— Мы что, срочно куда-то мчимся? — Марина застыла в дверях: на кровати — раскрытая дорожная сумка, а Кирилл торопливо кидает в неё вещи.
Она только что вернулась из офиса. Никаких предупреждений. «Может, приготовил сюрприз?»
— Никуда мы не едем, — не оборачиваясь, бросил Кирилл. — Это я от тебя уезжаю.
— Не поняла… Что значит «уезжаю»? Если это шутка, то провальная.
— Какие шутки, Марин? — буркнул он, вытаскивая из шкафа белую рубашку — ту самую, в которой хотел встречать Новый год. — Где мой паспорт?
— В третьем ящике комода, — растерянно ответила она. — Может, объяснишь, что происходит? Уже не смешно.
— Почему ты такая непонятливая? — прищурился Кирилл. — Говорю же: ухожу. Дальше нам смысла нет. Ты хорошая, со мной тебе было… ну, нормально. Но…
— Что «но», Кирилл?
— Пару дней назад встретил Аллу. Школу вместе заканчивали, помнишь?
— И?
— Посидели, поговорили, всё вспомнили… И решили: мы должны быть вместе. Я её люблю. С десятого класса.
— А меня, значит, нет? — пакеты с продуктами выскользнули из Марининых рук.
— Тебя я просто… ну, мне было хорошо. Но люблю — её, — сказал он, обулся, натянул куртку и, не оглядываясь, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Марина ещё долго стояла, глядя в пустоту. Затем медленно осела к стене, закрыла лицо ладонями — и расплакалась. Не верилось, что это не кошмар, а явь. Выкинули, как ненужную игрушку. И сделали это за три дня до Нового года — когда голова забита подарками, гирляндами, меню на праздничный стол… «Как он мог?!»
Она кое-как доползла до кровати, свернулась клубком и рыдала до рассвета. Утром — и весь день — лежала, не мигая глядя на фото в рамке: они с Кириллом у моря. Именно в ту поездку она поняла, что любит его по-настоящему. На новый год тоже строили планы — хотели рвануть в Одессу. Теперь — нет. Ни в Одессу, ни знакомиться с его родителями. Пусто внутри и горько до тошноты.
Звонила лучшая подруга — раз за разом, они ведь договорились встретиться. Марина первые часы игнорировала все входящие, потом вовсе вырубила телефон. Говорить ни с кем не хотелось. Да и о чём говорить, если за один «прекрасный» вечер жизнь потеряла смысл?
Перед сном, будто в наказание себе, она открыла ноутбук и заглянула к Кириллу в соцсети. Лучше бы не заходила. Там — пачка свежих снимков: он обнимает какую-то яркую брюнетку. «Значит, Алла. Будь она неладна… Что он в ней нашёл?» — Марина щёлкала кадр за кадром и не видела ничего особенного. Пальцы чесались написать «пару ласковых», но в последний момент закрыла ноутбук. Это ничего не вернёт. Снова свернулась комком и снова разрыдалась: она любила, а он… лишь делал вид.
Разбудил зверский стук в дверь — будто кто-то ломился. «Неужели вернулся?» — сердце подпрыгнуло, и Марина, босая, рванула в коридор.
— Мариночка! Живая! — Катя повисла у неё на шее. — Я уже всю себя накрутила. Хотела МЧС с полицией вызывать! Целый день не отвечаешь, потом вообще телефон отключила. Думала, вы с Кириллом зашились где-то вдвоём… Написала бы, я б не парилась.
— Не угадала, — выдохнула Марина, и слёзы опять побежали сами.
— Так… Что случилось? Поссорились? У вас же всё ровно было.
— Было, — горько усмехнулась она. — Он меня бросил.
— Как «бросил»?! Кирилл? Да быть не может!
— Я тоже думала, что «не может». Оказалось — ещё как.
Марина рассказала всё, пока Катя ставила на плиту турку.
— Бред какой-то, — возмутилась подруга. — Он казался таким порядочным и взрослым. А тут — собрать вещички и уйти. Перед Новым годом!
— Представляешь?
— Голова кругом. Ты вообще видела эту Аллу? Может, она фотомодель? Или дочка какого-нибудь олигарха?
Марина принесла ноутбук. За ночь фоток с новой пассией стало ещё больше.
— Вот это губы… Всё силиконовое, что можно, — покачала Катя головой. — А глаза ледяные. Что он в ней нашёл?
— Первая любовь, — опустила взгляд Марина.
— Слушай, давать советы — неблагодарно, но… может, не стоит так умирать из-за него?
— Ты не понимаешь. Мы же свадьбу весной планировали.
— Так радоваться надо, что не успели, и детей нет. Представь, он бы сделал это через десять лет брака.
— Я его любила…
— Полюбишь другого. Нормального. И вообще, завтра Новый год, а ты тут слёзы льёшь. Не годится! Поехали по магазинам.
— Не хочется. Никуда. И праздник не хочется.
— А я сказала — поехали!
Как ни отбивалась, Катя вытащила её в город. Сначала — в уютное кафе, потом — в салон (новые ногти и укладка против уныния), затем — в магазины. Марина ничего покупать не хотела, но Катя вручила коробку с шарами.
— Это тебе. И пообещай: сегодня украсишь ёлку. Невозможно смотреть на эту сироту в углу.
— Ладно, обещаю, — вздохнула Марина.
— Я завтра зайду проверить — держу тебя за слово.
Домой Марина шла одна — и даже обрадовалась: спасибо, что Катя не навязалась. Она благодарна подруге за попытку подлатать её разбитый дух, но ей всё равно хотелось побыть одной. Рана слишком глубокая — за день не затянется.
— С наступающим, красавица! — крикнул навстречу какой-то парень.
— Угу, — еле слышно отозвалась она, не глядя.
У зоомагазина прямо на крыльце девушка высыпала остатки пачки корма на кусок картона и скрылась за стеклянной дверью. Через секунду из ниоткуда вынырнул рыжий крошка — жадно принялся хрустеть. Доел — уставился на дверь и жалобно замяукал.
Марина остановилась. Долго смотрела на худенькое дрожащее тельце. «Его тоже, наверное, бросили под Новый год…» — глаза снова защипало. Малыша колотило от холода — вибрировал, как старый холодильник в момент запуска.
Котёнок заметил её, бегом подскочил — и прижался, будто просился погреться. Марина подняла рыжика на руки, прижала к груди и решительно вошла в магазин.
— Почему вы не пускаете его хоть чуть-чуть оттаять? — обратилась к продавщице.
— А вы зачем его внесли? — нахмурилась та. — Хозяин запрещает пускать уличных. Везде камеры.
— Как будто вашему хозяину убудет, — не выдержала Марина. Ей не хотелось скандала — было просто больно за кроху. Он такой же брошенный, как и она.
— Такая умная? Забирайте его себе. От вас тоже не убудет, — язвительно бросила продавщица.
— А вот и заберу! — вспыхнула Марина. — Пусть у меня будет хоть что-то хорошее в этот Новый год.
— Вы серьёзно?
— Более чем.
Через десять минут она вышла из магазина уже не одна — с пакетом лотка, корма, мисок, тёплого пледа и игрушечной мыши. Спрятав котёнка под пуховик, зашагала домой — впервые за двое суток с улыбкой.
«Страдать» она собиралась как минимум неделю — а там, глядишь, и все праздники. Но рыжий комочек внёс корректировки.
— Как тебя звать, моё счастье рыжее? — Марина присела на край дивана, наблюдая, как смельчак примеряется к прыжку. Тревога высоты побеждена: шлёп — и уже на полу, хвост трубой, исследовательский режим включён.
— Лапка… Плюшка… Плю-ю-ша! — рассмеялась Марина. — Плюша, вот! Тебе подходит.
С появлением Плюши время ускорилось, а дом ожил. Про Катино «украсить ёлку» Марина вспомнила, уже укладываясь спать. Пришлось подняться — обещала же. Наряжала вдвоём с помощницей: Марина развешивала шары, Плюша с азартом сбивала нижние на пол, а потом, испуганно подпрыгнув, улетала под диван. Слишком смешно.
Ночью Марину будил звон стекла — приходилось вставать и возвращать игрушки на ветки.
— Так, маленькая шкодница, угомонишься? — погрозила она пальцем.
— Мяу, — виновато отозвалась Плюша, впрыгнула на кровать со второй попытки и рухнула у подушки — без сил.
Марина взяла рамку с их одесского морского отпуска, провела ладонью по стеклу — и вернула на тумбочку. Слёзы снова подкатывали: забыть не получалось.
Утром нагрянула Катя — как и обещала. Осмотрела ёлку, довольно кивнула:
— Молодец! Что бы ни творилось, праздник никто не отменял. Держи мандарины и бенгальские огни — добавим настроения.
— Спасибо. Не знаю, что бы я без тебя…
— Знаю, — хмыкнула подруга. — Лежала бы и ревела. Слушай, приходи встречать к нам — я и Паша тебя развеселим.
— Спасибо, но Новый год — семейный. Не хочу мешать. И… — Марина улыбнулась. — У меня уже есть, с кем встречать.
— Ого! Неужели за вечер нашла нового мужчину?
— Круче, — Марина скрылась в спальне и вернулась с Плюшей на руках.
— Ах ты ж красота! Где подобрала?
— У зоомагазина. Сидела, дрожала, мяукала… Я не смогла пройти мимо.
— Правильно сделала, — Катя на миг посерьёзнела. — И знаешь, этот комочек вытащит тебя из ямы быстрее любого психолога. А ещё — предлагаю избавляться от «кирилловщины» в квартире. Сколько можно терпеть его фантомы?
— В смысле? Он же ушёл…
— Ушёл, а следов — музей. Плюшевый медведь на полке, пепельница на подоконнике, кружка в шкафу, магниты «Одесса — город у моря» на холодильнике, фото на тумбочке… Зачем тебе всё это?
— Не могу выбросить. Это единственное, что… напоминает.
— О чём тебе это помнить? О том, что он тебя променял? Зачем терзать себя? Он тебя бросил — точка.
Марина молчала.
— Я не настаиваю. Но на моём месте…
— Понимаю. Просто пока не готова. Нужно время.
— Времени мало, — взглянула Катя на часы. — В новый год надо входить свободной и счастливой.
Катя ушла, а Марина ещё долго металась по квартире: разум соглашался с подругой, сердце цеплялось за «вдруг всё вернётся». Диссонанс прямым текстом: половина хотела отпустить, другая шептала о чуде. Она стояла у окна, не зная, что выбрать, когда из гостиной глухо грохнуло.
— Плюша! Ну я тебе сейчас…
Марина ожидала найти на полу ёлочные шары, а увидела… рамку. Ту самую — их общее фото. Упала неудачно: пластиковый багет треснул, стекло в крошку.
— Плюша, ну что ты натворила? — вздохнула Марина. Рыжая выглянула из-под дивана, вильнула хвостом, подбежала и начала тереться о ноги.
Марина собирала осколки и думала, как склеить багет. Со стеклом сложнее… Плюша вспрыгнула на колени — в глазах явная просьба: «Отпусти».
«Кого я обманываю? — пронеслось. — Если любовь треснула, как это стекло, — не склеится».
— Мяу, — будто согласилась Плюша.
— Решено.
Марина вытащила с балкона ту самую дорожную сумку — как назло, тоже купленную когда-то Кириллом — и стала складывать туда «память»: треснувшую рамку с фото, плюшевого медведя, пепельницу, кружку, одесские магниты… всё «дорогое сердцу барахло». Застегнула молнию, выволокла тяжеленную ношу в коридор, накинула пуховик, открыла дверь.
— Я быстро, моя хорошая, — крикнула Плюше и потащила сумку к мусорным бакам. Груз прошлого оказался прям физически тяжёлым. Соседи с интересом провожали взглядом — ей уже было всё равно. Главное — дотащить. Она с размаху опустила сумку у контейнера — и в ту же секунду стало легко. Свободно в груди, свободно в голове.
— Я свободна. По-настоящему, — улыбнулась Марина случайным прохожим.
Подняв глаза к окнам, она увидела Плюшу — та сидела на подоконнике и внимательно следила за хозяйкой.
— Иду, моя хорошая! — Марина помахала ей и зашагала домой. Мысленно благодарила свою рыжую спасительницу за то, что та появилась вовремя и помогла сделать единственно верный шаг — вытеснить из жизни прошлое и открыть двери новому.
Иногда новая жизнь начинается с разбитой рамки и маленького «мяу». А дальше — гирлянды, мандарины, бенгальские огни и тот самый воздух свободы.
А вы как поступили бы на месте Марины: держались бы за «память», или вынесли бы прошлое из дома одной тяжёлой сумкой? 🐾✨
