Дарина зашла в местный Центр предоставления административных услуг за обычной бумажкой о льготах — и тут мир вокруг будто дал трещину.
В списке тех, кто подал заявку на участие в программе обновления жилого фонда (аналог реновации), черным по белому значилось: «Соболева Полина Васильевна». Кто это? Свекровь! 😱 А дальше — шокирующий адрес: улица Архитектора Вербицкого, дом 15, квартира 47.
Её, Даринин, адрес.
— Прошу прощения, — обратилась она к девушке-консультанту, — могу я взглянуть на эти документы?
— Конечно. Но это возможно только в том случае, если вы зарегистрированы по этому же адресу.
Дарина протянула свой паспорт. Сотрудница кивнула и передала ей папку.
И тут всё стало ясно.
Полина Васильевна подала заявление на участие в этой программе. Она указала адрес: улица Архитектора Вербицкого, 15-47 как «место фактического проживания». А в графе «основание для участия» написала: «дом в городе Днепр снесён по программе обновления, временно проживаю у родных в Киеве».
— Да что же это такое?! — вырвалось у Дарины.
Консультант с удивлением подняла глаза:
— Что-то не так?
— Всё не так! Эта женщина здесь не живёт!
— А кем она вам приходится?
— Невестка я ей.
— Понятно, — девушка сочувственно склонила голову. — Она у вас прописана?
— НЕТ! И не собираюсь её регистрировать!
— Тогда её заявление отклонят. Для участия в программе нужна киевская регистрация.
Дарина выдохнула с облегчением. Слава богу! Значит, ничего критического не случилось. Пока.
Но дома её ждал куда более неприятный «сюрприз».
Виталий сидел на кухне — расслабленный, вполне довольный жизнью. Он работал ведущим инженером, получал приличную зарплату в двадцать пять тысяч гривен, считал, что жизнь удалась.
— Вить, — Дарина положила на стол распечатку документов, — твоя мама подала заявление на участие в программе обновления. От нашего адреса.
— А, ну да, — он даже бровью не повёл. — Она мне говорила.
Говорила?!
— Витя, ты вообще в курсе, что именно она там написала?
— В общих чертах.
— А в частности?
Он только пожал плечами:
— Не помню. Какие-то бумаги для получения жилья.
Дарина читала, выделяя каждое слово:
— Послушай внимательно. «Прошу рассмотреть мою кандидатуру для участия в программе обновления жилого фонда города Киев. В настоящее время временно проживаю у родственников по адресу…»
— И что?
— «…до решения жилищного вопроса в рамках программы обновления».
— Дарин, ну что тут такого страшного?
Она подняла на него глаза:
— Витя, ты вообще понимаешь смысл написанного? Она указала нашу квартиру как место своего проживания!
— Временного проживания.
— Это неважно! Для участия в программе этого вполне достаточно!
— Ну и прекрасно. Пусть участвует.
Дарина отложила бумаги в сторону. Глубокий вдох. Ещё один.
Виталий всегда был… ну как бы это сказать… невероятно наивным. Особенно когда дело касалось матери. Полина Васильевна могла убедить его в чём угодно. И делала это регулярно.
— Вить, — медленно, по слогам проговорила она, — ты знаешь, что на самом деле означает участие в этой программе?
— Ну… дают новую квартиру вместо старой.
— Кому именно дают?
— Тем, кого выселяют.
— А если в одной квартире зарегистрировано несколько человек?
Он призадумался:
— Ну… всем дают?
— Всем зарегистрированным. Пропорционально количеству людей.
— И что?
— Витя! — Дарина не выдержала. — Если наш дом попадёт под снос, твоей маме выделят долю в новой квартире!
— Какую долю?
— Треть! Сейчас нас двое — тебе и мне по половине. Станет трое — каждому по трети!
Виталий почесал затылок. Эта привычка всегда его выдавала — когда мозг начинал что-то там анализировать.
— Дарин, но это же хорошо! Больше людей — значит, больше площадь.
— А если не больше? А если такая же?
— Не может такого быть.
— Может! По закону предоставляют равнозначную площадь. А равнозначная — это не обязательно бóльшая!
Он помолчал. Почесал затылок ещё раз.
— Ладно, допустим. Но мама ведь не собирается к нам переезжать.
— А что она тогда собирается делать?
— Получить свою квартиру. И жить отдельно.
— Вить, — Дарина говорила максимально спокойно, — для получения жилья по программе обновления нужна киевская регистрация.
— Ну да.
— У твоей мамы её нет.
— Нет.
— Значит, ей нужно где-то зарегистрироваться.
— Логично.
— У нас.
Пауза. Долгая-долгая пауза.
— А… точно, — протянул Виталий.
— Именно. И вот тогда начнутся настоящие «танцы с бубнами».
На следующий день раздался звонок от Полины Васильевны. Голос бодрый, крайне деловой:
— Дарина, мне надо к вам приехать.
— Зачем, Полина Васильевна?
— Документы оформить.
— Какие именно?
— Регистрацию, конечно! Я же подала заявление на обновление!
Вот оно. Началось.
— Полина Васильевна, а зачем вам наша регистрация?
— Как зачем? — искреннее удивление в голосе прямо-таки звенело. — Для программы! Без киевской регистрации не примут!
— А почему именно у нас?
— А где ещё? У Танюши в Днепре — одна комната, там трое живут!
— И?
— Вот именно! А мне нужен именно Киев!
— Почему?
— Дарина, ты что, не понимаешь? — тон стал нетерпеливым. — В Киеве условия лучше! И квартиры дают приличные, не какие-то там однушки без ремонта!
Ага. Вот в чём собака зарыта.
— Полина Васильевна, но ваш дом уже снесли в Днепре. Вам там должны предоставить новую квартиру.
— Дают! Однушку в панельке без ремонта! Это что, жизнь?
— Но по закону вам обязаны предоставить равнозначное жильё…
— Дарина, не говори глупостей! В Киеве совсем другие условия! Здесь и доплаты больше, и квартиры куда лучше дают!
Это была неправда. Но сейчас спорить не было никакого смысла.
— Полина Васильевна, мне нужно подумать.
— Что тут думать?! — голос резко оборвался. — Я же не денег прошу! Просто поставить одну бумажку!
— Это не просто бумажка.
— А что?
— Это юридический документ, который даёт определённые права.
— Какие права? — свекровь засмеялась. — Дарина, ты что, сериалов насмотрелась! Я же не собираюсь к вам переезжать!
— А что вы собираетесь делать?
— Получить нормальную квартиру! А не ту однушку, которую предлагают!
— А если наш дом тоже попадёт под обновление?
Пауза. Короткая, но очень многозначительная.
— Ну… тогда всем будет лучше.
— Как это — всем?
— Дарина, не придумывай проблемы! Больше народу зарегистрировано — больше площадь дают!
— А если не дают?
— Обязательно дают! Это же закон!
— Полина Васильевна, закон гарантирует равнозначную площадь. А равнозначная может быть точно такой же, как была.
— Ерунда! У Светы из соседнего подъезда дом снесли — ей дали трёшку вместо двушки!
— А другим дали однушки вместо двушек.
— Не может быть!
— Может. Я работаю юрисконсультом, я знаю.
Снова пауза. Уже подлиннее.
— Дарина, — голос стал мягким, почти жалобным, — ну что тебе стоит? Ну подпиши ты эту бумажку! Мне шестьдесят восемь лет, я пенсионерка! Дом снесли, жить негде!
Вот она, коронная фраза. «Жить негде — я пенсионерка!». Хотя уже полгода живёт у дочери.
— Полина Васильевна, вы же временно живёте у дочери.
— В одной комнате! Втроём с внуком! Как ребёнку уроки делать?! А мне в Днепре предлагают однушку в доме без лифта!
— Но это не даёт вам права претендовать на чужую квартиру.
— Чужую?! — голос взлетел на несколько октав. — Виталий тебе кто? Чужой?
— Виталий — мой муж. Но квартира куплена на мои деньги до брака.
— Понятно! — свекровь перешла в режим открытой атаки. — Значит, я для тебя ничего не значу! Я не в счёт для тебя! Своё — дороже!
— Семья — это когда спрашивают разрешения, а не ставят перед фактом.
— Какой факт? Я же ещё ничего не оформила!
— Вы уже подали документы в департамент.
— Предварительно подала! Без регистрации всё равно не примут!
Дарина устала от этого бессмысленного разговора. Полина Васильевна умела измотать кого угодно — словами, «логикой», эмоциями.
— Я подумаю и перезвоню.
— Дарина! — свекровь не собиралась сдаваться. — Ну что тебе стоит?! Просто разреши прописаться! Ты же ничего не теряешь!
Ничего не теряю.
Если бы она только знала…
Вечером Дарина открыла ноутбук. Начала углублённо изучать тонкости жилищного законодательства. Чем больше читала, тем сильнее становилось внутреннее напряжение.
Факт №1: Выселить зарегистрированного пенсионера практически невозможно. Особенно если он сможет доказать, что ему больше негде жить.
Факт №2: При обновлении жилая площадь распределяется между всеми зарегистрированными. Пропорционально.
Факт №3: Зарегистрированный человек получает определённые права на жильё. Даже если не проживает там постоянно.
Факт №4: Эти права сохраняются при продаже, обмене, наследовании квартиры.
Дарина закрыла ноутбук. Картина прояснилась полностью.
Полина Васильевна хотела получить киевскую регистрацию, чтобы претендовать на гораздо лучшие условия в программе. А заодно — подстраховаться на тот случай, если с невесткой вдруг что-то произойдёт.
Очень хитро. И невероятно опасно.
Виталий пришёл поздно — задержался на работе. Дарина ждала его, вооружившись готовыми аргументами.
— Вить, мне звонила твоя мама.
— И что она сказала?
— Требует регистрации.
— Требует? — он удивился. — Она же просила.
— Витя, я изучила вопрос. Если мы её зарегистрируем, могут быть крайне серьёзные последствия.
— Какие?
— Во-первых, выселить её потом будет почти нереально.
— Зачем выселять? Она же не собирается жить с нами.
— А во-вторых, когда наш дом попадёт под обновление, ей обязательно выделят долю в нашей новой квартире.
— Дар, ну сколько можно мусолить эту тему! Дадут большую квартиру!
— А если не дадут?
— Дадут!
— Откуда такая железобетонная уверенность?
Виталий сел на диван, устало потирая лицо:
— Дарина, это моя мать. Она никогда не станет нас обманывать.
— А что она УЖЕ делает?
— Что — делает?
— Подала документы без нашего разрешения. Указала наш адрес как место жительства. Это, по-твоему, нормально?
— Ну… может, чтобы ускорить процесс…
— Витя! — Дарина вспыхнула. — Она нас ОБМАНЫВАЕТ! Говорит одно, а делает абсолютно другое!
— Не обманывает. Просто… упрощает процедуру.
— Упрощает? За наш счёт!
Виталий встал, прошёлся по комнате:
— Ладно, допустим, ты права. Допустим, есть какие-то риски. Но это же мама! Мне сорок пять лет, а она всё ещё переживает за меня! Неужели я не могу помочь ей в старости?
— Можешь. Но только не за счёт моей квартиры.
— Твоей квартиры? — он остановился. — А я тут тогда кто?
— Ты мой муж. Но собственник — я. И решения принимаю тоже я.
Разговор зашёл в тупик. Виталий обиделся, Дарина устала объяснять то, что, казалось бы, очевидно.
На следующий день Полина Васильевна явилась лично. Позвонила в дверь около двух часов дня — когда Виталий был на работе.
— Здравствуй, Дарина! — бодро поздоровалась она. — Ну что, будем оформлять?
В руках — объёмная сумка и папка с бумагами.
— Полина Васильевна, проходите. Нам нужно серьёзно поговорить.
— О чём говорить? Всё же просто — подписываешь согласие, и дело сделано!
Она прошла на кухню, разложила бумаги прямо на столешнице:
— Вот согласие собственника на регистрацию. Вот заявление в паспортный стол. Вот справка о составе семьи…
— Подождите, — Дарина остановила её. — Какая ещё справка о составе семьи?
— Обычная. Что я у вас проживаю.
— Но вы же не проживаете!
— Буду проживать. Временно.
— Как это — временно?
Полина Васильевна отмахнулась:
— Ну, пока квартиру не получу. Месяц-два, не больше.
Вот-вот. Истинное лицо показалось.
— Полина Васильевна, вы хотите к нам переехать?
— Ненадолго! У Танюши совсем тесно, внук же ещё в квартире…
— А я вас не приглашала.
— Как не приглашала? — свекровь просто опешила. — А регистрация на что?
— Регистрация — это не проживание!
— Ещё как проживание! Дарина, ты что, в законах не разбираешься?
Дарина почувствовала, как внутри всё закипает от злости. Полина Васильевна действовала нагло, открыто, совершенно не стесняясь.
— Полина Васильевна, я не буду вас регистрировать.
— Что?! — свекровь резко побледнела.
— Не буду. И не разрешу здесь жить.
— Как ты смеешь?! Я тебе что, чужая?
— Не чужая. Но и не собственник этой квартиры.
— А Виталий? Он согласен!
— Виталий не собственник.
— Он твой муж!
— И что?
— Как «что»? Муж и жена — одна семья! А семья помогает друг другу!
— Помогает. Но не за счёт обмана.
— Какой обман?! — Полина Васильевна вскочила. — Я честно прошу о помощи!
— Честно? Вы подали документы без нашего ведома!
— Ну и что? Предварительно подала!
— Указали наш адрес как место жительства!
— Временного жительства!
— Без нашего согласия!
— А зачем согласие? Это же семья!
Дарина встала тоже:
— Полина Васильевна, вы хотите получить киевскую регистрацию, чтобы претендовать на лучшие условия программы обновления. Это ваша главная цель.
— Ну да! И что в этом плохого?
— А ещё вы хотите подстраховаться. На случай, если с моей квартирой что-то случится.
— Не понимаю, о чём ты вообще говоришь!
— Понимаете. Регистрация даёт права на жильё. И вы это отлично знаете.
Свекровь тяжело села обратно, сложила руки на груди:
— Дарина, ты слишком много думаешь о плохом. Я же вам не враг!
— Не враг. Но и не друг.
— Как это — не друг? Я же мать Виталия!
— Мать Виталия, которая обманывает сына и невестку.
— Не обманываю! Просто… не всё рассказываю.
— А в чём разница?
Свекровь помолчала. Потом тяжело вздохнула:
— Дарина, мне шестьдесят восемь лет. Дом снесли. Пенсия — пять тысяч гривен. У Танюши своих проблем хватает. Что мне остаётся?
— Обратиться в социальные службы. Встать на учёт как нуждающаяся в жилье.
— Да там очередь лет на десять!
— Значит, ждать десять лет.
— Легко сказать! А если я не доживу?
— Полина Васильевна, это не мои проблемы.
— Не твои?! — свекровь снова вскочила. — А чьи? Я же не чужая тебе! Виталий мне сын, а ты — невестка!
— Я не обязана жертвовать своим имуществом ради чужих интересов.
Полина Васильевна схватила сумку:
— Хорошо! Всё предельно ясно! Виталий наконец узнает, какая у него жена!
— Пусть узнает.
— Он тебе этого не простит!
— Посмотрим.
— Я пенсионерка! Мне негде жить! А ты… ты…
— Что — я?
— А потом вас не выселишь! Оформляйтесь там, куда вас пустили жить!
Эти слова вырвались сами собой. Резко, предельно жёстко, без какого-либо намёка на компромисс.
Полина Васильевна замерла с открытым ртом.
— Что… что ты сейчас сказала?
— То, что думаю. Вы хотите использовать мою квартиру для достижения своих целей. А я этого не позволю.
— Использовать? Я прошу помощи!
— Вы требуете регистрации. Без неё ваши планы не сработают.
— Какие планы?
— Получить киевские льготы за счёт чужой регистрации. Претендовать на долю в чужой квартире — моей квартире. Обеспечить себе юридические права на чужую собственность.
Свекровь стояла, тяжело, прерывисто дыша. Лицо налилось краской, глаза сверкали.
— Ты… ты бесчувственная! Эгоистка! Жадная!
— Может быть.
— Когда тебе понадобится помощь — даже не жди её от меня!
— Не буду ждать.
— И от Виталия тоже!
— Да, конечно.
Полина Васильевна сгребла документы, запихнула их в сумку:
— Запомни этот день! Запомни!
И буквально вылетела из квартиры, с грохотом хлопнув дверью.
Дарина осталась одна. Сердце всё ещё колотилось в бешеном ритме. Но она ощущала странное, но сильное облегчение.
Граница её личного пространства была надёжно защищена.
Вечером пришёл Виталий. Лицо мрачное, взгляд тяжёлый и уставший.
— Мама рассказала мне, что ты ей наговорила.
— И что именно я наговорила?
— Что она хочет отобрать нашу квартиру.
— А разве это не так?
— Дарина! — он сорвался. — Это моя МАТЬ! Ей негде жить!
— Она живёт у дочери.
— В одной комнате!
— Не моя проблема.
— Как это — не твоя? Мы же семья!
— Семья — это ты и я. А не твоя мама.
Виталий сел на диван, опустил голову:
— Дар, ну неужели тебе так трудно просто помочь?
— Помочь — не трудно. Жертвовать квартирой — трудно.
— Никто не просит жертвовать квартирой!
— Просят регистрацию. А регистрация ведёт к потере контроля над собственностью.
— Ты слишком всё усложняешь.
— А ты слишком упрощаешь.
Они молчали. Долгое, тяжёлое молчание.
Потом Виталий поднял голову:
— Ладно. Твоё решение. Но с мамой я ссориться не буду.
— И не надо.
— Буду ей помогать деньгами тогда.
— Это твоё право.
— А отношения между вами теперь испорчены навсегда.
— Значит, так тому и быть.
Примерно через месяц Полина Васильевна получила свою однокомнатную квартиру в Днепре — ту самую, которую ей предлагали изначально. Тридцать два метра в панельной пятиэтажке без лифта. Зато своя.
Она зарегистрировалась там. С Дариной больше никогда не разговаривала.
А Дарина ни разу не пожалела о своём твёрдом решении.
Квартира осталась её собственностью. Границы — защищёнными. А совесть — совершенно чистой.
Иногда просто необходимо уметь сказать «нет». Даже семье. Особенно семье.
А вы как думаете, друзья? Правильно ли поступила Дарина, так жёстко защитив свою собственность и отказав свекрови? Или всё же семья должна была пойти на риск и помочь? Поделитесь своим мнением! 👇
