— Алло, Настя?
В трубке раздался всхлип.
— Папа… Кирюшу забрали из садика. Денис забрал.
Михаил Степанович сел. Опять. Отношения с бывшим зятем давно вышли из-под контроля.
— Где ты сейчас?
— В такси. Еду к его квартире. Он не берет трубку, и мне страшно.
— Почему сразу не позвонила?
— У меня презентация была для инвесторов. А когда вышла… Пап, у него новая женщина. И я не знаю, что у него в голове.
Михаил Степанович посмотрел в окно на хмурое октябрьское небо. Кирюше пять. И с тех пор, как Денис ушел из семьи полтора года назад, виделся с сыном нечасто, хотя алименты платил исправно.
— Я выезжаю. Скинь адрес. И, Настя… без истерик, пожалуйста. В последний раз сама все испортила.
В трубке повисла пауза.
— Нет, конечно. Я же взрослая.
— Если не откроет — вызовем полицию.
До квартиры бывшего зятя Михаил Степанович добирался почти час. Настя ждала под окнами новенькой многоэтажки в Строгино.
— Не открывает, — сказала она вместо приветствия. — Я уже час тут. Консьерж говорит, что видел их полчаса назад. С какой-то девицей.
Михаил Степанович взял дочь за плечи:
— Успокойся.
— Плевать. Там мой ребенок!
— И мой внук. Но истерикой делу не поможешь.
Он набрал номер Дениса. К его удивлению, после третьего гудка в трубке послышался голос:
— Михаил Степанович! Я так и знал, что вы подключитесь.
— Денис, где Кирюша?
— Мой сын со мной, в полной безопасности. Мы проводим время вместе, имею право.
Михаил Степанович кивнул Насте — мол, все в порядке.
— Без предупреждения, без согласования. Ты понимаешь, что это похищение?
— Бросьте эти юридические штучки. По закону у меня равные права на ребенка. А Настя их нарушает, мешает видеться с сыном.
Михаил Степанович глубоко вдохнул.
— Денис, мы уже обсуждали. Закон законом, но так не делают. Ты должен был предупредить Настю.
— Чтобы она снова все отменила? «Кирюша заболел», «У нас театральный кружок», «Мы едем к бабушке»… Сколько можно?
Настя выхватила телефон:
— Ты сам отменил две последние встречи! Кирюша ждал, плакал, а ты просто не приехал!
В трубке послышался женский голос, затем детский смех. Настя дернулась:
— Он с ней там? С этой своей…
Михаил Степанович отобрал телефон:
— Денис, послушай. Мы все устали. Давай без глупостей. Если хочешь видеться с сыном — будем договариваться. Но сейчас ты обязан вернуть мальчика матери.
— Вы вообще слышите себя? Какое «обязан»? Почему я не могу провести день с собственным сыном?
— Потому что это ребенок, а не вещь, которую делят при разводе! У него режим, занятия… и главное — ты напугал и его, и Настю.
Денис помолчал, потом сказал:
— Кирюша не напуган. Он рад. Но вы никогда не спрашиваете, чего хочет он сам. Только Настины истерики слушаете.
— Дай мне поговорить с внуком.
— Зачем? Чтобы настроить его против меня?
— Денис, или мы поднимаемся сейчас, или я звоню в полицию. И потом объясняйся с органами опеки.
Снова пауза, потом Денис ответил:
— Поднимайтесь. Девятнадцатый этаж, квартира 198. Только без скандалов.
Кирюша сидел на ковре в гостиной, строя из конструктора космический корабль. Рядом на диване — девушка, шатенка лет тридцати, в джинсах и свитере.
— Яна, — представилась она.
— Мамочка! — Кирюша подскочил и бросился к Насте. — А мы с папой и тетей Яной в зоопарк собирались! Папа сказал, что ты тоже можешь с нами поехать!
Настя обняла сына.
— Мам, ты чего? Я же здесь.
Денис стоял у окна, с видом на Москву-реку. Он повернулся.
— Ну вот, все в порядке, как я и говорил. Никто никого не похищал.
— Не похищал? А это как называется — забрать ребенка из сада без предупреждения?
— Я его отец. У меня есть право видеться с сыном.
— Права у того, кто заботится о ребенке каждый день, а не раз в месяц!
— Может, не при мальчике? — вмешалась вдруг Яна, и все повернулись к ней. — Кирюш, пойдем, я покажу тебе, какое печенье мы испекли?
Кирюша побежал за ней на кухню.
— Так вот как выглядит новое папино увлечение, — сказала Настя. — Играет в семью с чужим ребенком.
— Она хороший человек, — сказал Денис. — И Кирюше нравится.
— При чем тут она вообще? — Михаил Степанович повысил голос. — Дело в том, что ты забрал ребенка без предупреждения, напугал Настю…
— А вас не пугает, что мой собственный сын становится мне чужим? Я не вижу его неделями. Звоню — Настя не дает трубку. Приезжаю — «он занят, у него урок, он не хочет». Кирюше пять лет! Что он сам может решать?
— Ты сам виноват, — Настя покачала головой. — Сколько раз ты обещал приехать и не приезжал? А помнишь, как мы ждали тебя в парке три часа под дождем?
— У меня была важная встреча, я забыл. Но это было один раз! А ты мне припоминаешь это каждый раз, когда я хочу увидеть сына.
— Денис, никто не мешает тебе видеться с Кирюшей, — сказал Михаил Степанович. — Но нужен порядок. График встреч. Договоренности.
— С ней невозможно договориться! Она использует Кирюшу, чтобы наказать меня за то, что я ушел.
Настя подняла руку, но Михаил Степанович перехватил ее.
— Прекратите оба. Сядьте.
Они сели на диван на противоположных концах.
— Вы оба — взрослые люди. И оба любите Кирюшу. Но ведете себя так, словно главная цель — насолить друг другу. А не подумали, каково мальчику между вами?
Денис посмотрел в пол.
— Я хочу быть частью его жизни. И не одним днем в месяц. Но ты делаешь все, чтобы этого не произошло.
— Неправда! — возразила Настя. — Я просто хочу, чтобы ты был надежным. Чтобы Кирюша не ждал тебя зря. Чтобы не плакал, когда ты снова исчезаешь на недели.
— Я работаю! В отличие от некоторых, у меня нет богатого папочки, который оплачивает квартиру.
Михаил Степанович вздрогнул. Да, он помогал дочери с арендой после развода. А что было делать?
— Смотри, как бы не пришлось объяснять сыну не только, почему папа не приходит, но и почему дедушка вдруг умер, — сказал Михаил Степанович, доставая таблетки из кармана. — Потому что у меня уже нет сил на ваши разборки.
Повисла тишина. Только с кухни доносился смех Кирюши.
— Ты болеешь? — спросила Настя. — Что с тобой?
— Ничего особенного. Просто устал от вас обоих. Может, хоть ради меня перестанете мальчика мучить?
— Пап, не говори так! — Настя обняла его.
Денис смотрел в окно.
— Ладно, — сказал он. — Давайте составим этот график. Но по-настоящему, а не для видимости. Я хочу забирать Кирюшу на все выходные. И один день среди недели.
— Все выходные? Но у нас занятия по субботам, бассейн…
— Видишь? Сразу находятся причины.
— А ты сможешь возить его на занятия в субботу? — спросил Михаил Степанович. — Или опять «важная встреча»?
Денис сдержался.
— Смогу. Я уже договорился на работе о гибком графике.
— А как же твоя девушка? Она не будет против? Все-таки чужой ребенок.
— Яна? Она детский психолог. И считает, что Кирюше нужен постоянный контакт с отцом.
Настя прикусила губу. Михаил Степанович видел, как она борется с собой. Отдать ребенка бывшему мужу на все выходные? Каждую неделю?
— Хорошо, — сказала она. — Суббота и воскресенье — твои. Но привозишь его домой в воскресенье не позже семи вечера. И на бассейн возишь сам.
Денис посмотрел на нее.
— Правда? Без подвохов?
— Но есть условие. Если ты хотя бы раз не придешь или опоздаешь больше чем на час — все, конец договоренности. Только через суд тогда.
Денис помедлил, потом кивнул:
— Справедливо. Но и ты должна всегда отдавать его вовремя, без отговорок.
— По рукам, — Настя протянула ладонь, которую Денис пожал.
Михаил Степанович наблюдал за ними с усталостью и надеждой. Может, они наконец повзрослеют? А может, и нет. Но ради Кирюши стоит попробовать.
— Кирюша! — позвала Настя. — Собирайся, мы едем домой!
— А как же зоопарк? — послышался голос из кухни.
Настя и Денис переглянулись.
— Знаешь, — сказала Настя. — Сегодня суббота. Может, начнем прямо сейчас? Езжайте в зоопарк, как договаривались. Только верни его к семи, ладно?
— Ты уверена?
— Нет. Но надо же с чего-то начинать.
Кирюша вбежал в комнату, за ним вошла Яна с подносом.
— Вы остаетесь? Я думала, может, чаю…
— В другой раз, — Михаил Степанович поднялся. — Кирюша, ты поедешь с папой в зоопарк, а вечером он привезет тебя домой. Хорошо?
— Ура! — мальчик подпрыгнул. — А ты, мам? Ты с нами?
Настя покачала головой:
— У мамы дела, солнышко. Но папа с тобой побудет. И тетя Яна.
— Классно! Папа, мы енота увидим? Ты обещал!
— Обязательно, — кивнул Денис, и что-то в его лице изменилось.
Домой они ехали молча. Настя смотрела в окно такси. Михаил Степанович чувствовал, как отпускает головная боль.
— Яна вроде нормальная, — сказала Настя. — Не такая, как я думала.
— А ты что думала? Что он себе модель нашел?
— Вроде того. Она правда психолог?
— Не знаю. Но с Кирюшей обращается хорошо. И это главное.
Они снова замолчали. Мимо проплывала осенняя Москва, серая, промозглая.
— Думаешь, у нас получится? — спросила Настя. — Этот график, договоренности. Ты же знаешь Дениса. Он сначала горит энтузиазмом, а потом…
— Не знаю. Но ради Кирюши стоит попробовать. Ты же видишь, как он радуется, когда вы оба рядом.
— Мы не будем рядом. Я не прощу ему, пап. То, как он поступил с нами…
— И не нужно. Не для него стараешься. Для сына.
За окном пошел снег — крупными хлопьями, ранний для октября. Настя прижалась к его плечу:
— Не умирай, пожалуйста. Ты мне еще нужен.
Михаил Степанович поцеловал дочь в макушку:
— Никуда я не денусь.
В кармане завибрировал телефон — Денис прислал фотографию: Кирюша с мороженым улыбается на фоне вольера с енотом.
Может, и правда справится, подумал Михаил Степанович. А может, и нет. Родительству не по документам, а по сердцу еще учиться и учиться. Всем им.
Он не стал пересылать фото Насте. Незачем бередить. Она еще не готова радоваться счастью сына, если рядом бывший муж. Но когда-нибудь, может быть, научится. Ради Кирюши.
Снег укрывал город белым покрывалом. Первый снег в этом году. Чистый лист — для всех, кто готов начать заново.
