Марина заметила, что её супруг стал вести себя иначе в конце августа. Олег казался подавленным, часто сидел, уткнувшись в телефон, и хмурился. Вечерами он выходил на лоджию и затягивался сигаретами одну за одной. Когда она спрашивала, что его тревожит, он лишь отмахивался, отвечая, что всё в порядке.
Они прожили вместе в своей двухкомнатной квартире в Киевской области уже четырнадцать лет. Познакомились, когда Марине было сорок семь — она как раз разошлась с первым мужем и одна воспитывала сына Ивана. Олег был на три года младше, трудился мастером на заводе и тоже был разведён. У него был сын Михаил, ровесник её Ивана.
Марина работала консультантом удалённо, помогая людям собирать бумаги для оформления пенсий, пособий и льгот. Работа была нервной, но приносила неплохой доход, особенно к концу года, когда все стремились всё успеть. Олег недавно вышел на пенсию, иногда подрабатывал сантехником в частном секторе. Жили они хоть и не роскошно, но без особых проблем.
Квартира досталась Марине в наследство от родителей, когда ей исполнилось сорок. Это стало настоящим спасением: не нужно было платить за аренду. Когда она встретила Олега, он переехал к ней. Марина сразу решила для себя, что квартира — её собственность, а муж — просто житель.
У Олега был сын от первого брака — Михаил, тридцати шести лет, который трудился разнорабочим. За годы совместной жизни Марина привязалась к нему, даже полюбила по-своему. Михаил был воспитанным молодым человеком, приезжал на все праздники, дарил ей цветы и всегда называл её «мама Марина». Жил он в Харькове с женой Софией и двумя детьми: восьмилетним мальчиком и пятилетней девочкой. Они снимали квартиру, за которую отдавали сорок тысяч гривен ежемесячно, и потихоньку собирали деньги на собственное жильё.
Сын Марины, Иван, семь лет назад перебрался в Канаду. Там он женился на местной девушке, стал работать программистом в крупной компании. Они купили дом в пригороде Торонто и планировали завести детей. Иван приезжал редко, но регулярно звонил матери и присылал ей деньги по праздникам. «Мам, купи себе что-то приятное», — писал он каждый раз.
Их спокойная, размеренная жизнь продолжалась, пока в их дом не пришла беда. Она случилась неожиданно, как это всегда и бывает.
Крах и его последствия
Михаил познакомился с людьми, которые представились инвесторами и расписали ему перспективу участия в сверхприбыльном ІТ-стартапе. Для входа в проект требовался начальный капитал, а в качестве бонуса обещали, что через полгода вложенная сумма увеличится в три-четыре раза. Михаил поверил. Он всегда был осторожным человеком, но, вероятно, усталость от арендованного жилья и стремление обеспечить семью собственной квартирой сыграли свою роль. Он продал свою машину, оформил кредит в банке, добавил все свои сбережения и отдал «инвесторам» полтора миллиона гривен.
Вскоре эти люди исчезли, будто их и не было. Телефоны молчали, офис оказался фиктивным, а документы — поддельными. Михаил остался ни с чем, а хуже того — с долгами по кредиту и коллекторами, которые требовали вернуть деньги.
Когда его жена София узнала о случившемся, она устроила грандиозный скандал. Она кричала, что он разрушил их семью и что она не собирается расплачиваться за его глупость. София подала на развод, забрала детей и уехала к своей матери. Михаил остался совсем один — без семьи, без денег, с кредитом, который нечем было платить.
«Михаила обманули, — наконец поделился Олег с женой. — Почти два с половиной миллиона гривен забрали и пропали».
«Господи», — вздохнула Марина. — «Бедный парень. Как он мог так довериться незнакомцам?»
«Они не были незнакомцами, — ответил Олег. — Их познакомили через общих знакомых. Они показывали все документы, лицензии, всё было как положено».
«И что же теперь?»
«А теперь он снимает комнату за двадцать тысяч гривен в месяц. И то хозяйка хочет выгнать — говорит, что коллекторы звонят и соседи жалуются».
«Нервы сдали, депрессия началась. Врач говорит, что нужно лечиться, а денег на это нет».
«Может, ему обратиться к бесплатному психологу?»
«Ходил. Говорит, не помогает. Нужен хороший специалист, но они берут дорого».
Марина покачала головой. Михаил всегда казался ей таким рассудительным. В детстве был тихим, хорошо учился, сам поступил в институт. После выпуска быстро нашёл работу, женился. Всё делал по плану. И вдруг такая ошибка.
«Может, он пока поживёт у нас? — предложила она. — Комната Ивана всё равно пустует».
«Я ему говорил. Он отказывается».
«Почему?»
«Стесняется просить помощи. Говорит, что сам разберётся, не хочет быть обузой».
«Скажи ему, что мы не против, и он может приехать».
«Говорил. Он упрямый, не соглашается».
Несколько дней Олег ходил мрачнее тучи. Он мало разговаривал, ел без аппетита, всё время о чём-то думал. Марина видела, как тяжело ему. Михаил был его единственным сыном, и видеть, как тот страдает, было для отца мучительно.
В итоге Олег сообщил, что Михаил всё-таки согласился переехать.
«Ему стало совсем плохо, — пояснил он. — Хозяйка комнаты поставила ультиматум: либо он съезжает, либо она вызывает полицию. Коллекторы измучили всех в доме».
«Ну и правильно, что едет к нам. Отдохнёт, придёт в себя».
«Он говорит, что максимум на месяц. Пока не найдёт работу».
«Найдёт. Он очень талантливый и трудолюбивый, у него большой опыт».
Михаил приехал в конце августа. У него был только один чемодан и сумка с документами — всё, что осталось. Выглядел он ужасно: сильно похудел, глаза запали, руки тряслись. Марина ахнула, увидев его.
«Мишенька, что же ты себя до такого довёл?»
«Нервы, мама Марина. Уже два месяца не сплю нормально».
«Нужно обязательно пойти к доктору».
«Ходил. Он выписал мне лекарства, но они очень дорогие».
«Не переживай, купим».
Первые дни Михаил держался в стороне. Он поздно вставал, а большую часть дня проводил за компьютером в поисках работы. Вечером выходил на кухню, молча ужинал и рано ложился спать. Марина видела, что парень на грани.
«Может, сходишь к психотерапевту?» — предлагала она.
«Очень дорого».
«Мы поможем».
«Не хочу больше ни от кого зависеть».
«Мишенька, это же лечение, как если бы у тебя болел зуб или нога».
«Зуб болит — это понятно. А тут… тут я сам виноват. Сам был дурак».
Михаил винил себя. Говорил, что нужно было быть осторожнее, что нельзя было доверять незнакомым людям. Марина пыталась его успокоить, объясняя, что мошенники очень искусные и многие люди попадаются на их удочку. Но Михаил не слушал.
В сентябре совершенно неожиданно умер отец Марины. Звонок из больницы поступил ночью: инфаркт, не смогли спасти. Ему было восемьдесят два года, и он ушёл внезапно, ведь в последние годы почти не болел.
Хоронили его всей семьёй. Михаил помогал всё организовать, был очень внимательным и заботливым. Марина была благодарна ему за поддержку.
После похорон встал вопрос о наследстве. Отец оставил ей двухкомнатную квартиру в старом, но крепком доме в хорошем районе с развитой инфраструктурой. По оценкам риелторов, её стоимость составляла около одиннадцати миллионов гривен.
«Что ты собираешься делать с квартирой отца?» — спросил Олег как-то вечером.
Они сидели на кухне и пили чай. Марина устала от всей этой возни с документами, с нотариусом. Оформление наследства — дело хлопотное.
«Пока не знаю, — устало ответила она. — Может, продам. Или буду сдавать в аренду».
«А может, отдадим Михаилу?» — неожиданно спросил муж.
Марина подняла голову. В его голосе было что-то напряжённое, будто он долго готовился к этому разговору.
«Что? Чтобы он там пожил?»
«Нет, подарить! Ну подумай сама. Ему сейчас жильё очень нужно. А тебе эта квартира ни к чему».
«Как это ни к чему? Это же наследство от папы».
«Наследство — да, но ты в ней жить не будешь. А Михаилу она нужнее».
Марина смотрела на мужа и не могла поверить своим ушам. Просто так подарить квартиру? Пасынку?
«Серьёзно. Мы же семья. Надо помочь сыну в трудную минуту».
Марина поставила чашку и встала из-за стола. Её била дрожь — не от холода, а от возмущения.
«Я в ванную», — сказала она и быстро вышла из кухни.
В ванной она включила воду и стояла, держась за раковину. В голове не укладывалось то, что предложил муж. Отдать квартиру? Пасынку, который, конечно, хороший человек, пострадал от мошенников, но всё-таки не родной сын?
Марина плеснула себе в лицо холодной водой и посмотрела в зеркало. Нет, ей не показалось. Олег действительно предложил подарить квартиру своему сыну.
Кто кому что должен?
Ночью Марина не спала. Она лежала рядом с мирно храпящим мужем и думала. Мысли вихрем кружились в голове. С одной стороны, Михаилу действительно тяжело. Он всё потерял, семья распалась. Конечно, его жалко. И он не плохой человек — просто попал в беду.
Но с другой стороны… У неё есть свой сын, Иван. Если и отдавать кому-то наследство, то логичнее ему. Хотя Иван живёт в Канаде и вряд ли нуждается в украинской недвижимости.
И всё же: почему она должна отдавать своё наследство? Пусть Олег сам помогает сыну. А какое он имеет право на её имущество?
Утром Марина решила позвонить Ивану. Разница во времени была большая, но сын всегда был рад слышать маму.
«Привет, мам! — раздался в трубке бодрый голос. — Как ты? Как справляешься после дедушкиных похорон?»
«Нормально, сынок. Слушай, хочу посоветоваться».
«О чём?»
«Насчёт дедушкиной квартиры. Думаю, что с ней делать, когда я официально вступлю в наследство».
«А какие варианты?»
«Ну… могу её продать и перевести деньги тебе. Квартира хорошая, в приличном районе».
Иван помолчал несколько секунд.
«Мам, а зачем мне эти деньги? У меня тут всё хорошо, недавно дом купили, работа стабильная. Куча планов».
«Сынок, деньги лишними не бывают».
«Не бывают, конечно. Но они мне сейчас, честно говоря, не нужны. Ты сама распоряжайся, как считаешь правильным».
«А может, буду её сдавать в аренду. Дополнительный доход будет неплохой».
«Вот это отличная идея! Сдавай, мам. Тебе так будет лучше жить. И если нужен ремонт для сдачи — я пришлю денег, без вопросов».
«Не нужно, сын. У меня есть небольшие накопления».
«Мам, я серьёзно. Делай с квартирой что хочешь. Главное, чтобы тебе было хорошо. А деньги мне не нужны — у меня тут своих забот хватает, но приятных».
«Какие заботы?»
«Хорошие заботы. София беременна, мы ждём ребёнка. Сейчас детскую обустраиваем».
«Сынок! Почему ты не сказал раньше?»
«Хотели подождать, убедиться, что всё хорошо. Срок ещё маленький».
«Я буду бабушкой!»
«Будешь, мам. Так что понимаешь — мне не до украинской недвижимости сейчас. У меня тут своя полноценная жизнь».
После разговора с сыном Марина почувствовала одновременно облегчение и радость. Иван не претендовал на наследство, а ещё она будет бабушкой!
Выбор стал очевиден — привести квартиру в порядок и сдать. Дополнительный доход позволит ей покупать подарки внуку.
Она села за компьютер и стала изучать рынок аренды в том районе. Двухкомнатные квартиры сдавались за тридцать пять-пятьдесят тысяч гривен в месяц. Если сделать хороший косметический ремонт, можно просить и пятьдесят пять.
Затем поехала в отцовскую квартиру, чтобы осмотреться. Обои были старые, но в приличном состоянии, без дыр и пятен. Сантехника работала, хоть и устаревшая. Полы были нормальные. Окна пластиковые, недавно установленные. В общем, если покрасить стены на кухне, поменять смесители в ванной, может, положить новый линолеум — получится отличное жильё для молодой семьи.
Марина измерила комнаты, составила список необходимых работ. Затем подсчитала примерную смету: триста восемьдесят-четыреста тысяч гривен на ремонт, зато потом будет стабильный доход сорок тысяч в месяц. Затраты окупятся полностью всего за три месяца.
Вечером она снова сидела за компьютером, изучая сайты со стройматериалами и услугами ремонтных бригад. Сравнивала цены, читала отзывы.
«Чем занимаешься?» — спросил Олег, заглядывая ей через плечо.
«Планирую ремонт в папиной квартире. Хочу привести её в порядок, чтобы сдавать».
«А зачем ремонт делать? Может, не стоит тратиться?»
«Почему не стоит? Без ремонта не обойтись».
«Ну… а если ты не будешь её сдавать?»
Марина оторвалась от экрана и посмотрела на мужа.
«А как это — не сдавать? Тогда зачем она мне вообще нужна?»
«Её же можно и Михаилу отдать. Тогда он сам сделает ремонт, какой захочет».
Значит, он не забыл о вчерашнем разговоре. Более того, видимо, всерьёз рассчитывал, что она согласится.
«Олег, я же вчера ничего не ответила на твоё предложение».
«Ну я думал, ты всё обдумаешь и согласишься. Это же правильно — помочь сыну в беде».
«Я подумала. И решила сдавать, чтобы получать доход».
«А почему не Михаилу отдать?»
«Потому что я хочу получать доход от аренды».
«Какой доход? Ты же получишь копейки».
«Сорок тысяч в месяц — для меня это не копейки».
«Подумаешь, сорок тысяч. А человеку ты поможешь — это важнее любых денег».
«Помочь можно по-разному. Например, дать денег в долг. Или временно дать пожить у нас».
«Ему не деньги нужны, ему постоянное жильё нужно».
«Пусть снимает. Или копит на своё».
«Где он будет копить? У него же долги по кредиту».
«Значит, сначала отдаст долги, а потом будет копить. Как все нормальные люди».
Олег покачал головой, будто разговаривал с неразумным ребёнком.
«Жестоко, Марина. А если бы Иван оказался в такой ситуации?»
«Иван не оказался бы. Он умный, у него голова на плечах».
«Да дело не в этом! Если бы оказался — ты бы ему помогла?»
«Конечно, помогла бы. Он мой сын».
«А Михаил?»
«Михаил — твой сын. Не мой».
«Как не твой? Мы же четырнадцать лет вместе!»
«Живём вместе — да. Но это не делает твоего сына моим сыном».
«Но ты же его любишь!»
«Люблю. Но не настолько, чтобы дарить ему одиннадцать миллионов гривен».
Олег обиделся и ушёл на лоджию. А Марина продолжила планировать ремонт.
Цена ультиматума
На следующий день муж снова завёл разговор о Михаиле. И в последующие дни тоже. Каждое утро он находил новые аргументы в пользу того, чтобы отдать квартиру пасынку. То рассказывал, как тому тяжело, то жаловался на коллекторов, то говорил о семейном долге и человеческой порядочности.
«У него депрессия. Врач говорит, что ему нужна стабильность».
«Стабильность нужна всем. Но не все же требуют, чтобы им дарили квартиры за одиннадцать миллионов».
«Он ничего не требует. Это я сам предлагаю. Я хочу сделать доброе дело».
«Доброе дело — это помочь деньгами или временным жильём. А не подарить квартиру».
«Для тебя подарить, а для него это спасение от полного краха».
«Пусть сам себя спасает. Работает, старается, выкручивается».
Марина чувствовала, что Олег не сдастся. Он будет долбить каждый день, пока не добьётся своего или пока не поймёт, что ничего не выйдет. А она не собиралась сдаваться. Квартира — её наследство от отца, и только она будет решать, что с ней делать.
Оформление наследства шло своим чередом. Марина собирала справки, ходила к нотариусу, готовила документы. Параллельно изучала предложения ремонтных бригад, выбирала материалы, составляла смету.
Олег наблюдал за её активностью с явным неодобрением.
«Опять ремонт планируешь?» — спрашивал он каждый вечер.
«Планирую».
«А может, подождёшь пока?»
«Зачем ждать? Время — деньги».
«Ну… может, ещё передумаешь насчёт сдачи».
«Не передумаю».
«А если Михаил сам к тебе обратится, попросит?»
«Не поможет».
«Даже не выслушаешь?»
«Выслушаю. И вежливо откажу».
«Жестокая ты, Марина».
Через месяц Марина получила свидетельство о праве на наследство. Квартира официально стала её собственностью. В тот же день она заключила договор с ремонтной бригадой и закупила материалы.
Михаил всё это время жил у них, искал работу и постепенно приходил в себя. Лекарства помогали, депрессия отступала. Он даже нашёл подработку.
«Может, всё-таки схожу к психологу, — сказал он как-то за ужином. — Накопил немного денег».
«Сходи, — поддержала Марина. — Это правильное решение».
«Мама Марина, спасибо вам с папой. За всё. Без вас я бы точно пропал».
«Не за что, Мишенька».
«Я скоро съеду, честное слово. Как только нормальную работу найду».
«Не торопись. Поправляйся сначала».
Вечером того же дня Олег сделал последнюю попытку.
«Марина, я хочу поговорить серьёзно», — сказал он торжественным тоном.
«Говори».
«Я всё обдумал. Взвесил все «за» и «против». Подари квартиру моему сыну, у него сейчас вообще ничего нет».
Марина медленно отложила вилку. В его словах была не просьба, а требование, поданное в форме ультиматума.
«У Михаила есть работа, — спокойно ответила она. — Есть крыша над головой. Это не «вообще ничего нет»».
«Работа — подработка. Крыша — временная и опять же оформленная на тебя».
«Пусть ищет постоянную работу и постоянную крышу».
«Он ищет. Но пока не находит».
«Значит, плохо ищет».
«Или рынок труда плохой».
«На рынке труда всегда есть работа для тех, кто хочет работать».
«Марина, хватит философствовать! Подпиши дарственную и всё!»
«Нет».
«Почему нет?»
«Потому что не хочу».
«А если я попрошу как муж?»
«Уже просил. Сто раз».
«А если потребую?»
«Уже требуешь».
«А если поставлю условие?»
«Какое?»
Олег встал, прошёлся по кухне.
«Либо ты отдаёшь квартиру Михаилу, либо я от тебя ухожу».
Повисла тишина. Слышно было только тиканье часов на стене да гул холодильника. Марина смотрела на мужа и понимала: игра окончена. Больше никаких уговоров и просьб. Только ультиматум.
«Своему сыну дари сам. У меня мозги есть. Хочешь помочь сыну — помогай своими средствами. Продай машину, займи денег, найди дополнительную работу. А к моим деньгам не лезь».
Слова вылетели сами собой.
«Значит, выбираешь квартиру вместо мужа?»
«Выбираю здравый смысл вместо безумия».
«А меня не выбираешь?»
«Тебя тоже не выбираю. Если ты ставишь такие условия».
«Тогда я собираю вещи и ухожу».
«Твоё право».
«И ухожу навсегда».
«Как скажешь».
Олег пошёл в спальню. Марина осталась на кухне, слушая, как он возится с чемоданом. Михаил сидел в своей комнате и, видимо, слышал весь разговор, но не вмешивался.
Через час Олег вынес две огромные клетчатые сумки в прихожую.
«Всё, — сказал он. — В последний раз спрашиваю: ты точно не передумаешь?»
«Не передумаю».
«Пожалеешь об этом».
«Может быть».
«Точно пожалеешь. Останешься одна, никому не нужная».
«Лучше одна, чем с таким человеком».
Олег надел куртку, взял чемоданы. Михаил вышел из комнаты и обнял отца.
«Папа, может, не надо?» — тихо сказал он.
«Надо, сын. Иначе нельзя».
«Прощай, Марина», — сказал Олег жене.
«Прощай».
Дверь закрылась, и в квартире стало тихо.
Михаил постоял в прихожей, потом подошёл к Марине.
«Мама Марина, простите. Это всё из-за меня».
«Не из-за тебя, Мишенька. Из-за принципов».
«Может, я тоже уйду?»
«Зачем? Ты здесь ни при чём. Живи, пока не встанешь на ноги».
«Спасибо».
Михаил ушёл к себе. Марина заварила чай, села у окна. За стеклом медленно темнело — октябрьский вечер наступал рано.
Через месяц Олег позвонил:
«Марина, можно поговорить?»
«Говори».
«Можно вернуться домой?»
«Нет».
«Почему?»
«Потому что ты сделал свой выбор. Теперь живи с ним».
«Я передумал насчёт квартиры…»
«Поздно».
«Марина, я же люблю тебя».
«Если бы любил, не ставил бы ультиматумы».
«Но мы же столько лет вместе…»
«Были вместе. А теперь нет».
Больше он не звонил.
А квартиру Марина отремонтировала и сдала молодой семье с ребёнком за тридцать пять тысяч гривен в месяц. Каждый месяц получала деньги и думала, что поступила правильно.
Михаил через два месяца нашёл хорошую работу, снял однокомнатную квартиру и съехал. Перед отъездом долго благодарил, обещал не забывать.
«Вы меня спасли, мама Марина».
«Ты сам себя спас. Я только крышу дала».
«Всё равно спасибо».
И Марина осталась одна. Но не одинокая — с достойной пенсией, дополнительным доходом и чистой совестью. У неё, как она сама сказала мужу, мозги были на месте.
Эта история заставляет задуматься о многом. О том, что такое настоящая помощь. О том, что даже самые близкие люди могут показать свою неожиданную сторону. Как вы думаете, где заканчивается помощь и начинается наглость, и есть ли предел тому, на что мы готовы ради родственников?
