— Сергей, ты вообще хоть немного понимаешь, что со мной происходит?
Ксения стояла посреди кухни с мокрыми руками, только что закончив привычный ритуал мытья посуды. Сергей Петрович даже не поднял головы от экрана своего смартфона.
— Что-что… Устала, небось. Отдохни немного.
Она окинула его долгим, изучающим взглядом. Пятьдесят лет, благородная седина на висках, привычка беззвучно жевать, уставившись в телефон. В какой момент он превратился в такое… равнодушное существо?
— Отдохнуть, — повторила она почти шёпотом. — Серёжа, а когда я в последний раз отдыхала? Ну так, чтобы реально отключиться от всего?
Он пожал плечами, не отрываясь от ленты новостей.
— Да когда захочешь, тогда и отдыхай. Я же тебе не запрещаю.
Что-то внутри неё щёлкнуло. Как будто сработал какой-то невидимый переключатель.
— Не запрещаешь, — она вытерла руки о фартук. — А помогаешь?
— В чём помогаешь?
— Да хотя бы в том, чтобы я могла получить этот отдых. Сергей, ты хоть раз самостоятельно приготовил ужин без моей просьбы? Хоть раз прибрался в квартире, не дожидаясь, пока я скажу: «Уже пора»?
Сергей, наконец, отложил гаджет. В его глазах промелькнула тень раздражения.
— Ксюш, ну что ты начинаешь… Я же на работе. Устаю. Прихожу домой…
— И что? А я, по-твоему, что делаю — лежу на курорте? Серёжа, я тоже работаю. Восемь часов в день с цифрами, отчётами, бумагами, в каком-нибудь Житомире или Чернигове. А потом прихожу домой, и тут начинается вторая смена. Кухня, уборка, стирка, глажка…
— Ну, так было всегда заведено.
— Всегда? — Она невольно засмеялась, но этот смех был горьким. — Сергей, у нас же есть что вспомнить, правда? Помнишь, как в первые годы ты мне во всём помогал? Как мы вместе готовили, вместе наводили порядок?
Он нахмурился, словно пытаясь извлечь из памяти что-то очень далёкое.
— Это было… другое время. Мы были молодые.
— А сейчас что — старые, и поэтому можно забыть друг о друге?
Сергей поднялся, прошёл к окну. За стеклом мелко моросил осенний дождь, серый и унылый.
— Ксюша, я не понимаю, к чему ты, собственно, ведёшь.
Она опустилась на табурет, внезапно почувствовав страшное изнеможение.
— Я веду к тому, что мне очень плохо. Мне невероятно одиноко. И это рядом с тобой.
Он резко обернулся.
— Как это одиноко? Мы же вместе живём.
— Вместе? — Она покачала головой. — Сергей, мы живём в одной квартире. Но мы не живём вместе. Ты приходишь, ешь, смотришь свой телевизор, ложишься спать. Утром просыпаешься, завтракаешь, уходишь. Когда мы в последний раз нормально разговаривали? Не о том, что нужно купить на ужин или когда навестят дети. А просто… разговаривали?
Сергей молчал. Потому что действительно не мог вспомнить.
— И знаешь, что самое ужасное? — продолжала Ксения. — Я начинаю понимать, что мне стало всё равно. Что если ты завтра вдруг исчезнешь, я даже не замечу никакой разницы. Разве что посуды и белья станет меньше.
— Ксюш…
— Нет, выслушай. Мне сорок восемь лет. Двадцать пять лет мы в браке. И только сейчас до меня доходит, что я несчастна. Не из-за отсутствия денег, не из-за здоровья, не из-за работы. А из-за того, что рядом со мной живёт человек, который меня просто не видит.
Сергей сел напротив неё.
— Я тебя вижу.
— Что ты во мне видишь?
Он задумался. И чем дольше длилась пауза, тем очевиднее становилось: ответа у него нет.
— Я… Ты моя жена. Отличная хозяйка. Мать наших детей.
— И это всё?
— А что ещё?
Ксения закрыла глаза. Вот она, вся правда. Для него она — функция. Жена-хозяйка-мать. Но не личность со своими мыслями, чувствами, мечтами.
— Сергей, а я что-нибудь люблю? Кроме готовки и уборки?
Он растерялся.
— Ну… ты книжки читаешь.
— Какие книжки?
— Разные.
— А какую последнюю я прочитала?
Тишина.
— А о чём я мечтаю?
Снова тишина.
— А что меня огорчает? Что по-настоящему радует? О чём я думаю?
Сергей окончательно понял, что провалил этот внезапный экзамен. С треском.
— Ксюша, я…
— Ты не знаешь. Двадцать пять лет вместе, а ты обо мне не знаешь ничего. Как, впрочем, и я о тебе.
Она встала, подошла к окну. Дождь заметно усилился.
— Знаешь, о чём я думала сегодня утром? Что если бы у меня была возможность прожить жизнь заново, я бы за тебя никогда не вышла.
Эти слова прозвучали невероятно тихо, без злости, почти с равнодушием. И именно от этого они прозвучали ещё страшнее.
Сергей почувствовал, как внутри него что-то оборвалось.
— Ксюш, но ведь мы… У нас дети, квартира, столько лет вместе…
— Сергей, а ты сам счастлив? Только честно?
Он хотел автоматически сказать «да», но это слово застряло в горле.
— Я… привык.
— Вот именно. Мы оба привыкли. К тому, что живём рядом, но не чувствуем друг друга. К тому, что мне плохо, а тебе безразлично. К тому, что наш брак — это просто… комфортное сожительство.
Сергей встал, подошёл к ней.
— Ксюша, давай мы как-то… попробуем исправить.
— Как?
— Ну… я буду больше помогать по хозяйству.
Она невесело усмехнулась.
— Сергей, дело не в помощи с тряпкой. Дело в том, что мы стали абсолютно чужими. В том, что ты меня, кажется, не любишь.
— Люблю!
— Чем ты это докажешь?
Он замолчал. Потому что доказывать было нечем. Последний раз он говорил ей «люблю» на прошлом юбилее, и то по инерции. Последний раз обнимал — не помнил. Последний раз интересовался её жизнью — тоже не помнил.
— Ты знаешь что, — сказала Ксения. — Поживи пока у Андрея. Мне нужно время, чтобы подумать.
— О чём?
— О том, стоит ли нам вообще продолжать.
Андрей встретил брата без малейшего удивления. Как будто ожидал.
— Леночка тебя выставила?
— Не выставила. Попросила уехать.
— А, ну тогда это гораздо серьёзнее.
Сергей сидел на раскладном диванчике в захламлённой однокомнатной квартире брата где-нибудь в Хмельницком и тщетно пытался понять, что именно произошло. Ещё утром у него была семья, дом, привычный уклад. А теперь…
— Андрей, а ты почему развелся?
Тот открыл банку пива, протянул ему.
— Да по той же причине. Наскучили друг другу. Просто мы это поняли чуть раньше, чем стало совсем невыносимо.
— А ты не жалеешь?
— О чём жалеть? Мы три года мучились, пытаясь изображать счастливую семью. Разошлись — и стало легче. И ей, и мне.
Сергей сделал глоток. Пиво было тёплым и неприятным на вкус.
— А если бы вы попробовали что-то изменить?
— Сергей, ты взрослый мужик. Сколько раз ты кардинально менялся? После сорока?
— Не помню.
— А Ксюша? Она же тоже не юная девушка. Люди в нашем возрасте почти не меняются. Максимум — делают вид, что меняются.
— Значит, это конец?
Андрей пожал плечами.
— А ты как сам думаешь?
Сергей не спал всю ночь. И понимал, что брат, вероятно, прав. Что он действительно не умеет меняться. Что он привык жить так, как жил, и любые перемены вызывают у него сильный стресс.
Но он понимал и другое: без Ксении его жизнь становилась пустой. Не потому, что некому приготовить и постирать. А потому, что исчезал единственный человек, который его по-настоящему знал. Который помнил, каким он был в двадцать, каким стал в тридцать, в сорок. Который был свидетелем и частью всей его жизни.
Даже если этот свидетель устал и хочет уйти.
— Ксюша, можно с тобой поговорить?
Ксения открыла дверь, не выказывая удивления. Она внутренне знала, что он обязательно вернётся.
— Проходи.
Он вошёл, сел за кухонный стол. Всё было привычно — идеальная чистота, порядок, лёгкий аромат домашней еды. Только не хватало чего-то главного. Того ощущения, что он дома.
— Я много думал, — сказал Сергей.
— И что?
— Ты абсолютно права. Я тебя не знаю. И даже не пытался узнать.
Ксения молча кивнула.
— Что ты решил?
— А вот что… Ксюша, я не мастер красивых речей. Не умею давать громкие обещания, что я обязательно изменюсь. Потому что не уверен, что смогу. Но я точно знаю другое: без тебя мне очень пусто. И это не связано с бытом. Дело в том, что ты — единственная, кто помнит меня. Кто знает, что я когда-то мечтал стать водителем-дальнобойщиком, что боялся темноты до двадцати лет, что умею чинить старые часы.
— Сергей…
— Нет, дослушай. Я осознал: мы действительно стали чужими. Но мы можем попробовать познакомиться заново. Не как муж и жена, которые обязаны что-то друг другу. А как два человека, которым вдруг стало интересно вместе.
Ксения молчала, не перебивая.
— У меня есть одно предложение, — продолжил он, глядя ей в глаза. — Давай встречаться. Как в юности. Я буду приходить к тебе в гости, ты будешь сама решать, пускать меня или нет. Мы будем разговаривать, узнавать друг друга. Абсолютно без обязательств. Просто… попытаемся.
— А если у нас ничего не получится?
— Тогда мы разведёмся. По-человечески, без скандалов и обид.
Ксения смотрела на него очень долго. В его глазах появилось что-то новое. Не пустое обещание измениться — в него она бы не поверила. А неподдельная готовность приложить усилие.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Давай попробуем.
Их первое «свидание» было невероятно неловким. Сергей пришёл с букетом ромашек — каким-то жалким, купленным второпях в переходе. Ксения заварила чай, и они сидели за столом, как совершенно незнакомые люди.
— Расскажи мне что-нибудь о себе, — попросил он.
— Что именно?
— Да что угодно. Что ты думаешь, о чём ты мечтаешь, что сейчас читаешь.
И она начала рассказывать. О том, что записалась на курсы английского и мечтает поехать в Ирландию. О том, что читает не только сентиментальные романы, как он думал, а детективы и научную фантастику. О том, что очень хочет поменять работу, но ей страшно.
— Почему страшно? — спросил он.
— Возраст. Кому нужен пятидесятилетний бухгалтер с улицы?
— А чем бы ты хотела заниматься?
— Работать с людьми. В социальном центре, например. Или в каком-нибудь благотворительном фонде.
Сергей слушал, и не переставал удивляться. Рядом с ним двадцать пять лет жила совершенно незнакомая женщина. Умная, думающая, с глубокими мечтами.
— А ты теперь расскажи про себя, — попросила она.
И он тоже рассказал. Впервые за многие годы. О том, как устал от завода, но боится уходить. О том, что иногда стоит у проходной и думает: «А что, если просто пойти в другую сторону, куда глаза глядят?» О том, что немного завидует Андрею — тот хотя бы живёт так, как хочет.
— А чего ты боишься? — спросила Ксения.
— Остаться без денег. Без работы. Совершенно один.
— Но ты же не один.
— Теперь уже не знаю.
Она налила ему ещё чаю.
— Сергей, а давай договоримся: мы оба попытаемся что-то изменить в нашей жизни. Не ради спасения семьи, не ради нашего брака. А ради себя самих.
— И как это?
— Я пойду искать новую работу. А ты… подумай, что тебе действительно нравится. И попробуй этим заняться.
Сергей кивнул.
Следующие месяцы были очень странными. Он приходил к ней дважды в неделю, они много говорили, иногда выбирались куда-то — в театр, в парк, в галерею. Ксения устроилась в центр помощи семьям, получала меньше гривен (900 гривен), но была по-настоящему счастлива. Сергей записался на курсы водителей большегрузов — оказалось, его юношеская мечта о дальних дорогах никуда не делась.
Они узнавали друг друга заново. И было удивительно — открывать человека, с которым прожил столько лет.
— Ксюш, а помнишь, как мы впервые познакомились? — спросил он как-то.
— На дискотеке на улице Крещатик. Ты подошёл ко мне третий раз, я подумала, какой же настырный.
— А я думал, какая же ты красивая. И умная — не как остальные.
— А сейчас что думаешь?
Он посмотрел на неё очень внимательно. Тонкие морщинки у глаз, пробивающаяся седина, немного усталые руки.
— Что ты стала ещё красивее. По-настоящему красивой.
И это была чистая правда.
Весной он вернулся обратно. Не потому что она позвала. А потому что они оба в один момент поняли: им хорошо друг с другом.
Но теперь всё было иначе. Сергей ушёл с завода, начал работать дальнобойщиком. Ксения полностью нашла себя в новой работе. Они перестали воспринимать друг друга как что-то само собой разумеющееся.
И главное — они научились разговаривать.
— Знаешь, — сказала как-то Ксения, — мне кажется, мы впервые в жизни живём, а не просто существуем.
— Да, — согласился Сергей. — Только вот почему же так поздно?
— А разве поздно? Нам ведь ещё жить и жить.
Он крепко обнял её. И подумал, что она совершенно права. Они действительно только начинают жить.
Эх, вот так вот! Иногда, чтобы спасти брак, нужно просто… по-настоящему познакомиться. Ксения и Сергей нашли в себе силы это сделать!
А как вы считаете, дорогие читатели, возможно ли действительно «измениться» в зрелом возрасте, или можно только «сделать вид», как сказал брат Сергея? Жду ваших искренних мыслей и жизненных историй в комментариях!
