Понедельник начался с того, что телефон противно завибрировал на столе. Варя как раз размешивала сахар в утреннем кофе — своем первом и главном ритуале дня. Взглянула на экран.
«Тётя Варя, мы с Пашкой на пару денёчков к тебе — так устали, срочно нужно на воздух».
Она поставила чашку. И стала считать.
Раз — в феврале. Два — в марте, на праздники. Три, четыре, пять — весной приезжали чуть ли не каждые выходные. А теперь — шестой!
— Воздух им нужен, — сказала она вслух кухонному столу. — А мне что нужно? Покой! Тишина! Чтобы кофе спокойно допить!
Но пальцы уже набирали ответ: «Конечно, приезжайте». Потому что так положено. Потому что неудобно отказать. Потому что Ольга — племянница, хоть и взрослая уже, под тридцать, а Паша — её муж, добрый вроде парень.
Вот только… приезжают не в гости. Они приезжают жить.
С чемоданом на колёсиках. С пакетами еды — но только для себя. С уверенностью, что диван в зале — их законное место, а холодильник — общественное достояние.
Варя допила кофе.
А через три часа родственники уже стояли на пороге.
— Тётя Варя! — Ольга влетела в прихожую, словно к себе домой. — Ой, как же мы устали! Паш, тащи сумки в зал, там диван удобнее.
Паша молча волок чемодан. Кивнул Варе — мол, здрасьте — и сразу к телевизору. Щёлк! Какая-то программа про ремонт загремела на всю квартиру.
— Тётя Варя, а у тебя случайно колбаски нет? — Ольга уже рылась в холодильнике. — Мы так быстро собирались.
Быстро, конечно. За полгода уже набили руку.
Варя стояла и смотрела, как её двухкомнатная квартира превращается в транзитный пункт. Ольга кидала вещи где попало, Паша переключал каналы, словно искал что-то очень важное.
— Слушай, — Варя попробовала намекнуть, — а на сколько вы?
— Да на пару дней же! — Ольга отмахнулась. — Нам просто воздуха не хватает в городе. Знаешь, как там душно? А у тебя так хорошо, тихо, спокойно.
Тихо? Паша как раз нашёл какой-то боевик — бам-бам-бам!
Спокойно? Ольга теперь причитала на кухне:
— Ой, тёть Варь, а ты бы творожку купила завтра. И кофе хороший, а то этот какой-то кислый.
Варя села на свой стул. Посмотрела в окно. И тут подумала: А что, если…
День второй: когда терпение трещит по швам
Утром Варя проснулась от храпа. Громкого, раскатистого, как трактор на холостом ходу. Паша спал на диване, раскинувшись так, будто диван принадлежал ему с рождения. Одна нога свисала, вторая упиралась в подлокотник. На полу — пустая пачка чипсов и бутылка из-под пива.
В кухне Ольга уже командовала парадом. Стояла у плиты в Вариной любимой розовой пижаме — взяла «на одну ночь», конечно же.
— Тёть Варь! А у тебя масло кончилось! И хлеб какой-то чёрствый. Я Пашке яичницу жарю, он без завтрака не может.
Варя открыла холодильник. Пусто. Как после налёта саранчи.
— А где моя колбаса? — спросила она тихо.
— Ой, мы же думали, ты не против! Паша так проголодался вчера… Ты не переживай, мы завтра в магазин сходим, купим ещё лучше!
Завтра. Всегда завтра.
За завтраком Паша чавкал и листал что-то в телефоне. Ольга рассказывала про свои проблемы — как начальник придирается, как соседи шумят, как жизнь вообще несправедлива.
— Хорошо тебе, тёт Варь, — вздыхала она. — Живёшь одна, никто не достаёт. Красота!
Варя хотела сказать: а кто меня достаёт сейчас? Но промолчала.
После завтрака Паша снова завладел телевизором. Щёлк-щёлк-щёлк. Новости, реклама, какой-то сериал. Ольга устроилась рядом с маникюрным набором — красила ногти прямо на журнальном столике.
— Тёт Варь, а ватка у тебя есть? А жидкость для снятия лака?
Варя принесла. И то, и другое. Потом убрала за завтраком. Потом вытерла лак с полированной поверхности столика.
Во второй половине дня позвонила соседка Алла Петровна:
— Варя, заходи на чай! Пирог испекла.
— Не могу, — ответила Варя. — У меня гости.
— А, понятно, — в голосе Аллы Петровны прозвучало сочувствие. — Ну держись там.
Держись.
Какое точное слово…
День третий: последняя капля
Утром Варя решила проявить гостеприимство по полной программе. Встала пораньше, сварила кофе в термосе — настоящий, ароматный. Поставила на поднос красивые чашки, сахар в изящной сахарнице.
Может, они поймут намёк, — думала она. Может, скажут спасибо.
— О, кофе! — Ольга схватила чашку. Сделала глоток. Поморщилась. — Тётя Варя, ты бы хоть сливочек купила. А то как-то пресно получается.
Варя замерла с термосом в руках.
— И сахар у тебя какой-то не очень, — добавил Паша, даже не подняв глаз от телефона. — Я привык к тростниковому.
— А вообще, тёть Варь, — Ольга мечтательно потянулась, — нам бы ещё денька три здесь побыть. Мы так отдыхаем! Правда, Паш?
— Ага, — буркнул Паша. — Здесь кайф. Никто не парит.
Варя поставила термос на стол. Осторожно. Чтобы не разбить.
— Я пойду в магазин, — сказала она.
— О, отлично! Купи чего-нибудь вкусненького! — крикнула Ольга ей вслед. — И сливки не забудь!
На улице Варя шла медленно. Дышала. Считала шаги. Думала.
Три дня они у меня живут. Три дня не предложили помыть посуду. Не купили даже хлеба. Спят на моём диване, едят мою еду — и жалуются на качество сервиса.
У магазина встретила Аллу Петровну.
— Варя! Как дела с гостями?
— Если бы я брала плату за воздух, — сказала Варя медленно, — давно бы на Канары уехала.
Алла Петровна засмеялась:
— Да уж. А они надолго?
— Не знаю. Они тоже не знают. Просто живут.
— Слушай, — Алла Петровна вдруг посерьёзнела, — а ты их выгнать не можешь?
— Как? Это же племянница.
— Племянница — не означает нахлебница. Подумай об этом.
Домой Варя шла ещё медленнее. Думала. И к подъезду подошла уже с планом.
Той ночью Варя не спала. Лежала и слушала, как Паша храпит в зале, как Ольга ворочается на раскладушке рядом с ним. Как они шепчутся:
— Паш, а может, ещё недельку?
— Да тут классно. Всё есть, хозяйка не парит.
Хозяйка не парит.
Хозяйка — это я.
И я парюсь. Очень парюсь.
Варя встала. Тихо прошла на кухню. Села за стол. Включила настольную лампу.
Взяла листок бумаги. Ручку.
Стала писать план.
Сначала неуверенно. Потом всё быстрее. Азарт охватывал её — как когда решаешь сложную задачу и вдруг находишь элегантное решение.
Они хотят жить здесь?
Пусть живут.
Но за деньги.
Как все нормальные люди.
К утру план был готов. Простой. Честный. И очень-очень справедливый.
Варя сложила листок пополам. Спрятала в кухонный ящик. И легла спать — впервые за три дня спокойно.
Через два часа её разбудил знакомый храп. Но теперь он не раздражал.
Теперь он звучал как обратный отсчёт.
Варя улыбнулась в подушку.
Сегодня всё изменится.
Утро исполнения приговора: когда маска спадает
Варя проснулась в шесть утра. Сама. Без будильника. Как перед важным экзаменом или собеседованием — организм знал: сегодня решающий день.
Встала тихо, чтобы не разбудить «постояльцев». Приняла душ. Надела свой лучший домашний костюм — тот самый, бирюзовый, в котором чувствовала себя увереннее.
Заварила кофе. Настоящий, крепкий.
Села у окна и репетировала.
«У меня новости!» — говорила она отражению в оконном стекле. Слишком фальшиво.
«Решила кое-что изменить в жизни» — лучше, но не то.
«У меня такие планы!» — вот! Радостно, искренне. Почти правда.
В восемь утра начали просыпаться гости. Сначала Ольга — заворчала, потянулась, пошла в туалет, громко хлопнув дверью. Потом Паша — закряхтел, закашлял, включил телевизор.
Варя допила кофе. Вышла в зал.
— Доброе утро, дорогие мои!
Голос прозвучал так бодро, что Ольга даже повернулась.
— О, тётя Варя, ты какая-то весёлая сегодня.
— Ещё бы! — Варя села в кресло напротив дивана. — У меня же новости!
Паша нехотя убавил звук телевизора. Ольга отложила телефон.
— Представляете, — Варя сложила руки на коленях, словно примерная ученица, — я решила исполнить свою мечту!
— Какую мечту? — осторожно спросила Ольга.
— Сдавать дачу в аренду!
Тишина. Даже телевизор как будто замолчал.
— То есть как это? — Паша впервые за три дня посмотрел на Варю внимательно.
— А очень просто! — Варя всплеснула руками. — Сама уезжаю к подруге в деревню. Она давно звала. А дачу — в аренду! Арендатор уже завтра приедет смотреть жильё!
Ольга и Паша переглянулись. В их глазах медленно зажигалось понимание.
— В смысле — аренда? — Ольга села на диване прямо. — А мы?
Вот оно. Вопрос вопросов.
Час истины: когда правда выходит наружу
Варя улыбнулась. Широко. Искренне.
— А вы, мои дорогие, сегодня же собирайтесь! — она хлопнула в ладоши, словно объявляла праздник. — У меня же дела! Показывать надо, мебель двигать, пыль вытирать. Вы же понимаете, как это важно — первое впечатление!
Ольга побледнела:
— Но мы же итак только на пару дней.
— Три дня уже прошло, — мягко поправила Варя. — И так хорошо получилось! Вы отдохнули, воздухом подышали, а я поняла — пора жизнь менять!
— Тёть Варь, — Паша впервые заговорил серьёзно, — а может, не торопиться? Мы же… родня!
— Конечно, родня! — кивнула Варя. — Поэтому я и предупреждаю заранее. Не выгоняю же на улицу! У вас есть целый день собраться.
— А куда мы пойдём? — в голосе Ольги прозвучали первые нотки паники.
Варя пожала плечами:
— Домой? К друзьям? В гостиницу? — она сделала паузу. — Ой, вы не переживайте — вон «Ашан» круглосуточный, недалеко гостиница есть! «Гранд Отель», кажется. Говорят, очень приличная.
— Но у нас нет денег на гостиницу! — выпалила Ольга.
— А у меня нет денег на содержание постояльцев, — спокойно ответила Варя.
Повисла тишина. Тяжёлая, как перед грозой.
Паша кашлянул:
— Тётя Варя, может, мы что-то не так сделали?
Что-то не так.
Три дня жили как у себя дома.
Три дня не сказали спасибо.
Три дня жаловались на качество бесплатного сервиса.
— Что вы, милые! — Варя встала с кресла. — Всё прекрасно! Просто у каждого своя жизнь, свои планы. Вот у меня — аренда. А у вас — поиск нового места для отдыха!
Ольга попробовала ещё раз:
— Но ведь ты же никогда не говорила.
— А вы никогда не спрашивали, — перебила Варя. — Сколько можно у меня жить. Удобно ли мне. Нравится ли мне такой отдых.
Слово «отдых» она произнесла с особой интонацией. И Ольга поняла — игра окончена.
Великий исход
Сборы заняли удивительно мало времени. Оказалось, что за три дня они почти ничего не распаковывали — жили из чемодана, как в гостинице.
Варя деловито суетилась по квартире, изображая подготовку к «показу».
— Ой, Паш, ты бы диван от стены отодвинул — надо пропылесосить. Оля, не забудь свою пижаму в ванной. И маникюрные принадлежности со столика.
Они молчали. Собирали вещи с кислыми лицами. Переглядывались. Явно хотели что-то сказать, но не знали — что.
Потому что сказать-то было нечего.
Нельзя же спросить: «Почему ты нас выгоняешь?» — когда сам три дня жил за чужой счёт.
Нельзя возмутиться: «Мы же родственники!» — когда вёл себя хуже чужих.
Нельзя обидеться: «Ты жадная!» — когда сам не потратил ни копейки.
К обеду чемоданы стояли в прихожей.
Варя вышла проводить их. В руках — пакет с пирожками.
— Держите, дорога дальняя, — протянула она.
Ольга взяла пакет. Хотела что-то сказать. Но Варя уже поворачивалась к двери:
— Счастливого пути! И не скучайте! Воздух везде хороший — особенно на природе!
Дверь закрылась.
За ней — тишина.
Варя прислонилась к двери спиной. Послушала, как гудит лифт. Как стихают шаги.
Как заканчивается одна история.
И начинается другая.
Совсем другая.
Когда дом снова становится домом
На следующий день Варя проснулась в половине десятого. Сама. От солнца, пробивающегося сквозь занавески. А не от храпа или грохота телевизора.
Потянулась в кровати — сладко, как кошка. Встала не торопясь. Прошлась по квартире в тишине.
Диван стоял пустой. Аккуратный. Без разбросанных вещей и пустых упаковок от еды. Журнальный столик блестел — она вчера отмыла с него пятна лака для ногтей.
Варя подошла к окну. Посмотрела на двор, где неспешно прогуливались соседские коты. На небо, которое впервые за три дня показалось ей голубым.
— Хорошо-то как, — сказала она вслух.
И услышала собственный голос.
В кухне заварила кофе — на одну персону. Поставила одну чашку. Одну ложечку. Села за стол и медленно, смакуя, выпила весь.
Никто не жаловался на отсутствие сливок.
Никто не требовал тростникового сахара.
Красота.
Около полудня зазвонил телефон. Алла Петровна:
— Ну что, как дела? Гости уехали?
— Уехали, — улыбнулась Варя.
— И как? Обиделись?
— Ещё бы! Представляешь, я оказалась такой жадной хозяйкой — выгнала родственников ради денег!
— А деньги-то где? — засмеялась Алла Петровна. — Аренда где?
— А никакой аренды и не было, — призналась Варя. — Это я так, педагогический приём применила.
— Хитрая ты! А они что, поверили?
— А у них выбора не было. Как объяснить, что три дня жили бесплатно и ещё недовольны остались?
Алла Петровна хохотала в трубку:
— Золотко ты моё! Ну что, приходи на чай! Пирог новый испекла — с творогом.
— Приду! — обрадовалась Варя. — Только без чемодана!
Они обе засмеялись.
Когда всё становится на свои места
Ольга звонила дважды. Первый раз — через три дня. Голос обиженный, но вежливый:
— Тётя Варя, как дела? Как аренда?
— Прекрасно! — бодро отвечала Варя. — Квартиранты замечательные. Аккуратные. Платят исправно.
— А, а мы думали зайти на выходных.
— К квартирантам? — удивилась Варя. — Они же чужие люди.
Ольга что-то промямлила и повесила трубку.
Второй раз звонила через месяц. Голос уже другой — просящий:
— Тёть Варь, а может, мы всё-таки приедем? Ненадолго? На денёк?
— Конечно! — обрадовалась Варя. — Приезжайте в гости! Чай попьём, поговорим. Только предупреждайте заранее — я же теперь занятая женщина.
— А переночевать?
— В гостинице, — ласково посоветовала Варя. — Та же «Гранд Отель». Очень удобно.
Больше Ольга не звонила.
Зато стала появляться Алла Петровна. Забегала на чай без чемодана. Рассказывала новости. Слушала Варины истории.
— Знаешь, — сказала она как-то вечером, — а ты молодец, что их выставила. А то бы так всю жизнь и ездили — как на дачу.
— Не хочется быть бесплатной дачей, — согласилась Варя.
— А главное — ты не стала терпеть. Сколько женщин всю жизнь терпят!
Варя кивнула. И подумала: как же хорошо, когда в доме тишина.
