Так мои дорогие, дабы не получить культурный шок, не читайте пожалуйста, чтобы свои фукалки по поводу диалекта мне потом не предъявлять.
Говорят и сейчас так в некоторых областях, поэтому не нравится — вышла и пошла восвояси, гадости свои пишите под постами там, где вы устраиваете свои баталии и меряетесь образованностью, закатив глазки.
Старик открыл глаза и…
И вспомнил.
Сон вспомнил.
Приснилась ему мама- покойница, зовущая из берёзовой рощи…
Покряхтел, посидел свесив ноги с кровати, почесал подросшую за ночь щетину.
-Ково сидишь? Вставай ужо, коли проснулся.
-Всё, Пелагея пришёл конец моему жизненному путю…
-Пошто так?
-Да по то, — передразнил он бабку свою, — пора говорю, собираться. Мама привиделась, быдто стоит в околке берёзовом, машеть мне, зовёт знать.
А потом слышь-ка, на другой бок перевернулся, а тут Прошка Якимов, што в прошлом годе по мер, стоить, слышь — ка словно живой, подбоченился и зовёть.
-Идём -грит, -Троша со мной, там у нас хорошо…
-Где это там?- не поняла Пелагея.
-Ну тааам, — показал старик глазами ввысь.
-Ааа, эвона как.
-Ну…
-Прошка, знать.
-Ну, Прошка.
-А он, чёрт лысый, не подумал, прежде чем звать тебя, что ты крушу не починил, дверь в сарае на одной петле болтается, куры туды- сюды, как шпиёны по огороду шныряють, а?
Што же ты, Троша, собралси знать туды, а я здеся, как хочешь Пелагея, так и мучься, так?
-Ох и вздорная баба ты Пелагеюшка. А моё слово— закон, сказал всё…так и будя.
Не понимашь ты, што ли? сон, грю, приснился. Матушка и Прошка, звали до них.
-Тьфу на тебя три раза, умойся иди, да трескай садись, помиратель нашёлси…
Старик старуху послушался, это так…Умылся сходил, пришёл, позавтракал без вкуса, что-то поделал, нет не делается, так и маячит матушка и Прохор.
Сел старик, пригорюнился.
Достал бумагу и ручку задумался.
Потом размашистым, широким почерком начал писать письмо, нацепив на кончик носа очки.
Дорогие мои дети, мои сыны!!! ! !!
Написал старик и три восклицательных знака поставил, подумал и ещё один поставил, а потом ещё два добавил.
Со всем прискорбием сообщаю, что собралсИ я в дальний путь.
Туды, откудава нет возврату никакого. Чую я дети мои, что время пребывания на этом месте у меня истекло.
Старик задумался, смахнул слезу непрошенную и принялся писать дальше, всхлипывая и шмыгая носом.
Я, вас дети мои, любил и воспитывал, как мог, можа когда и не то, что сказал так вы уж не держите зла, на старика — отца.
Жизнь я прожил честную, может и с небольшой кривинкою…то не мне судить.
Вот мой вам родительский наказ:
Мать не обижайте, крышу и печь у ей чините обязательно, а также плетень, что с Митькиной стороны упал, его тоже надоть поднять.
А ещё сарай, не забывайте чинить.
Тебе Пётр, завещаю трактор мой, что я сам смастерил и тихонько на ём сено и дрова вожу, пущай у тебя будеть. То тебе память.
Тебе Василий, мотоцикл мой, «Ковровец» завещаю, а также бензопилу.
Наказываю вам не драться, жить мирно и дружно, матерю проведовать не менее двух раз в неделю и не более четырёх.
Ну всё, сыны мои, прощевайте…
Ваш отец Трофим Трофимович Синебородов.
Дописал письмо старик, сел, слёзы набежавшие рукавом вытирает, шмыгает носом, уж так ему себя жаль.
Подумал и ещё приписал.
За покосами следите, дальние покосы себе заберите, а ближний Наталье, ей так же отписываю пасеку, так как мужик ейный Мишка, так и так за ей следит.
Следите, чтобы оне, матери сена давали.
Ну не именно матери, а корове нашей Майке, чтобы в достатке сена было.
Прощевайте.
Отец ваш, ныне уже возможно покойный.
Посидел, головой помотал старик, встал на стул, покопался что-то в шкафу, на верхней полке, нашёл конверт, запечатал туда письмо, подписал и отправился куда -то.
-Трофим, а ты куды?
-Туды. Я сейчас, до Николая сбегаю, он навроде как в район собиралси.
-Тю, а тебе на што?
-На то…иди…
-Ты ж навроде помирать хотел, аль передумал?
Ну, что за баба эта Пелагея, только бы насмешничать, вот смолоду такая.
Махнул рукой старик и поковылял к Николаю, это друг сыновей его, что живут в районе, то есть в небольшом городке…Попросил Николая доставить, как можно быстрее письмо сынам, тот обещал, пошёл домой.
А дома дочка Наташа, последушек, рядом живёт, прискакала, пока он письмо носил.
-Папка, заболел никак? Мамка прибегала, говорит, ты что-то собрался куда -то…
— Растрепала ужо, трепуха, раньше времени…
-Ну, папка, не ругайся ты чего…ты же у нас молодой ещё…
-Сны я вижу, детка…а это знак.
Весь день старик ходил как в воду опущенный, стонал и вздыхал часто, поглядывал на небо.
-Ты чего это, Троша, на небо глядишь…
— А што тебе?
-Думашь поди, што с неба аньгел спуститЬся и тебя с собой забереть?
-А хотя бы и так.
-А вот шиш тебе, с маслом, Трофим, иди в колодец гляди, там тебя караулить будуть али в омут…
-Зачем это?
-Штобы утащить с собой, вот зачем.
-Тьфу на тебя, дурная баба.
-А на тебя три раза тьфу, ходишь, как в штаны наложил…
А на утро едва рассвело, приехали старшие сыновья, да с жёнами, да с детьми.
-Чего это вы, чай не выходной и не праздник?
-Так мамка, батя ж письмо с Николаем передал, прощался в том письме…
-Ааа, так он не по мер…
-Как не по мер, тьфу ты…мама…что случилось-то?
-Так идите, у него и спросите, пара зита старого…
Сыновья вошли в дом где сидел за столом и завтракал отец.
-Батя…ты что?
-А, што я?
-По ми рать говорят, собрался?
-Собрался…да не выходит, что-то…А вы приехали глядю…никак за наследством…
-Да ну тебя…
Мать уже собирала на стол и радостно прятала улыбку…
-Ну, что делать Петро? Раз уж приехали, давай хоть плетень поправим, что ли?
-А , давай.
И плетень поправили, и печку…Пообещали на следующие выходные приехать, крышу отладить…
-Вооот, а ежели бы я письмо то не написал, так бы и не сделали бы ничего, а ты ругалась, старым ду ра ком обзывалась. Им ить, всё некогда, то одни дела, то другие, а тут, ишь ты, в отпускА, сказали приедуть.
-Да то я, Троша, любя…Напугал ты меня Троша…подумала вот я, а ну, как ты правда уйдёшь? А что же я? А я, как же?
— Переживала что ли? Пелагеюшка?
-А то…
-Ладноть поживём ишшо.
И жили себе тихонечко, сыновья опять носа не кажут, вот вроде и недалеко живут, а всё у них дела какие -то и заботы, только обещают приехать.
Нет, в отпуск приезжали, да грозились чуть ли не каждую неделю ездить и вот опять затишье…
Ну, что же, ковыляет опять Трофим Трофимыч до Николая, с письмом.
-Что, дядя Трофим, опять письмо?
-Да, письмо…А ты это Николай, ты знашь чего…ты скажи им, мол, дядька Трофим неважно выглядит, вооот, скажи мол, что совсем плох…
А я, ить Коль и взаправду, то бабу каку в чёрном вижу, во сне -то, опять в берёзову рощу зовёть, ага. А то, слышь, как сердце бывает, тааак защимить, ну хоть волком вой, Пелагея мне уже и примочки разные нет, не помогат.
-Куда примочки -то, дядька Трофим, на сердце что ли, — смеётся Николай.
-Но, чего ты зубоскалишь, Колька…ты главное письмо доставь.
-А чего по почте не отправляешь?
-С тобой надёжнее…
Приехали сыновья.
-Ну, что опять… батя?
-А, что вам, тяжело к старикам приехать? Мы, может с матерью, уже того, по лавкам лежим, а вы…всё бегаете по своим делам, вот погодите, свои вырастут, от тогда узнаете, как поуедут в большие города, как забудут дорожку к родному дому…
-Да, ладно, бать…это уж мы так…
-Вот, то-то же…
Опять полон двор у Пелагеи с Трофимом, дети, да внуки…по двору бегают, суету наводят.
Парни, что-то там молотками стучат, жёны их по дому Пелагее помогают, вытащили перины, подушки, покрывала какие-то, хлопают, сушат, стирают, белят…
Старики соседние завидуют, у кого дети не с ними живут, как это, мол, у Трофима с Пелагеей, дети постоянно приезжают, помогают.
-А вы им…письма пишите, — смеётся Николай, а я в Городке, по почте отправлю, так надёжнее.
-А чего писать-то Коля?
-А вы у Трофим Трофимыча спросите.
И полетели письма по стране, каждого кто просил, научил Трофим Трофимович, что написать надо…
И, заспешили со всех концов необъятной страны, дети к своим родителям, остановив немного свой извечный бег.
-Дедуня…а ты ещё поживёшь?
-Ещё поживу, Полюшка, — держит самую младшую внучку на руках дедушка, — поживём, милая…
Доброе утро, мои хорошие.
Уходит тихонечко поколение стариков и многие уже не верят, что было это вот совсем недавно, в нашем детстве.
-Ты, Валентина, кака-то не така, — говорила соседка, бабушка Клава, моей бабуле, — быдто и не стареешь вовсе, погляжу, у тебя и помада на зеркале, да и бусы завсегда новые…духи опять же…платья какие красивые.
А нас вот не научили, слышь Валь.
Вы по танцулькам бегали, кино глядели, а мы…на вечорках голыми пятками землю колотили, вот так -то…
Это было так недавно, они всегда существовали, два мира, один удивлялся другому и жили, никого не обгаживали.
А сейчас почему -то, каждая считает себя воспитанной, да голубых кровей и гадит, гадит…
Да ладно, Бог с ними…Правда же? Нас больше.
Вот тем, кого больше, я и дарю свои лучики добра и позитива, вот для вас я и пишу свои рассказы.
Обнимаю вас.
