Праздник закончился, гости разъехались, а на кухне в раковине лежала гора грязной посуды. Виктория всё сидела за столом, уставившись на аккуратно перевязанную коробку.
— Вик, чего залипла? — Сергей ввалился в кухню с растрёпанной рубашкой. — Опять кислое у тебя лицо?
Вика молча смотрела на ленточку.
— Говорю же: подарок не зашёл? — он хлопнул дверцей холодильника.
Она открыла коробку: внутри лежал набор для «окрашенных и повреждённых волос». Большими буквами. От аромата цитрусов у неё защипало в носу.
— Ну, нормальная штука, — протянул Сергей, наливая себе воду. — Продавщица сказала — тренд сезона.
Вика не красила волосы никогда, а на цитрусовые запахи у неё мигрень. Он же не помнил.
— Спасибо… — с трудом проговорила она.
— Во! Вот так и надо, — хмыкнул он. — А то как будто я тебе старую тряпку дарю. Ложись спать скорее.
Через неделю наступил его день рождения. Виктория усердно готовилась: в пакете из того же «модного» магазина лежали спортивный гель «Drive & Go» и носки — сорок второй размер, хотя у Сергея сорок четвёртая нога. В спортзал он не ходил с доперестроечных времён, но она подумала: «Значит, пригодится».
Утром она сунула ему пакет прямо в кровать:
— С днём рождения!
Сергей, ещё сонный, достал носки и гель. Помолчал.
— Это что за ерунда?
— Подарки. Для мужчин, — она взяла у него в руки «Drive & Go». — Продавщица сказала: «лучшее для активных».
— Носки мелкие, — буркнул он.
— Растянутся.
— И зачем мне спорт-гель? Я что, качок?
— Подарок же нормальный, — Виктория скопировала его интонацию. — Что-то не нравится?
— Да нет, — Сергей швырнул носки на пол. Гель покатился следом. — Ты из вредности мстишь?
— Учусь у тебя внимательности, — спокойно ответила она.
— Я за тебя дорого платил!
— Кому дорого? Бабке из отдела мужских средств?
Вещь, которой он обиделся, оказалась проверкой:
— А, ты мне из-за этого мстишь? — он вскочил, начал нервно ходить по комнате. — Хватит! Может, разведёмся?
Вика почувствовала, как внутри что-то оборвалось: три года терпела его и его маму, делала вид, что всё в порядке.
— Давай, — тихо произнесла она.
— Что-что?
— Разведёмся.
Сергей застыл: казалось, он ждал, что она заплачет и умоляет остаться.
— Ты серьёзно?
— Собираю вещи и к маме поеду.
— Постой! — вдруг заорал он. — Это я… я тебя проверял!
— Проверял?
— Ну да! Мама велела: доведи её до предела. Если любит, вернётся. Ты раз — и согласилась!
Вика медленно перевела взгляд:
— Твоя мама научила тебя доводить жен до развода?
— Ну… да! Так она сказала!
— Значит, мозги у меня остались, — Вика встала. — Где чемодан?
Внизу дверь распахнулась, и на пороге появилась Тамара Сергеевна — мамочка Виктории. С первого взгляда всё поняла.
— Опять выясняете отношения? — мягко спросила она, заводя дочь в квартиру. — Садись, попьём чаю.
Кухня встретила старым добрым уютом: облезлая клеёнка, эмалированная кружка со сколом и стол в цветочек.
— Он опять дурака включил? — прошептала Тамара Сергеевна, насыпая сахар в чашку. — Сынок у меня внуков хотел, а я предупреждала, какой он.
— Сказал, это была «проверка на любовь».
— Это что ещё за зверь такой? — отставила она вилку. — Если любовь — она либо есть, либо нет. А проверки — для школоты.
Телефон завибрировал. Номер незнакомый.
— Вика? — голос Сергеевых звучал за кадром. — Тамара Павловна просит: «Вернись скорее!»
— Пусть ищет жену, а не приказывает мне жить, — хмыкнула Вика и отключила.
Спустя неделю Серёжа с мамой дежурили у подъезда — как партизаны в кустах.
— Вика! — радостно закричала его мама, узрев её. — Миленькая, ну что ты?
— Здравствуйте, — Вика спокойно кивнула.
— Давай поболтаем, — упросила он в ковбойке. — Я исправился!
— Снова обидно? — скривилась Тамара Сергеевна.
— Нет, — вяло ответила Вика. — Я вас совсем не обижаю.
— Давай попробуем всё заново! — взмолился он.
— Поздно пить «Боржоми». Я терпела три года.
— А меня любила? — отчаянно спросил он.
— Любила, — коротко сказала она. — Но раньше.
— Ну как же так… — он потупился.
В этот момент Вика майнула взглядом: слева мама Сергея махала носком — издёвка до ужаса.
— Довольно! — Тамара Сергеевна шагнула вперёд, устав передразнивать. — Сколько можно гавкать? Ты сын не воспитал, а я терпеть буду твою болтовню?
— Это ты тут командуешь! — огрызнулась мать Сергея.
— С кем разговариваешь? — распахнулась дверь. — Свою дочь, — сдержанно произнесла мать Вики. — А она устала.
Ночное небо над двором заливалось фонарями, а молодёжь в футбол вваливалась, не подозревая о буре.
— Мам, а вдруг я ошиблась? — тихо спросила Вика, когда они шли по лестнице. — Может, надо было дать шанс?
— Дала бы — ещё бы лет семь терпела. Слушать свекровь и его проверки? — Тамара Сергеевна развела руками. — Ты же любила его, да?
— Любила… — горько вздохнула дочь.
— Это прошедшее время, — строго сказала мама. — Любовь — её ещё нужно ценить.
— Страшно одной остаться. Тридцать мне уж скоро.
— Тебе? — мама обняла её. — Ты же видишь: я тут. Ну и что, что тридцатник? Дом есть, работа есть. И ты не одна.
— А если никого больше не встречу?
— Встретишь. А не встретишь — тоже не беда. Главное — у тебя есть, куда возвращаться.
Они остановились на лестнице, там, где резный перилами начинался их подъезд.
— Дом, — прошептала Вика.
— Дом, — подтвердила мама. — А остальное приложится.
Впервые за много времени на губах Вики заиграла улыбка. Над головой фонари, внизу — шум маленького мира, где всё повторяется. Но для неё это был новый отсчёт.
А вам когда-нибудь приходилось решать: остаться и вытерпеть или уйти навсегда? Поделитесь своей историей!
