Татьяна поставила чайник и прислонилась к холодильнику. Утро понедельника никак не хотело начинаться. Дети еще спали, за окном капал дождь, а в голове крутилась одна и та же мысль: «Вот уже три недели как я одна».
Виталик ушел быстро. Собрал вещи, буркнул что-то про «нужно отдохнуть друг от друга» и хлопнул дверью.
Телефон молчал, на сообщения он не отвечал. Таня пыталась дозвониться первую неделю, потом бросила. Мишка, их пятнадцатилетний сын, делал вид, что все нормально, только молчал больше обычного. Семилетняя Алиса спрашивала про папу каждый вечер, а Таня выдумывала истории про важную командировку.
Чайник закипел, но Таня так и не сделала чай. В дверь постучали. Громко, требовательно, словно пришли не в гости, а с проверкой.
– Открыто! – крикнула Татьяна, поправляя домашнюю футболку.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Николай – Виталькин старший брат. Высокий, с квадратным подбородком и вечно недовольным взглядом.
– Коля? Ты чего без звонка?
Николай прошел в дом, не разуваясь. Окинул взглядом кухню, поморщился.
– Значит так, Татьяна. Ты тут временно, понятно? Собирай вещи, дом наш, а ты не имеешь прав.
Таня замерла с чайником в руке.
– Чего?
– Того! Дом родителей, ты знаешь. Виталька съехал, значит, и тебе пора.
– Ты с дуба рухнул? – Таня поставила чайник на стол. – Мы тут восемь лет живем. Дети прописаны. Это наш дом.
– Ваш? – Николай рассмеялся. – Таня, ты в своем уме? Документы на кого? На родителей наших! А теперь я за них отвечаю. Виталька уже все понял и свалил. Твоя очередь.
В коридоре послышались шаги. Мишка вышел на кухню, сонный, в футболке и шортах.
– Мам, чего шумим? – он увидел дядю и замер. – Привет, дядь Коль.
– Здорово, племяш. Я тут с мамой твоей разговариваю. Взрослые дела.
Татьяна почувствовала, как внутри все сжалось.
– Миш, иди к себе, я потом объясню.
– Чего объяснишь? – Николай шагнул ближе. – Объясни сразу. Что дом не ваш, никогда не был. Виталька съехал, и вам пора. Две недели даю на сборы.
– Никуда мы не поедем, – голос Тани дрогнул. – Это наш дом. Мы его ремонтировали, обустраивали…
– Да хоть озолотили! – Николай хлопнул ладонью по столу. – Документы решают, а не твои «обустраивали». А документы – вот они, – он похлопал себя по нагрудному карману. – У меня.
Мишка подошел ближе к матери.
– Мам, чего происходит?
– Дядя Коля шутит так неудачно, – Таня положила руку на плечо сына.
– Я не шучу! – рявкнул Николай. – Две недели, Татьяна. Потом по-плохому будет.
На пороге кухни появилась заспанная Алиса в пижаме с единорогами.
– Мама, почему дядя Коля кричит?
Татьяна почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
– Алиса, милая, иди в комнату. Мы тут взрослые разговоры разговариваем.
– Да-да, взрослые, – усмехнулся Николай. – О том, как вы отсюда съедете.
– Мы никуда не едем! – вдруг выкрикнул Мишка. – Это наш дом! Папа сказал, мы тут всегда будем жить!
– Папа твой много чего говорил, – Николай направился к выходу. – Две недели, Татьяна. Потом приду с бумагами официальными.
Дверь за ним захлопнулась. Таня медленно опустилась на стул. Алиса подбежала и прижалась к ней.
– Мам, мы правда уедем?
Татьяна обняла дочь и посмотрела на сына. В глазах Мишки стояли слезы.
– Нет, – твердо сказала она. – Никуда мы не уедем. Это наш дом.
Но внутри все сжалось от страха. Дом… Она никогда не интересовалась документами. Виталик говорил, что все в порядке, что дом их. А теперь он исчез, а Николай явился с претензиями.
– Мам, а папа знает? – тихо спросил Мишка.
– Не знаю, сынок, – честно ответила Татьяна. – Но мы разберемся. Сами.
– Тань, а может, правда съедете? – Марина, соседка с первого этажа, качала головой. – Зачем тебе эти разборки? Коля же как танк – прет и не остановишь.
Таня молча размешивала сахар в чашке. Прошла неделя после визита Николая. Семь дней звонков, расспросов и бессонных ночей.
– Куда я с детьми? На съемную? На какие шиши? – Таня отодвинула чашку. – Это наш дом, Марин. Мы восемь лет здесь живем.
– Ой, да знаю я Николая, – Марина понизила голос. – Он же мать свою со свету сживал, пока та не отписала ему часть дома. Теперь, видно, остальное захапать хочет.
Таня вздохнула. Надо было поговорить со свекровью. Старая Вера Михайловна жила в соседнем районе, после кончины мужа одна. Сыновей любила по-разному: Витальку баловала, Николая боялась.
– Проходи, чего в дверях стоишь, – Вера Михайловна кивнула на стул. – Чай будешь?
– Нет, спасибо, – Таня села. – Я насчет дома хотела спросить.
Свекровь замерла у плиты.
– А что дом? Родительский дом, наш.
– Вера Михайловна, мы восемь лет там живем. Дети выросли там…
– И что? – старуха повернулась. – Дом – родовой, ты здесь чужая. Виталька ушел – значит, и тебе пора.
– Так и Николаю сказали? Виталька в этом замешан?
– Коля дело говорит. Дом не твой, никогда не был.
Таня вышла от свекрови с гудящей головой. Ясно стало одно – на помощь рассчитывать не приходится.
– Мам, этот дядька опять пришел, – Мишка заглянул в комнату, где Таня разбирала старые документы.
Она встала, расправила плечи и вышла в прихожую. Николай стоял у двери с какими-то бумагами.
– Время вышло, – он швырнул на тумбочку папку. – Вот документы на дом. Родительские. И договоренность с Виталиком.
– Какая еще договоренность? – Таня схватила бумаги.
– Он отказался от претензий. Подписал, – Николай усмехнулся. – Что, не ожидала? Виталька всегда слабаком был.
Таня пробежала глазами по документу. Виталик действительно подписал какую-то бумагу.
– Это филькина грамота, – Таня швырнула документы обратно. – Он не мог отказаться от доли детей.
– Каких еще долей? – Николай рассмеялся. – Вы тут на птичьих правах всегда жили! Неделя, Татьяна. Потом приду с людьми.
Когда дверь захлопнулась, Таня прислонилась к стене. Мишка и Алиса смотрели на нее испуганно.
– Мам, мы правда должны уехать? – тихо спросила Алиса.
– Нет, зайка, – Таня обняла дочь. – Мама еще повоюет.
– Значит, прописка есть? И брачный договор? – Ольга, школьная подруга и юрист, листала документы, которые Таня откопала в старой коробке.
– Договор не брачный, просто соглашение какое-то, – Таня нервно постукивала пальцами по столу. – Я тогда не вникала.
– Тань, это золото! – Ольга ткнула пальцем в бумагу. – Тут черным по белому: совместное владение и право проживания. Коля твой блефует.
– Правда? – Таня впервые за две недели почувствовала надежду.
– Борись, Танюш. Не отдавай дом. Он твой по закону.
По дороге домой Таня впервые улыбнулась. Впереди была битва, но теперь она знала – шансы есть.
Звонок в дверь раздался в субботу утром. Резкий, требовательный. Татьяна вздрогнула и посмотрела на детей. Мишка оторвался от компьютера, Алиса замерла с игрушкой в руках.
– Сидите тихо, – шепнула Таня и пошла открывать.
На пороге стоял Николай. Рядом с ним – тощий мужчина в очках с кожаной папкой.
– Знакомься, Георгий Петрович, – Николай протиснулся в коридор. – Мой адвокат.
Мужчина кивнул, поправил очки и тоже вошел.
– Добрый день, – он говорил тихо. – Мы пришли обсудить вопрос выселения.
– Никакого выселения не будет, – Таня скрестила руки на груди. – У меня есть документы о праве проживания.
– Какие еще документы? – Николай прошел в кухню и грохнул кулаком по столу. – Хватит мозги пудрить! Съезжай по-хорошему!
Из комнаты выглянули испуганные дети.
– Мам? – дрожащим голосом позвала Алиса.
– Все нормально, милая, – Таня старалась говорить спокойно. – Мишка, забери сестру.
– Да пусть послушают! – Николай повысил голос. – Пусть знают, что мамаша их упрямая дом потеряет! Чемоданы паковать пора!
Георгий Петрович выглядел неловко.
– Коля, не надо при детях…
– А как надо? – Николай перебил. – Месяц уже уговариваю! Дом наш родовой, а она уперлась!
Таня почувствовала, как внутри что-то щелкнуло. Страх сменился злостью.
– Хватит орать в моем доме, – она выпрямилась. – Дом не может быть отдан без решения суда. Я никуда не уйду, пока не будет официального постановления.
Николай осекся от неожиданности.
– Ты мне еще про суды рассказывать будешь?
– Буду, – Таня посмотрела ему прямо в глаза. – И документы у меня есть. И свидетели того, как мы этот дом ремонтировали на наши деньги. Так что выход у тебя один – подавай в суд. А до решения суда я отсюда ни ногой.
Мишка выступил из комнаты.
– Мама права. Это наш дом.
Николай побагровел.
– Ах ты… да я тебя…
– Что? – Таня шагнула вперед. – Ударишь меня при свидетелях? Или ребенка тронешь? Давай. Сразу заявление в полицию напишу.
Адвокат положил руку на плечо Николая.
– Николай Иванович, не надо обострять. Если есть документы, лучше все решать законным путем.
– Законным? – Николай дернул плечом. – Я тебе устрою закон! Из дома выживу, поняла?
– Только через суд, – повторила Таня. – И не пугай – не боюсь.
Когда они ушли, Таня опустилась на диван. Колени дрожали, но в душе появилось что-то новое – решимость.
– Мам, ты крутая, – Мишка сел рядом. – Я первый раз видел, как ты так с дядей Колей разговаривала.
– Я сама от себя такого не ожидала, – Таня обняла сына. – Теперь готовимся к суду.
Следующие две недели превратились в марафон по сбору документов. Таня взяла отгулы на работе, созвонилась со знакомыми юристами, подняла все бумаги.
– Значит так, – Ольга разложила документы по стопкам. – Соглашение о совместном проживании, прописка твоя и детей, чеки на ремонт. Еще нужны свидетели, что вы вкладывались в дом.
– Марина поможет, – кивнула Таня. – И Серега из пятой квартиры. Он нам крышу чинил, помнит, как мы за материалы платили.
– Отлично. И еще – Виталика найти надо.
Таня покачала головой.
– Он телефон сменил. Исчез.
– А дети? Он с детьми хоть общается?
– Нет. Как отрезало.
Ольга вздохнула.
– Ладно, и без него справимся. Главное – не дрогни, Тань. Коля будет давить, это точно.
– Я готова, – Таня сжала кулаки. – Этот дом – мой. Наш с детьми. И я его не отдам.
Суд назначили на конец месяца. Таня смотрела на здание суда и не верила, что дошло до этого. Николай притих последние недели – наверное, готовился.
– Мам, мы победим? – Мишка крепко держал ее за руку. Алису оставили с подругой Тани.
– Должны, – она попыталась улыбнуться. – Ольга говорит, документы на нашей стороне.
В зале суда Николай сидел с прямой спиной. Рядом – его адвокат и еще какой-то мужчина. Таня с удивлением узнала в нем двоюродного брата Виталика.
– Слушается дело о праве собственности на жилое помещение, – судья, пожилая женщина с усталым лицом, открыла папку.
Заседание длилось три часа. Николай упирал на родовую собственность, говорил о воле родителей. Его адвокат размахивал бумагами, где Виталик якобы отказывался от своих прав на дом.
– Но это не отменяет право проживания его супруги и несовершеннолетних детей, – Ольга говорила спокойно и уверенно. – У нас есть соглашение о совместном проживании, подписанное в присутствии нотариуса.
Когда дошло до свидетелей, Таня еле сдержала слезы. Марина рассказала, как они с Виталиком строили пристройку, как обсуждали планы на будущее. Сергей подтвердил, что они оплачивали материалы для ремонта крыши.
– В суд поступило заявление от свидетеля, – судья подняла лист бумаги. – Виталий Иванович Колесников просит приобщить его письменные показания.
У Тани перехватило дыхание. Виталик? Он объявился?
– В своем заявлении гражданин Колесников указывает, что никогда не подписывал отказа от доли в доме и что данная подпись является подделкой.
Николай вскочил.
– Это ложь! Он лично при мне…
– Тихо в зале! – судья постучала молоточком. – Назначаем почерковедческую экспертизу. Следующее заседание через две недели.
Экспертиза подтвердила – подпись Виталика подделали. Таня не могла поверить. Все это время Николай блефовал.
Второе заседание прошло быстро. Николай больше не кричал, только мрачно смотрел в пол.
– Суд постановил: признать за Татьяной Колесниковой и ее несовершеннолетними детьми право пользования жилым помещением…
Таня плакала, обнимая Мишку. Они победили.
– Мам, дядя Коля больше не придет? – Алиса раскрашивала новую раскраску.
– Нет, зайка, – Таня расставляла на столе тарелки. – Суд сказал, что это наш дом.
– А папа? – тихо спросил Мишка.
Таня замерла. После суда Виталик позвонил. Сказал, что рад за них. Но не приехал.
– Папа знает, где нас найти, – она улыбнулась. – А пока – мы справимся сами.
В дверь постучали. Таня напряглась, но тут же расслабилась – это был особый стук Марины.
– Новоселье гулять будем? – соседка занесла торт.
– Да мы никуда и не уезжали, – рассмеялась Таня.
– Зато теперь точно дома, – Марина подмигнула. – По-настоящему.
Таня оглядела кухню, где они столько лет завтракали всей семьей. Гостиную, где Алиса сделала первые шаги. Мишкину комнату, увешанную плакатами. Их дом. Теперь уже точно – их.
– Да, – она улыбнулась. – Мы дома. И никто нас отсюда не выгонит.
