Всё началось с чека из «Азбуки Вкуса». Лежит себе на столе. Обычный такой чек. За продукты на четыре с половиной тысячи.
— Серёж, — говорю мужу, — это что за покупки?
А он так спокойно:
— Да заехал по дороге. Продукты взял.
Четыре с половиной тысячи… Мы же договорились экономить! Я же работаю на двух работах. Чтобы свести концы с концами. А он — «заехал по дороге».
— На что заехал? — спрашиваю. — У нас же бюджет расписан по копейкам!
— Лен, не психуй. Я же зарабатываю. Тридцать восемь получаю.
Тридцать восемь тысяч. Я — сорок пять на двух работах. Итого у нас восемьдесят три. Из них ипотека — тридцать два. Коммуналка — восемь. Машина — двенадцать. Еда — пятнадцать, если экономить.
Математика простая. Остаётся шестнадцать тысяч на всё остальное. Одежда, лекарства, непредвиденные расходы…
А он — четыре с половиной за раз потратил!
— Серёжа, ну нельзя же так! — говорю ему. — Мы же считали!
— Считали-считали… — машет рукой. — Жить надо!
Жить надо. Это его любимая фраза. Когда покупает дорогие кроссовки. Когда заказывает суши вместо домашней еды. Когда берёт такси вместо метро.
«Жить надо!»
А я что — не живу? Я встаю в семь утра. Работаю до шести. Потом ещё три часа удалёнка. Суббота — уборка, стирка, готовка на неделю. Воскресенье — если повезёт, могу сериал посмотреть.
Но что-то во мне переключилось в тот день. Может, от усталости. Может, от этого чека. А может, от того, как он сказал: «жить надо».
— А ты точно тридцать восемь получаешь? — спрашиваю.
Он даже не поднял глаза от телефона:
— Точно. А что?
— Да так. Интересно просто.
Знаете, иногда жизнь подкидывает такие знаки… Случайности, которые случайностями не являются.
На следующий день еду в метро. Читаю новости в телефоне. И вижу объявление: «Узнайте доходы по ИНН через личный кабинет налогоплательщика!»
Сначала подумала — ерунда какая. Потом — а что, если?..
ИНН и пароль от личного кабинета мужа я знала. Все документы вместе хранили. В папочке такой: «Семейные документы» — написано.
Ввела его данные. Нажала…
И увидела цифру: 127 000 рублей.
Сто двадцать семь тысяч в месяц!
Я даже телефон уронила. Пассажир, напротив, подобрал, протянул мне. А я сижу и не понимаю — что это значит?
Серёжа получает сто двадцать семь тысяч в месяц. А мне говорит — тридцать восемь.
Разница — восемьдесят девять тысяч.
Почти девяносто тысяч каждый месяц!
Я выскочила на следующей станции. Села на лавочку. В голове — каша.
Зачем он врёт? Куда деваются эти деньги? У нас же общий бюджет! Мы же всё планируем вместе!
Вечером прихожу домой. Серёжа на кухне. Готовит пасту. Такой домашний, уютный.
— Привет, зай! — целует в щёку. — Как дела?
— Нормально, — говорю. — А у тебя?
— Да всё как обычно. Работа…
— Серёж, — говорю осторожно, — а давай попробуем откладывать больше денег?
— Да куда больше? — смеётся. — У нас и так копейка к копейке.
Копейка к копейке…
— А может, поищешь работу получше? — предлагаю.
— Лен, ну, где я найду лучше? Тридцать восемь — это же хорошие деньги для моей специальности.
Он так искренне говорил! Так честно смотрел в глаза! Как будто действительно получал тридцать восемь.
Ночью лежу и думаю. Может, ошибка в системе? Может, это чужие данные?
Но утром проверила ещё раз. Те же цифры.
И тут я вспомнила. Полгода назад Серёжа вдруг стал покупать дорогие вещи. Часы. Куртку. Новый телефон.
— Премию дали, — объяснял тогда.
А месяц назад поехал в отпуск. Один. «Мужской отдых с друзьями», — сказал.
Турция. Хороший отель. Неделя.
— Друзья скинулись, — объяснил. — Почти даром получилось.
Теперь понимала — никто не скидывался. У моего мужа есть деньги. Много денег. И он их тратит. Но не на нас. Не на семью. На себя.
— Серёж, — говорю на следующий день, — а покажи справку о доходах?
Он замер. Буквально замер с чашкой кофе в руке.
— Зачем?
— Да банк просит. Для рефинансирования ипотеки.
— А… ну… справку… — мнётся. — Я завтра принесу.
Завтра не принёс. Сказал — в отделе кадров не было никого.
Послезавтра — сломался принтер.
На третий день — главбух заболела.
И я поняла. Справки не будет.
Потому что в справке будет написано: 127 000 рублей.
А не тридцать восемь.
Вечером сидим на кухне. Серёжа рассказывает про работу. Как тяжело. Как мало платят. Как начальство прижимает.
— Хорошо хоть тебе нормально платят, — говорит. — А то бы вообще пропали.
Мне нормально платят… Сорок пять тысяч на двух работах. А он получает почти в три раза больше!
И молчит.
— Серёж, — говорю, — а что, если я брошу вторую работу?
— Нет! — быстро отвечает. — Нельзя. У нас же расходы большие.
У нас расходы большие…
— Но я так устаю…
— Лен, ну потерпи. Вот получу прибавку — тогда подумаем.
Прибавку… К ста двадцати семи тысячам.
Знаете, что самое страшное? Не то, что он врёт про деньги. А то, что он смотрит, как я надрываюсь. Как работаю на двух работах. Как экономлю на всём.
И молчит.
Ему удобно, что я думаю — мы бедные. Что мне приходится пахать, чтобы свести концы с концами.
А он живёт в своё удовольствие. На те восемьдесят девять тысяч, о которых я не знаю.
— Серёж, — говорю на следующий день, — а у тебя есть второй банковский счёт?
Его лицо… Если бы вы видели его лицо!
— Какой ещё счёт?
— Ну, может, для накоплений? Или депозит?
— Нет, — отвечает быстро. — Зачем мне второй счёт?
На следующий день решила действовать. Пошла в банк, где у нас общий счёт. Сказала — хочу посмотреть все операции по картам мужа.
— Простите, — говорит девушка-консультант, — но мы можем показать только ваши операции.
— А если я доверенность принесу?
— Тогда можно.
Доверенность… Серёжа никогда не даст доверенность.
Но есть другой способ.
Вечером жду. Серёжа приходит, ужинаем. Всё как обычно. Он рассказывает про трудный день. Про то, как мало получает.
А я думаю — где же те деньги?
— Серёж, — говорю, — а давай завтра сходим в банк? Карту перевыпустим. У меня что-то не читается.
— Зачем мне в банк? — настораживается.
— Ну вместе сходим. Заодно посмотрим, может, какие-то новые услуги появились.
— Лен, у меня завтра совещание. Не получится.
Совещание… Всегда есть совещание, когда нужно что-то важное сделать.
Но я не сдавалась.
На выходных предложила:
— Давай документы разберём? А то папка такая толстая стала.
— Давай, — согласился.
Сидим, перебираем бумаги. Справки, договоры, чеки…
И тут вижу — выписка из банка. Не нашего банка. Другого.
Серёжа отвлёкся — телефон зазвонил. Вышел в коридор разговаривать.
А я быстро развернула выписку.
Остаток на счёте: 2 347 000 рублей.
Два миллиона триста сорок семь тысяч!
У моего мужа на счету больше двух миллионов рублей!
А я работаю на двух работах, экономлю на колготках и покупаю просроченный продукты со скидкой…
Голова закружилась. Едва успела сложить выписку обратно.
Серёжа возвращается:
— Да это с работы звонили. В выходной, представляешь?
Работа… За которую он якобы получает тридцать восемь тысяч.
— Серёж, — говорю тихо, — а сколько ты получаешь на самом деле?
Он замер. Буквально каменным стал.
— Что ты имеешь в виду?
— Я знаю про второй счёт.
Молчание. Такое тяжёлое молчание, что казалось — воздух стал густым.
— Откуда знаешь? — тихо спрашивает.
— Не важно откуда. Важно — зачем ты врёшь?
Он сел в кресло. Потёр лицо руками.
— Лен…
— Два миллиона, Серёж! У тебя на счету два миллиона! А я работаю на износ!
— Это не так просто…
— Что не так просто?! Сказать жене правду?!
— Ты не поймёшь…
— Не пойму?! — голос сорвался. — Не пойму, что ты меня обманываешь три года?!
Три года! Столько мы женаты. И всё это время он врал.
— Лен, успокойся…
— Успокоиться?! Я пашу как лошадь! У меня нет ни одного выходного! Я покупаю одежду в секонд-хенде! А ты…
— А я что?
— А ты копишь миллионы!
Он встал. Подошёл к окну.
— Хорошо. Да, я получаю больше. Намного больше.
— Сколько?
— Сто двадцать семь тысяч в месяц.
— И откладываешь сколько?
— Восемьдесят тысяч каждый месяц.
Восемьдесят тысяч… Это больше, чем мы оба якобы зарабатываем!
— Зачем? — спрашиваю шёпотом. — Зачем врать?
Он повернулся. И впервые за три года я увидела его настоящее лицо. Не того милого, заботливого мужа. А другого человека.
— Потому что так удобнее, — сказал спокойно.
— Удобнее?
— Лен, ты же видишь — мы нормально живём. Что изменится, если ты будешь знать правду?
— Изменится?! Я перестану работать на двух работах!
— И будешь сидеть дома. И тратить мои деньги.
Мои деньги…
— Твои деньги? А я кто? Квартирантка?
— Нет, конечно. Но… Лен, пойми.
Мужчина должен контролировать семейный бюджет.
— Контролировать? — не верила своим ушам. — Ты меня обманываешь и называешь это контролем?
— Я забочусь о нашем будущем!
— О нашем? А почему я не знаю об этом будущем?
Он сел обратно в кресло.
— Лена, женщины не умеют обращаться с деньгами. Это факт.
— Что?!
— Ты бы потратила всё за месяц. На какие-то глупости.
— На какие глупости?!
— Ну… одежду, косметику, кафе с подружками…
Кафе с подружками… Я последний раз была в кафе полгода назад. На день рождения сестры. И то заказала только чай.
— Серёж, ты издеваешься?
— Нет. Я реалист. Мужчина зарабатывает — мужчина и распоряжается.
— Тогда зачем мне работать?
— А как же самореализация? — улыбнулся. — Ты же современная женщина.
Самореализация… На двух работах, за копейки, чтобы сводить концы с концами в семье миллионера.
— Серёж, ты понимаешь, что говоришь?
— Понимаю. И ничего плохого в этом не вижу.
— Ничего плохого? Обман — это ничего плохого?
— Это не обман. Это… стратегия.
Стратегия!
— Стратегия чего? Сделать из жены дуру?
— Стратегия сохранения семьи, — серьёзно ответил. — Знаешь, сколько браков разваливается из-за денег?
— Знаешь, сколько разваливается из-за лжи?
— Лена, не драматизируй.
Не драматизируй… Три года обмана — и я драматизирую!
— А что ещё ты скрываешь? — спросила.
— Лен, не неси чушь!
— Чушь?! Ты меня три года обманываешь, а я несу чушь?!
Встала и пошла к двери.
— Куда ты?
— К маме. Мне нужно подумать.
— Лен, не надо никуда уходить! Давай поговорим нормально!
Нормально… Как можно нормально говорить с человеком, который считает тебя дурой?
— Не трогай меня! — крикнула, когда он попытался взять за руку.
— Лена! Ну не будь ребёнком!
Ребёнком… Я работаю на двух работах, и я — ребёнок?
— Знаешь, Серёж? — сказала, останавливаясь в дверях. — Живи со своими миллионами. Один.
— Лен!
Но я уже ушла.
На улице поняла — у меня нет денег даже на такси к маме.
Потому что все мои деньги уходили на «общие» расходы.
Села в автобус. Еду и думаю — что дальше?
Развод? А на что жить? Квартира в ипотеке на нас двоих. Работа — две, но денег едва хватает на еду.
А у него — миллионы.
И хороший адвокат будет. Дорогой.
И докажет, что я не вкладывалась в семью, жила на его деньги…
Хотя… жила ли?
У мамы просидела всю ночь. Рассказала всё.
— Лена, — сказала мама, — а ты копии документов делала?
— Каких документов?
— Ну справок о его доходах, выписок…
Не делала. Кто же знал, что понадобится?
— Мам, а что, если он всё переведёт на другие счета? Или на родителей?
— Может и перевести, — вздохнула мама. — Таких умных много.
Утром звонит Серёжа:
— Лен, приезжай. Поговорим спокойно.
— О чём говорить?
— Ну… найдём компромисс.
Компромисс… Интересно, какой компромисс может предложить человек, который три года врал?
Приехала. Серёжа встретил с цветами.
— Лен, прости. Я не хотел тебя расстраивать.
Не хотел расстраивать… Значит, обманывать — это забота?
— Серёж, давай без цветочков. Что ты предлагаешь?
— Давай жить как раньше. Просто теперь ты знаешь правду.
— Как раньше? То есть я продолжаю пахать, а ты копишь миллионы?
— Лен, ну зачем ты так? Я же сказал — найдём компромисс.
— Какой?
— Ну… ты можешь бросить одну работу.
Одну работу… Как щедро!
— А остальное?
— Остальное остаётся как есть.
— То есть ты продолжаешь копить восемьдесят тысяч в месяц?
— Ну да. А что?
Что… Да то, что я дура! Три года была дурой, и он хочет, чтобы продолжала ею оставаться!
— А если я захочу что-то купить? Одежду нормальную или в отпуск поехать?
— Обсудим. Если будут деньги в общем бюджете.
В общем бюджете… Там только мои деньги!
— Серёж, ты издеваешься?
— Нет. Я предлагаю разумный компромисс.
Разумный компромисс… Для кого разумный?
— Лен, ну… Мы же любим друг друга.
Любим… Он меня любит? Тот, кто три года обманывал?
— А ты меня любишь? — спросила.
— Конечно!
— Тогда почему врал?
— Я уже объяснил. Это было правильно.
Правильно… Для него — да. Очень правильно.
— Серёж, а что, если бы я узнала правду не случайно? Рассказал бы сам?
— Зачем? Всё же было хорошо.
Было хорошо… Ему было хорошо.
— Хорошо, — сказала. — Я подумаю.
— Долго думать будешь?
— А тебе зачем знать?
— Ну… неопределённость напрягает.
Неопределённость… А меня три года обмана не напрягали?
— Неделю, — сказала. — Дай мне неделю.
Эту неделю я провела у мамы. Думала. Считала. Планировала.
Если развод — останусь ни с чем. Моя работа потянет только небольшую съёмную квартиру. Или придётся переезжать к маме.
Если остаюсь — буду жить с человеком, который считает меня дурой.
И который всегда будет знать — я никуда не денусь. Потому что деваться некуда.
На пятый день позвонила Серёже:
— Я решила.
— И?
— Соглашаюсь на твои условия.
— Отлично! Когда приедешь?
— Завтра.
— Лен, я рад, что ты оказалась разумной.
Разумной…
Приехала домой. Серёжа обрадованный встречает:
— Ну вот и хорошо! Теперь заживём спокойно!
— Да, — согласилась. — Спокойно.
А через два дня подала на развод.
— Лена! — орал Серёжа. — Мы же договорились!
— Договорились. Я согласилась на твои условия. Но не сказала, что буду их выполнять.
— Ты обманула!
— Обманула? — засмеялась. — Это ты мне говоришь про обман?
— Но зачем? Ведь тебе будет плохо!
— Будет. Но с тобой — хуже.
Знаете, что самое интересное? Он так и не понял.
До самого конца думал — я просто психую. Капризничаю.
На суде его адвокат доказывал, что я иждивенка. Что жила за счёт мужа.
А я сидела и слушала. И думала — да, буду жить хуже. В однокомнатной съёмной квартире на окраине. На свою зарплату.
Но буду жить честно.
А Серёжа останется со своими миллионами. И будет искать новую дуру, которая поверит в зарплату тридцать восемь тысяч.
И найдёт. Обязательно найдёт.
Таких, как я, много. Наивных. Доверчивых.
Но знаете что? В моей однокомнатной квартире есть одна вещь, которой не было в нашей трёшке.
Правда.
И спать с ней оказалось намного удобнее, чем с ложью.
Даже если эта правда — жёсткая и холодная.
Даже если с ней приходится экономить на еде.
И покупать одежду в секонд-хенде.
Зато утром смотрю в зеркало — и вижу не дуру.
А просто женщину, которая наконец проснулась.
