Инна не испытывала страха перед такими дамами, как Елена. Ведь она всю жизнь проработала школьным учителем физкультуры и имела отличную физическую подготовку. Да и пару приёмов самообороны тоже знала.
Конечно, возраст уже давал о себе знать. Но ежедневные тренировки и пробежки всё-таки обеспечивали ей определённое преимущество.
Инна рассчитала всё правильно. Елена уже неслась на неё, словно курьерский поезд. И даже замахнулась рукой, чтобы отвесить ей пощёчину. Но поскользнулась на слишком тонких для её довольно массивного телосложения шпильках. И приземлилась на очевидный для всех окружающих центр тяжести, обтянутый короткой юбкой из кожзаменителя.
Брюнетка была в ярости. Пыталась подняться. Но похмельный синдром, очевидно, сказывался. Инна даже не думала ей помогать. Если бы та не замахивалась на неё и не мчалась с такой бешеной скоростью, то и не рухнула бы на скользком полу.
— Ой, как жаль. Вам чем-то помочь? — спросила Инна.
И в то же время она не сделала ни единого движения, чтобы действительно оказать помощь. Ничего, девица — здоровенная. С такой ничего не случится ещё лет пятьдесят, а то и больше.
Инна хорошо знала эту породу пробивных нахалок, которые готовы идти по любым головам. Хотела её унизить? Да не на ту напала!
Не зря она сегодня вышла работать консьержем вместо тёти Веры.
За несколько дней до этой пятницы истины произошло вот что… Она встретила рыдающую учительницу на пенсии.
Тётя Вера была соседкой Инны и по совместительству лучшей подругой её мамы. Когда-то пожилая женщина работала учителем. Но теперь вынуждена была подрабатывать консьержем.
А что делать? Дочь воспитывала одна двух внуков. Надо было помогать.
Тётя Вера и рассказала Инне, как унизительно Елена обращалась с ней. Даже подговаривала других жильцов избавиться от тёти Веры. Так и говорила:
— Рожа у тебя слишком умная… Не нравишься ты мне. Наверное, думаешь про людей всякие гадости. Мне интуиция подсказывает.
Началось всё с того, что Елена предложила тёте Вере подработку домработницей раз в неделю. Тогда она разговаривала по-человечески. И хотя оплату предложила небольшую — всего несколько сотен гривен — тётя Вера согласилась.
А после первой же уборки Елена выгнала её с позором. Орала на лестнице, что та воровка и спёрла золотые украшения. Угрожала подать заявление в полицию.
— И ведь верят же люди… Я потеряю эту работу. А где другую найдёшь? Но кто ж знал, что она меня возненавидела и решила подставить. Даже странно. Эта Елена меня даже не знает… — причитала тётя Вера.
— Тётя Вера, не надо так переживать. Сколько она вам не заплатила? — Когда пожилая женщина назвала сумму, Инна достала её из кошелька и вручила.
— Ну что ты, так нельзя… Платишь за чужие ошибки! — смутилась пожилая женщина.
— Поверьте, Елена мне всё компенсирует, — сказала Инна.
— Если ничего не получится, деньги я верну… — тётя Вера даже покраснела от стыда.
Она понимала, что не должна брать эти деньги. Но младший внук зимой ходил в летних кроссовках. И постоянно простывал…
Инна вынырнула из воспоминаний и снова вернулась к пятнице и её событиям.
“И всё-таки — какая же мерзавка эта Елена! Забирает последние копейки и кусок хлеба у бедных и несчастных людей, которые с трудом зарабатывают на жизнь. Ещё и унижает!” — думала с возмущением Инна. Она уже неделю работала консьержем вместо тёти Веры. И узнала, что Елена обижала и прежних консьержей. Потому они так быстро и менялись.
“Но зачем это. Вроде молодая и эффектная, хоть и хамка. Прямо какая-то консьержная маньячка!” — удивлялась Инна. Она не могла найти ответ на вопрос: зачем.
Потому она и затеяла ту потасовку в подъезде. Дождалась, пока Елена начнёт отчитывать её по надуманному поводу. И сказала:
— А ты кто вообще такая, чтобы мне замечания делать?
Инна никогда ни с кем так грубо не разговаривала. Но тут надо было восстановить справедливость.
— Да я… Ты знаешь, кто я вообще? Тебя уволят! А потом я тебя найду! Не спрячешься… — Елена завелась с полуоборота.
Набросилась на неё. И упала.
Потом с удивлённым видом сидела в луже из опрокинутого ведра, которое Инна оставила, разумеется, нарочно.
— Ты меня найдёшь… А я тебя… Думаешь, никто не знает, что ты встречаешься с двумя мужьями соседок по подъезду одновременно? Работать не пробовала? От семьи деньги отрываешь! — Вообще-то Инна не была уверена, что это не сплетни. И просто решила взять грубиянку на испуг.
— Слушай, я тебе денег дам… Ты только никому… Прошу тебя. Думаешь, мне легко? Муж бросил. Дети у матери в деревне. Их кормить надо. А денег не хватает. Вот я и снимаю квартиру. Изображаю богатенькую капризную экзотическую дамочку. Состоятельные таких любят… — расплакалась Елена.
Наглость моментально слетела с неё. Инне даже стало жаль её. Елена размазывала слёзы и сопли. Хорошо, что было раннее утро. И никто её не видел.
— Ну а зачем ты консьержей обижаешь? В домработницы берёшь и потом не платишь? — спросила Инна.
— Так… они же могут… того-этого… лишить меня источников доходов… — пробормотала Елена. И снова начала уговаривать Инну её не выдавать.
После пятницы истины прошло несколько дней… Тётя Вера с сияющим видом рассказывала Инне, что вновь обрела веру в людей.
— Представляешь, эта Елена извинилась передо мной. Компенсировала всё в тройном размере. И другим, которые из-за неё пострадали, тоже. И всем соседям рассказала, что оговорила меня и других… Оказывается, у неё редкое психическое расстройство. Просыпается другая личность. И творит всякое… У неё и справка есть, — наивная женщина была рада, что ошиблась в человеке.
И продолжала рассказывать, что Елена на самом деле хорошая. Просто у неё проблемы с головой. Но не часто…
— Ну а соседки, которые её тогда поддержали, извинились? — По совпадению Лариса и Оксана были жёнами тех неверных супругов, с которыми крутила роман Елена.
Они-то и набрасывались больше всего на тех, кого обижала наглая соседка.
— Нет… Но это же не важно… — Тёте Вере будто даже было неудобно за Ларису и Оксану.
Таким уж она была человеком. Гадости делали другие. А стыдно было ей.
Тётя Вера искала светлые черты в людях до последнего. И с радостью их оправдывала.
Когда тётя Вера, наконец, ушла, мама тихо спросила Инну:
— А как всё было по-настоящему?
Мать прекрасно знала свою дочь. Она у неё была не злая. Просто пыталась хоть как-то восстановить справедливость. Особенно для тех, кто не мог за себя постоять… Уравнительница…
— Мам, всё справедливо. Никто из приличных людей не пострадал! — Инна говорила абсолютную правду.
Если бы Лариса и Оксана извинились перед тётей Верой — она бы рассказала про измену их мужей с Еленой. Ну а раз они недалеко ушли — пусть продолжают считать её богатой эксцентричной дамой и заискивать перед ней. Каждому своё.
Вот так, друзья, иногда самый лучший способ восстановить справедливость — это не кричать о ней, а создать условия, при которых обидчик сам себя загонит в угол. В этой истории Инна показала, что даже в обычных жилых комплексах встречаются настоящие герои, готовые постоять за слабых.
