У меня в груди клокочет ярость, а спина обливается горячим потом.
Надо же, как умело и вскользь он смешал меня с грязью. Определиться, видите ли, ему надо.
Он вопросительно смотрит на меня, ожидая ответа, а я смотрю на него уничижительно и остро.
Он даже не представляет, как только что упал в моих глазах.
— Вась, ну может, скажешь что-нибудь? — он вздыхает. — Я тебе душу открыл, вообще-то. А ты сидишь как рыба мороженая, даже не моргаешь.
— А с чего ты, — собственный голос прорезается, набирает силу, — мой дорогой, решил, что имеешь право выбирать?
Лазаре смотря мне в глаза.
— Я так и знал, Вася, — укоризненно качает головой он. — Я так и знал.
— Что знал?
— Что как только, я расскажу тебе правду, ты сразу же начнешь выносить мне мозг этим поганым тоном неудовлетворенной училки, — Денис морщит лицо, будто ему противно.
— Поганым тоном неудовлетворенной училки? — переспрашиваю.
— Да.
— Хм, — поджимаю губы и беру с тарелки для фруктов веточку винограда. — Да я смотрю, ты оперился, Денис. Думаешь, если тебя пригрела какая-то девка, то ты имеешь право говорить мне гадости?! Не угадал. Я не позволю.
Отправляю ягоду в рот и пережевываю, не разрывая зрительного контакта.
Ох, чую, интересным будет разговор.
— Прости, — ерничает муж, — нагрубил. Виноват. Вернемся к теме?
— А давай, — закидываю ногу на ногу. — На чем мы там остановились? Ах да, тебе нужно время, чтобы определиться с выбором. Заблудился сорокалетний мальчик между двумя юбками.
Меня трясет и распирает от абсурдности ситуации. В уме я уже выбрасываю его вещи с балкона, швыряю прямо на его машину трусы, носки и ноутбук с документами.
Но в реальности хочу сначала выслушать его мысли, если этот поток сознания можно так назвать.
Где мой разумный, интеллектуальный муж? И кто сидит напротив меня вместо него?
Судя по сегодняшнему открытию, я вообще не знаю человека, с которым прожила полжизни.
Пусть говорит.
Чем больше фактов о его измене будет у меня на руках, тем легче мне будет с ним развестись.
— Секунду, Вася.
Он достает из кармана брюк телефон, быстро читает сообщение и кладет смартфон экраном вниз.
А у меня дежавю. Я столько раз наблюдала за этой его привычкой, но мне даже в мысли не приходило, что именно он может скрывать.
Нет, я знала, что так делают изменщики. Но мой-то не гуляет! Мой семьянин и трудяга, ему не до отношений на стороне и переписок, сидя на унитазе, пока жена не видит.
И тут все вдруг встало на свои места.
Боже, как гадко. Во рту появляется горечь. Мне стыдно за то, как слепа я была, и как высоко возносила этого негодяя.
— Можешь больше не прятать экран. Я знаю, кто это.
Муж коротко кивает.
— Она напоминает мне тебя в молодости, — произносит Денис, отводит взгляд к окну и улыбается теплой влюбленной улыбкой. — Прям один в один.
И именно в этот момент, то, что внутри меня до этого было натянуто до предела, лопнуло.
Бах. И все.
Я молча поднимаюсь на ноги. Колени дрожат, пальцы ног заледенели и не гнуться. Впрочем, как и пальцы рук.
Неторопливо собираю со стола приборы, тарелки. И все аккуратно складываю в стопку на раскрытой ладони правой руки.
— Вась, ты чего? Мы, вообще-то, разговариваем как культурные люди. Нашей семье необходим этот разговор, понимаешь?
Перевожу взгляд на Лазарева, беру с верха стопки белоснежную фарфоровую тарелку и швыряю прямо в него со всей силы.
Он вовремя уворачивается, и тарелка разбивается о пол у плиты.
— Не смей! — бросаю в него вилку, и та попадает ему в бок, пока он закрывает голову руками. — Больше никогда! — целюсь в него ложкой. — Сравнивать! Меня! Со своей! Подстилкой!
Я дышу так учащенно и шумно, словно пробежала марафон. По телу проносится дрожь от выброса адреналина.
Смотрю на сгруппировавшегося мужа, который сидя за столом, прикрывает руками лицо и голову.
Предатель.
Но мне жаль тратить свою коллекцию фарфоровых тарелок на этот скандал. Одной, пожалуй, достаточно.
Думаю, мне удалось донести до него свою мысль.
— Больше никогда, — тихо повторяю я и возвращаю остатки уцелевшей посуды на стол.
Лазарев медленно разгибается и смотрит на меня ошалевшим взглядом.
— Да по тебе дурка плачет, Василиса! — начинает орать он, когда видит, что у меня в руках больше ничего нет.
— Шмотки собрал, — прохожу мимо него. — И чтобы духу твоего здесь не было. Уверена, тебе есть где переночевать.
Под подошвой туфель хрустят осколки фарфора. Я внутри тоже такая — вся из осколков прежней себя. Разбитая на миллион крошек, которые придется собирать долго-долго.
Хорошо, что злость пока преобладает. Именно она является топливом, которое не дает мне сломаться и предаться самобичеванию за то, что я не сберегла семью.
На пороге кухни Денис хватает меня за руку и тянет на себя.
— Василиса, — шепчет и прижимается к моему затылку губами.
Он всегда так делал, чтобы помириться. Поймает меня в коридоре обиженную и давай извиняться, да слова любви шептать. Но в этот раз пусть даже не мечтает.
— Я к тебе за двадцать лет прикипел сердцем. Ты мне родная, — с надрывом произносит он. — Но без нее я не могу.
Даже от предателя слышать такие слова — это как напороться на лезвие.
Умом понимаю, что находящийся позади меня мужчина мизинца моего не стоит. Но сердце… Сердце изнывает раненым зверем, попавшим в смертельный капкан.
— Я привычка, да?
— Вась, вот только давай без всего вот этого. Вашего бабского, — с неприязнью выплевывает он, будто я не имею права на чувства.
— Двадцать лет. И я привычка. При-выч-ка,— слова вырываются из груди последним вздохом.
Это финал. Крах нашей семейной жизни.
Крах до того прозаичный, аж до оскомины.
Муж бросил стареющую жену ради молодой любовницы. Вот как нашу ситуацию окрестит общество.
Жалостливые взгляды друзей. Охи и вздохи соседей. Житейские мудрости о том, что седина в бороду — бес в ребро.
Ведь все мужики гуляют, неужели ты думала, что твой не такой?
Господи, неужели меня ждет все это?
Но сильнее всего болит от другой мысли. Что ждет нашего сына? Как наш развод повлияет на него как личность?
Денис для него всегда, еще с самого детства был примером. Да что там. Кумиром.
А сегодня ему пришлось рассказать родной матери о том, что у отца есть вторая, параллельная жизнь.
Хочется кричать. Со всех сил. Чтобы стекла из окон повылетали.
