— Он меня просто извёл! — Катерина Сергеевна с грохотом бросила на стол стопку бумаг. — Ты только вообрази, Оля, является вчера и заявляет, что ему снова деньги не выплатили. В сорок три года мужик не в состоянии обеспечить семью!
Ольга безмолвно подливала чай в белые чашки. Они устроились на кухне после тяжёлого дня, и Катерина, по заведённой традиции, жаловалась на жизнь единственной близкой подруге.
— И что ты ему на это сказала? — приглушённо поинтересовалась Ольга.
— А что тут скажешь? — Катерина раздражённо провела рукой по волосам. — Так и говорю: «Борис, ну сколько можно! Я тут с рассвета до заката на двух работах пашу, а ты…» А он стоит, глаза опустил, будто виноват во всём. Даже слова в свою защиту сказать не может!
Ольга слушала, а сама размышляла, насколько этот «домашний» Борис отличается от того человека, которого она помнила с юности. Тогда, лет пятнадцать тому назад, он виделся ей почти героем — статный, крепкий, с очень добрым взглядом. Он захаживал к ним в клинику по сантехническим делам, неизменно улыбался, отпускал шутки в адрес медперсонала.
— Знаешь, а что, если он просто вымотался? — деликатно предположила Ольга. — Работа-то у него нелёгкая, физически затратная…
— Вымотался? — Катерина аж подскочила. — А я, по-твоему, отдыхаю? Отдел логистики — это тебе не игры, там каждый божий день как на передовой. Контрагенты, соглашения, сплошные отчёты… А дома ещё Кирилл со своими вечными школьными неурядицами, а Роман после колледжа вообще не понимает, куда ему двигаться.
Ольга мысленно представила четырнадцатилетнего Кирилла — тихого, погружённого в себя подростка, который вечно проскальзывал по двору, уставившись в землю. А ведь был таким шустрым, жизнерадостным мальцом. Что же случилось с этим семейством?
— Катя, а сыновья как к отцу относятся? — спросила она.
— Кирилл — вылитый отец, такой же размазня, — отмахнулась Катерина. — Роман ещё барахтается, пытается что-то изобразить, но тоже… В общем, настоящих мужчин в нашем доме нет.
Эти слова подруги больно царапнули Ольгу. Разве можно так отзываться о родных детях? О супруге, с которым делила жизнь почти два десятка лет?
— А ты помнишь, каким Борис был, когда вы только встретились? — рискнула спросить Ольга.
Катерина на мгновение притихла, в её взгляде мелькнуло что-то неясное — не то тень сожаления, не то злость.
— Было, — отрезала она. — Но это всё в прошлом. Люди не стоят на месте, Оля. А кое-кто просто сбрасывает маску.
Однако Ольга помнила совсем другое. Помнила, как Катерина прибегала на смену после встреч с ним — окрылённая, сияющая от любви. Как взахлёб делилась, что Борис хочет дорасти до начальника участка, как они вместе планируют жизнь. А потом произошёл какой-то сбой. Катерина начала его «пилить» всё чаще, а Борис — замыкаться в себе всё глубже.
— Хочешь знать, о чём я размышляю? — Катерина внезапно посмотрела подруге прямо в глаза. — Я думаю, что совершила фатальную ошибку. И теперь не представляю, как из этого болота вылезти.
У Ольги замерло сердце. Неужели Катерина и вправду готова всё перечеркнуть?
— Не произноси такого, — выдохнула она. — У вас же сыновья…
— Сыновья уже взрослые, Оля. Роману девятнадцать, он самостоятельный. А Кириллу, может, и лучше станет без папаши-неудачника поблизости. Перестанет копировать его поведение.
Эта фраза прозвучала, как выстрел.
Ольга молча глотала остывший чай и размышляла, что всю свою сознательную жизнь грезила именно о такой семье, как у Катерины. О муже, возвращающемся вечером с работы. О детях, которые кричат тебе «мама». О том уюте, который возможен лишь в родных стенах.
А Катерина уничтожает всё это своими же руками.
— Знаешь, в чём правда? — Катерина подалась вперёд, перейдя на шёпот. — Я всерьёз подумываю о разводе. Реально. Устала тащить на себе этот воз.
В ту секунду Ольга осознала, что больше не в силах это слушать. Не может безучастно наблюдать, как рассыпается в пыль то, что было её собственной сокровенной мечтой.
Назавтра, столкнувшись с Борисом у лифта, она не опустила взгляд, как делала всегда, а тепло улыбнулась. Он растерянно замер.
— Оля? Как ты?
— В порядке, — она призвала на помощь всю свою смелость. — А ты как?
Борис неопределённо пожал плечами, но во взгляде проскользнула тоска.
— Да понемногу, тружусь.
— Я слышала, у вас там с выплатами проблемы, — сказала Ольга. — Сейчас у многих так. Ты не принимай это близко к сердцу.
Борис посмотрел на неё с явным изумлением. Как давно его кто-то просто по-человечески поддерживал?
— Спасибо, — ответил он тихо. — Нечасто такое услышишь.
С той встречи они стали видеться чаще. Ольга выяснила, что Борис и правда много трудится, но у их конторы сейчас серьёзные трудности. Что он всё ещё не оставил надежды на карьерный рост, хотя супруга давно вбила ему в голову, что он полный ноль.
— Знаешь, — признался он как-то, когда они столкнулись у супермаркета, — я ведь инженером мечтал стать. По молодости. Но судьба распорядилась иначе.
— А что мешает попробовать сейчас? — спросила Ольга. — Те же вечерние курсы?
Борис усмехнулся, но смех вышел каким-то надломленным.
— Катерина считает, что в мои годы дёргаться поздно. Убеждает быть реалистом.
— А твоё мнение какое?
Он замолчал, обдумывая.
— Неясно, — откровенно ответил он. — Я уже и сам запутался, чего хочу от жизни.
Ольга замечала, как эти короткие беседы меняют его. Он расправил плечи, стал опрятнее одеваться. Во взгляде затеплилась жизнь.
А в квартире Катерины атмосфера накалялась. Она возвращалась со службы на взводе, срывалась на Бориса из-за любой мелочи. Кирилл замкнулся в себе ещё сильнее, а Роман начал где-то пропадать вечерами.
— Хватит, — заявила Катерина после очередной бурной ссоры. — Я больше не выдерживаю. Поеду к матери на месяц. Пусть покрутится сам. Сумеет всё наладить — будет разговор. Не сумеет — значит, я была права.
Она собрала вещи и уехала, оставив Бориса с сыновьями.
Ольга услышала об этом от соседки. В тот же вечер она постучала в их дверь.
— Тебе помочь? — спросила она.
Борис стоял посреди кухни в полной прострации, не понимая, за что хвататься.
— Оля, — произнёс он глухо, — я, похоже, окончательно потерялся. Не представляю, как быть дальше.
— А чего ты сам желаешь? — спросила она. — Не для жены, не для детей, не для руководства. Чего ты хочешь для себя?
Он молчал очень долго.
— Хочу, чтобы меня перестали стыдиться, — наконец выдавил он. — Хочу, чтобы в меня хоть кто-то поверил.
— А я верю, — ответила Ольга без всякого пафоса.
В эту секунду между ними что-то безвозвратно переменилось.
Кирилл внезапно привязался к «тёте Оле» — так он начал её звать. Она не повышала на него голос, не упрекала, что он «весь в отца», а просто слушала и старалась понять. Мальчишка начал приносить из школы хорошие отметки.
Роман сперва держался отчуждённо, но со временем и он оттаял. Ольга не лезла ему в душу, не пыталась изображать мать, просто находилась поблизости, когда это было нужно.
А Борис словно очнулся от долгого сна. Пошёл на те самые курсы, нашёл другую работу. Выяснилось, что в сорок три жизнь вовсе не заканчивается.
Катерина приехала через два месяца и остолбенела. В квартире было прибрано лучше, чем при ней. Кирилл улыбался. Борис был в новой рубашке и с энтузиазмом говорил о каких-то планах.
— Что за цирк вы тут устроили? — налетела она на супруга.
— Это не цирк, — невозмутимо парировал Борис. — Это я просто осознал, что способен жить иначе.
— Ах, вот как, — Катерина моментально всё сообразила. — Соседка подсобила, да? Оленька наша?
Разразился жуткий скандал. Катерина кричала, что её обманули, что Ольга влезла в их семью. Но Борис больше не отмалчивался.
— Семью уничтожила ты, — отчеканил он. — Ежедневно, каждым своим упрёком. А Оля лишь напомнила мне, что я тоже человек.
Катерина не была готова к такому отпору. Она привыкла, что муж по умолчанию виноват и только и делает, что мямлит извинения.
— Тогда решай, — швырнула она. — Либо эта твоя медсестра, либо мы.
— Я уже решил, — ответил Борис.
Развод был мучительным. Катерина выбивала алименты, шантажировала встречами с Кириллом. Но сын сам изъявил желание остаться с отцом.
— Мам, я тебя правда люблю, — сказал он ей. — Но с папой и тётей Олей мне лучше. Они меня не упрекают.
Эти слова стали для Катерины ударом. Неужели она и вправду стыдилась собственного сына?
Ольга и Борис расписались скромно, без гостей. Спустя год у них родилась дочка, которую назвали Анюткой.
Роман иногда заходит к матери, но живёт своей жизнью. Кирилл вырос в спокойного, уверенного юношу, стал студентом.
А Катерина осталась в одиночестве в своей квартире. Порой она прокручивает в голове, что могло бы быть, не выливай она тогда подруге тонны грязи на мужа. Не подтолкни она его в объятия другой своими же упрёками.
Только прошлого не воротишь. И Оля ей больше не подруга.
Зато теперь Катерина усвоила одно: браки рушатся не из-за тех, кто приходит извне. Они рушатся изнутри, когда мы перестаём дорожить тем, что у нас есть.
Как вы думаете, можно ли было спасти этот брак? И кто в этой ситуации несёт большую ответственность: тот, кто постоянно жаловался и унижал, или тот, кто не устоял и нашёл поддержку на стороне?
