— Галина Степановна, в холодильнике шаром покати, — прозвучал упрек с порога.
Анастасия оторвалась от увесистого медицинского журнала. После двенадцатичасовой смены в отделении реанимации ей хотелось единственного — тишины. Но свекровь, похоже, только набирала обороты.
— У нас с Дмитрием сейчас расходы поделены, Галина Степановна. Он приобретает провизию для себя, я — для себя.
— Как это поделены? — женщина присела к кухонному столу, явно готовясь к долгому, нравоучительному разговору. — Вы что, семья, или сожители в коммунальной квартире?
Анастасия отложила журнал в сторону. Всего три недели назад их семейная жизнь казалась вполне налаженной. Работали оба, ипотеку тянули вместе, даже мечтали о путешествии к морю летом. Так было, пока в их небольшой двушке в Житомире не появилась свекровь с твёрдыми убеждениями о том, какой должна быть «правильная семья».
— Это было ваше личное предложение, вы помните? — Анастасия говорила ровно, стараясь не выдать эмоций. — Вы же заявили Дмитрию, что жена не должна единолично распоряжаться семейными деньгами.
Галина Степановна поморщилась. Конечно, она помнила. Но одно дело — красивая теория, а совсем другое — прийти на кухню и обнаружить полнейшую пустоту.
— Я имела в виду, что мужчина должен быть фактическим главой семьи…
— Вот пусть он и покупает продукты. Я покупаю только для себя.
— А как же я?
Анастасия просто пожала плечами. Вопрос, словно камень, повис в воздухе, и обе женщины прекрасно понимали, что разговор идёт совсем не о еде.
За эти три недели в их доме установился совершенно новый порядок. Дмитрий переводил жене строго выверенную сумму на продукты — ровно половину от рассчитанного Галиной Степановной семейного бюджета. Анастасия покупала провизию, строго следуя списку, составленному свекровью для сына. А для себя она брала то, что любила — дорогую рыбу, хорошее мясо, свои любимые десерты.
Холодильный шкаф быстро превратился в поле битвы с незримыми демаркационными линиями. Полочки были маркированы: «Личное Дмитрия», «Собственность Анастасии», «Совместное». Галина Степановна очень быстро выяснила, что в графе «Совместное» значится только то, что приобретается на деньги сына.
— Настя, может, ты мне дашь немного твоего мяса? — попросила она в первый раз.
— Это мое, Галина Степановна. Купленное на мои средства.
— Но мы же всё-таки родственники…
— Именно поэтому я и не беру вашу еду без спроса.
Свекровь явно не ожидала такого оборота. В её представлении невестка должна была устроить скандал, бунтовать, а потом смиренно покориться «мудрости старших». Но Анастасия приняла правила игры и играла по ним абсолютно безупречно.
Вечерние приёмы пищи теперь напоминали театральную абсурдистскую постановку. Дмитрий с матерью довольствовались скудными блюдами — гречкой, макаронами, иногда сосисками. Анастасия же усаживалась за стол, но ужинала отдельно приготовленными кулинарными шедеврами. Форель в нежном сливочном соусе, салат с морскими деликатесами, хорошее вино по выходным.
— Пахнет очень вкусно, — как-то заметил Дмитрий, поглядывая на жену.
— Угу, — отозвалась Анастасия, даже не думая предложить ему попробовать.
— Может, поделишься?
— Это мое. У тебя же есть своя еда, Дима.
Дмитрий недоуменно посмотрел на мать. Та лишь крепко сжала губы.
Ситуация становилась совершенно абсурдной. Анастасия полностью перестала готовить на всю семью. Если раньше она варила огромный борщ на три дня, теперь делала порцию строго на себя. Стиральная машина крутилась чаще — каждый стирал свои вещи отдельно. Даже чай они заваривали в разных чайниках.
— Настя, ты это нарочно делаешь? — не выдержал однажды Дмитрий.
Они лежали в постели, и он впервые за три недели решился на откровенный разговор.
— Что именно?
— Ну вот это… весь этот театр с едой, с полной раздельностью.
Анастасия повернулась к мужу. В полумраке он выглядел усталым и растерянным.
— Дима, а что не так? Я в точности исполняю пожелания твоей мамы. Разделённый бюджет — вот он, в полной красе. Каждый покупает себе сам, каждый живёт на свои деньги.
— Но она не это имела в виду…
— А что же она имела в виду?
Дмитрий замолчал. И действительно, что? Чтобы он контролировал семейные финансы, а жена довольствовалась минимальной выдачей? Чтобы Анастасия экономила на себе ради общих трат?
— Не знаю, — честно признался он.
— Вот и я не знаю. Поэтому поступаю так, как сказано.
На следующее утро Галина Степановна проснулась в семь — по привычке, оставшейся с рабочих лет. Пошла завтракать и обнаружила пустую кухню. Анастасия ушла на смену ещё в шесть, Дмитрий уехал в двухдневную командировку. А в холодильнике не было ничего, кроме аккуратно подписанных баночек с надписью «Собственность Анастасии».
Желудок предательски заурчал. Галина Степановна открыла баночку с деликатесной красной икрой, понюхала, поставила обратно. Взяла яблоко из пакета с надписью «Еда Анастасии», откусила и виновато вернула на место.
В девять утра она стояла в супермаркете без денег. Пенсия ещё не пришла, а у сына взять было неловко — он же выделяет строго по списку. Пришлось экстренно звонить подруге, просить деньги в долг до прихода пенсии.
— Галина, что случилось? — удивилась та. — Ты же у сына проживаешь.
— Да тут такая ситуация сложилась…
Давать объяснения было унизительно. Как признаться, что она собственными руками создала механизм, в котором её роль стала совершенно ненужной?
Вечером Анастасия вернулась с работы и обнаружила свекровь на кухне с полными пакетами продуктов.
— Что-то приобрели? — поинтересовалась она.
— Да, немного… — Галина Степановна избегала взгляда. — На свои деньги.
— Понятно.
Анастасия начала готовить ужин — как обычно, только для себя. Жарила куриное филе в сметанном соусе, варила молодой картофель с укропом. Аромат наполнил квартиру, и Галина Степановна невольно заглядывала в кухню.
— Настя, может, нам поговорить?
— Конечно. О чём?
— Ну… может, мы что-то неверно сделали с этим финансовым разделением?
Анастасия отложила лопатку, повернулась к свекрови.
— Галина Степановна, а что именно не так? Вы же хотели, чтобы каждый жил на свои средства. Вот мы и живём.
— Но я не думала, что в итоге станет так… холодно в семье.
— А как вы думали? Что я буду готовить для всех на свои деньги, стирать ваши вещи своим порошком, а Дмитрий будет просто переводить мне символическую сумму на общие продукты?
Галина Степановна молчала. Именно так она и думала.
— Семья — это когда все вместе, — тихо проговорила она.
— Тогда и жить надо вместе. Не разделяя на «мое» и «твое». Не высчитывая, кто кому и сколько должен.
В этот момент вернулся Дмитрий. Увидел жену за плитой, мать, сидящую с виноватым видом за столом, почувствовал явное напряжение в воздухе.
— Что здесь происходит?
— Мы с вашей мамой обсуждаем наш семейный бюджет, — спокойно ответила Анастасия.
— И к какому выводу вы пришли?
Галина Степановна встала, подошла к сыну.
— Дима, может, отменим этот раздельный финансовый план? Я была слишком несдержанна тогда. Вы взрослые люди, сами разберётесь.
Дмитрий удивленно посмотрел на мать, потом на жену.
— Настя, ты как?
— Я не против. Только при одном жёстком условии.
— Каком?
— Никто отныне не будет диктовать нам, как строить наш брак. Мы сами, вдвоём, решаем, кто за что отвечает в нашей семье.
Дмитрий кивнул. Галина Степановна тоже согласно качнула головой.
Через неделю свекровь уехала домой. Не потому что её выгнали, а потому что осознала — в чужой семье не ей устанавливать правила.
— Настя, — сказал Дмитрий в первый вечер после отъезда матери, — ты была права. Я должен был сразу сказать ей, что мы сами разберёмся.
— Главное, что ты наконец это понял, — Анастасия обняла мужа. — Хотя твоя мама, в принципе, неплохая женщина. Просто привыкла всё контролировать.
— А ты умная. Показала ей на практике последствия её же собственных идей.
— Иногда люди должны столкнуться с прямыми результатами своих решений, чтобы понять, насколько они вообще разумны.
Вечером они готовили ужин вместе, как раньше. Говорили о работе, планах на выходные, обычных семейных делах. Холодильник снова стал общим, как и вся их жизнь.
Но что-то изменилось навсегда. Дмитрий стал увереннее в отношениях с матерью, а Анастасия поняла — иногда не нужно открыто бороться с навязанной системой. Достаточно просто показать, как она работает на самом деле.
