— Катюша, что ты такая бледная? — моя сестра, Нина, присела на край постели, где я лежала с закрытыми глазами. — Может, тебе к доктору сходить?
Я открыла глаза и посмотрела на неё. Как объяснить, что уже две недели я засыпаю только под утро? Что любой шорох за окном заставляет моё сердце колотиться в бешеном ритме? Что я боюсь своих же мыслей?
— Всё хорошо, — солгала я. — Просто накопилась усталость.
Но ничего не было «хорошо» с той самой ночи, когда я увидела Андрея у дома моей двоюродной тёти, Жанны Павловны.
Жанна Павловна — моя двоюродная тётя, она всего на семь лет старше меня. В детстве я её просто боготворила. Когда она приезжала из областного центра, где училась в техникуме, она привозила мне красивые заколки и блестящие резинки для волос. Я чувствовала себя настоящей принцессой.
— Катюнь, — говорила она тогда, — расти умницей. Учись хорошо, поступай в университет. Не оставайся в нашем селе Счастливое навсегда.
Я широко раскрытыми глазами кивала. Жанна казалась мне эталоном успеха — стройная, красивая, в модных нарядах, с безупречной укладкой.
Потом что-то в её жизни пошло не так.
Жанна исчезла на несколько лет. В деревне ходили разные слухи: кто-то говорил, что брак оказался неудачным, кто-то — что были проблемы с полицией. Мама только печально качала головой и шептала бабушке: «Напасть какая-то приключилась с девочкой».
Когда Жанна вернулась в наше село, я уже была женой Андрея, родила дочку Машеньку и ждала второго ребёнка. Жанна поселилась в старом доме покойной бабушки, устроилась работать продавцом в сельский магазин.
Она сильно изменилась. Стала резкой, язвительной. Волосы красила в угольно-чёрный цвет, носила вызывающе яркую помаду. Покупатели её не любили — могла нагрубить, обсчитать, если была не в духе.
— Жанка озлобилась, — перешёптывались соседки на лавочках. — Жизнь не сложилась, вот и срывается на всех подряд.
Мне было её жаль. Иногда я навещала её с Машей, приносила свежие пироги. Жанна оживлялась при виде ребёнка, играла с дочкой, рассказывала весёлые истории. В такие моменты она становилась похожа на ту девушку из моего детства.
Но потом начались странности.
Жанна стала слишком часто интересоваться деталями нашей семейной жизни. Когда я жаловалась, что устаю с маленькими детьми, что Андрей допоздна работает и почти не помогает по дому, она вдруг оживлялась.
— А он тебя хочет? — спрашивала она, наклоняясь ближе. — Ну, как мужчина?
Я заливалась краской и мямлила что-то невнятное. Разве можно обсуждать такие интимные вещи?
— Катя, ты молодая и привлекательная женщина, — продолжала Жанна. — А все мужчины одинаковые. Если дома не получают должного, идут искать «развлечения» на стороне.
Эти слова навсегда врезались мне в память. Почему она так говорит? Неужели она знает что-то, о чём я даже не догадываюсь?
В последние месяцы Андрей действительно стал каким-то отчуждённым. Приходил с работы измотанный, молчаливый. Ужинал, немного играл с детьми и сразу ложился спать. А ведь раньше мы могли часами говорить обо всём на свете, смеяться, строить совместные планы.
— Может, третьего родим? — шутил он год назад, обнимая меня после того, как дети засыпали.
Теперь он отворачивался к стене и мгновенно засыпал.
— Устаю очень, — объяснял он, когда я пыталась начать разговор. — На заводе аврал, постоянно переработки.
Я верила ему. Ровно до той ночи, когда не могла уснуть от сильной зубной боли и увидела в окно, как Андрей тихо идёт через огороды в сторону дома Жанны.
Сердце моё рухнуло куда-то в живот.
Может, мне показалось? В темноте легко обмануться. Но силуэт был до боли знакомым — его особая, слегка вразвалочку, походка, широкие плечи.
На следующий день я не находила себе места. Варила суп, стирала, прибиралась, а в голове стучала одна мысль: «Почему он туда пошёл? Зачем?»
— Мама, а почему ты плачешь? — спросила четырёхлетняя Маша, подбегая ко мне на кухне.
Я поспешно вытерла глаза.
— Лук резала, доченька. От лука всегда слёзы.
Но лука на столе не было.
Вечером, когда Андрей вернулся с работы, я пристально рассматривала его. Обычный, родной, знакомый до мельчайших деталей. Как он мог? Как мог пойти к ней?
— Ты чего на меня так уставилась? — спросил он, садясь за стол.
— Просто так, — ответила я. — Любуюсь.
Он пожал плечами и принялся за ужин.
В ту ночь я не спала, прислушиваясь к каждому шороху. Андрей спал спокойно, даже немного похрапывал. А я лежала и мучилась вопросами: как давно это продолжается? Знают ли соседи? Что обо мне говорят люди?
На следующий день я встретила Жанну у магазина.
— Катенька! — слишком громко воскликнула она. — Как дела? Как твои малыши?
— Нормально, — сухо ответила я.
— А Андрей как? Усердно работает?
Я всмотрелась в её лицо. Неужели там промелькнуло что-то похожее на торжество?
— Да, очень, — сказала я медленно. — Очень много. Даже иногда по вечерам чем-то занят.
— Понимаю, — кивнула Жанна. — Мужчины сейчас загружены. Но главное — чтобы семья была крепкой. А то бывает, мужчина устанет от домашних забот, захочет… как бы это объяснить… по-другому расслабиться.
Меня стошнило от её слов.
— Мне пора, — пробормотала я и поспешила уйти.
Дома я металась по комнатам, не находя себе покоя. Дети чувствовали моё состояние — двухлетний Егорка капризничал, Маша ходила за мной хвостиком, пытаясь обнять.
А вечером всё повторилось.
Я видела, как Андрей тихонько вышел из дома, когда решил, что я уже сплю. Видела, как он пошёл той же тропой — через огород к дому Жанны.
На этот раз я не смогла себя остановить.
Накинула халат и пошла за ним.
Дом Жанны стоял в отдалении от главной улицы Леси Украинки, за густыми тополями. В окнах горел свет, за занавесками двигались смутные тени.
Я подошла поближе и услышала голоса. Голоса Андрея и Жанны.
— …я не знаю, как быть, — говорил муж. — Она начинает подозревать.
— А ты не подавай вида, — отвечала Жанна. — Веди себя, как обычно.
— Легко сказать. Катя не глупа, она всё чувствует.
Я прижалась к стене дома, сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно на всю деревню.
— Послушай, — продолжала Жанна, — я же не просто так этим занимаюсь. Мне тоже нелегко. Но по-другому никак.
— Я понимаю. Я тебе очень благодарен.
Я услышала скрип стула, шаги.
Быстро отбежала в тень и спряталась.
Дверь распахнулась, на пороге появился Андрей. В руках у него была небольшая стеклянная бутылочка.
— Помни, — сказала Жанна, провожая его, — ежедневно по одной столовой ложке. И не переживай так сильно. Всё обязательно наладится.
Андрей кивнул и направился домой.
А я стояла в темноте, совершенно ничего не понимая.
Что за бутылочка? О чём они вообще говорили?
На следующий день я решила действовать.
Дождалась, когда Андрей ушёл на смену, отвела детей к маме и отправилась к Жанне.
— Катя! — удивилась та, открывая дверь. — Что-то случилось?
— Можно войти?
— Конечно, конечно, проходи.
В доме пахло сушёными травами и какими-то лекарственными сборами. На подоконниках стояли банки с растениями.
— Жанна, — начала я, садясь на стул, — я знаю, что Андрей тебя навещает.
Она резко побледнела.
— Катя, ты только не подумай…
— Я ничего не думаю, — перебила я. — Я просто хочу понять.
Жанна молчала, теребя край своего фартука.
— Скажи мне честно, — попросила я. — Что между вами происходит?
Она тяжело вздохнула и опустилась на соседний стул.
— Катя, это не то, что ты себе нафантазировала.
— А что?
Наступила долгая, мучительная пауза.
— Андрей приходит ко мне за настойкой.
— За какой настойкой?
Жанна покраснела.
— За такой… для мужчин.
Я не поняла.
— Что это значит — «для мужчин»?
— Ну, от… от мужской слабости, — с трудом выдавила она. — У меня есть особенный рецепт, на редких корнях. Иногда мужчины обращаются, когда у них такие проблемы.
Мой мир перевернулся с ног на голову.
— Какие проблемы? — прошептала я.
— Катя, он сам должен тебе всё рассказать. Это не моё дело.
Я сидела и пыталась осознать услышанное.
— Он очень стесняется, — продолжала Жанна тихо. — Боится, что ты его… ну, что ли, меньше любить будешь. Мужчины очень гордые в таких вопросах.
— А ты… ты ему что советуешь?
— Я ему сказала, чтобы не стеснялся меня, принимал настойку и как можно скорее откровенно поговорил с женой. Иначе, говорю, она напридумывает себе чёрт знает что.
Я поднялась и направилась к двери.
— Катя, постой!
Я обернулась.
— Жанна, а почему ты мне раньше намекала на… на то, что Андрей может мне изменять?
Она опустила глаза.
— Дура я была, — сказала она тихо. — Завидовала тебе. У тебя семья крепкая, дети здоровые, муж любящий. А я совсем одна. Вот и злилась иногда от злости.
Домой я шла как в тумане.
Вечером дождалась, когда дети уснут, и заговорила с Андреем.
— Нам нужно поговорить серьёзно.
Он сразу напрягся.
— О чём?
— О том, почему ты ходишь к Жанне.
Он мгновенно покраснел, как нашкодивший мальчишка.
— Ты знаешь?
— Теперь знаю.
Андрей закрыл лицо руками.
— Катя, я не хотел… Я думал, это пройдёт само собой. А когда понял, что не проходит, стал бояться, что ты… что мы…
— Глупец ты, — сказала я и крепко обняла его. — Ну и глупец же ты.
Он прижал меня к себе.
— Прости меня. Я просто не знал, как тебе сказать.
— А я думала, что ты её любишь.
— Жанну? — он отстранился и посмотрел на меня с искренним удивлением. — Катя, да что ты! Я люблю только тебя, с самого первого дня, как увидел.
Мы разговаривали почти до самого утра.
Андрей рассказал, как начались его проблемы, как товарищи на заводе посоветовали обратиться к Жанне, как ему было стыдно и страшно моей реакции.
— Я же думал, ты разочаруешься во мне, — говорил он. — Какой я тогда мужчина, если даже…
— Ты самый лучший мужчина, — перебила я. — И самый нелепый.
Через месяц настойка Жанны начала помогать. А ещё через год у нас родилась дочка, которую мы назвали Леночкой.
Жанну мы попросили стать крёстной. Она расплакалась от счастья.
— Катюша, — сказала она, качая малышку на руках, — спасибо тебе, что ты меня простила. За всё.
Теперь она часто приходит к нам в гости, помогает с детьми, приносит травяные чаи от простуды. Деревенские сплетни её больше не заботят.
А я больше не боюсь засыпать в своей постели. Потому что знаю — рядом со мной спит человек, который любит меня сильнее собственной гордости.
И это бесценно.
Как часто мы сами, основываясь на намёках и сплетнях, додумываем за близких самые худшие сценарии? Андрей боялся признаться в слабости, а Жанна, завидуя, только подливала масла в огонь. . Как вы думаете, что в этой ситуации было сложнее преодолеть: страх Андрея или недоверие Кати? Делитесь своими мыслями! 👇
