— Марина, где моя синяя рубашка? Та самая, что ты вчера закидывала в стирку.
— Сергей, пожалуйста, поищи сам, у меня просто нет времени! — откликнулась Марина из детской, изо всех сил стараясь натянуть колготки на вертлявого четырехлетнего Богдана.
— Что значит «поищи сам»? Ты что, забыла, что у меня сегодня важнейшее совещание в Киеве?
— А я, по-твоему, на курорт собираюсь? — Марина ощутила, как по телу разливается хорошо знакомое, едкое раздражение. — Богданчик, постой секунду спокойно, прошу тебя.
— Мама, а почему папа так громко говорит? — Мальчик с опаской посмотрел на родителей.
— Никто не говорит громко, солнышко, — тут же успокоила его Марина, одарив мужа таким взглядом, который, казалось, должен был его испепелить.
Сергей что-то невнятно проворчал себе под нос и скрылся в спальне. Минут через пять он появился в коридоре, уже полностью одетый, но с лицом, на котором застыло откровенное недовольство.
— Поехали уже, наконец, — сквозь зубы процедил он, хватая ключи от автомобиля.
— Мы почти готовы, дай мне только…
— Каждый раз одно и то же! Каждое утро — настоящий военный театр. Я больше не могу это терпеть.
Марина застыла, держа в руках рюкзак сына. Что-то в тоне мужа прозвучало особенно угрожающе. Неужели он действительно решится на то, о чём предупреждал её целую неделю?
— Сергей, ну что ты так нервничаешь? Подожди буквально одну минутку…
— Нет, не буду ждать. Мне надоело опаздывать на службу из-за ваших нескончаемых сборов. Выкручивайтесь сами.
Входная дверь громко хлопнула. Марина в полном смятении стояла посреди коридора, не в силах поверить в произошедшее. Богдан расплакался.
— Мама, а куда папа? Он нас забыл?
— Нет, милый, папа… папа поехал на работу, — Марина крепко обняла сына, чувствуя, как внутри всё сжимается от нарастающей обиды и жгучей злости.
Она подошла к окну и увидела, как Сергей сел в машину и рванул с места, даже не взглянув в сторону их подъезда в Житомире. Неужели он и впрямь бросил их? С маленьким ребёнком? Ранним утром? Когда ей самой нужно быть в офисе меньше чем через час?
Марина набрала номер мужа. Долгие гудки, а потом в трубке раздался его знакомый, нетерпеливый голос:
— Чего тебе?
— Сергей, ты в своём уме? Как мне теперь Богдана в детский сад отвезти? И самой на работу попасть?
— Вызови службу такси. Или поезжай на маршрутке, — в его голосе не было и намёка на сочувствие. — Я же тебя предупреждал, что больше не собираюсь мириться с вашими опозданиями.
— Нашими опозданиями? — Марина почувствовала, как её сердце начинает отчаянно колотиться. — Это ты каждое утро не можешь найти свои вещи! Это ты требуешь, чтобы я тебе и рубашку приготовила, и галстук разыскала!
— Только не начинай. Я на работе, мне некогда вести эти разговоры.
В трубке послышались короткие гудки. Марина швырнула мобильный на диван и закрыла лицо ладонями. Неужели вот так, всего за каких-то пять минут, всё и рухнуло? Семейная жизнь превратилась в открытое противостояние?
— Мамочка, мы не поедем в садик? — Богдан подошёл к ней и потянул за рукав.
— Поедем, солнышко. Обязательно поедем.
Но когда Марина вызвала такси, ей сообщили, что ближайший свободный автомобиль с детским креслом появится только через сорок минут. Ехать же на автобусе в час пик с ребёнком — это было сродни подвигу. Она позвонила своему руководителю, извинилась и попросила перенести утреннюю встречу.
Пока они добирались до сада на общественном транспорте, а затем до её офиса в Киеве, в голове Марины не переставала крутиться одна и та же мысль: как же всё изменилось за последние полгода?
Раньше, когда она занималась домом и сидела с Богданом, Сергей был совершенно другим. Внимательным, заботливым. Да, он уставал на службе, но никогда не срывался на ней. Напротив — ценил её вклад в домашнее хозяйство и воспитание сына. Говорил, что она — образцовая жена и мать.
А что теперь? Стоило ей выйти в офис, как Сергей словно преобразился. Он ожидал, что она будет совмещать полноценный рабочий день с полным ведением дома. Готовить, убирать, стирать, следить за тем, чтобы у него всегда были идеально чистые рубашки и горячий ужин.
— А что, собственно, изменилось? — спрашивал он, когда Марина пыталась завести разговор об этом. — Ты же и раньше всё это делала.
— Раньше я не проводила восемь часов на работе! — возражала она.
— Ну и что? Многие женщины работают и при этом успевают вести дом. Моя мама, например.
Его мать… Та самая женщина, которая всю жизнь изнуряла себя на двух работах и при этом обслуживала мужа, как настоящего монарха. Которая даже в семьдесят лет не позволяла сыну самому разогреть себе еду.
Марина осознавала: для Сергея она должна была стать точной копией его матери. Покорной, услужливой, всегда готовой принести себя в жертву ради мужского комфорта.
Во время обеденного перерыва она сидела в небольшой кофейне, помешивая остывший напиток, и думала о том, что произошло утром. Впервые за четырнадцать лет их отношений Сергей поступил с ней настолько жестоко. Бросил с ребёнком. Оставил без машины. Лишил возможности нормально добраться до работы.
А знаете, что причинило самую сильную боль? Не то, что она опоздала. Не то, что пришлось извиняться перед руководителем. А то, что муж не проявил ни малейшей толики сочувствия к её затруднению. Он просто не считал её проблемы своими.
— Марина? — Коллега присела за соседний столик. — Что-то ты выглядишь расстроенной. Всё в порядке?
— Да так, бытовые неурядицы, — Марина попыталась выдавить улыбку.
— Понимаю. У меня было похожее. Муж считал, что если я работаю неполный день, то всё остальное время должна заниматься исключительно домом. А то, что у меня двое детей и я устаю не меньше его — это, видите ли, не аргумент.
— И что ты сделала?
— А что оставалось делать? Сначала пробовала объяснять, потом ругалась, а затем… Просто перестала выполнять то, что он считал «само собой разумеющимся».
Вечером Марина вернулась домой в Житомир злая и твёрдо решившая действовать. Сергей уже был дома, сидел в кресле с телефоном и явно ожидал ужина.
— Марин, а что у нас сегодня на ужин? — спросил он, даже не подняв головы.
— Понятия не имею, — ответила она, направляясь в детскую к Богдану.
— Как это — не имеешь? А что мне есть?
— То же, что и мне. Загляни в холодильник, что-нибудь найдёшь.
Сергей наконец-то поднял голову от гаджета. В его глазах читались непонимание и раздражение.
— Марина, мы же взрослые люди. Не будем же мы из-за утреннего недоразумения устраивать друг другу демонстративный бойкот?
— Никакого бойкота. Просто я устала быть твоей бесплатной прислугой. Хочешь поесть — приготовь сам. Хочешь чистую рубашку — постирай сам. Хочешь, чтобы в доме был порядок — возьми пылесос.
— Ты с ума сошла? Я целый день пашу на работе, деньги зарабатываю…
— И я тоже работаю! И тоже деньги зарабатываю! Но почему-то вся домашняя работа осталась только моей.
— Потому что так принято! Потому что ты — женщина!
Марина посмотрела на мужа долгим, леденящим взглядом. В этот момент что-то внутри неё окончательно и бесповоротно сломалось. И не от злости — от горького осознания того, кем она была для Сергея на самом деле. Не женой. Не партнёром. А бесплатной обслуживающей силой с дополнительными функциями.
— Знаешь что, Сергей? Если для тебя так «принято» — живи с этим сам. Я больше не хочу быть твоей служанкой.
Следующие две недели в их квартире царила настоящая холодная война. Марина перестала готовить ему, стирать его вещи, убирать за ним. Он, в свою очередь, становился всё более агрессивным и требовательным.
— Если ты не прекратишь это детское поведение, я подам документы на развод! — заявил он однажды вечером.
— Подавай, — абсолютно спокойно ответила Марина.
Сергей был ошеломлён. Он совершенно не ожидал, что жена воспримет его угрозу всерьёз.
— Ты же понимаешь, чем это обернётся? Продадим эту квартиру, поделим средства. Богдан будет жить то у тебя, то у меня. Тебе это действительно нужно?
— Мне нужно, чтобы мой сын видел, как следует относиться к женщине. А не вырос эгоистом, который считает жену своей собственностью.
Через месяц Марина подала на развод сама. Сергей до последнего отказывался верить, что она решится на этот шаг. Он приносил ей книги о «мудрых жёнах», расписывал, как важно сохранить семью ради ребёнка, даже намекал на возможные уступки.
Но было уже поздно. Слишком поздно.
Сейчас, спустя три года после развода, Марина живёт в своей двухкомнатной квартире с Богданом. Успешно работает, воспитывает сына, встречается с замечательным мужчиной, который прекрасно понимает: семья — это союз двух партнёров, а не эксплуатация одного другим.
А Сергей до сих пор не может постичь, что же произошло. Он искренне убеждён, что жена его предала. Что не захотела быть «настоящей женщиной». Что требовала от него слишком многого.
И он удивляется, почему все знакомые девушки после первого же рассказа о его прошлом браке перестают отвечать на звонки.
Ведь он же был абсолютно прав. Он всего лишь требовал то, что ему полагалось по праву мужчины и главы семьи, не так ли?
А как вы думаете, где проходит та невидимая грань между «главой семьи» и обыкновенным эгоизмом?
