Катри долго не могла уснуть, всё ворочалась, думая об обиде, что нанес ей муж Вильхо. Началось всё из-за пустяка — лампочка в подвале перегорела. Катри один раз сказала об этом мужу, другой, и стала ждать, когда у него будет время поменять лампочку. Но прошел месяц, а муж всё не спешил.
Когда, наконец, она за ужином снова напомнила ему о лампочке, Вильхо сорвался и ушёл к приятелю Халонену, выпивохе и бабнику, у которого дома был настоящий притон.
Пойти за ним, или не пойти? Русская натура, подавленная многолетней размеренной жизнью в Финляндии, дёрнулась было, но быстро сдалась: сам придёт; никуда не денется.
Катри по рождению была русская, но в Финляндии прожила всю свою жизнь. Её родители были из Ленинграда, но после войны оказались на чужбине. Позже отец поехал на родину, для того, чтобы подготовить жене и дочери условия, и не вернулся.
Мать ждала его всю жизнь, так и не вышла замуж, прожила до смерти в местечке Айракселла. Катюша превратилась в Катри и вышла замуж за финского парня — Вильхо Коскинена. Детей им Бог не послал, что поначалу очень расстраивало обоих. Но, спустя время они успокоились. Жили спокойно и ровно: не ругались и не спорили. До этого дня…
Катри набросила на себя шубу и вышла во двор. С момента ухода Вильхо снег успел занести его следы, но сейчас снег прекратился и стало так тихо, что было слышно, как поскрипывает сосна за забором. Или, муж забыл закрыть калитку? Она пошла посмотреть, и убедилась, что калитка заперта. Вдруг ей показалось, что кто-то плачет. Словно из-под снега, из-под земли. Она прислушалась. Точно. Какой-то полустон, совсем рядом. Она посмотрела вокруг. Никого.
«Кто здесь?» — спросила ласково. — почмокала губами (вдруг щенок?), «покискискала» (может, котёнок?) — но звук больше не повторился. Катри вернулась в дом, взяла фонарь и пошла светить вдоль забора. Осветила и сложенные аккуратно дрова, и хозпостройки, но никакого существа, ни живого, ни мёртвого, не обнаружила. Подмёрзла и решила вернуться в дом, в надежде, что получится заснуть.
Поворочавшись ещё с час, она достала из буфета початую бутылку водки. Налила полстакана и выпила «на поражение». Тепло сразу разлилось по телу. Стало спокойно и даже немного весело. Она включила телевизор, нашла спокойную передачу, в которой плешивый доктор рассказывал об особенностях климактерического периода у женщин, и под его рассказ стала засыпать. Как вдруг ей показалось, что доктор заговорил по-русски. Она не слышала русский язык со времен смерти матери. Как-то встречала русскоязычных туристов, но не говорила с ними.
— Катя! — позвал голос, — Катя, открой глаза, не бойся! Давай поговорим!
Она испугалась и зажмурилась ещё крепче. Ей вспомнилась сказка, которую рассказывала ей пожилая норвежка, с которой мама иногда оставляла её в детстве. Про злого духа Утбурда. Он представал перед людьми в образе младенца. Древние скандинавы убивали больных или уродливых новорожденных, закапывая их в снег. Так и появился этот злой, алчущий мщения дух. Говорят, что многие охотники шли на плач, слышимый ими в лесу, и дух уводил их так далеко, что они не возвращались. Так может, это Утбурд ходил вокруг её жилища, звал её из под снега, и после прошмыгнул в дом?
— Кто вы? — не открывая глаз, спросила она, натянув одеяло до подбородка.
— Евгений Александрович! — ответил Утбурд приятным мужским голосом.
Она приоткрыла один глаз, и увидела, что телевизор выключен, а у кровати сидит симпатичный бородатый мужчина, лет сорока пяти, в свитере и тёплых ватных штанах, какие носили в пятидесятые. На бороде его повисли льдышки — не успели растаять. Видимо, незваный гость находился в доме не более трёх минут.
— Я стучал, стучал, а потом позволил себе войти без приглашения — улыбнулся гость, — у вас ведь не принято запирать дверь?
— Вообще-то, я запираю, но скоро мой муж должен вернуться, вот и не закрыла. А откуда вы знаете, что я — Катя?
— Я постучался сначала к вашему соседу, но он, когда понял, что я русский, показал на ваш дом — «Катя».
— Странно. Соседи все называют меня на финский манер: Катри. Да я и сама уже забыла, когда слышала другое. Вы замёрзли? Хотите горячего шоколада?
— С удовольствием! — гость потёр руки.
Наливая молоко в какао, она разглядывала мужчину. Как он очутился в такое время в их глуши? И почему именно тогда, когда Вильхо дома нет? Совпадение ли?
Евгений Александрович оказался очень разговорчивым. И Катри, к своему удивлению, говорила по-русски так, словно всегда жила в России. Она почти забыла о своих сомнениях, как вдруг, за плечом рассказывающего очередной забавный случай гостя, увидела свою мать. Та грустно смотрела на Катри, а потом вдруг подняла руку и сильно стукнула Евгения Александровича по затылку. От удара он едва усидел на стуле, затем повернулся, и мать Катри ударила его ещё. На сей раз удар пришёлся по лицу. «Иди туда, откуда пришёл!» — прошептал бледный призрак. «Наверное, я сплю» — подумала Катри и потёрла глаза, но когда Евгений Александрович повернул к ней изменившееся лицо, она в ужасе закричала и бросилась на выход в чём была: в тапочках и домашнем халате.
Она выскочила за калитку, побежала к дому Йокинена и споткнулась о тело. Это был Вильхо. Он еле дышал. Катри добежала до дома соседа, вдвоем им удалось затащить замёрзшего Вильхо в тепло. Когда перевели дух, Катри спросила:
— Томми, ты зачем ко мне призрака послал?
— Какого призрака? — удивился Йокинен.
— К тебе часа два назад заходил мужчина и ты направил его прямо ко мне! Так он сказал.
— Кто сказал? Не видел я никого! О чём ты, женщина?
— Да он там остался! У него вместо половины лица — месиво! Я чуть со страху не померла!
Про призрак матери Катри говорить не стала, и так Йокинен может счесть её сумасшедшей. После того, как Вильхо увезли в госпиталь, сосед взял ружье и пошел провожать Катри. Томми был уверен, что соседка выпила слишком много водки перед сном. Да без закуски. И не такое померещится! Он сам зашёл в дом, оставив Катри снаружи.
Прошёл на кухню. На дубовом столе стояли две кружки с остывшим шоколадом, молочник и заварные пирожные. Значит, гость у неё был.
Йокинен был опытным охотником и ощутил знакомое чувство: когда ты не видишь зверя, но чувствуешь, что он наблюдает за тобой. Ему стало не по себе. Ещё он заметил, что часы остановились, и показывали пол второго, хотя было уже четыре утра. Осторожно пятясь и держа ружьё наизготовку, он вышел к соседке, нетерпеливо ожидавшей на улице.
—Ну? Как там? — спросила она шепотом.
— Вот что, Катри. Пойдём, заночуешь у нас, а рассветет, осмотрим дом получше.
— Что ты там нашёл? Призрак там?
— Я его не видел… но что-то там есть. Нам всем надо отдохнуть. Выспаться. А почему Вильхо оказался на улице?
— Лампочка…— сказала Катри, и расплакалась, сказалось напряжение. — Надо было молчать про лампочку!
— При чём тут лампочка? — удивился сосед, — мы устали, много чего может и померещиться.
Утром сосед отвез её в больницу к мужу. С ним было всё в порядке, если не считать двух отмороженных пальцев. Вильхо рассказал, что перебрал немного у Халонена, и не помнит, как возвращался домой, как упал и едва не замёрз… но ему приснилась тёща, которая умерла ещё до того, как он женился на её дочери. Она пыталась поднять его, но безуспешно. Вильхо оставили в больнице ещё на пару дней.
Катри вернулась домой одна. Вечером, случайно, она наткнулась на старую шляпную коробку, в которую после смерти матери сложила то, что решила оставить себе на память. Это были письма и открытки, а так же броши, кольца и бусы из янтаря, шейные платки, кружева…
Устроившись под жёлтым абажуром, разглядывая старые фотографии, она увидела знакомое лицо. Это был старый снимок, на нём были изображены двое мужчин: её отец и… Евгений Александрович. В том же свитере и теплых стёганых штанах.
Она не помнила его самого, но знала фамилию — Капустин, именно так называла его мама, всегда по фамилии.
Они вместе с отцом уехали в Советский Союз, Капустин работал в органах и обещал отцу всяческое содействие.
Но вернулся он, спустя какое-то время, один, и сообщил матери, что отец отрёкся от семьи. Мать не поверила и указала Капустину на дверь. Но Евгений Александрович был не из тех, от кого можно просто так избавиться. Он пытался всячески добиться маминого расположения, говорил, что любит её, обещал золотые горы.
Но мать Катри не верила в предательство мужа и продолжала ждать его. Тогда Капустин сказал, что её муж умер. Бедная женщина и тогда не поверила, справедливо полагая, что Евгений Александрович одержим ею, и готов на любую подлость, чтобы добиться своего. После этого разговора они окончательно разругались, и она выгнала его из дома. Она была уверена, что Евгений Александрович вернулся в Россию.
Однако весной, когда сошёл снег, охотники в десяти километрах от их дома обнаружили тело, которое не смогли опознать, так как его объели дикие животные.
Когда новость дошла до матери Катри, она упала в обморок. Но на это никто не обратил внимания. Рассказывали, что у трупа полностью отсутствовала половина лица.
«Зачем он приходил?» — спрашивала себя Катри. — «Быть может, его никто и никогда не поминал? Где он похоронен, Бог весть.»
Утром она поехала в православный храм и заказала там панихиду, помянув и родителей, и Капустина Евгения Александровича.
