Виктору уже исполнилось шестьдесят, но он по-прежнему оставался крепким мужчиной. Седина, конечно, пробилась, но осанка держалась, и голос звучал уверенно. Глядя на своё отражение, он думал: «Я ещё молодцом!»
— Витя, чаю горячего хочешь? — как обычно, спрашивала Людмила вечером. На ней был домашний халат, уютные тапочки. Волосы убраны в сеточку, по-домашнему.
— Давай, — отвечал он, не отрываясь от экрана телевизора.
И так проходил каждый их день. Завтрак, обед, ужин. Новости, сериалы, сон. Она суетилась на кухне, он сидел в любимом кресле. Разговоров — минимум. О чём ещё говорить? За сорок лет совместной жизни, казалось, все темы были обсуждены тысячи раз.
И вот однажды на их дачном участке появились новые соседи. Семья Поляковых. А у них — дочь, Светлана. Сорок лет, недавно развелась, бездетная.
И когда Виктор увидел её впервые, его словно током ударило! Боже, какая же статная женщина!
Стройная, подтянутая, русые волосы ложатся мягкой волной, губы подведены ярко. Смеётся заливисто, говорит с огоньком, глаза сияют.
— Виктор Сергеевич! — кричит она через забор. — Какие же у вас помидоры невероятные! Поделитесь секретом выращивания?
И улыбается. Так, что сердце у Виктора пропустило удар.
— Да какой там секрет, — смущённо произносит он. — Это просто опыт.
— А вы мне покажете? Может быть, научите? — И кокетливо склоняет голову набок.
И тут случилось самое главное — Виктор вдруг почувствовал себя… настоящим мужчиной. Впервые за долгие годы. Не просто пенсионером, не «дедулей», а тем, на кого красивая женщина смотрит с живым интересом.
— Разумеется, покажу, — говорит он и невольно расправляет плечи.
Людмила как раз вышла из дома:
— Витя, что ты там кричишь на весь дачный посёлок?
И в этот момент он увидел жену, словно в первый раз. Седая, немного сутулая, с усталым выражением на лице. В засаленном фартуке, руки покрасневшие от работы по дому.
— Познакомься, Люда, — произносит он натянуто. — Наши новые соседи. Светлана Викторовна.
— Очень приятно! — Светлана протягивает руку. Ладонь мягкая, тёплая, пахнет дорогим парфюмом.
Людмила сухо кивает:
— Людмила Петровна. — И уходит обратно в дом.
А Светлана остаётся. И завязывается лёгкий, непринуждённый разговор.
Оказалось, она работает в Днепре — дизайнером интерьеров. Квартира у неё в самом центре города, собственная машина. Развелась недавно с бывшим мужем, который злоупотреблял алкоголем, и теперь наслаждается обретённой свободой.
— А вы, Виктор Сергеевич, давно вышли на заслуженный отдых?
— Да вот только-только, — вздыхает он. — Скучновато бывает, честно говоря.
— Ну что вы! — смеётся Светлана. — Это же прекрасная возможность! Можно же, наконец, пожить для себя! Путешествовать, получать новые, яркие впечатления.
И глаза её при этом загораются. И Виктор вдруг осознаёт — да, это же возможно! Можно начать жить совершенно по-другому!
Казалось бы, что тут такого — обычная беседа через забор. Но порой именно такие моменты способны перевернуть всю дальнейшую жизнь.
Дальше — больше. Светлана то обращается к нему за советом (как лучше разместить цветочные клумбы), то просит о небольшой помощи (закрыть банки с компотом). А Виктор — готов на всё!
Приходит домой — и всё кажется ему не таким. И суп пресный, и по телевизору показывают какую-то чушь, и Людмила вдруг стала казаться ему совершенно чужой. Постаревшей. Унылой.
— Витя, что с тобой происходит? — спрашивает жена. — Ты какой-то взвинченный.
— Да всё в порядке, — бурчит он в ответ.
Но ничего не в порядке. Потому что в его голове теперь только одна мысль — Светлана. Её звонкий смех, её проницательный взгляд, аромат её духов.
А Светлана, тем временем, не теряла времени зря. То пригласит его «посмотреть проводку», то «посоветоваться насчёт планировки». И каждый раз — общение становилось всё ближе, всё более доверительным.
— Виктор Сергеевич, — говорит она однажды, — а вы знаете, что вы очень харизматичный мужчина? Совершенно не похожи на своих сверстников.
И кладёт ладонь ему на плечо. И смотрит прямо в глаза.
И всё. Виктор был покорён.
В тот вечер он вернулся домой и объявил Людмиле:
— Нам необходимо поговорить.
— Люда, — сказал Виктор тем вечером, стоя посреди кухни, — я ухожу от тебя.
Людмила застыла, держа в руках чашку. Долго молчала. Затем тихо задала вопрос:
— К ней, к Светлане?
— К ней.
Он старался изо всех сил не смотреть жене в глаза.
— Я хочу ещё успеть пожить. По-настоящему пожить.
Людмила поставила чашку, вытерла ладони полотенцем.
— Хорошо, — произнесла она. — Только оставь ключи.
И всё. Ни криков, ни истерик, ни мольбы. Просто — оставь ключи.
Виктор собрал свои вещи и переехал к Светлане. В её элегантную квартиру в центре Днепра, с модным дизайнерским ремонтом и панорамным видом на парк.
— Витенька! — встретила его Светлана в шёлковом пеньюаре. — Наконец-то!
И завертелась новая жизнь.
У вас бывало такое чувство, будто вы очутились в волшебной сказке? Что всё вокруг — нереально, а лишь прекрасное видение?
Они ходили по ресторанам каждые выходные. И не в какие-нибудь заурядные кафе — нет! В самые дорогие заведения, где официанты в белоснежных рубашках, а цены просто зашкаливают. Светлана заказывает дорогие креветки, дорадо, изысканное французское вино.
— Витенька, а может, ещё десерт возьмём? — улыбается она. — Жизнь же такая короткая, надо себя радовать!
И он заказывает. И платит. И чувствует себя невероятно крутым. Настоящим мужчиной, который может себе это позволить.
Театры, художественные галереи, концерты. Светлана водит его на культурные мероприятия, знакомит со своими подругами и друзьями.
— Знакомьтесь, это мой Виктор! — говорит она с гордостью. — Он очень интересный и глубокий мужчина!
И её подружки — все такие же ухоженные, в дорогой одежде — смотрят на него с восхищением:
— Света, ты такая умница! Нашла себе истинного джентльмена!
А он расправляет плечи, угощает всех шампанским и думает: «Вот это настоящая жизнь!»
Но средства, как вы понимаете, имеют свойство заканчиваться очень быстро.
— Витенька, — говорит Светлана как-то утром, — а у тебя своей машины нет?
— Нет, — признаётся он. — А что?
— Да так, неудобно поднимать эту тему, но мою пришлось в сервисе оставить, и некомфортно постоянно пользоваться такси. Это и накладно, и непрактично.
— Ну что ж, — Виктор почесал затылок, — можно и автомобиль приобрести.
— Правда?! — Светлана буквально засветилась от счастья. — Витенька, ты такой великодушный! А можно выбрать что-то не совсем старое, а приличное? Чтобы не было стыдно?
И Виктор принял решение продать старый дачный домик. Он был оформлен на него, и они с Людмилой давно уже там не появлялись, так как последние годы жили в их загородном коттедже.
За домик ему заплатили 1 миллион гривен. Виктор купил подержанную, но вполне презентабельную иномарку. Светлана была просто в восторге.
— Какой же ты у меня молодец! — целовала она его в щёки. — Теперь мы можем путешествовать!
И они отправились в путь. В Одессу, в Затоку, в Бердянск. Жили в лучших отелях, питались в роскошных ресторанах, покупали памятные сувениры.
Деньги таяли с пугающей скоростью.
— Витенька, — сказала Светлана после очередной поездки, — а ты не думал о том, чтобы открыть собственное дело?
— Какое дело?
— Ну, не знаю, что-нибудь, что приносило бы стабильный доход. У меня есть отличная задумка — можно открыть небольшой салон красоты. Или уютное кафе. Я же дизайнер, сделаю там шикарный интерьер.
— И сколько это потребует вложений?
— Да не так уж и много, — махнула рукой Светлана. — Зато потом будет хорошая прибыль!
Виктор всё подсчитал. У него ещё оставались кое-какие сбережения.
— Хорошо, — согласился он. — Давай рискнём.
И он отдал ей эти средства.
Казалось бы, что может быть лучше — любимая женщина, совместные планы, общий бизнес. Но почему-то на душе становилось всё тревожнее.
Дело, само собой разумеется, прогорело. Светлана нашла помещение, сделала дорогой ремонт, но уже через три месяца всё пришлось закрыть. «Слишком высокая конкуренция», — объяснила она.
А деньги кончились.
Совсем.
— Витенька, — сказала Светлана однажды вечером, — а ты не мог бы найти какую-нибудь работу? Хотя бы на время?
— Куда мне идти в мои-то годы?
— Ну, хоть куда-нибудь, например, охранником в супермаркет. Или консьержем. Просто чтобы был хоть какой-то приток средств.
Виктор посмотрел на неё и вдруг осознал — она не шутит. Ей действительно нужно, чтобы он пошёл работать консьержем.
Тем временем его сын — Денис — полностью прекратил с ним общение. Совсем.
— Папа, — сказал он при последней встрече, — ты в своём уме? Бросил маму ради этой мошенницы!
— Не смей так говорить о Светлане!
— А как мне говорить? Она же тебя обчищает! Дачу продал, все сбережения спустил. А мама? Мама осталась в одиночестве!
— Твоя мать прекрасно справляется без меня!
— Папа, — Денис покачал головой, — ты превратился в наивного старика. И знаешь что? Я не хочу больше тебя видеть. Позвонишь, когда начнёшь соображать.
И ушёл.
И это ещё не всё — постепенно Виктор начал замечать, что Светлана меняется.
Раньше она встречала его после смены (да, он устроился охранником в крупный торговый центр), обнимала, расспрашивала, как прошёл день. А теперь — либо её вообще нет дома, либо она сидит, уткнувшись в телефон, и говорит с кем-то долго и загадочно.
— Света, а где ты была? — спрашивает он.
— У подруги, — отвечает, не поднимая глаз от экрана.
— У какой?
— У Леночки. Ты её не знаешь.
И снова погружается в телефон.
А ещё появились новые знакомые. Молодые, спортивные мужчины. Приходили в гости, засиживались допоздна. Виктор чувствовал себя лишним в их собственной квартире.
— Витенька, — говорила Светлана, — ты ложись, не жди нас. У нас тут ещё разговор по работе.
И он шёл в спальню, лежал в одиночестве и слышал смех из гостиной. Молодой, беззаботный смех, в котором ему не было места.
Сердце начало давать сбои. То кольнёт, то забьётся с бешеной скоростью. Голова кружилась, давление прыгало.
— Света, мне что-то нехорошо, — сказал он однажды.
— Ну прими таблетку, — равнодушно ответила она. — В аптечке лежат лекарства.
Ни обнять, ни пожалеть, ни спросить — что именно болит. Просто — примите что-нибудь.
А потом произошло то, чего он боялся больше всего.
В один не самый прекрасный вечер Светлана сказала:
— Витенька, нам надо поговорить начистоту.
Виктор замер с чашкой чая в руках. В её голосе звучало что-то такое, казённое, официальное.
— О чём? — спросил он, хотя сердце уже подсказало ему ответ.
Светлана отложила телефон, посмотрела на него.
— Витенька, ты же сам понимаешь, что это не работает.
— Что именно не работает?
— Да всё! — она вдруг взорвалась. — Всё не работает! Ты думаешь, мне нравится жить с пенсионером, который зарабатывает на охране? Мне сорок лет, а не семьдесят!
— Света, но ведь мы же… — Виктор почувствовал, как перехватывает дыхание, — мы же любим друг друга!
Она горько, резко засмеялась:
— Любим? Витенька, ну посмотри на себя в зеркало! Седовласый пенсионер с больным сердцем. О какой вообще любви может идти речь?
— Но ты же сама говорила…
— Я много чего говорила! — отмахнулась Светлана. — Но одно дело — говорить, другое — жить вместе. Мне нужен энергичный мужчина, а не человек, которого нужно пичкать лекарствами!
Виктор опустился на стул. Ноги подкосились.
— Значит, всё это время ты просто…
— Просто что? — Светлана закурила, нервно затянулась. — Просто использовала? Да, использовала! А что ты думал? Что сорокалетняя женщина влюбится в старика? Ты серьёзно?
У вас когда-нибудь возникало ощущение, что почва уходит из-под ног? Что всё, во что вы верили, обернулось чудовищной ложью?
Он смотрел на неё и совершенно не узнавал. Где та ласковая, заботливая женщина, которая называла его «интересным мужчиной»? Которая уверяла, что он «не похож на ровесников»?
— А что будет теперь? — спросил он.
— А теперь ничего, — холодно сказала Светлана. — Собирай свои вещи и уезжай. Квартира моя, я хочу жить здесь одна.
— Но куда я денусь?
— Не знаю. Может, к бывшей жене вернёшься? Если она тебя примет, конечно, — усмехнулась она.
— К Люде? Но я же её предал.
— Ну и что? Мужчины постоянно возвращаются к жёнам. Поплачешь, покаешься — может, она тебя простит.
Светлана встала и направилась в спальню, чтобы начать собирать его вещи. Просто взяла и стала небрежно складывать в чемодан его рубашки, носки, лекарства.
— Света, постой, — Виктор последовал за ней. — Света, ну нельзя же так жестоко, мы же вместе уже полтора года.
— Полтора года! — повторила она, не оборачиваясь. — Знаешь, что это для женщины в моём возрасте? Целая вечность! Я потратила на тебя свои лучшие годы!
— Лучшие? Но мы же были счастливы.
— Счастлив был ты! — Светлана резко повернулась к нему. — Ты! А я что? Я терпела твоё сопение по ночам, твои таблетки, твои старческие привычки! Знаешь, каково это — в сорок лет чувствовать себя сиделкой?
Каждое слово било, как молотом. Виктор ухватился за дверной косяк — голова закружилась.
— Мне, мне очень плохо, — прошептал он.
— Опять твоё больное сердце, — равнодушно сказала Светлана. — Выпей валерьянки и соберись. Мне нет времени с тобой нянчиться.
— Света, — Виктор почувствовал, как в груди что-то сильно сжимается. Очень сильно. — Света, помоги мне.
— Помочь? — Она защёлкнула чемодан. — А кто поможет мне? Кто вернёт мне моё потерянное время?
В груди жгло всё сильнее. Дышать стало невозможно.
— Скорую, — с трудом выдавил он. — Вызови скорую!
Светлана внимательно посмотрела на него. Затем медленно произнесла:
— Знаешь что, Витенька? Вызывай сам. Я ухожу. Я не хочу быть во всём этом замешана.
Она взяла сумочку и направилась к выходу.
— Не бросай меня, — прошептал Виктор. — Пожалуйста.
Но дверь уже захлопнулась.
Он остался один. В чужой квартире, рядом с чемоданом и с адской болью в груди.
Виктор набрал 103. Голос дрожал:
— Мне плохо, сердце, адрес…
— Ваш возраст? — спросил диспетчер.
— Шестьдесят.
— Есть ли кто-то рядом?
— Нет, я совершенно один.
— Бригада будет через двадцать минут. Примите Корвалол и лягте.
Виктор лёг на диван — тот самый, на котором они со Светланой смотрели фильмы, где она целовала его и говорила: «Витенька, как же хорошо, что мы вместе!»
Двадцать минут тянулись, как целая вечность.
Боль накатывала беспощадными волнами. То отступала, то хватала за грудь так, что хотелось кричать. А он думал о том, как же чудовищно он ошибся. Как слепо поверил в пустые слова. Как предал единственного человека, который любил его по-настоящему.
И это ещё не всё — когда прибыла скорая, фельдшер спросил:
— Кого из родственников будем оповещать?
— Жена… бывшая жена, — прошептал Виктор и назвал номер Людмилы.
В больнице, лёжа на каталке, Виктор думал только об одном — позвонит ли Людмила? Придёт ли?
Или он умрёт здесь, в одиночестве, как старый пёс, которого выставили на мороз?
А в палате интенсивной терапии, подключённый к капельницам и мониторам, он вдруг вспомнил, как Людмила сказала ему перед его уходом:
«Ключи оставь».
Не «не уходи», не «давай спасём наш брак».
Просто — ключи оставь.
И он понял тогда — она знала всё. Про Светлану, про его страстное увлечение, про то, что их совместный путь подошёл к концу. Она просто отпустила его с невероятным достоинством.
А он посчитал это равнодушием.
Каким же он был глупцом.
На второй день в палату заглянула медицинская сестра:
— К вам пришёл посетитель.
Виктор приподнялся на локтях. Сердце — то, что от него осталось — забилось с робкой надеждой.
Неужели Светлана одумалась? Может быть, осознала, что натворила?
Но в дверях показалась Людмила.
— Привет, Витя, — сказала она тихо.
Виктор не мог произнести ни слова. Горло перехватило от жгучего стыда и одновременно от огромной благодарности.
— Мне позвонили из больницы. Сказали, что ты в реанимации, — Людмила подошла ближе, поставила на тумбочку пакет. — Принесла тебе чистое бельё. И еду, домашнюю.
Представьте только — человек, которого вы предали самым низким образом, приходит к вам в больницу.
— Люда, — Виктор закрыл глаза. — Прости меня. Прости, старого идиота.
— Тише, — она села на стул рядом с его кроватью. — Не нервничай. Доктор сказал, волноваться тебе нельзя. А где же она? Светлана?
— Не знаю. И знать не хочу.
Людмила достала из пакета термос, налила в чашку горячего бульона.
— Попробуй поешь. Ты совсем похудел.
Виктор послушно пил бульон — такой привычный, домашний. И плакал. Молча плакал, а Людмила аккуратно вытирала ему слёзы своим платочком.
— Люда, а Денис? — спросил он. — Как там Алёшка?
— Денис в командировке. Но я ему уже сообщила. Прилетит завтра.
— Он меня простит?
— Время покажет, — честно ответила Людмила. — Ты его очень сильно расстроил. Но он же твой сын. Со временем поймёт.
На следующий день пришёл Денис. Хмурый, напряжённый.
— Как себя чувствуешь? — спросил он сухо.
— Лучше, — ответил отец. — Сынок, я…
— Не нужно, — перебил Денис. — Не надо сейчас. Сначала поправляйся.
Но перед уходом он остановился у двери:
— Мама приходит к тебе каждый день. Хотя ты этого совершенно не заслуживаешь.
— Знаю, — прошептал Виктор.
— Больше так не делай, пап. Она и без того достаточно настрадалась.
Через неделю Виктора выписали. Людмила забрала его домой — в их коттедж, где всё было знакомо, родное и привычно.
— Я не знаю, где мне теперь жить, — растерянно сказал он, стоя в прихожей. — У меня ведь ничего не осталось. Дачу продал, деньги потратил.
— Живи здесь, — спокойно ответила Людмила. — В маленькой гостевой комнате. Пока не восстановишь силы.
— А как же мы? — Он посмотрел на неё.
Людмила присела на диван.
— Витя, мы уже не дети, чтобы играть в глупые обиды. Ты совершил ошибку — ну и что? Кто из нас не ошибается?
Постепенно жизнь начала налаживаться. Виктор устроился на полставки консультантом в строительную компанию — его инженерный опыт пришёлся кстати. Людмила по-прежнему готовила, стирала, заботилась.
Только теперь он ценил это заботу, как никогда раньше.
— Людочка, — сказал он как-то вечером, — а давай съездим куда-нибудь? На море, например.
— На какие средства? — удивилась она.
— Накоплю. Понемногу. Хочу сделать тебе приятное.
Она посмотрела на него внимательно:
— А мне не нужны подарки, Витя. Мне нужно только одно — чтобы ты больше никогда не уходил.
— Не уйду, — твёрдо сказал он. — Никуда не уйду. Я наконец-то понял — счастье было всё это время рядом. А я, дурак, искал его на стороне.
Он взял руки Людмилы в свои и нежно поцеловал их. Впервые за много лет — просто так, без всякого повода.
Дорогие читатели! Как вы думаете, что заставило Людмилу принять назад человека, который её так жестоко предал? Это слабость, истинная любовь или великое женское достоинство, которое позволяет отпустить того, кто всё равно вернётся? Поделитесь своими мыслями!
