— Бог в помощь! — поздоровался Георгий Павлович, подходя к соседу, который упрямо впихивал чемоданы в багажник. — Слушай, мы с тобой сто лет бок о бок живём, но всё же спрошу: не заходил ко мне на участок? Воды случайно не захватил? Со вчерашнего вечера целое ведро оставил. А сейчас ни ведра, ни капли.
— Воду? В ведре? — сосед странно усмехнулся. — Нет, не брал. Но знаю, кто утащил.
— И кто же?
— Пёс твой. Своими глазами видел: пластик в зубах — и шмыг по дороге…
— Подожди, ты про Рекса? — Георгий Павлович обернулся и только теперь понял: пса нигде не видно. Обычно тот от будки дальше двух шагов не отходит, пока хозяин не махнёт: так у них заведено.
— Ага, про него, — кивнул сосед. — Я ещё подумал: куда это он, шустрик, ведро потащил? Тут ведь кроме нас с тобой никого не осталось. Думал, ты послал.
— Хм… странно, — нахмурился Георгий Павлович. — В какую сторону рванул?
— Туда, — сосед махнул в сторону дороги. — А потом куда-то свернул.
Поблагодарив, Георгий Павлович вышел на просёлок и двинулся по следу. В голове вертелось одно: зачем Рексу понадобилось ведро воды? Да ещё сейчас, когда она на вес золота.
Третий сезон подряд Георгий Павлович приезжал на любимую дачу с верным Рексом. Здесь у них и нервы отдыхали от гомона города, и дела шли споро: подсобный огород, грядки. В ходу были огурцы, помидоры, разная зелень — но не так важно, ЧТО, как то, ЧТОМУ учила жизнь: всё вместе. Так веселее и надёжнее.
Рекс работал «экскаватором» — роет аккуратные лунки, а хозяин заполняет их привезённой из города почвосмесью. Земля тут бедновата, приходится подкармливать. Далее — рассада от проверенного продавца, и по науке: год за годом урожай радовал, домой с пустыми руками ещё ни разу не возвращались.
В этот раз, как только потеплело, они загрузили мешки с почвосмесью, ящики с рассадой, усадили Рекса на заднее сиденье старенькой, но бодрой «копейки» — и вперёд, на участок.
Сначала всё шло как по маслу. А потом…
…накрыла жара. Даже не жара — паяльник над головой.
По всем радиостанциям синоптики настойчиво твердили: лето будет самым засушливым за десятилетие, запасайтесь водой. Только запасаться было нечем: как назло, в максимальную духоту рванул водопровод, питающий весь дачный массив.
— И сколько нам теперь без воды сидеть? — возмущённо гудели дачники вокруг раскуроченной траншеи.
— Неделя с половиной в лучшем случае, — пожал плечами бригадир.
— Это ещё почему?! Мы будем жаловаться! Так нельзя!
— Жалуйтесь, это ваше право, — вздохнул бригадир, щурясь на белое, как выжженное железо, небо. — Задвижку новую ещё не привезли, трубы на замену тоже. И люди у нас — не роботы: в сорокоградусную воронку работать тяжко. У вас колодцы есть — черпайте оттуда.
Формально он был прав: на некоторых участках, в том числе у Георгия Павловича, имелись колодцы. Только вот зима выдалась почти без снега, весна — без дождей, а теперь духота — и вода ушла на дно. Видна — а не достать.
Георгий Павлович подходил к срубу, заглядывал вниз, вздыхал и обращался к Рексу, который тенью держался рядом:
— Ничего нового… Как не было — так и нет. Эх, дружок, не фарт в этом году.
Соседям тоже не повезло: по участкам та же «сухая сковорода». Земля растрескалась, ботва к вечеру обвисала, как платки на верёвке после бури, и многие, махнув рукой, стали сворачиваться: чего ждать чудес? Решили лучше жалобы писать «куда надо». Их не остановила даже новость, что водоканал организует подвоз воды.
— Тоже мне, подвоз… Всё равно сгорит урожай, — бурчали скептики.
Через неделю массив ощутимо опустел. Остались самые упрямые — среди них Георгий Павлович и его сосед по участку, Семён Андреевич. Мужик спокойный, человеческий.
Жили теперь в режиме строгой экономии: вода — как драгоценность.
К чести водоканала — обещание сначала держали. Каждое утро подкатывала цистерна, и к ней вытягивалась цепочка людей с пустыми вёдрами. Георгий Павлович тоже стоял. Носить тяжёлое ему врачи не велели, поэтому таскал не десятилитровые, а пятилитровые — ходоков выходило больше. А ты попробуй по такому солнцепёку туда-сюда.
Рекс с первого же дня уловил: хозяину тяжко. Встал рядом с очередью, залаял — мол, и я не бездельничаю. Георгий Павлович улыбнулся, вручил ему третье ведерко. Тоже на пять литров.
Так за один рейс на участок попадало не два, а три вёдра. Точнее — два с половиной. Потому что половину своего «пайка» Рекс невольно выплёскивал на иссохшую землю: у пса ведро — не в руках, а в зубах, болтается, как маятник. Земля жадно всасывала каждую каплю и через секунду выглядела так, будто воды не было вовсе.
— Не переживай, — подбадривал Георгий Павлович. — И так герой. Без тебя я бы точно не вытянул. Пошли, напою тебя — вижу, язык на плечо.
Пил Рекс много — не потому, что бегал, а потому что печка небесная работала без перерыва. Даже утром — духота.
— Дотянем до конца месяца, — уговаривал сам себя Георгий Павлович. — Там и жара спадёт, и водопровод починят. Авось и урожай откачаем. Только бы в город сгонять — продуктами подзапастись да воды питьевой притаранить.
Через неделю ремонтники всё-таки добрались до работ, но двигались медленно — печь на дворе. А потом ещё и водовозка пропала. Раньше приезжала наполовину пустая, теперь не приезжала вообще.
— Машина сломалась, подвоз временно приостановлен, — коротко отвечали в трубке.
— Возмутительно! — гремели те, кто ещё держался на даче. — Мы жаловаться будем!
— Ваше право, — было в ответ.
И вот тут началось настоящее испытание. Даже самые упрямые махнули рукой и укатили. Остались вдвоём: Георгий Павлович и Семён Андреевич. Двое — и Рекс.
Георгий Павлович до последнего боролся: мульчировал, пропалывал, придумывал «антикризисный» уход. Но без воды это было как лечить темперамент ветерком. Запасы скукоживались: в бочке-накопителе — пусто, в бутылках — на донышке, во вёдрах — едва два с половиной.
«Три дня — потолок, — прикинул он. — Дальше хоть из города вози, да только на мою пенсию не навозишься». Смирился почти: «Ну, не судьба».
И в этот самый момент случилось странное. Рано утром он вышел на крыльцо — и остолбенел: последний «пятилитровик» с водой исчез. Ведро было — и нет. На всякий случай он заглянул к Семёну Андреевичу — тот как раз укладывал вещички в багажник (видно, тоже собрался в город). Спросил — из вежливости, не из недоверия: чужое сосед без спроса не возьмёт. Да и кроме них тут нынче никого.
Услышав про Рекса и ведро, Георгий Павлович торопливо вышел на дорогу и двинулся туда, куда махал сосед. Примерно через пять минут он уловил знакомый, громкий лай. Рванул на звук — и выскочил почти к окраине массива.
Картина, что открылась, в памяти останется навсегда. На обочине стояло его ведро. Рядом Рекс — плечом подпирал худющего, измотанного кота, который, дрожа, пытался дотянуться до воды. Передние лапы на краю, задние подгибаются, живот проваливается — а он тянется, тянется…
Объяснять было нечего. Георгий Павлович подлетел, подхватил кота одной рукой, а второй, сложенной «лодочкой», стал поить — понемногу, аккуратно. Рекс ходил кругами, радостно подвывал — «нашёлся, хозяин, вот оно как».
— Молодчина, — погладил он пса. — И друга не бросил, и ведро почти не расплескал. Аккуратист. Только в следующий раз меня буди — мы же команда, забыл?
— Гав! — отчитался Рекс.
Кота Георгий Павлович незамедлительно повёз в город, в клинику. Почти неделю тот провёл в стационаре, набираясь сил. Хозяин с Рексом приходили каждый день — навещали.
За эту неделю на даче произошло многое и без них. Ремонтники водоканала — ура! — закончили работы, жара наконец спала, ветер нагнал тучи, прошли затяжные дожди. Синоптики бодро отрапортовали: «жары больше не ждите, осадки ещё будут». Только для дачников, казалось, поезд уже ушёл — поздно.
Георгий Павлович решил: весь фокус — на здоровье найденыша. Коту, которого назвали Тимошей, надо встать на лапы.
И вот троица — Георгий Павлович, Рекс и Тимоша — снова на участке. Хозяин, привычно готовясь увидеть «пустыню», внезапно замирает: грядки живы. Помидорки есть. Огурчики есть. Не гиганты и не ведрами, как бывало, но есть. Не сгорело!
Домой, как и прежде, возвращались не с пустыми руками. А уже на кухне все трое дружно хрустели свежими огурцами. Кто бы подумал, что вкусы у них совпадают до такой степени.
«В следующем сезоне огурцов посажу больше, — широко усмехнулся Георгий Павлович, глядя, как Тимоша ловко выуживает семечки, а Рекс лежит у ног и благодарно сопит. — И для нас, и для гостей».
Иногда самое ценное ведро воды уходит «не туда» — чтобы спасти чью-то жизнь. А вы бы как поступили на месте Рекса и Георгия Павловича: сберегли последние литры для себя или поделились бы с тем, кому ещё хуже? И верите ли вы, что такие маленькие «дачные чудеса» меняют людей к лучшему? 🐾💧
