Кирилл только шагнул на перрон и сразу почувствовал, как давление города давит на грудь. Москву он ненавидел за её угрюмые тучи, что сгущались над горизонтом, и за то, что даже воздух здесь был слишком тяжёлым для его лёгких. Но вот родные, вот он, возвращается домой, на встречу к ним. Мечты о тепле семейного очага, которые он так часто пытался себе представить в последние месяцы, внезапно ударили по лицу. И сильно. И неожиданно.
Он снял чемодан с поезда, достал телефон, открыл мессенджер. “Мам, я приехал! Жду, когда заберёте меня. Кирилл.” И сразу отправил сообщение родным. Всё, как в старые времена, почти каждую неделю он звонил, интересовался, что они там, как живут. Казалось бы, всё было идеально.
Мать с братом – о них думать не было ни времени, ни сил. Но тут он приехал, и что же он получает в ответ? Тишина. Несколько минут.
И вот, наконец, открылся чат с родителями.
“Привет, дорогой. Мы тут на даче, поехали с Геной. Зачем ты сюда, на выходные? Нам не очень удобно встречать тебя, знаешь…” – написал отец.
Кирилл прокачал шею и оглядел перрон. Ну да, дача. На даче они всегда были “на даче”, когда надо было скрыться от неудобных вопросов. Сколько можно играть в эти детские игры? Он не из тех, кто будет ждать ответа.
Дома у родителей.
Кирилл входил в дом, который был ему так дорог, где каждая деталь была продиктована его заботой. Он купил дом год назад. Для них. Родителям. После того как он построил карьеру, заработал деньги и вернулся домой, они должны были почувствовать себя в безопасности.
Но вместо запаха маминого супа, он почувствовал запах непонимания.
– Привет, мам.
Она стояла на кухне, варила суп. Или что-то варила, Кирилл не сразу понял. Вид у неё был какой-то чуждый, напрягся, как если бы она ждала его с пустыми руками.
– Привет, Кирюша. Ты как? Ты давно не был, правда, не можешь просто приехать без причины, как все нормальные люди? Приехал, значит, проблем каких-то натаскал?*
– Проблем? – усмехнулся он. – Проблемы такие, что, по-моему, вы про них совсем забыли.
Он чувствовал, как напряжение в комнате нарастает. Поглядывал на мать, пытаясь поймать её взгляд, но она избегала его. Руки у неё, как всегда, дрожали.
– Ну не начинай, Кирилл… – сказал отец, входя в кухню. – Твои уж совсем злые разговоры пошли…
– Ага. Злые. Да ты лучше мне скажи, где твой дом? Где тот, который я купил вам? Где я вижу свой вклад в это всё? – голос Кирилла неожиданно сорвался.
Мать замолчала, и отец сделал пару шагов в сторону, и вдруг заговорил.
– Ты что, с ума сошел, а? Твой дом теперь принадлежит Гене. Мы с ним решили, что…
Кирилл тяжело выдохнул. Держался, чтобы не накричать. Но всё равно не удержался:
– Постой. Что?! Тебе не стыдно, мам? Вы что, просто так это сделали?!
И тут она, мать, наконец, не выдержала. И сгоряча сказала:
– Ты же всегда был за границей, зарабатывал деньги. А Геннадий… он же рядом с нами. Что ты вообще понимаешь, Кирилл? Это не твой дом! Ты с ним ничего не имеешь общего!
Кирилл ощутил, как его гнев смешивается с болью. Всё, что он вложил в эту семью, стало бесполезным. Проклятые слова матери обрушились как дождь на его грудь. Он стоял и не знал, что делать дальше.
Геннадий, младший брат, вошёл в кухню.
Кирилл обернулся. Геннадий стоял на пороге, его лицо было с виду темным, уставшим, как будто последние дни он таскал тяжёлую ношу. Но вдруг его взгляд стал злым и отчуждённым.
– Ты с ума сошел, брат? Ты так переживаешь, а нам и так неплохо, мы и без твоих домов проживем. А что ты там за границей делал? – засмеялся Гена.
– Ну, я не знаю, ты хоть понимаешь, что это наш дом?! Мой дом! – воскликнул Кирилл. – И ты мне тут рассказываешь о том, как всё круто?!
– Да успокойся ты, Кирюша, всё нормально. Нам с Людой дом – вот и всё. – Гена облокотился на стол и продолжал, будто он не был частью этого всего.
– С Людой?! А ты вообще что думаешь?! Ты забыл, что я ради вас всех…
– Да перестань! Ты что, не понимаешь? Ты сделал из этого такой “дом”, что мы даже не можем себе простую жизнь построить без твоих указаний!
Тот момент, когда всё окончательно стало ясно. Кирилл понял: его брат смотрел на него не как на родного человека, а как на кошелёк, возможность для решения своих проблем.
Мать лишь вздохнула, стоя у плиты.
Вечером Кирилл уходит из дома. Закрывает дверь и больше не оглядывается.
Он не сказал ни слова. Всё, что было внутри, кипело. Он остался один. В пустоте. Но теперь, по крайней мере, он знал, что не его выбор был важен для тех, кого он считал семьей. Он пошел дальше, не возвращаясь….
Месть через Гену
Кирилл долго сидел в своей новой квартире, где стены всё ещё пахли свежей краской, и из окна не было видно ни одного знакомого лица. Москва, с её бешеным ритмом и холодными улицами, казалась ему непривычной, но всё равно лучше, чем тот дом, где он вырос. Дом, который он купил для семьи, а в итоге оказался лишним. Дом, где его собственный брат стал для него врагом.
Момент, когда он понял, что его родители без колебаний переписали дом на Гену, оставив его на улице — этот момент был как удар под дых. Он не мог понять, как они могли поступить так с ним. Тот, кто отдал всё ради их благополучия, оказался самым лишним. И Гена, его младший брат, — человек, который так удобно устроился на чужом горбе, ещё и мстил ему за успех, пользуясь этим в полной мере.
Первые дни в Москве Кирилл думал только о мести. Он прокачал свои связи, раскопал каждую мелочь в бизнесе Гены и понял, где можно нажать. Гена был не таким уж гением в бизнесе. Всё, что он имел, было связано с Кириллом и его деньгами. Но теперь Кирилл мог всё разрушить.
Он устроил так, что бизнес Гены стал постепенно погружаться в кризис. Запускали невыгодные контракты, неудачные сделки, партнёры начали уходить, и Гена оказался в долговой яме. Сначала он пытался справиться, но чем больше он шёл в долги, тем сложнее было выбраться. Кирилл наблюдал за этим с холодной яростью. Он знал, что победит, что Геннадий в итоге окажется в финансовой западне, и его жизнь рухнет. Он просто был терпеливым хищником, который поджидал момент.
Но однажды, когда всё уже было готово, когда Гена оказался на грани отчаяния, раздался неожиданный звонок. Кирилл в первый раз за долгое время услышал голос брата.
– Кирилл, помоги… пожалуйста… мне… я всё проиграл. Они меня… меня вот-вот разорят, ты же знаешь, как они могут. Я… – голос Гены срывался на последних словах.
Кирилл почувствовал, как в животе что-то сжалось. На секунду ему стало дурно, как будто он оказался в ловушке, из которой нет выхода. Он не был готов к этому звонку. Он думал, что его брат просто сдохнет под его собственными ошибками, и он будет наслаждаться его падением.
– Ты что, совсем обалдел? – ответил Кирилл. – Ты мне что, говоришь о том, чтобы я тебя спасал? Ты же предал меня!
Гена на том конце нервно смеялся, но в этом смехе не было ни капли радости. Это был звук, наполненный страхом и безысходностью.
– Ты не понимаешь… Я не знал, что так выйдет… Пожалуйста, Кирюша, помоги. Ты же не можешь оставить меня. Мы же братья…
– Братья?! – Кирилл рявкнул в трубку. – Да ты мне не брат, ты… ты паразит, который воспользовался моей добротой, и я тебе всё это оплатил, понял? Ты сидел на моём горбу, и теперь я должен тебя вытаскивать? Нет, Гена, я всё видел.
Он хотел бросить трубку, хотел вообще не слушать его, не вникать в эту грязную игру. Но внутри что-то щемило. Почему-то этот голос, полный отчаяния, зацепил его. Он вспомнил, как они когда-то играли в детстве, как вместе смеялись, как… как он всегда защищал его, даже когда тот был маленьким и глупым.
Кирилл потерялся на секунду, а потом ответил:
– Хорошо, давай так. Я помогу, но ты должен понимать: с меня хватит. Ты мне не брат. Ты, сука, ещё не знаешь, что значит быть честным и работать, а не прятаться за чужими спинами.
– Спасибо, Кирилл. Я не знаю, что сказать. Ты мне спас жизнь. – Гена выдохнул, как будто его камень с плеч.
***
Следующие несколько недель Кирилл действовал как строгий хозяин. Он стал частично контролировать дела брата, только теперь он не торопился всё разрушать. Он помогал ему выйти из долгов, но с каждым шагом, с каждым новым решением, Кирилл чувствовал, как его ярость уходит. Всё, что было, казалось ему пустым и мелким. Даже несмотря на его желание отомстить, он не мог не заметить, что брат стал меняться. Он искренне боролся, искал выход, старался исправить свои ошибки.
И вот Кирилл, сидя в своём офисе, начал понимать, что месть — это не то, что принесёт ему счастье. Он видел, как Гена с каждым днём всё больше растёт, всё больше пытается что-то сделать. Кирилл почувствовал свою победу. Но не такой, какой она ему казалась. И в этот момент, впервые за долгие годы, он понял, что мстить брату было не нужно. Он не стал отменять свой план, не стал возвращать всё на круги своя. Но он больше не пытался разрушить его жизнь.
Однако, когда Кирилл попытался уйти от этой игры, он понял, что семья — это не всегда те, кто рядом. Семья — это то, что ты сам решаешь. И теперь он сам выбирал, что делать с этим грузом, что он несёт. Семья? Или свобода от неё?
В конце концов, Кирилл понял: иногда месть — это не конец. Это всего лишь начало чего-то другого.
