В комнате слышался аромат поджаренного лука и эхо вчерашнего недовольства. Ирина стояла у плиты в тёплых носках, сжала губы и тихонько обжаривала картофель — это был её безмолвный протест. Александр, ничего не меняя в привычках, устроился на диване: спортивная программа мерцала на экране, а в руках у него был пульт, словно единственный щит от наваливающейся реальности.
— Картошка почти готова, — сухо произнесла она, не отворачиваясь от конфорки. — Салат нарежь себе сам. — Ну что за встреча такая? — фыркнул Александр и почесал пузо. — Я же просто сказал, что Денис заглянет. Мы же семья. — «Семья», — Ирина резко выключила плиту. — Каждый раз, когда он «заглядывает», у нас потом минус 30 000 гривень.
Александр тяжело вздохнул, не вставая, шлёпнул пультом по подлокотнику и пробормотал: — Ты же знаешь, у него сейчас серьёзная идея, с логистикой. Всё распланировано — он всё подробно расписал. — Всё расписал, — передразнила она, скидывая фартук на стул. — Как в прошлый раз, когда его партнёр уехал в Таиланд с деньгами, или когда он кофейню открыл, не посмотрев, что «Шоколадница» в соседнем ТЦ.
Ирина официальным жестом разложила ложки на столе: — Сколько раз, Саша? Сколько раз мы будем вытаскивать его из долговой ямы? — Это же мой брат, — уклончиво ответил Александр, не отрывая глаз от телевизора. — А я — твоя жена, — её голос дрогнул, но звучал твердо. — Или уже нет?
Он молчал, и это молчание было хуже всяких обвинений. Он словно не знал, на чьей стороне быть: её или его брата. Комментатор на экране возбуждённо орал про гол, а Саша кивнул, как будто подмечая, что забит он был чужим человеком.
В шесть вечера на пороге раздался звонок. Денис вошёл непринуждённо, как домой, снял куртку и ободряюще улыбнулся: — Привет. Чай есть? Ирина кивнула, не поднимая взгляда: — Есть, заваривай себе сама. Ресторан я не держу.
— Я надеялся на тёплый приём, — развёл руками Денис, присаживаясь за стол. — У меня хорошая новость, от тебя хотелось бы совета. — Только не начинай, — резко сказала Ирина, садясь напротив и скрестив руки. — Я не в силах слушать ещё один твой план «спасения мира». Назови сразу цифру.
Александр принес кружки с чаем и стал заступаться: — Ир, он же не просит. Просто хочет обсудить. Давай выслушаем? — Потому что я вижу закономерность, — спокойно ответила Ирина. — Ты опять в пролёте, я без отдыха, а он с новой машиной. Всё за счёт нашей доброты.
— Ирина, — обиженно сжал губы Денис, — поверь, это не похоже на прежние проекты. Сейчас мы продаём медикаменты, логистика отлажена, связался с нужными людьми. Немного надо вложить. Я верну всё за полгода — год максимум. — Но это снова ты, — Ирина встала и прошла на кухню, где между кастрюлями можно было перевести дух. — Весёлый, обаятельный, но ни разу не ответственный. Улыбка — на миллион, совесть — на копейку. А ты, Саша, всё так же вечно посредник между мной и братом.
Из-за двери доносился их разговор: сначала тихий, затем громкий: — Она совсем не понимает, — жаловался Денис. — Ты хоть скажи ей, что у меня поддержка есть. — Я уже сказал, — ответил Саша. — Она боится. — А ты? — сделал Денис паузу. — Ты мне доверяешь?
Ирина вышла из кухни, остановилась в дверном проёме: — Не продолжай. — Почему? — удивился Денис. — Потому что ты сидишь в нашем доме, будто это гостиница, и пытаешься устроить тут свои судилища.
Денис недовольно вскочил: — Спасибо за «тёплый приём»! Я просто хотел поддержки. — Не просил, — отбросила она. — Ты хотел денег, и мы вынуждены были выручать тебя.
Александр встал вслед за Денисом: — Ир, ты слишком резко. — Нет, Саша, — сказала она, — это ты слишком мягкий. Мужчина — тот, кто умеет сказать «нет». А ты боишься обидеть брата и маму.
Он похолодел: — Ты перегибаешь. — А ты перегибаешь. Я уже десять лет тащу всё в одиночку, а ты всё время между нами. Я больше не хочу.
Александр вышел к маме, а Ирина осталась одна на кухне, взяла бутылку воды и поняла, что руки трясутся от усталости и гнева.
— Он прав, — тихо проговорил за спиной Александр, вернувшийся. — Нет, — ответила она, — мы стали взрослыми, просто не все это осознали.
Телевизор продолжал гудеть о футболе, а в доме воцарилось напряжённое затишье.
Снег шёл третий день, и настроение Ирины утонуло где-то в снежной каше за окном.
— Саша, когда ты посмотришь, почему у нас в ванной горячая вода чуть тёплая? — крикнула она из ванной. — Скважину проверю, — небрежно сказал он из спальни. — Ты сказал, что не трогать оборудование в выходные!
Он вышел, держа в руках чашку чая: — Я не хочу ссор. — А я мечтала о тёплых выходных без твоего молчаливого равнодушия.
— Ты слишком строга, — тихо пробормотал он. — А ты слишком мягок, — встряла она. — У меня уже заявление на развод лежит, на случай очередного «я просто помог».
Он побледнел.
— Что ты имеешь в виду? — Ты знаешь.
Позже позвонила его мать: — Ирина, ты должна быть мягче, — звучало ласково, но холодно. — Брат расстроен, он не просит отдыха, а хотел помочь. — Он просит самую безответственную помощь, — резко ответила Ирина. — Я не держатель его долгов.
Через два дня Александр вернулся с работы: — Я дал ему 20 000 гривень. — Своих? — она вскинула брови. — Из зарплаты. — Мы должны за коммуналку, а ты раздаёшь деньги своему брату?
Он рассмеялся горько: — Я мужик или нет? — Мужик — тот, кто умеет защищать свою семью, — сказала она.
Он ошеломлённо замолчал.
— У нас тут не «я и брат», — тихо сказала Ирина. — А «я и братачи». И я устала.
Он ушёл к маме на пару дней.
В тишине её квартиры Ирина ходила по комнатам, вытирала пыль, стирала бельё — на автомате. Но сердце гудело, словно поезд мчался в спину.
После трёх дней молчания он вернулся без звонка: — Давай поговорим. — Давай.
Он сел напротив, снял куртку: — Я понял: Денис больше не получает от нас ни гривни. — Отлично. — Я поговорил с мамой. Мы оформим сдаваемую квартиру на нас двоих. — Это правильный ход.
Так они договорились: четвёртое условие — никаких неожиданных визитов, пятое — никакого «я просто хотел». Ирина кивнула: она выбрала себя.
Через месяц Денис позвонил: — Хочу новый стартап… — Удачи, — коротко ответила она.
А в доме вновь воцарилась тишина: без долгов, без скандалов. Ирина наливала чай, а Александр протянул ей руку.
Они просто сидели и пили чай. Без гостей, без долгов, без раздражения.
Тишина. И это была наконец их тишина.
А вы когда-нибудь приходили к пониманию, что выбрать себя важнее, чем тянуть всех вокруг? Напишите в комментариях!
