-
реальная история
— Сколько человек ты позвала? — спросила Юля, убирая в кейс маникюрные принадлежности, — пора уже закупать продукты.
— Ой, не напоминай, Юляш. Тоже мне, праздник! В этом есть что-то неестественное: ведь становишься на год старее, а тебя поздравляют!— Тамара Игоревна придирчиво осматривала маникюр, сделанный дочерью.
— Мам! Мы же договорились! Ты же понимаешь, что праздник не столько для тебя, сколько для нас. Давай, говори, кого обзвонила, я составлю список и сама всё организую! — Юля достала блокнот и приготовилась записывать приглашённых, чтобы рассчитать покупку продуктов для праздничного стола.
— Да список всё тот же, — нехотя ответила мать, понимая, что от дочери не отделаться: — дядя Коля с тётей Катей, Людка Веремеева, Ленка Торжинова, Галечка Яхно, Нина, Маринка конечно, приедет… боюсь, что с Петенькой своим. Он опять всё сожрёт!
— Не расстраивайся, мама. Сделаем побольше «хрючева», пусть ест на здоровье, — сказала Юля и осеклась, — хотя, какое там здоровье… с таким весом.
— Чего сделаем? — не поняла Тамара Игоревна.
— Ну, сытных салатов: «оливье», «мимозу»… «сельдь под шубой», — Юля поняла, что выразилась грубо.
— А, это так теперь называется?— покачала головой Тамара Игоревна,— эх, жалко парня, но он сам виноват! — я давно твердила Маринке, чтобы посадила его на диету, она только обижалась. Дообижалась! Он теперь за всеми тарелки подъедает, это же позор! Ненормально!
— Тётя Марина во всём виновата, — уверенно сказала Юля, — это она закормила Петю, нужно было в секцию спортивную его отдать, а не закармливать, как на убой, — глядишь, у неё уже бы внуки были!
— Ага! Правнуки! Вот родишь своих детей, тогда и рассуждай, — заступилась за подругу Тамара Игоревна, — Маринка пыталась его ограничивать, да только бестолку! Да и сама она, ты знаешь, любит поесть!
Юле было жалко Петра. Сколько она его помнила, он всегда был толстым. Их матери тесно дружили и Юля знала, что отец Пети имеет доступ к дефицитным для большинства советских людей продуктам: он работал поваром при ведомственной столовой. Его жена, Марина, хоть и считала себя строгой матерью, таковой не являлась: не умела сказать «нет» единственному сыночку.
К восемнадцати годам Петя, при росте под два метра, весил почти двести тридцать килограммов. Несмотря на ожирение, его взяли в армию. Он мог бы не пойти, но ему было лень собирать справки.
В то время, когда он служил, случилось землетрясение в Спитаке. Петю с сослуживцами перебросили разбирать завалы. Там он узнал, что такое ад. Живых людей извлекали редко, чаще поднимали трупы, и это произвело на парня сильное впечатление. Теперь во сне он часто видел лица погибших. Женщины, старики, дети…
Пётр стал молчалив и задумчив. В общем, сильно изменился. Возмужал. Домой вернулся похудевшим и… похорошевшим. Юлия впервые увидела в нём мужчину.
Но вернулся Петя на мамины коврижки. Та по-своему поняла перемены произошедшие с сыном и вновь стала откармливать его, словно борова.
Увидев Петра спустя год, Юля была потрясена. Куда делся тот красавец, герой? Почему не женился, не съехал от родителей? Перед ней сидел толстяк с потухшим взором. Не стесняясь, он доедал за гостями, ушедшими на лестницу покурить. Среди вышедших были Юля и Петина мама.
Юля не выдержала и сказала ей:
— Неужели, вы не видите, что ваш сын себя губит? Его надо лечить, срочно!
Тётя Марина затянувшись сигаретой, опустила глаза.
— Думаешь, я не пыталась? Ничего не выходит. Может ты попробуешь? А, Юленька? Ну, правда, помоги ему, познакомь с какой-нибудь одинокой подружкой.
— Вы что, не понимаете, что ему это неинтересно? Для начала ему нужно срочно сбросить вес! — сказала Юля, и тут все, кто находился рядом, замолчали и посмотрели на Юлю с осуждением.
— Мне кажется, — поправив очки, сказала одна из приглашённых, — что это, Юленька, не нашего ума дело! Каждый человек сам определяет своё бытие!
****
Прошло три с половиной года, и вот теперь надвигался юбилей Тамары Игоревны. Юля, в отличие от многих сверстников, не считала посиделки старшего поколения скучными: например, мамин дядя Коля, ветеран-фронтовик, рассказывал множество баек и интересных историй, а его жена, тётя Катя, всегда приносила свой фирменный торт, рецепт которого она хранила в строжайшем секрете. Когда кто-то из гостей, не знающих этого, пытался его заполучить, баба Катя загадочно улыбалась и отвечала: «Я не могу дать рецепт! В этом случае, торт станет получаться у тебя, а не у меня!»
Над ней посмеивались и прощали эту странность.
Наконец, настал день рождения Тамары Игоревны. Гости были приглашены к трём часам, но дядя Коля с супругой явились в половине второго.
— Тамарочка, с днём рожденья! Всё молодеешь! — не то кашлянул, не то усмехнулся дядя Коля, шагнул в квартиру и вручил хозяйке букет гладиолусов.
— Томик, как я рада тебя видеть! — следом за мужем, в квартиру вошла баба Катя, — Юленька, возьми-ка!
Она вручила Юле коробку с покупным тортом.
— Как? — вы решили в этот раз лишить нас своего фирменного торта? — спросила Юля, троекратно целуя жену дяди Коли, которую она, как и мать, называла «тётей Катей», хотя та годилась ей в бабушки.
— Скоро, Юленька, — отвела та её в сторонку, — я завещаю тебе мой секрет! Мне всё труднее готовить, детей у нас с Колей нет, так что, ты, голубка, моя наследница!
— Ну что вы, тётя Катя! — обняла старушку Юля, — так как у вас, у меня не получится!
***
Ровно в три раздался звонок, и в небольшую прихожую ввалились все гости, которые, оказывается, все собирались внизу, чтобы прибыть вовремя, минута в минуту.
Одна за другой, заходили Тамарины подруги, уже почти все вдовые, кроме тёти Марины, которая, однако, вместо мужа в последнее время предпочитала брать с собой единственного сына, Петра.
Пётр шёл последним, тяжело ступая, он нёс сумки, которые приготовила имениннице его мать. В основном, это были банки с баклажанами и грибами, которые Марина виртуозно готовила.
— Привет! — Юля, обнявшись со всеми, подошла к Петру и хотела коснуться губами его щеки, но он был слишком высоким и голову не преклонил.
— Привет, — сказал он, краснея и пряча глаза.
— Давай сумки, — Юля взяла у него из рук тяжёлые пакеты.
Когда гости расселись за праздничным столом, Юля не сводила с Петра глаз. Её поражало, насколько может запустить себя человек. Пётр стал ещё больше, шумно дышал, и занимал два стула вместо одного. Он чувствовал её взгляд и смущался.
«Значит, ещё не всё потеряно» — в её душе затеплилась, было, надежда, но увидев, как он ест, улетучилась. Она вышла в комнату и закрылась там с телефоном. Вернулась, когда Пётр доедал последнее содержимое салатников, вычищая их хлебной горбушкой.
— Пойдём, поболтаем? — улыбнулась ему Юля.
Он помолчал немного. Посмотрел на свой живот.
— О чём?
— Пойдём, говорю. Узнаешь!
Нехотя он встал из-за стола и пошёл за Юлей в коридор, провожаемый недоуменным взглядом гостей, особенно матери.
— Куда ты, Юля? — крикнула дочери Тамара, — скоро горячее надо подавать.
— Я помню, мам. Плиту я выключила. Петя мне поможет, — крикнула Юля, а ему шепнула: — обувайся!
Для него это было нелёгким делом. Нагнуться было проблемой, не то, чтобы шнурки завязать. Размер ноги у Петра был какой-то невероятный, и Юля очередной раз поразилась ему.
— А здесь нельзя поговорить? — тряхнул он подбородком.
— Петя, нет! Давай, я помогу, — она присела на корточки и протянула ему рожок для обуви.
— Не надо, я сам! — невообразимым способом ему удалось надеть ботинки, которые, к счастью, оказались без шнурков.
Они вышли на улицу. Была ранняя осень, тёплый погожий денек.
— Ну, о чём ты хотела поговорить? — спросил Пётр, — косясь на лавочку.
— Пойдём в сквер, — загадочно улыбнулась Юля.
Он безропотно шёл за ней, они вышли в сквер, где пожелтевшие клёны роняли листву.
— Ну? — снова спросил Пётр, — чего ждём? Говори!
— Ни «чего», а «кого», — сказала Юля, поглядывая на часы, — и этот «кто-то» опаздывает!
Наконец она увидела кого-то, и махнула рукой. К ним подошла стройная молодая женщина с короткой стрижкой «под мальчика».
— Салют! — широко улыбаясь, сказала она, приветствуя и Юлю и Петра. Тот кивнул.
— Познакомьтесь, Женя — Пётр! Петь, это Женя!
— Очень приятно, — Женя протянула ему руку, которую он слегка пожал. Ладони у него были горячие и потные, на лбу выступила испарина. Ему хотелось провалиться сквозь землю.
— Сейчас ещё кое-кто должен подойти, и пойдём, — сказала Юля, сдувая чёлку со лба.
— А я уже здесь, — услышала она сзади.
Пётр, увидев, кто подошёл, глазам не поверил. На его толстом лице мелькнуло изумление:
— Сашка? Ты..?! Как это?
— Петруха!!! — бросился к нему обниматься друг, — мне Юля позвонила. Ну ты даёшь братан! — и он слегка хлопнул по могучему Петькиному животу.
— Ну? Все готовы? Тогда пойдём!
— Куда? Юля, а как же юбилей-то? Тётя Тамара не обидится?
— Не волнуйся, я с ней договорюсь, — усмехнулась Юля. В глазах её плясали огоньки угасшей было надежды.
Они вышли к небольшому прудику и заняли свободную скамейку, причем половину занял Пётр.
— Пёть, ты прости, — шепнула ему Юля, — что пришлось сделать это вот так… но я просто не знаю, как тебя спасти! Я позвала ребят, потому что одной мне это не под силу.
— О чём ты? Не понимаю! — Пётр вытер пот рукавом, — говори прямо.
— Хорошо. Мы считаем, что тебе нужно сбросить вес. Если ты этого не сделаешь, ты умрёшь.
— Скорей бы, — буркнул он под нос.
Тут Женя достала сумку, а оттуда папку:
— Я думала точно так же, смотри! — и она протянула папку Петру. Это был небольшой фотоальбом, в котором были фотографии какой-то задорной пышки, — узнаешь?
— Кто это? Зачем это мне? — он даже не взглянул, и вернул альбом хозяйке.
— Затем, что я понимаю, что ты чувствуешь, я пережила это всё, — сказала Женя и хотела положить папку снова в сумку, но её перехватил Сашка, и открыв, присвистнул: — ух, ты! Хороша! Богиня!
— Борцы сумо тоже почитаются в Японии, как боги. Только живут недолго! — порозовела Женя, польщённая комплиментами.
— Да-а-а, — Сашка вернул Жене папку, — а что говорит муж?
— Ничего не говорит. Я не замужем, — кокетливо состроила глазки Женя.
— Не может быть! — приосанился Саша.
— Так, друзья, попрошу не отвлекаться, мы должны помочь Пете, — напомнила Юля.
— Я вас об этом не просил! — подал голос тот, — спасибо, конечно, это была хорошая попытка, Юль! Но, ничего не выйдет, правда…
— Да ё-моё! — не выдержал Александр, и отойдя в сторону, чиркнул спичкой, прикуривая сигарету. Он искренне хотел помочь другу, но не знал, как.
Саша был единственным другом Петра, с детства. Юля познакомилась с ним на одном из дней рождений Пети, а последний раз видела на проводах в армию. Саша не служил, он ушёл в бизнес. Когда Пётр вернулся, он пытался и его приобщить, но Пётр отказался, сказав, что нашёл работу рядом с домом и его всё устраивает.
— Ну что, ваша скрипка, маэстро, — Юля подошла к Саше, — тебя он послушает!
— Да не будет он слушать. Ты же видишь, ему не фига не надо… это его выбор, мы можем только…
— Наблюдать, как он погибает? Его нужно удалить на время из дома. Чтобы он ощутил, что кроме жратвы есть целая жизнь! Он болен!
— Юля, мы не его родители. Да и родительское мнение в этом возрасте мало что значит. Он взрослый мальчик. Мы не можем насильно посадить его на диету и отправить в спортзал!
— Ну, должен же быть выход… Женька же похудела! — Юля кивнула на подругу, — смогла.
— Да, молодец! А она, правда, не замужем? У неё есть кто?
— Не замужем, по поводу есть кто, или нет, не знаю, сам спроси… ну, так что? Сможешь помочь?
Александр не успел ответить, так как Пётр встал и пошёл, ни с кем не простившись, обратно в дом, где вокруг стола собралось старшее поколение, которое принимало его таким, как он есть и не пыталось изменить.
Смерть не пугала его, скорее наоборот. Свой досуг он проводил за компьютером, истребляя нечисть. Мать собиралась оформлять ему инвалидность. Он никому ничего не должен.
Ребята не стали его удерживать.
— Очень жаль, — Женя, коснулась Юлиного плеча, — ну, ты не раскисай, — ты сделала всё, что могла, даже больше!
— Ладно, ребят, извините, что потревожила зря, — вздохнула Юля.
***
Прошли годы, Юля закрутилась в жизненном водовороте, вышла замуж, родила детей. Тётя Марина больше к ним не приезжала и к себе не звала.
Как-то навещая маму, Юля услышала печальную новость — тётя Марина умерла. Муж, видимо умер ещё раньше, но его уход прошёл незамеченным.
— А Петя? Как он? — спросила Юля.
— Не знаю, — честно ответила Татьяна Игоревна, — он звонил мне сообщить о смерти Марины уже после её похорон. Я так понимаю, никаких поминок он не организовывал. Когда я с Мариночкой последний раз говорила, она радовалась, что им удалось оформить Пете инвалидность. А сам он продолжал играть на компьютере.
И сейчас, наверное, играет.
