает!!! Он тебя выгонит отсюда, бессовестную!!!
И тут, как в бреду, Кристина почувствовала, как рука сама вцепилась в седую причёску. Ноги сами толкнули её к выходу.
— Вы больше никогда не придёте сюда без приглашения!!! — шипела она, вытаскивая упирающуюся Лидию Николаевну в коридор, готовая выплеснуть всю накопившуюся злобу.
Свекровь кричала, захлёбываясь от ярости, но Кристина, её крепкие пальцы сжались на тонкой шее Лидии Николаевны, и она, как зверь, выталкивала женщину из квартиры. Всё происходило как в замедленной съёмке — тот момент, когда разум ещё не успевает понять, что произошло, а тело уже совершило поступок.
Захлопнулась дверь. Как гром, как молния. И Кристина почувствовала, как всё внутри сжалось, а руки начали трястись. Сердце бешено стучало, как будто оно сейчас выскочит и разобьёт её на куски.
Снаружи продолжался шум. Свекровь топала ногами, кричала, проклинала, стучала в дверь, но Кристина знала: она осталась там, за порогом, под чужим домом. Кристина вернулась к компьютеру, её тело сжалось, но работа продолжалась. Трансляция не остановилась, и даже если камера не поймала всего того кошмара, который разворачивался в их квартире, зрители уже вовсю обсуждали всё происходящее в чате. Да что там — счётчик зрителей показывал сорок пять тысяч. Скандал заскочил в интернет. Трансляция, ставшая вирусной. Кристина дрожащими руками нажала кнопку «Завершить трансляцию» и почувствовала, как её голова стремительно опускается на стол.
Тишина. Но не надолго. В дверь постучали ровно в шесть.
— Ты с ума сошла?! — Дима ворвался в гостиную, не сняв куртки. Его лицо было будто вымучено, а глаза пылали гневом, как если бы он только что вернулся из ада. — Мама позвонила мне, кричала в истерике! Говорит, что ты её избила и выгнала из квартиры, как собаку!
Кристина медленно поднялась с дивана, чувствуя, как её грудь сжимаются в железный кулак.
— А она не рассказала, что вломилась сюда, когда я была на трансляции? Когда она порвала мой контракт, который я месяц держала в руках?
— При чём тут твои интернеты?! — Дима закипел, как старая кастрюля. — Мама пожилая женщина, Кристина! Ты вытолкала её на лестницу за волосы! Мою мать! Ты понимаешь, что ты сделала?!
— А она понимает, как она мою жизнь превращает в ад?! — Кристина шагнула вперёд, её грудь вздымалась от ярости. — Она приходит без спроса, критикует всё, что я делаю, разрушает мою работу и ведёт себя как хозяка в моём доме! Ты что, вообще не видишь?!
— Она просто одинока! Она скучает по мне! — Дима закричал, но слова как будто не находили отклика в её сердце. — Ты её не понимаешь!
— Почему она приходит только тогда, когда тебя нет дома? — Кристина шагнула ближе. — Почему она превращается в мегеру, как только ты выходишь за дверь? При тебе — любящая мамочка, а со мной — контролирующая манипуляторка!
— Ты преувеличиваешь! — Дима раздражённо мотнул головой, как будто пытался отогнать нелепые мысли. — Мама всегда хорошо к тебе относилась!
— Хорошо?! — Кристина не сдержала смеха, и он вышел сухим и горьким, как яд. — Она называет мою работу ерундой, критикует наш дом, говорит, что я не ухаживаю за собой, что ты «вкалываешь», а я «сижу дома»! Она всё в нашем доме перекопала, а я что? Я не живу, а всё время на грани нервного срыва!
— Ты бредишь! — Дима покачал головой. — Я не узнаю тебя!
— Ты ничего не видишь, потому что тебя не было здесь, когда она рушила мою работу и унижала меня! — Кристина схватилась за край стола, не давая слезам прорваться. — Ты не видел, как она кидалась мне в лицо упрёками, как она подрывала моё самоуважение!
— Но она моя мать! — Дима сжал кулаки, его лицо было каменным. — Она имеет право приходить, когда хочет!
— А я твоя жена! — Кристина кричала, несмотря на слёзы, которые не хотела показывать. — У меня есть право на уважение, на нормальную работу, на свой дом!
Они стояли друг напротив друга, разделённые невидимой стеной из обид и недопонимания.
— Ты должна извиниться! — Дима наконец сказал, и её грудь сжалась. — Ты должна позвонить ей, попросить прощения за то, что ты её выгнала!
— Сейчас? — Кристина рассмеялась, но смех был горьким и зловещим. — Уже бегу звонить!
— Беги, бегай! — Дима не заметил сарказма в её голосе, он продолжал молчаливо разбираться в своих чувствах.
— Нет! — Кристина покачала головой. — Нет, Дима! Я не буду извиняться! Это она должна извиниться передо мной за все эти месяцы унижений, за вторжения в мою жизнь, за её презрение!
Дима начал терять терпение, он вытирает лицо ладонями, явно не зная, как поступить.
— Ты не оставляешь мне выбора… — Он достал телефон, но в его голосе было уже не столько решимости, сколько боли. — Я сам позвоню ей и извинюсь за тебя.
Что-то сломалось внутри Кристины. Последняя ниточка терпения оборвалась, и она выкрикнула:
— Я твою маму, если она ещё раз зайдёт в нашу квартиру, спущу вниз головой по лестнице! Так ей и передай!
Дима застыл, глядя на неё, как будто впервые увидел.
— Повтори, что ты сказала! — его голос стал странно тихим.
— Ты слышал! — Кристина, тяжело дыша, сжала кулаки. — Я больше не буду терпеть её! Ты либо решаешь проблему и ставишь границы, либо…
— Либо что? — глаза Димы сузились.
— Либо я ухожу! — Тихо сказала она, но эти слова звенели в её сердце. — Я не могу больше так, Дима. Я люблю тебя, но я не буду быть жертвой в нашем доме!
Тишина. Дима опустил телефон и сел на край дивана, не глядя на неё. Он молчал, поглощённый своими мыслями.
— Я думал, что всё наладится… — Его голос был усталый. — Что нужно время.
— Четыре года недостаточно? — Кристина не выдержала. Голос её был глухим, как камень.
Дима молчал. Он пытался всё осмыслить. Кристина стояла, чувствуя, как её сердце бьётся всё громче.
— Сегодня, когда мама звонила… В её голосе был страх! — вдруг сказал Дима. — Настоящий страх! И тогда я подумал, что должно было случиться, чтобы ты, всегда такая сдержанная, сорвалась…
Кристина молча смотрела на мужа. Он поднял глаза, и в его глазах было что-то новое.
— Я позвоню ей! — сказал Дима решительно. — Скажу, что она не может приходить без предупреждения! Это наша квартира, у нас свои правила!
Кристина не верила своим ушам, но кивнула, не зная, что будет дальше.
Дима набрал номер. Разговор был коротким и тяжёлым. Лидия Николаевна плакала, обвиняла, угрожала. Дима был непреклонен. Когда он нажал «отбой», слёзы стояли в его глазах.
— Она сказала, что я предал родную мать…
Кристина, не решаясь подойти, села рядом. Слова её были мягкими.
— Это неправда! Ты никого не предавал! Ты устанавливаешь здоровые границы!
Дима кивнул, но в его глазах осталась боль.
— Мне нужно время… — Он встал с дивана. — Пойду, пройдусь…
Когда дверь за ним закрылась, Кристина осталась одна. Тишина заполнила квартиру, и впервые за долгое время она почувствовала, что может дышать свободно.
