— Отвратительно! У вас тут как в больнице! — скривилась Антонина Михайловна, разглядывая только что завершенный ремонт в новой квартире сына.
— Правда? Я б в такой больнице с удовольствием полечился, — хохотнул сын на критический комментарий матери. — Но, боюсь, на такую палату наскребу с трудом.
— А вы и думайте, что пока у нас в гостях, как будто в дорогой клинике с хорошими процедурами, — поддержала мужа сноха Антонины Михайловны — Алёна. — Я вот вам сейчас кислородный коктейль сделаю перед едой, — она открыла бутылочку минеральной воды, вспомнив о рекомендациях терапевта свекрови, которыми она делилась, когда приезжала в прошлый раз. — Потом поужинаем вкусно, но полезно. А чуть позже пойдем на прогулку перед сном — вечерний моцион.
Свекровь громко фыркнула и раздражённо покачала головой. Наспех придуманное снохой оправдание ее не устроило.
Вообще, с этой квартирой у Антонины Михайловны не складывалось с самого начала. Когда дети объявили о том, что берут жилплощадь в ипотеку, она тотчас же представила себе новый район, интересный дизайн домов и закрытую придомовую территорию с собственной инфраструктурой.
Среди подруг Антонины Михайловны такое жилье получало одобрение и массу восторгов, когда кому-то из детей удавалось обзавестись подобной недвижимостью.
И как же Антонина Михайловна была разочарована, когда сын сообщил, что их новая квартира — это бывшая вонючая коммуналка в старом районе.
Нет, район был неплохой, Антонине Михайловне нечего было возразить на аккуратные дворики, уже убранные после зимы. Целые скамейки стояли на своих местах. Она даже отметила огороженную детскую площадку, пусть и одну на несколько домов.
Но при первом визите квартира повергла ее в настоящий шок.
Она вся состояла из слоев.
Полы покрывало несколько видов линолеума, брошенных друг на друга и утоптанных до странного, неровного рельефа. Покрытие стен было миксом краски и обоев, а слой штукатурки на потолке сантиметров на пятнадцать уменьшал высоту квартиры.
Старые двойные окна были в подтеках от неаккуратной многократной покраски. Сгнившие трубы претендовали на вишенку на торте.
Желание помогать с ремонтом у Антонины Михайловны пропало сразу же. Это ж сколько всё это, вывозить, чистить и отмывать? От одной этой мысли Антонине Михайловне стало дурно.
То ли дело декор новых или уже приведенных в надлежащее состояние вещей.
Причем с недавних пор Антонина Михайловна погрузилась в это дело с головой.
Однажды подруга предложила сходить ей на мастер-класс по перекраске. Антонина Михайловна понятия не имела, что это такое, но подруга нахваливала компанию, которая там собиралась, и стоимость была приемлемой.
Антонина Михайловна рискнула и не пожалела — компания оказалась действительно хорошей!
Женщины в основном ее возраста, с похожей жизненной позицией и интересами.
Перекраска, которая их объединяла, была реально перекраской всего, что попадалось под руку: старых и новых шкафов, стульев, помещений, игрушек, музыкальных инструментов, цветочных горшков.
Из девиз звучал так: не можешь изменить мир, измени цвет!
Проблема была в том, что лично Антонине Михайловне нравилось только красить, а вот приводить не новые вещи в порядок перед покраской — нет.
К счастью, краски производились по инновационной технологии и хорошо ложились даже на лакированную поверхность, не требуя предварительной подготовки поверхности.
Так, старая, совсем не стильная стенка в квартире Антонины Михайловны приобрела модный оттенок “болотного утра”. Тяжёлый лакированный письменный стол окрасился в цвет “красный петушок”. На стульях и табуретках была опробована почти вся палитра от производителя.
Душа Антонины Михайловны требовала новых работ, которые можно было бы сфотографировать и поделиться в большом чате хвастушек. У нее были грандиозные планы на чистовую отделку новой квартиры сына, куда бы она внесла свою лепту и получила отличный контент на год вперёд, но увы и ах… До чистовой отделки тут было как пешком до Парижа, а может и дальше.
И вот чуть больше года спустя Антонина Михайловна сидела в просторной гостиной с идеальным ремонтом и негодовала.
Сноха оказалась любительницей классического скандинавского стиля. Вся хоть и изящная деревянная мебель была всего лишь покрыта лаком. Ни капли цвета! Как и текстиль — покрывала, подушки, шторы — белые, бежевые и светло-голубые.
Тоска!
Потолок, стены, пол — то же самое!
— Алёна, а как же яркие акценты? Радость жизни? Вам самим тут не тошно?! — спросила свекровь.
— Не переживайте, Антонина Михайловна. Здесь всё так, как мы и хотели. Провели семейный совет и каждый получил то, что хотел.
— А что же не поинтересовались у меня. У меня же есть опыт и чудесные экологичные краски! Я бы вам со скидкой купила!
— Мам, ты ж сама не хотела сюда приезжать.
— Так это я после первого посещения заработала психологическую травму. Восстанавливалась.
— Ну вот мы к твоему восстановлению и ремонт закончили. Теперь красота! Я тоже как обдирали пол и потолок с содроганием вспоминаю, со стенами попроще было. Эх, — Андрей протянул руку, приглашая жену присесть рядом, — раз не развелись за такой ремонт, значит, точно будем жить долго и счастливо, — приобнял он Алёну.
— А цвета все равно мало, — продолжила бурчать Антонина Михайловна.
— Надоест, перекрасим, — лаконично прокомментировала ее слова сноха. — Пока нам все нравится.
— Ну хоть дочке бы не навязывали свой аскетизм, — не унималась, свекровь.
— Ха, — усмехнулась Алена. — Антонина Михайловна, Лене — тринадцать. Попробуй ей что-то навяжи. Сама попросила все светлое. Декорировать будет тоже сама.
Свекровь поджала губы.
— Неуютно у вас. Нет ни одного цвета, который бы отрицательный эфир глушил. Дисбаланс!
— Не переживай, мам, тебя твоя блузка от любого эфира защитит, — примирительно улыбнулся Андрей. — Тебе очень идёт красный.
— Спасибо, сынок. Но я-то за вас беспокоюсь.
— Не нужно, мам, с нами все будет хорошо. Вот сейчас на море съездим и будет дополнительная защита в виде загара. На весь год хватит до следующего лета.
Антонина Михайловна закатила глаза и перед ужином ещё раз обошла всю квартиру.
Нужно было отдать должное детям, они действительно сделали из грязи конфетку. Но будто бы не завершенную!
Цвета так и просились на ровные, гладкие, зашифрованные поверхности.
Рамы, судя по всему, были заново перебраны. Старая краска удалена, повреждения восстановлены. Антонина Михайловна никогда бы не поверила, что это преображенное старье, если бы не видела, в каком состоянии они были до этого.
Она коснулась пальцами рамы и почувствовала приятную гладкость.
План в голове Антонины Михайловны созрел моментально.
***
— Пап, мам, вы как насчет пиццы? – обернулась Лена, вставляя ключ в замочную скважину.
— Ну нет! Этот фастфуд уже в горле стоит, — преувеличенно трагично ответил Андрей дочери и бросил умоляющий взгляд на жену. — Ален, а давай борщ! Так по нему соскучился!
— Я не против. Но если хотите моё, то ждите до завтра. Я сейчас в душ и спать. Мне срочно нужен отдых после отдыха! — выдохнула довольная, но уставшая Алена. — А вот доставка, думаю, примирит вас обоих.
— Ой, а что это?.. — Лена даже отступила от двери в квартиру, после того как ее открыла.
Андрей поспешно поднялся на площадку и посмотрел в квартиру поверх головы дочери.
— Ален, стой там! — скомандовал он жене, но она уже взлетела по лестнице и, оттеснив мужа и дочь заглянула в квартиру.
Алёну накрыла невыносимо яркая оранжевая волна возмущения. Такая же, как и стены их прихожей.
В первое мгновение Алёна попыталась убедить себя, что они ошиблись этажом, подъездом, домом, но когда она шагнула в квартиру и увидела консоль, правда, теперь подкрашенную в зелёный цвет, которую подруга сделала специально для нее, все сомнения испарились.
Это была их квартира!
Но кто-то похозяйничал в ней во время их отсутствия.
Повеяло дурными вайбами сказки про Машу и трёх медведей.
Алёну начало потряхивать. Перед глазами пронеслись кадры всех тех вечеров и выходных, которые были потрачены на ремонт. На борьбу с грязью, пылью, исправлением недоделок горе-строителей и “профессионалов”. Она вспомнила мгновения торжества, когда все удавалось сделать с первого раза или после долгих поисков найти идеально подходящее.
Сколько сил, нервов и денег ушло на их мечту.
В горле встал ком, мешавший нормально сглотнуть. В носу противно защипало.
Лена, обогнувшая застывшую маму, быстро стянула кроссовки, забежала в гостиную и смачно ругнулась. А ещё через несколько секунд из ее комнаты донесся возмущенный визг:
— Ааа!!
Алена, не в силах больше сдерживать слезы, заплакала.
На ее плечи легли руки мужа. Он развернул жену к себе, обнял и спокойно сказал:
— Не пожар, не потоп. Уже хорошо. А это, я исправлю. Не плачь.
Алена выплакала первое напряжение, но слезы обиды все равно катились по щекам.
— Андрей, я сама дала ей ключи. Из-за этого чертова женского счастья, для которого не успела установить автополив! Да пусть бы он вообще засох! В разы дешевле бы обошлось поменять, а сейчас…
Алена опять разрыдалась.
— Пап, маму лучше туда не пускать, — выглянула Лена из дверей гостиной.
— Что там? — хмуро спросил Андрей, продолжая прижимать жену к себе и успокаивающе гладить ее по спине.
— Стены в гостиной. Мебель в вашей спальне. У меня она отвела душу по полной. Видимо, посчитала, что психоделические картинки помогут мне пережить подростковый возраст, — нервно хохотнула дочь.
— Что с кухней? — начиная успокаиваться, шмыгнула носом Алена и вытерла щеки рукой.
— Подоконник и стулья. До рамы она не добралась.
— Черт, да откуда у нее столько сил?! — в недоумении покачала головой Алена.
— И денег… — задумчиво протянул Андрей. — Узнаю цвета из ее секты.
— Слушай, но у нее целая дача в распоряжении. Крась — не хочу! Почему она там ничего не красит?
— Слишком дорогая краска для дачи. Жалко, — угрюмо усмехнулся Андрей. — А по свежему хорошему ремонту — сплошное удовольствие.
— Па, ма, так что будем делать с бабулей?
***
Антонина Михайловна ждала любой реакции.
Аленка сначала, скорее всего, поистерит, но прожив недельку в новой цветовой гамме, однозначно ее оценит!
Насчёт сына можно было не переживать. Андрей был спокойным, уравновешенным мужчиной, не любившим конфликты. А декор для него точно был вторичен.
В том, что внучка Лена будет в полном восторге, Антонина Михайловна даже не сомневалась. Она специально проконсультировалась со своими подругами и получила одобрение на самые яркие оттенки красок.
Но нейтральный тон Андрея по телефону ещё больше заинтриговал мать.
Поэтому Антонина Михайловна перед выходом приняла успокоительного и направилась в гости к сыну, куда ее пригласили на выходные с ночевкой.
Подвох она почувствовала сразу же, как только внучка закрыла за ней дверь и зловеще прошептала: “попалась”.
Весь пол и предметы в прихожей были накрыты пленкой.
— Здравствуйте, Антонина Михайловна, — в дверях гостиной появилась Алёна в каком-то странном комбинезоне, рабочем фартуке и с перчатками на руках. — Проходите, мы вас заждались.
— А что здесь происходит? — тревожно поинтересовалась свекровь и отступила к двери.
— Операция “Возмездие”. Привет, мам, — показался из-за спины жены Андрей и снял защитные очки с глаз.
— Что за дурные шутки?! — Антонина Михайловна занервничала ещё сильнее.
— Какие шутки, мам. Проходи. Переодевайся.
— Зачем?!
— Как зачем? Чтобы ничего не запачкать.
— Чем запачкать? — у Антонины Михайловны перехватило дыхание. На ум пришел сериал, который она посмотрела несколько лет назад. Вся эта пленка, защитная одежда…
— Бабуль, ну чего ты как неродная? — подозрительно коснулась ее спины внучка.
— Я это… — Антонина Михайловна попятились назад. — Кажется, забыла дома утюг выключить.
— Лена, съездит. Правда, Лен?
— Конечно! Давай, бабуля, ключи. Я на самокате туда-сюда, не успеете даже первый слой снять.
— Какой слой?! Вы чего задумали?! — запричитала Антонина Михайловна.
— Краски, мам, краски. Как говорится, любишь красить, люби и шкурить. Чем мы сейчас все дружно и займёмся. Утюг точно забыла выключить? — подошёл к матери сын, держа в руке шлифовальную машинку.
— Нет, — обиженно фыркнула Антонина Михайловна.
— Замечательно, тогда вся семья в сборе, приступаем.
К вечеру, когда, выбившись из сил Антонина Михайловна, присела на диван в гостиной, вновь приведенной к своему больничному состоянию, она еле удержалась от комментария, что с ее ярко-желтыми стенами здесь было намного лучше.
Спустя минуту сын присел рядом и как бы невзначай заметил:
— На следующие выходные тоже ничего не планируй.
— Почему?! — вскинулась Антонина Михайловна. — Ты же сказал, что завтра уже все тут закончим!
— Здесь, да. Но пришло время заняться дачей.
— Так там до перекраски столько всего!
— Вот этим и займёмся.
— Вы?
— Нет. Ты и я.
— А Алена с Леной?
— А им-то зачем? Родственник с моей стороны здесь накосячил, мне и заниматься перевоспитанием.
Антонина Михайловна закатила глаза.
Алена зашла с подносом для чаепития, поставила его на столик и села рядом.
— А вы, Антонина Михайловна, смотрите на это с позитивной стороны. Разгребете там всё сейчас. И, считай, на год себя контентом обеспечите.
— И не жалко вам, мать? Как лучше же хотела! Да и не молодая я уже.
— Ты умудрилась покрасить карниз в спальне дочери, не снимая! Мама, там высота 3,60!
Антонина Михайловна оскорбленно отвернулась.
На том и сошлись.
До середины осени погода радовала, и Андрей с матерью успели привести дачу в порядок.
Но дальше дело не пошло, Антонина Михайловна потеряла всякий интерес к перекраске. Она и так была звездой своей компании, бесконечно рассказывая о произволе сына и его семьи, бесчеловечном отношении к матери и том, что не делай добра, не получишь зла.
