Вера Павловна провела всю свою жизнь в небольшом селе под Полтавой. Выучилась на бухгалтера, отработала четыре десятилетия в районном филиале банка.
Супруг её ушёл из жизни пять лет назад. Детей судьба им не подарила. Из близких оставались лишь племянники — Игорь, сын покойного брата, да ещё несколько дальних родственников в Киеве.
Её дом — её гордость: три комнаты, просторная веранда, аккуратный огород за новым забором. После смерти мужа она сама навела идеальный порядок: переклеила обои, освежила полы краской, разбила ровные, как по линейке, грядки.
Соседи её очень уважали. Соседка Светлана часто заходила — просто поболтать о жизни, выпить вместе чаю.
Игорь с семьёй раньше навещал редко — на новогодние праздники, иногда летом на выходные. Отношения были тёплые, вежливые. Вера Павловна всегда накрывала изобильный стол, расспрашивала обо всём. Он делился новостями о своей работе, о супруге, о детях.
Но в прошлом году что-то изменилось.
Сначала они приехали в мае — под предлогом «длинных праздников». Затем снова в июне — «на недельку». А в конце концов заявились с радостной новостью: «Тётя Вера, мы планируем у тебя погостить всё лето!»
Как будто у неё не было права выбора.
Как будто она была не живой человек, а гостевой дом. Причём совершенно бесплатный.
Вера Павловна тогда очень удивилась: откуда такая бесцеремонность? Игорь ведь был воспитанным мальчиком. Его мама, покойница, всегда говорила: «Вера, ты у нас женщина грамотная, научи Игоря уму-разуму».
Научила. А он теперь этим самым умом пользовался — тётю по-хозяйски эксплуатировал.
Но тогда, прошлым летом, Вера Павловна не осмелилась возразить. Подумала: ну что делать, это же родня. Где ещё им так отдохнуть? У них же съёмное жильё, лишних денег нет.
Вот она и смирилась. На целых три месяца.
А сейчас, весной, она поняла: больше она так не сможет. Не осталось ни моральных, ни физических сил. И, что самое главное, она больше не хотела.
Ей захотелось наконец-то пожить для себя, в своё удовольствие.
И вот, получив очередное сообщение от племянника, радостно извещающего о летнем «заезде», Вера Павловна собрала всю свою решимость в кулак и напечатала ответ:
«Игорь, я теперь сдаю комнаты, как небольшой частный санаторий — семьсот гривен за ночь. Расценки и реквизиты для предоплаты вышлю отдельным сообщением».
Господи, как бешено стучало сердце, пока она отправляла это! Пальцы тряслись. Она ожидала яростного ответа, скандала, горы обид.
А получила всего три слова: «Принято. Мы, наверное, к Ирине поедем».
И всё.
Никаких вопросов вроде «как ты», никаких попыток выпросить «родственную скидку». Просто — переключились на Ирину. Видимо, у Ирины пока ещё можно бесплатно.
Вера Павловна усмехнулась. И сразу нахлынули воспоминания о прошлом лете. Как они прибыли с огромными чемоданами — «Мы же надолго, тётя Вера!» Как мгновенно разбрелись по комнатам, как постояльцы отеля. Как она стирала за ними, готовила обеды и ужины, мыла посуду трижды в день. Как жена Игоря постоянно лежала на диване с планшетом, а дети кричали с утра и до позднего вечера.
А самым унизительным было то, что она безмолвствовала. Улыбалась. Терпела.
Ведь это же родственники. И где им ещё отдыхать?
Только к концу августа она осознала: её просто использовали. Как удобную, бесплатную загородную дачу, куда горничная и повар прилагаются в комплекте. И ведь даже нормального «спасибо» не прозвучало!
— Ну что, хорошо тебя «навестили»? — подтрунивала соседка Светлана. — Весело у тебя было!
Какое уж тут веселье? Одно измождение.
Этой весной Вера Павловна долго размышляла. Ходила по дому, скрупулёзно подсчитывая: сколько киловатт электричества они сжигают, сколько воды выливают, сколько продуктов исчезает из холодильника… Оказалось, сумма расходов была немаленькой. Но главное — сколько её личных сил уходит на их обслуживание.
И тогда впервые за семьдесят лет жизни она поставила в приоритет себя.
Она захотела посидеть утром на веранде с чашкой чая, не торопясь. Почитать любимую книгу, не отвлекаясь на чужое, громкое чадо. Лечь спать в девять вечера, а не в полночь, отмывая гору тарелок.
Ей захотелось своей жизни. Тихой. Спокойной.
Пусть едут в пансионат. Или к Ирине.
А прошлое лето…
Ох, это был настоящий кошмар! Сейчас, в умиротворяющей тишине июльского утра, она позволила себе вспомнить.
Игорь позвонил тогда в мае: «Тёть Вера, мы к тебе на всё лето! С малышами! Ты же нас ждёшь?» Голос звучал уверенно и безапелляционно. Как будто её желание не играло никакой роли.
А она тогда что сказала? «Конечно, жду. Приезжайте».
Они приехали в начале июня. Машина битком набита — чемоданы, складные коляски, игрушки, какие-то коробки. Дети тут же разбежались по комнатам, как маленькие ураганы — всё потрогать, везде залезть. Жена Игоря плюхнулась на мягкий диван с планшетом: «Ой, как хорошо наконец-то сбежать из Киева! Тётя Вера, а скоро можно будет пообедать?»
И началось.
Завтрак ровно в восемь — для всех. Обед строго в час — для всех. Ужин в семь — тоже для всех. А между этими приёмами пищи — стирка, влажная уборка, мытьё посуды. Трижды в день. По целой горе грязных тарелок!
Дети орали с утра до ночи. Носились по комнатам, как ненормальные. Ломали, что попадалось под руку. Вера Павловна выращивала красивые цветы на подоконнике — все были сломаны, земля раскидана по полу. Она молчала.
— Это же детвора! — отмахивалась Игоря жена. — Что с них взять?
А с неё, пожилой женщины, что можно было взять?
Полотенца они меняли ежедневно. Использованные бросали где придётся — на пол, на стулья, на крючки даже не пытались повесить. Зачем? Тётя Вера поднимет, постирает, отгладит, аккуратно сложит.
Продукты уничтожались с такой скоростью, что Вера Павловна еле успевала бегать в магазин. И тратила на них! О, гривны улетали с невероятной скоростью! Молоко, отборное мясо, фрукты, сладости. Они ели, как прожорливая саранча. И никто не предложил внести хотя бы часть средств.
— Мы же в гостях! — хихикала жена Игоря, когда Вера Павловна попыталась осторожно заикнуться о расходах.
В гостях. Три месяца в гостях!
Самое обидное — что Игорь даже не замечал, как она изводится. Приходил с рыбалки, довольный жизнью, плюхался за стол: «Что на ужин, тётя Вера?» И всё. Как будто она — его личный круглосуточный ресторан.
А она мыла, готовила, прибирала. С утра и до ночи. К концу августа чувствовала себя полностью истощённой.
Уехали они в последних числах августа. Поблагодарили на скорую руку, в спешке. Как будто они прожили за её счёт не три месяца, а просто забежали на пять минут.
Вера Павловна тогда села посреди своего опустевшего дома и разрыдалась. Впервые за много лет. От неимоверной усталости, от глубокой обиды, от ощущения, что её просто использовали, как старую рабочую тряпку.
Целый месяц она приходила в себя. Отмывала дом от следов их присутствия, приводила в порядок огород — который всё лето был заброшен. И думала.
А что, если в следующий раз просто сразу отказать?
Сначала эта мысль казалась чем-то ужасным. Как можно родне отказать? Что скажут соседи?
Но потом она осознала: да какая ей, в сущности, разница? Жить-то ей. Уставать — ей. Тратить последние пенсионные деньги — тоже ей.
Всю зиму она готовилась. Мысленно прокручивала сценарии разговоров. Как объяснить, что она больше не в силах. Что здоровье подводит. Что не хватает денег на такой размах.
А когда Игорь написал своё наглое и уверенное: «Приезжаем завтра, жди нас с горячим борщом!» — что-то внутри неё окончательно щёлкнуло.
И она набрала ту фразу.
Про санаторий, про семьсот гривен за ночь, про прайс-лист.
Сердце стучало, руки немного дрожали. Но она отправила сообщение.
И знаете, что? Сразу стало так легко, будто с плеч упала каменная гора.
Две недели спустя Вера Павловна сидит в саду с чашкой ароматного чая.
Телефон совершенно молчит.
Подруга Светлана заглядывает через штакетник:
— Вера, а что это у тебя такая тишина? Родня-то где?
— У Ирины отдыхают, — улыбается Вера Павловна. — Не согласились платить семьсот гривен за ночь.
Светлана рассмеялась от души:
— Да ты что! И они, правда, поехали к ней?
— Ещё бы! Оказывается, у Ирины пока ещё совершенно бесплатно.
— Ох, какая ты молодец, Вера! Я бы ни за что не осмелилась.
— А я осмелилась. И знаешь, что я тебе скажу? Впервые за долгие годы я высыпаюсь летом.
Вечером Вера Павловна взяла телефон. Одно непрочитанное сообщение. От соседки из Киева:
«Вера, дорогая! Слышала от Светланы про твой «бизнес-план». Я тобой горжусь! Наконец-то ты научилась по-настоящему ценить своё время. P. S.: если честно, давно пора было их поставить на место!»
Вера Павловна улыбнулась, стёрла сообщение.
Пошла в дом. Включила любимый фильм — а не бесконечные, надоевшие мультики для Игоревых детей. Удобно устроилась в своём кресле.
Тишина. Покой. Идеальный порядок.
Теперь все знали: время тёти Веры имеет свою цену. Как и у всех нормальных, уважающих себя людей.
И это, без сомнения, было абсолютно справедливо.
