Ключи звякнули в замке тише обычного. Специально — не хотела будить Максима. Три недели на больничном с растяжением связок — казалось, целая вечность. Скучала по дому, по нашей кровати, по его объятиям…
Но едва переступила порог — замерла.
— Квартира на меня оформлена, так что тут проблем не будет, — доносился знакомый голос из гостиной. Максим?!
— А машина? — незнакомый мужской голос.
— Машина тоже моя. Она только водительские права получила в прошлом году.
Сердце учащённо забилось. О чем они говорят? О какой машине? Я что, сплю?
Прижалась к стене. Дышать стало трудно.
— Умно. А счета?
— Все на меня. Она вообще… — Максим хмыкнул, — доверчивая очень. Никогда не лезла в финансы.
— Отлично. Тогда останется только…
— Что останется?! — не удержалась я, влетела в гостиную как ураган.
За столом сидели двое: мой муж и незнакомый мужчина в дорогом костюме. На столе — бумаги, ручки, открытый ноутбук.
Максим побледнел так, будто увидел привидение.
— Лена?! Ты же… ты должна была только завтра…
— Должна была?! — голос дрожал от ярости. — А ты должен был объяснить, что за спектакль тут разыгрываете!
Незнакомец поднялся, протянул руку:
— Олег Семенович, адвокат. Мы как раз…
— Знаю, что вы тут делаете! — перебила его. — Вопрос — почему?!
Максим встал, попытался приблизиться:
— Леночка, успокойся. Давай поговорим…
— Успокоюсь?! — истерично рассмеялась. — Муж три недели готовит развод за моей спиной, а я должна успокоиться?
— Не развод… — начал было он.
— А что тогда? Генеральную уборку документов? Ревизию нашей любви?
Олег Семенович деликатно откашлялся:
— Может, мне стоит уйти…
— Нет! — резко сказала. — Оставайтесь. Хочу знать всё. До последней запятой.
Максим опустился на диван. Впервые за пять лет брака видела его таким растерянным.
— Лена, это не то, что ты думаешь…
— А что я думаю, Макс? Просвети меня.
— Ты думаешь, что я хочу с тобой развестись.
— А ты не хочешь?
Пауза затянулась. В этой тишине слышно было, как тикают настенные часы.
— Хочу — тихо сказал он.
Мир рухнул.
Просто взял и рухнул, как карточный домик.
— Почему? — выдавила из себя.
— Мы разные, Лен. Слишком разные.
— Разные?! — голос сорвался. — Пять лет не разные были! Пять лет всё было отлично!
— Не всё…
— Что не всё?! Скажи конкретно!
Максим встал, прошёлся по комнате. Остановился у окна — спиной ко мне.
— Ты… ты слишком доверчивая. Наивная.
— И это плохо?!
— Ты позволяешь людям садиться себе на шею. Твоей подруге Кате, например.
— Катя тут при чём?
— При том, что она уже полгода живёт за наш счет! Постоянно занимает деньги, которые не отдает!
— Она переживает развод…
— Она нас использует! — развернулся ко мне. — А ты этого не видишь!
— Даже если так — это повод для развода?!
— Это только одна проблема из сотни.
Олег Семенович снова откашлялся:
— Максим Андреевич, может, все-таки…
— Нет, — сказала жестко. — Пусть расскажет про все сто проблем. Интересно послушать.
Максим вздохнул:
— Ты не работаешь…
— Я на больничном!
— До больничного тоже не работала. Уволилась и сидишь дома уже четыре месяца.
— Я ищу работу!
— Ищешь… — скривился он. — Два собеседования за четыре месяца — это поиск?
Щёки горели от стыда. Он был прав. После увольнения из рекламного агентства никак не могла заставить себя активно искать новое место.
— Я растерялась тогда…
— Ты всегда растеряна, Лена! Всегда ждёшь, что кто-то решит за тебя твои проблемы!
— Не правда!
— Правда! Когда нам нужно было выбирать квартиру — решал я. Машину — тоже я. Даже обои в спальне выбирал я, потому что ты не могла определиться!
Слова били как пощёчины. Потому что в каждом было зерно истины.
— Но я… я просто доверяю твоему вкусу…
— Ты прячешься за мной! Используешь меня как ширму, чтобы не принимать решения самой!
Адвокат начал собирать бумаги:
— Думаю, стоит перенести встречу…
— Какие бумаги? — шагнула к столу. — Покажите!
Максим попытался меня остановить:
— Лена, не надо…
Но я уже схватила документы. Заявление о расторжении брака. Соглашение о разделе имущества. Моя подпись… стоп. Моя подпись?!
— Это что за…?! Это что за подпись?! — тряслась от ярости, размахивая документами. — Кто её поставил?!
Максим и адвокат переглянулись. В этом взгляде было что-то… виноватое? Заговорщическое?
— Лена, успокойся…
— Не говори мне успокойся! — заорала. — Это подделка! Это мошенничество!
— Не подделка, — тихо сказал Максим.
— Как не подделка?! Я ничего не подписывала!
— Подписывала.
Мир поплыл перед глазами.
— Что… что ты сказал?
— Ты подписывала. Просто не помнишь.
— Я сошла с ума или ты?! Когда я это подписывала?!
Олег Семенович неловко откашлялся:
— Может, я действительно пойду…
— Сидеть! — рявкнула на него. — Объясняйте оба! Немедленно!
Максим опустился на диван, уткнулся лицом в ладони:
— Помнишь, как месяц назад я просил тебя подписать документы для страховки? Сказал, что оформляю новый полис…
Кровь отхлынула от лица.
— Ты… ты не мог…
— Мог. И сделал.
— Ты обманул меня! — голос сорвался в визг. — Я подписала развод, думая, что это страховка?!
— Лена…
— Не смей произносить моё имя! — швырнула документы ему в лицо. — Ты мерзавец! Подлец!
— Я знал, что ты не согласишься…
— Конечно, не соглашусь! — истерично рассмеялась. — Потому что я люблю тебя, идиот! Любила…
Максим поднял голову. В глазах мелькнуло что-то… сожаление?
— Я тоже любил. Но этого недостаточно.
— Недостаточно?! — чуть не подавилась словами. — А чего ещё нужно?!
— Партнёра. Равного партнёра. А не… домашнего питомца.
Удар под дых. Больно. Очень больно.
— Домашнего питомца?
— Прости. Грубо сказал.
— Да нет, давай! — села напротив него. — Расскажи, какой я питомец! Гавкаю? Мяукаю? Или просто хвостом виляю?
— Лена, не делай из этого цирк…
— Цирк?! — вскочила. — Это ты устроил цирк! Женился на мне, пять лет играл любящего мужа, а потом решил избавиться обманом!
Олег Семенович вдруг подался вперед:
— Елена Викторовна, а вы случаем не получали уведомления из суда?
— Какие уведомления?
— О рассмотрении дела о расторжении брака.
— Нет! — посмотрела на Максима. — А должна была?
Адвокат хмыкнул:
— По закону — да. Но если ответчик не является в суд…
— Стоп-стоп-стоп! — замахала руками. — Какой суд?! Какой ответчик?!
— Вы, — спокойно сказал Олег Семенович. — Вы ответчик по делу о разводе.
— Но я ничего не знаю про суд!
— Уведомления приходили на вашу прописку…
— На какую прописку?! Я прописана здесь!
Максим виновато потупился:
— Не совсем…
— То есть как «не совсем»?!
— Ты прописана у своей мамы. Временно. Помнишь, мы делали это для получения льготы…
— Это было три года назад! Ты сказал, что потом переоформим!
— Не переоформили.
— Специально?!
Молчание.
— Специально?!
— Да — еле слышно.
Ноги подкосились. Опустилась на кресло.
— Значит… значит, три года назад ты уже планировал развод?
— Не планировал. Просто… подстраховывался.
— Подстраховывался…
Слова не шли в голову. Не укладывались. Человек, которого любила больше жизни, оказался…
— А мама? — вдруг осенило. — Мама знает?
Максим кивнул.
— Мама знает?!
— Она получала уведомления. Передавала их мне.
— И ничего мне не сказала?!
— Я попросил не говорить. Объяснил, что хочу сделать всё… цивилизованно.
— Цивилизованно?! — захохотала. — Обман, подделка документов, сговор с моей матерью — это цивилизованно?!
— Лена, я не хотел делать тебе больно…
— Не хотел делать мне больно?! — подскочила. — А что ты делаешь сейчас?! Массаж?!
Олег Семенович посмотрел на часы:
— Максим Андреевич, может, все-таки перенесём…
— Нет, — сказала резко. — Хочу знать всё. До конца. Что ещё вы от меня скрываете?
Адвокат и Максим снова переглянулись.
— Есть ещё что-то, — поняла по их лицам. — Что?
— Лена…
— Что ещё?!
— Квартира…
— Что с квартирой?
— Она продаётся.
Мир перевернулся с ног на голову.
— Как… продаётся?
— Уже есть покупатель. Завтра подписываем договор.
— Без моего согласия?!
— Вы не собственник, — тихо сказал Олег Семенович. — Квартира оформлена на Максима Андреевича до брака.
— Но мы в ней живём! Это наш дом!
— По закону — его дом.
— А по-человечески?!
Максим избегал моего взгляда:
— Деньги нужны. Хочу купить новое жильё…
— Новое жильё? Для кого?
Пауза.
Очень долгая пауза.
И тут до меня дошло.
— У тебя есть другая, — не вопрос. Утверждение.
— Лена…
— Есть?!
— Да.
— Кто она? — голос стал странно спокойным.
— Это неважно…
— Для меня важно. Кто?
— Коллега.
— Имя.
— Зачем тебе…
— Имя!
— Анна.
Анна. Та самая Анна из его офиса? Которую он называл «умницей» и «настоящим профессионалом»?
— Давно?
— Полгода.
— Понятно, — странно, но стало легче. — Она знает о ваших… процедурах?
— Знает.
— И одобряет методы?
— Лена, пожалуйста…
— Отвечай! Одобряет?
— Она считает, что так… проще для всех.
— Проще, — повторила. — Обмануть жену проще, чем честно поговорить с ней.
— Ты бы не поняла…
— Не поняла?! — взорвалась снова. — Да я прекрасно понимаю! Ты трус, Максим! Обычный трус!
— Может быть.
— И твоя Анна тоже трусиха!
— Не тронь её!
— О! — усмехнулась. — Защищает! Как благородно!
Олег Семенович поднялся:
— Я пойду…
— Куда пойдёте? — остановила его. — У меня к вам вопросы — остановила адвоката. — Садитесь.
Олег Семенович неохотно опустился обратно в кресло.
— Скажите, уважаемый, что будет, если я заявлю в полицию о мошенничестве?
— Лена, не делай глупостей… — начал Максим.
— Тихо! — рявкнула на него. — Взрослые разговаривают!
Адвокат поправил очки:
— Теоретически… это может квалифицироваться как обман при получении подписи…
— А практически?
— Практически доказать будет сложно. Вы же действительно подписывали документы…
— Не зная их содержания!
— Но Максим Андреевич может заявить, что объяснял вам…
— А я скажу, что не объяснял!
— Слово против слова, — развел руками адвокат.
Максим вдруг поднялся:
— Хватит! Лена, я устал от этого цирка!
— Цирка?! — медленно повернулась к нему. — Да ты ещё ничего не видел!
— Что ты имеешь в виду?
Улыбнулась. Холодно. Очень холодно.
— А то, дорогой, что ты кое-что забыл.
— Что именно?
— Дача, которая упоминается здесь. Это наследство моей бабушки.
Максим побледнел.
— Какое наследство?
— А, вспомнил? — усмехнулась. — Дача в Подмосковье. Которую бабуля оставила мне два года назад.
— При чём тут дача?
— При том, что она стоит сейчас около восьми миллионов. И оформлена на мою фамилию.
Олег Семенович заинтересованно поднял бровь:
— Елена Викторовна, это имущество, нажитое в браке?
— Нет, — торжествующе сказала. — Наследство. Личная собственность.
Максим сглотнул:
— Лена, мы же договаривались продать дачу и вложить деньги в бизнес…
— Договаривались, — кивнула. — Но знаешь что? Передумала.
— Ты не можешь…
— Могу! — встала и подошла к нему вплотную. — Могу делать что угодно. Потому что я не домашний питомец, как выяснилось.
— Это глупо…
— Почему? Ты же разводишься со мной. Какие у тебя могут быть права на моё наследство?
Адвокат кашлянул:
— Максим Андреевич, она права. Наследство супруга не входит в совместно нажитое имущество…
— Заткнитесь! — огрызнулся Максим.
— Ого! — засмеялась. — А вот это уже интересно! Значит, когда дело касается Твоих денег, ты такой благородный и цивилизованный. А когда моих — сразу звереешь?
— Лена, будь разумной…
— Разумной? — задумалась. — А знаешь, что разумно? Позвонить твоей Анне и рассказать, какими методами ты ведешь дела!
Максим резко схватил меня за руку:
— Не смей!
— Больно! Отпусти!
— Не смей звонить ей!
— А то что? — вырвалась. — Что ты мне сделаешь? Ещё один фиктивный документ подсунешь?
— Лена…
— Кстати! — осенило меня. — А она знает про дачу? Твоя драгоценная Анна?
По его лицу поняла — знает.
— Знает, — констатировала. — И наверняка уже планы строила, как потратить мои восемь миллионов?
— Это не твои миллионы! Мы женаты!
— Были женаты, — поправила. — Ты же сам развод оформил. Очень цивилизованно, кстати.
— Развод ещё не вступил в силу…
— Но вступит! — развела руками. — А значит, всё. Финиш. Никаких прав на моё наследство у тебя нет и не будет.
Олег Семенович вдруг поднялся:
— Я пойду. Это уже семейные разборки.
— Нет, — остановила его. — Поговорим о ваших гонорарах.
— О каких гонорарах?
— За липовые документы. За участие в мошенничестве.
— Елена Викторовна, я действовал в рамках закона…
— В рамках закона? — достала телефон. — Сейчас проверим!
— Что ты делаешь? — испугался Максим.
— Звоню в адвокатскую палату. Хочу узнать, этично ли помогать клиентам обманывать жен.
— Не надо! — Олег Семенович протянул руки. — Давайте… поговорим.
— О чём поговорим? О компенсации за моральный ущерб…
Максим взбесился:
— Какой ещё компенсации?!
— А такой, — спокойно сказала. — Либо вы мне компенсируете моральный ущерб, либо я устраиваю красивый скандал. С заявлениями, с жалобами, с привлечением прессы.
— Ты не посмеешь…
— Посмею. Ещё как посмею! — почувствовала вкус победы. — Представляешь заголовки? «Успешный менеджер развёлся с женой через подделку документов!» Твоя Анна будет в восторге!
— Сколько? — тихо спросил Максим.
— Что «сколько»?
— Сколько ты хочешь?
Задумалась. На самом деле денег не хотела. Хотела справедливости.
— Хочу честности, — сказала наконец. — Публичных извинений. И чтобы ты сам рассказал Анне, каким способом собирался получить мои миллионы.
— Лена…
— Не «Лена»! Либо так, либо война.
Максим опустился на диван. Выглядел разбитым.
— Хорошо, — сказал наконец. — Извинения принесу. Анне расскажу.
— При мне расскажешь.
— Что?!
— Звони ей. Сейчас. При мне. И рассказывай всю правду.
— Это унизительно…
— А мне не было унизительно узнать, что муж три года готовил развод? — усмехнулась. — Звони, Максим. Или я звоню сама.
Он достал телефон. Дрожащими пальцами набрал номер.
— Аня? Это я… Да, я дома… Нет, с Леной пока не говорил… — посмотрел на меня. — То есть говорил. Она всё узнала.
Я подошла ближе, чтобы слышать разговор.
— Как узнала? — донесся женский голос.
— Пришла домой раньше. Застала меня с адвокатом.
— И что теперь?
— А теперь, дорогая Анна, — перехватила трубку, — ваш бойфренд расскажет вам, как хотел присвоить моё наследство. Слушайте внимательно!
Через полчаса Максим положил трубку. Выглядел он как выжатый лимон.
— Ну? — спросила. — Как Анна отреагировала на правду о своем принце?
— Она… она сказала, что подумает.
— Подумает? — рассмеялась. — О том, стоит ли связываться с мошенником?
— Лена, хватит…
— Нет, не хватит! — села напротив него. — Знаешь, что самое смешное? Ты действительно прав — мы разные люди. Очень разные.
— В смысле?
— В том смысле, что я бы никогда не смогла так подло поступить с человеком, которого люблю. А ты смог.
Максим молчал.
— И знаешь что? — продолжила. — Спасибо тебе. За урок.
— За какой урок?
— За то, что показал — на людей нельзя полагаться. Даже на самых близких. Особенно на самых близких.
Встала, прошлась по комнате.
— Завтра утром съезжаю. К маме. А дальше посмотрим.
— Лена, может быть, мы ещё поговорим…
— О чём? — удивилась. — О том, как ты меня любил, пока планировал развод? Или о том, какая я наивная и доверчивая?
— Я хотел сказать… прости.
— Прощаю, — неожиданно легко сказала. — Но это ничего не меняет.
— А что изменилось бы?
— Ничего. Просто… — задумалась. — Знаешь, я сегодня поняла кое-что важное.
— Что?
— Что ты был прав насчёт меня. Я действительно была наивной. Доверчивой. Несамостоятельной.
— Лена…
— Но знаешь, в чём ты ошибся? — улыбнулась. — Ты думал, что это навсегда. Что я такой и останусь.
— А ты не…?
— Нет. Спасибо тебе — больше не останусь.
Собрала сумку быстро. Вещей взяла минимум — только самое необходимое. Остальное потом заберу.
На пороге обернулась:
— Кстати, Максим. Насчёт дачи.
— Что?
— Решила её не продавать. Обустрою там гостевой дом. Для женщин, переживающих развод. Думаю, спрос будет.
— Лена…
— И ещё. Развод я оспаривать не буду. Пусть будет, по-твоему. Квартира твоя, машина твоя. Мне ничего от тебя не нужно.
— Серьезно?
— Абсолютно. Хочу начать с чистого листа.
Вышла на лестничную площадку. Максим выскочил следом:
— Лена, подожди!
— До свидания, Максим. Спасибо за науку.
На улице было морозно, но удивительно свежо. Дышалось легко — впервые за много месяцев.
Достала телефон, набрала номер подруги:
— Катя? Это я… Да, с больничного вернулась… Нет, всё сложно… Слушай, а ты серьёзно, тогда говорила про совместный бизнес? Про агентство для женщин?.. Отлично. Завтра встречаемся. У меня есть идеи. И стартовый капитал.
Повесила трубку и улыбнулась.
Впереди было неизвестно что… Но точно не скучно.
А Максим пусть наслаждается своей «цивилизованной» Анной. И объясняет ей, почему восемь миллионов внезапно исчезли из планов на будущее.
***
Через несколько месяцев Елена открыла успешный психологический центр для женщин в кризисных ситуациях. Дача превратилась в уютный реабилитационный комплекс.
А Максим… ну, Максим остался с Анной, которая, как выяснилось, оказалась не менее «практичной», чем он сам.
