Субботний вечер. Лариса стоит у кухонной раковины, сосредоточенно моя посуду после ужина.
— Может, забраться в горячую ванну, — размышляет она вслух. — Взять книжку и расслабиться.
— Отличная идея, — кивает Павел.
И тут телефон буквально взрывается, заверещав, как сирена тревоги.
Лариса резко вздрагивает. Руки её ещё мокрые, а сердце уже начинает бешено колотиться.
— Алло?
— Ларочка! — радостно вопит трубка. — Накрывай скорее стол, мы уже сели в такси!
Лариса застывает. Это Жанна. Сестра мужа.
— В каком такси? — выдавливает она из себя.
— Ну как в каком?! Едем к вам в Житомир! Я с Василием и Ириной! Так ужасно соскучились!
Соскучились.
— Жанна, мы, мы как-то совершенно не готовы.
— Да что там готовиться! — смеётся сестрица. — Все же свои! Быстренько что-нибудь на скорую руку! Будем через час-полтора!
Короткие, злые гудки.
Лариса опускает телефон и медленно переводит взгляд на мужа. Павел прячет лицо за толстой газетой.
— Ты слышал? — спрашивает она.
— М-м-м, — невнятно мычит он, углубившись в спортивную сводку.
— Павел, твоя сестра с родственниками едет. Сейчас. Через полтора часа.
— Ну, — муж пожимает плечами, не отрываясь от чтения. — Едет, значит.
Едет, значит?!
Лариса оглядывает кухню. Холодильник почти пустой — она только завтра собиралась закупать продукты. В раковине сиротливо высится гора грязной посуды. На столе лежит тонкий слой пыли.
А в голове — моментально включается таймер-калькулятор.
Полтора часа?! Нужно наготовить еды на несколько человек, хоть немного прибраться в квартире. Да она за полтора часа даже курицу не разморозит!
— Паша, — говорит она мужу, стоя спиной. — А может, поможешь?
— Чем? — не поднимая головы.
— Ну, убраться, что-нибудь приготовить.
— Ларочка, ты же знаешь — у меня руки не приспособлены для этого.
Лариса берёт тряпку и начинает яростно вытирать стол. Зло. Резко.
— А в магазин съездишь? — пробует она ещё раз, с надеждой.
— Поздно уже. Они скоро закрываются.
Знаете, есть такой критический момент, когда вдруг осознаёшь: ты — не хозяйка. Ты — обслуживающий персонал. Прислуга.
А они все — хозяева жизни.
— Хорошо, — говорит Лариса тихо, без эмоций.
И идёт к холодильнику разбираться с тем, что осталось.
Лариса открывает холодильник.
Четыре яйца. Полупустая пачка творога. Кусочек колбасы — два ломтика. Молоко прокисло ещё вчера.
— Просто прекрасно, — шепчет она. — Замечательное угощение.
Берёт телефон, набирает номер соседки:
— Танюш, прости, что беспокою. У тебя случайно нет картошки? Родственники неожиданно нагрянули. Есть? Спасибо тебе огромное, я сейчас заскочу!
Соседка даёт ей картофель, лук, морковку. И смотрит с искренним сочувствием:
— Лариса, а они что, не могли хотя бы предупредить?
— Разумеется, нет. Зачем им?
Татьяна сочувственно вздыхает:
— У меня свекровь такая же. «Мы к вам на все выходные!» — и всё. А ты бегай, готовь, развлекай.
Лариса бегом возвращается домой с пакетом овощей.
Начинается настоящий марафон.
Первым делом — квартира. Пылесос гудит на пределе, как реактивный лайнер. Павел недовольно поднимает ноги с пола.
— Лар, я же телевизор смотрю.
— Твоя сестра едет, — отвечает она, не останавливаясь.
— Ну и что? Жанна не из придирчивых.
Не из придирчивых?! А кто в прошлый раз ехидно заметил: «У вас тут столько пыли, Лариса!»?
Пылесос, влажная тряпка, мытьё полов. Пятнадцать минут — и квартира сияет.
Теперь — готовка.
Чистить картошку. Резать лук — глаза нещадно слезятся. Тереть морковку на тёрке.
А Павел спокойно сидит и щёлкает пультом.
— Паша, может, ты хотя бы стол накроешь?
— А как его накрывать? Ты же ещё не приготовила ничего.
— Ну поставь тарелки, приборы, салфетки.
— Лар, я не знаю, какие приборы. Ты лучше сама, ты же знаешь, что где лежит.
Всегда — сама. Сама приберусь, сама приготовлю, сама встречу, сама развлеку.
А они что? Сидят, ждут, пока их обслужат.
Лариса вспомнила самый первый визит Жанны, двадцать лет назад. Тогда она робко спросила:
— А может, нам в кафе пойти? Я очень устала после работы.
Жанна искренне удивилась:
— Зачем тратить средства? Дома же гораздо уютнее!
И Павел тут же поддержал:
— Конечно, дома лучше. Лариса быстренько что-нибудь сообразит.
Быстренько.
А потом это превратилось в нерушимую традицию. Жанна звонит — Лариса готовит. Василий с Ириной приезжают — Лариса накрывает стол.
Никто ни разу не спросил: «А тебе удобно? А может, ты устала? А вдруг у тебя были планы?»
Просто приезжают. И терпеливо ждут, когда их начнут угощать.
Дзынь! Домофон.
— Ларочка! — орёт Жанна в трубку. — Мы приехали! Открывай!
Лариса смотрит на часы. Час и десять минут. Картошка на сковороде ещё полусырая.
— Сейчас! — кричит она в ответ.
— А вот и мы! — Жанна входит первой. Ей за пятьдесят, но энергии — как у молодого скакуна. — Ларочка, как ты? Пашенька, привет, дорогой!
За ней — Василий с Ириной. Шумные, весёлые, и с абсолютно пустыми руками.
— Ой, как же у вас вкусно пахнет! — принюхивается Ирина. — Что готовишь?
— Картошку с луком, — без эмоций отвечает Лариса.
— И это всё? — удивляется Жанна. — А без мяса? А салатик какой-нибудь?
Мясо?! Салатик?!
— Я не знала, что вы приедете, — холодно говорит Лариса. — Продуктов нет.
— Ой, да ладно тебе! — отмахивается Жанна. — Что-нибудь придумаешь! У тебя всегда всё так божественно получается!
Василий устраивается на диване рядом с Павлом.
— Пивка не найдётся? — спрашивает он.
— Нет, — отвечает Лариса.
— Эх, а мы надеялись, что пропустим по кружечке, — вздыхает Василий.
А кто им мешал зайти в магазин?
— Лариса, — зовёт Ирина с кухни, — а хлеб-то хоть у тебя есть?
— Вчерашний.
— А свежего нет?
Лариса закрывает глаза. Медленно досчитывает до десяти.
И снова идёт в магазин.
Потому что они же гости!
А они сидят дома, смотрят телевизор и спокойно ждут, когда их накормят.
В магазине Лариса сталкивается с соседкой Еленой.
— Лариса! Ты чего такая взвинченная?
— Гости нагрянули. Совершенно неожиданно. Бегаю, готовлю.
— А они не могли хотя бы позвонить заранее?
— Могли. Но не посчитали нужным.
Елена качает головой:
— Лариса, ты просто святая. Я бы таких и на порог не пустила.
Лариса покупает всё необходимое и возвращается домой. В прихожей слышит громкий смех, весёлые голоса.
Лариса входит в гостиную. Все сидят, оживлённо болтают, прекрасно проводят время.
— А, Ларочка! — радуется Жанна. — Ну что, мы будем ужинать?
— Сейчас накрою, — говорит Лариса.
— А мы поможем! — поднимается Ирина.
— Спасибо, я сама прекрасно справлюсь.
— Да брось ты! Мы же не беспомощные!
Но уже через минуту Ирина возвращается в гостиную:
— Ой, Лариса, а где у тебя сковородки лежат? А соль где? Да и вообще, ты лучше сама — ты же лучше знаешь, где что лежит.
Конечно, лучше сама.
Лариса готовит котлеты, быстро режет салат, разогревает картошку.
А из гостиной доносится:
— Лариса! А может, ты селёдочку под шубой сделаешь?
— Лариса! А нет ли чистого кухонного полотенца?
И с каждой просьбой что-то внутри неё сжимается всё сильнее, превращаясь в тугой узел.
Лариса ставит на стол последнее блюдо. Котлеты ещё дымятся.
— Ну наконец-то! — ликует Жанна. — А то мы уже ужасно проголодались!
Все усаживаются за стол. Лариса тоже садится — последней, как всегда.
— Ой, Лариса, а хлеб порезать? — просит Ирина.
Лариса встаёт, режет хлеб.
— А воды можно? — просит Василий.
Встаёт, наливает воду.
— Ларочка, а соль где? — спрашивает Жанна.
Встаёт, приносит соль.
Павел молчит. Ест котлету и смотрит только в свою тарелку.
— Ой, как же вкусно! — восхищается Ирина. — Лариса, у тебя золотые руки! Как у тебя так всегда получается?
— У нас мама тоже прекрасно готовила, — вздыхает Жанна. — Царствие ей небесное. Но не так, как Лариса! У неё — совершенно особый талант!
— А помнишь, Пашенька, — продолжает Жанна, — как мама пекла блины? По воскресеньям? Мы все собирались.
— Помню, — кивает Павел.
— А теперь вот Лариса нас собирает, — улыбается сестра. — Семейные традиции продолжаются!
Лариса слушает и чувствует, как что-то внутри неё начинает скрипеть. Громко. Угрожающе.
— Лариса, а чай-то ты планируешь ставить? — спрашивает Василий.
Ох уж этот чай!
— А к чаю что-нибудь сладенькое найдётся? — добавляет Ирина. — Печенье? Конфеты?
Лариса встаёт. Идёт к плите. Ставит чайник.
И тут её осеняет: всё.
Хватит.
Она резко поворачивается к столу и говорит чётко и громко:
— Знаете что? Чай вы поставите сами.
— Лариса, ты чего? — недоумевает Жанна.
— И сладости сами купите. И хлеб сами порежете, — продолжает Лариса.
— Лариса! — шипит Павел. — Что это с тобой?
— Со мной — ничего.
Лариса садится за стол. Впервые за весь вечер — садится и больше не встаёт.
— Я устала. Вы серьёзно полагаете, что я обязана вас постоянно развлекать. Кормить. Убирать за вами.
— Но ты же, ты же хозяйка в этом доме! — растерянно говорит Ирина.
— Хозяйка. А не прислуга.
Василий неловко откашливается:
— Лариса, при гостях же…
— При каких гостях?! — взрывается она. — Это твоя сестра! Твои родственники! А ты сидишь, как истукан, и позволяешь мне обслуживать их в одиночку!
Лариса встаёт. И понимает: всё, что копилось годами, рвётся наружу неудержимым потоком.
— Двадцать лет я принимаю ваших родственников! Готовлю, убираю, развлекаю! А вы что? Приезжаете и лежите на диване!
— Лариса! — пытается вмешаться Жанна.
— Не перебивай! — рычит Лариса. — Двадцать лет ты приезжаешь без единого предупреждения! Звонишь за час и командуешь: «Накрывай стол!» А я что? Должна бросать всё и немедленно готовить?!
Жанна молчит, как громом поражённая. Василий с Ириной испуганно переглядываются.
— А знаете, что я на самом деле думаю? — продолжает Лариса. — Вы просто привыкли, что есть глупая дурочка, которая всё сделает. Приготовит, накормит, развлечёт.
— Лариса, мы не думали… — начинает Ирина.
— Вот именно! Вы не думали! А мне каково? Я после работы тоже устаю! Хочу просто отдохнуть! Книжку почитать, ванну принять!
Павел пытается что-то сказать, но Лариса не даёт ему вставить слово:
— И ты! — она указывает на мужа пальцем. — Ты хуже всех! Потому что ты ведёшь себя, как совершенно посторонний человек!
— Лариса, я же стараюсь помогать…
— Чем ты помогаешь? Читаешь газету, пока я на кухне? Смотришь телевизор, пока я убираю?
Наступает полная тишина. Все смотрят на Ларису, как на сумасшедшую.
А она продолжает:
— Хотите знать, что я сделаю прямо сейчас? Я иду в ванну. С книжкой. И буду лежать там два часа. А вы тут сами разбирайтесь, как хотите.
— Лариса! — кричит Жанна.
Лариса идёт к двери. Оборачивается:
— А посуду помоете сами. Все вместе. Дружной семейкой.
И уходит.
За спиной она слышит растерянные голоса:
— Что с ней? Она что, сошла с ума?
— Может, она просто устала?
— Паша, поговори с ней!
А Павел молчит.
Потому что он понял: жена права.
Абсолютно права.
Лариса лежит в ванне уже целый час.
За дверью — тишина. Странная, непривычная тишина.
Потом она слышит: звон посуды, приглушённые голоса, шаги.
Моют?! Неужели они моют сами?
Через полчаса раздаётся стук Павла.
— Лар, можно войти?
— Заходи.
Муж заходит, садится на край ванны.
— Лариса, я всё обдумал. Ты права.
— И что теперь?
— Теперь я сказал сестре: чтобы больше без предупреждения не приезжала. И не смела ждать, что ты будешь их обслуживать.
— Как она на это отреагировала?
— Очень обиделась.
Лариса улыбается. Впервые за весь этот вечер.
— Паша, а они где сейчас?
— Уехали. Василий с Ириной — в гостиницу. Жанна — к своей подруге.
— Сильно обиделись?
— Ещё бы. Но это их проблемы, а не наши.
Лариса встаёт из ванны, заворачивается в мягкий халат.
— А посуду они помыли?
— Все вместе. Жанна ворчала, что никогда в жизни не мыла чужую посуду.
— Чужую? — смеётся Лариса. — А кто её пачкал?
— Вот и я ей то же самое сказал.
Они идут на кухню. Идеально чисто. Всё убрано, посуда сверкает.
Лариса обнимает мужа.
— Паша, а ты не боишься, что Жанна больше не захочет приезжать?
— Боюсь. Но не так сильно, как боюсь потерять тебя.
На следующий день звонит Жанна.
— Лариса, я хочу искренне извиниться. Я и представить не могла, что наши визиты тебя так сильно напрягают.
— Просто нужно предупреждать хотя бы за несколько дней.
— Понятно. В следующий раз так и сделаем. И ещё — пиццу заранее закажем. Чтобы тебя больше не утруждать.
Лариса смеётся:
— Вот это будет просто замечательно.
Потому что настоящая семья — это не про то, кто кого обслуживает, а про взаимное уважение и поддержку.
Дорогие друзья, скажите честно, какой была ваша самая отчаянная попытка «восстать» против неуважения родственников, и что вы думаете о реакции мужа, который сначала прятался за газетой, а потом стал на защиту жены?
