В старом, потрёпанном сейфе, за ворохом пожелтевших документов и метрик, хранилась отдельная сберкнижка. Её пополняли медленно, но с упорством: каждый месяц на счету появлялось по пять-семь тысяч гривен. Иногда, когда мужу давали премию, сумма была больше. А бывало, что и меньше — когда машина ломалась, или сын Назарий вдруг заболевал. За все эти годы набежало почти восемьсот тысяч. Это были очень тяжелые деньги — накопленные ценой отказа от путешествий к морю, дешёвой колбасы вместо мяса, и штопаных носков.
Муж, которого звали Василий, порой ворчал, когда я снова откладывала купюры в конверт. Он говорил, что мы живём как нищие, а деньги собираем непонятно на что.
— На Назаркино образование, — отвечала я. — Без денег в университет сейчас никуда.
Наш сын рос очень смышлёным. В школе всегда учился хорошо, особенно ему легко давалась алгебра. Ещё в восьмом классе преподавательница по физике сказала, что у парня есть большая голова и ему нужно обязательно участвовать в олимпиадах. А тренер по легкой атлетике хвалил за скорость и выносливость. Мы с Валерием планировали все заранее: репетиторы стоят дорого, да и само обучение в ВУЗе может оказаться платным. А если поступать в другой город, нужно будет снимать квартиру и покупать еду. Короче, деньги нужны были огромные.
К выпускному все поменялось. Назар выиграл олимпиаду по физике, да ещё и норматив по спорту выполнил. Благодаря этим достижениям, он получил льготы: теперь мог поступать без экзаменов и получать повышенную стипендию.
— Мам, мне репетиторы больше не нужны, — сказал он. — Я поступлю сам.
Я, конечно, обрадовалась. Мой сын такой умница, всего добился сам! Только вот эти наши деньги теперь словно «освободились». И об этом узнали не только мы…
Я смотрела на сына — высокого, загорелого, с честными серыми глазами — и меня переполняла гордость. Он сумел достичь всего сам, своим умом и упорством.
— А деньги на учёбу? — спросила я.
— Они пригодятся потом. Например, на первоначальный взнос за квартиру, когда я буду жениться, — ответил Назар.
Василий тоже радовался успехам сына. Он рассказывал о его победах коллегам на работе. Мы решили не трогать накопления, пусть лежат до лучших времён. Но нашу радость омрачали отношения в семье мужа.
Его мать, Нонна Дмитриевна, всегда относилась ко мне довольно холодно. Считала, что её сын мог бы жениться на девушке из более обеспеченной семьи или, по крайней мере, с высшим образованием. А я окончила только техникум и работала медсестрой в поликлинике. Не самая блестящая партия для инженера с хорошей зарплатой.
Напряжение особенно усилилось, когда у сестры Василия, которую звали Светослава, начались трудности. Её старший сын, Данила, закончил школу с тройками и не смог никуда поступить. Он пошёл работать грузчиком. Младший, Игнат, учился в десятом классе, но дела у него шли неважно: одни тройки да четвёрки, учителя постоянно жаловались на невнимательность и лень.
Светослава как раз разводилась с мужем, и алименты были совсем небольшие. Сама она работала продавцом в супермаркете, получая гроши. Ни на репетиторов, ни на платное обучение денег у неё не было.
— Почему у них ребёнок такой способный, а у меня нет? — жаловалась Светослава своей маме. — Это так несправедливо.
Нонна Дмитриевна всегда была на стороне дочери. Она говорила, что Назару просто повезло с генами — он весь в отца. А вот мальчикам Светославы не повезло, они унаследовали лень и безответственность от своего отца-алкоголика.
Эти разговоры, конечно, велись не при нас, но я узнавала о них через общих знакомых. Я понимала — они просто завидуют нашему семейному счастью и успехам сына. Но что я могла поделать? Разве это моя вина, что Светослава выбрала себе такого мужа?
Родственные узы и денежный вопрос
Майские праздники мы отмечали у Нонны Дмитриевны. У неё была большая квартира в центре Киева. Она любила собирать всю семью за одним столом, чтобы показать, как они дружны. За столом сидели мы с Василием и Назаром, Светослава с сыновьями, тётя Галя — сестра покойного свёкра, дядя Павел с женой. Беседы крутились вокруг весенних работ на даче, планов на лето и, конечно, детских успехов и неудач.
— А у Назарчика дела просто чудесные! — говорила Нонна Дмитриевна, разрезая домашний торт. — И олимпиаду выиграл, и спортсменом стал. Прямо гордость всей семьи!
Назар смущенно улыбался; он не любил, когда его хвалили при всех.
— Теперь и деньги на учёбу тратить не придется, — продолжала свекровь. — Все будет бесплатно.
— Повезло, — вздохнула Светослава. — А мне с Игнаткой репетиторов искать надо. Он хочет учиться на программиста, а математика у него хромает.
— Программист — профессия денежная, — поддержал дядя Павел. — Стоит вложиться.
— Где взять денег на вложения? — горько усмехнулась Светослава. — Зарплата крошечная, алименты задерживают.
Нонна Дмитриевна задумчиво посмотрела на нас с Василием.
— А вы, Лариса, наверное, радуетесь, что деньги на Назара тратить не нужно?
— Конечно, — ответила я осторожно. — Это так здорово, что сын сам добился успеха.
— Значит, свободные деньги появились, — продолжала свекровь, и в её голосе появились какие-то странные нотки.
Я почувствовала неладное, но даже не могла предположить, что разговор примет такой оборот. После ужина мужчины вышли на балкон, а женщины остались убирать со стола. Нонна Дмитриевна мыла посуду, я вытирала, а Светослава складывала остатки еды в холодильник.
— Лариса, я тут подумала, — начала свекровь, не поворачиваясь. — У вас же деньги на Назара были отложены?
— Были.
— И сколько там накопилось?
Вопрос показался мне бестактным, но я ответила:
— Около восьмисот тысяч гривен.
Светослава присвистнула.
— Ничего себе сумма!
— Одиннадцать лет копили, — объяснила я.
— И что теперь с ними делать будете? — спросила Нонна Дмитриевна.
— Пока не решили. Может, на квартиру Назару отложим.
— На квартиру… — протянула свекровь. — А может, лучше семье помочь?
— Это кому?
— Нашей семье. Светославе с детьми.
Я опешила. О чём она вообще говорит?
— Нонна Дмитриевна, я не понимаю…
— А что тут понимать? — повернулась свекровь, и лицо у неё было очень жестким. — У вас деньги лежат без дела, а у Светославы дети без образования останутся.
— Это наши семейные накопления… На сына…
— Семейные? А разве Светослава тебе не семья? Она же моя родная дочь!
— Родная, но…
— Никаких «но»! Семья должна помогать семье!
Светослава молча мыла тарелки, но я видела, что она ловит каждое слово.
— Нонна Дмитриевна, мы с Василием эти деньги для нашего сына собирали…
— И что с того? Ваш сын уже обеспечен. Поступит бесплатно, стипендию будет получать. А Игнату нужны репетиторы, а потом платный институт.
— Пусть Игнат учится лучше, тогда и поступит бесплатно.
— Легко сказать! — вспылила Светослава. — У всех дети разные! Вам повезло с умным ребёнком, а мне нет!
— Дело не в везении…
— А в чём? В том, что вы особенные? — голос Светославы стал злым. — Или считаете, что ваш сын лучше наших?
— Я так не считаю…
— Тогда помогите! — вмешалась Нонна Дмитриевна. — Игнат тоже способный парень, просто ему труднее даётся учёба.
Разговор становился всё более неприятным. Я чувствовала себя как загнанная в угол.
— Нонна Дмитриевна, это решать мне и Василию…
— Василий нормально отнесется. Он понимающий человек, не жадный.
Намек был прозрачен: жадная — я, а не он.
— Подумай, Лариса, — мягко сказала Светослава. — Игнат хочет стать программистом. Это сложная, востребованная профессия. Без хорошей подготовки он не поступит.
— И сколько нужно денег?
— Репетитор по математике — тысяч пятнадцать в месяц, — быстро ответила Светослава. — До конца школы — это около ста восьмидесяти тысяч. А потом платный ВУЗ — тысяч триста в год.
Я прикинула в уме. Выходило больше миллиона за пять лет. Почти все наши сбережения, да ещё и с доплатами.
— Это очень большие деньги, — сказала я.
— Зато какая отдача! — воодушевилась Нонна Дмитриевна. — Программисты сейчас хорошо зарабатывают. Игнат потом сам всё вернёт.
— Потом… А если не вернёт?
— Как не вернёт? — возмутилась Светослава. — Он же племянник твоему мужу!
— Племянник, но не сын.
— Вот как! — Нонна Дмитриевна выпрямилась во весь рост. — Значит, ты его чужим считаешь!
— Дело не в том, чужие они или нет…
— А в чём? В жадности?
Это слово повисло в воздухе. Жадность. Меня назвали жадной за то, что я не хочу отдать наши кровные накопления на чужое образование.
— Я не жадная. Я просто считаю, что каждая семья должна сама заботиться о своих детях.
— Каждая семья… — презрительно усмехнулась Светослава. — Тебе легко говорить. У тебя муж инженер, зарплата хорошая. А я одна с двумя детьми.
— Не я же заставляла тебя разводиться.
— Ах, так! Значит, я сама виновата, что моя семья развалилась?
Спор накалялся. Светослава кричала о несправедливости жизни, о том, что богатые обязаны помогать бедным. Нонна Дмитриевна поддерживала дочь, говоря о семейном долге и родственных обязательствах. А я стояла посреди кухни и понимала — меня пытаются заставить платить за чужие ошибки.
В гостиную мы вернулись напряженные. Василий сразу заметил моё состояние, но при всех спрашивать не стал. Назар играл с двоюродными братьями в настольную игру, не обращая внимания на взрослые проблемы.
Домой мы ехали в полном молчании. Только когда подошли к нашему подъезду, муж спросил:
— Что случилось? Ты вся красная.
Я рассказала ему о разговоре с его матерью и сестрой. Василий слушал, нахмурившись.
— И что ты ответила?
— Что подумаю.
— Правильно. Не стоило сразу отказывать.
— То есть ты считаешь, мы должны оплачивать Игнату учёбу?
— Не знаю. Может, хотя бы частично помочь…
— Василий, это же почти все наши деньги!
— Ну не все сразу. Можно по частям…
Я посмотрела на мужа и поняла — он склоняется к тому, чтобы уступить. Он не хотел конфликтов в семье, боялся, что мать обидится.
— А как же наши планы? Деньги для Назара на будущее?
— Назар обеспечен. Он поступит бесплатно, будет получать стипендию…
— Стипендии на жизнь не хватит! Подработает где-нибудь…
Я слушала мужа и не верила своим ушам. Неужели он готов пожертвовать деньгами собственного сына ради племянника?
Спать я легла совершенно расстроенная. Всю ночь ворочалась, думая о несправедливости этой ситуации. Почему я должна отдавать деньги, которые мы честно заработали и копили одиннадцать лет?
Утром позвонила Нонна Дмитриевна.
— Лариса, ну что, подумала о нашем разговоре?
— Подумала.
— И что решила?
— Нонна Дмитриевна, это очень большие деньги. Нам нужно посоветоваться с Василием…
— Советуйтесь, советуйтесь. Только долго не тяните. Игнату уже сейчас нужен репетитор.
Через пару дней пришла Светослава. Принесла прайс-лист репетиторского центра и брошюру какого-то частного ВУЗа.
— Лариса, я всё просчитала, — сказала она, садясь за кухонный стол. — Если начать заниматься сейчас, к выпуску Игнат будет готов. Репетитор стоит пятнадцать тысяч в месяц, это уже со скидкой.
— Со скидкой?
— Да, если оплачивать сразу за полгода, то будет десять процентов скидки.
Я поняла: они уже всё рассчитали, договорились с репетитором. Оставалось только получить от нас деньги.
— Светослава, мы ещё не решили…
— Что тут решать? — удивилась она. — У вас деньги есть, у нас нет. Вы должны помогать семье.
— А если мы откажемся?
Светослава посмотрела на меня холодно.
— Тогда все будут знать, какие вы жадные. И мы общаться больше с вами не будем. Точка.
Это была откровенная угроза. Откажемся помочь — станем изгоями в семье мужа.
— Мне нужно подумать, — повторила я.
— Думай, думай. Только учти — время не ждёт. Другие родители уже нанимают репетиторов.
Светослава ушла, оставив на столе бумаги с расценками. Я смотрела на эти цифры и понимала — нас втягивают в ловушку. Вечером Василий пришёл с работы мрачный.
— Мать звонила, — сказал он, снимая ботинки. — Спрашивала, когда мы Светославе деньги дадим.
— И что ты ответил?
— Что мы обсуждаем.
— Василий, я не хочу отдавать наши сбережения!
— Лариса, ну нельзя же совсем отказаться…
— Почему нельзя? Это наши деньги!
— Формально да. Но семья…
— Какая семья? Твоя сестра никогда мне не помогала! Когда Назар болел, она даже не поинтересовалась, как у него дела!
— Это другое…
— Ничем не другое! Помощь должна быть взаимной!
Мы поссорились. Василий говорил о семейном долге, я отстаивала право распоряжаться своими деньгами. Назар слышал наши крики из своей комнаты, но не вмешивался. Несколько дней дома царила тяжёлая атмосфера. Василий ходил угрюмый, я злилась и обижалась. А тут ещё Нонна Дмитриевна названивала каждый день, интересуясь нашим решением.
Эгоизм или здравый смысл?
Выпускной в школе Назарчика назначили на двадцать пятое мая. Торжественная линейка, вручение аттестатов, концерт. А потом застолье в актовом зале для выпускников и их родителей. Мы с Василием пришли нарядные, с букетом для классного руководителя. Назар выглядел очень взрослым в новом костюме, гордо нёс аттестат с отличием. Настроение было праздничное, хотелось радоваться успехам сына. За накрытыми столами собрались семьи выпускников. Родители знакомились, делились планами детей на будущее.
Нонна Дмитриевна тоже пришла на выпускной — в самом лучшем платье, с букетом роз. Поздравляла Назара, фотографировалась с ним, рассказывала другим родителям о его достижениях.
— Вот мой внук, — говорила она громко, обращаясь к соседнему столику. — Олимпиаду по физике выиграл! И спортсмен отличный! В университет без экзаменов поступает!
Назар смущался от похвал, а я чувствовала огромную материнскую гордость. Действительно, было чем гордиться.
— А главное, — продолжала Нонна Дмитриевна ещё громче, — родителям теперь денег тратить не нужно! Всё получит бесплатно!
Соседи одобрительно кивали. Классная руководительница улыбалась.
— Денег сэкономят прилично, — не унималась свекровь. — Сколько это стоит — репетиторы, платный ВУЗ… Сотни тысяч гривен!
Я начала понимать, к чему она ведёт, и сердце забилось тревожно.
— Вот и хорошо, что деньги освобождаются! — Нонна Дмитриевна говорила теперь так громко, что половина зала слушала. — Значит, можно другим детям в семье помочь!
— Другим детям? — переспросила чья-то мама.
— Да! У них ещё два племянника есть, им тоже учиться нужно! А денег у родителей нет! Вот Лариса с Василием и должны им помочь — у них теперь средства освободились.
Зал притих. Все смотрели на нас. Я чувствовала, как краснеет лицо от стыда и возмущения.
— Семья должна помогать! — продолжала Нонна Дмитриевна, наслаждаясь вниманием. — Раз у одних деньги есть, а у других нет — надо делиться!
Василий сидел красный, опустив глаза. Назар непонимающе смотрел на бабушку.
— Правильно говорит! — поддержала кто-то из родителей. — Хорошо, когда в семье друг друга поддерживают!
— Вот именно! — обрадовалась свекровь. — Лариса с Василием уже согласились племянникам на учёбу дать! Благородные люди!
Я не выдержала. Встала из-за стола, голос дрожал от ярости.
— Нонна Дмитриевна, мы ничего такого не говорили!
— Как не говорили? — удивилась свекровь. — А что тогда целую неделю обсуждали?
— Мы обсуждали, но ещё ничего не решили!
— Ну так решайтесь! Время не ждёт!
Весь зал смотрел на нас. Родители Назаровых одноклассников, учителя, дети. Все слушали этот позорный разговор о деньгах.
— Это наши семейные деньги! — сказала я, стараясь говорить тише. — Мы их для нашего сына копили годами!
— Для своего сына? — возмутилась Нонна Дмитриевна. — А сыну они теперь не нужны! Зачем деньгам без дела лежать?
— Не ваше дело, зачем!
— Как не моё? Я бабушка Назара! И тетя Игната и Данилы! Имею право участвовать в семейных вопросах!
Скандал разгорался на глазах у всего выпуска. Василий пытался успокоить мать, но она его не слушала.
— Твоя Лариса — эгоистка! — заявила свекровь на весь зал. — Думает только о себе! А о других не заботится!
— Нонна Дмитриевна, прекратите! — не выдержала я. — Вы нас позорите перед людьми!
— Я позорю? — всплеснула руками свекровь. — Это вы позорите семью своей жадностью!
В этот момент к нашему столику подошла Елена Николаевна — классный руководитель Назара. Интеллигентная женщина лет пятидесяти, уважаемый педагог.
— Простите, что вмешиваюсь, — сказала она тихо. — Но, может, стоит обсудить семейные вопросы дома?
— А что тут обсуждать? — не унималась Нонна Дмитриевна. — Всё просто! У них лишние деньги появились — пусть родственникам помогают!
Елена Николаевна посмотрела на свекровь внимательно:
— Извините, а вы кто Назару?
— Бабушка! По отцу!
— Понятно. А деньги, о которых вы говорите, — это накопления родителей Назара?
— Да! Они их на его учёбу копили! А теперь он сам поступил!
— И что с того? — удивилась Елена Николаевна. — Разве это означает, что деньги нужно кому-то отдать?
— Как это не означает? — растерялась Нонна Дмитриевна. — У нас в семье и другие дети есть!
— У каждой семьи — свои дети, — спокойно сказала учительница. — И каждая семья сама заботится о своих детях.
— Но ведь родственники должны помогать!
— Должны, если хотят. А заставлять нельзя.
Разговор слышали все родители за соседними столиками. И я увидела на их лицах не одобрение, а удивление и даже осуждение. Но осуждали не меня, а свекровь.
— Какая-то странная позиция, — сказала мама одного из одноклассников. — Зачем заставлять людей тратить их собственные деньги? Да ещё и на чужих детей! У них что, своих родителей нет?
— Да, как-то некрасиво, — поддержала другая. — Каждая семья сама решает, на что тратить свои накопления.
— Мы вот тоже на сына деньги собирали, — вмешался чей-то папа. — И если бы он льготы получил, потратили бы на что-то другое, но для него. Это наше право.
Нонна Дмитриевна растерялась. Она ждала поддержки, а получила осуждение.
— Вы меня не поняли… — начала она.
— Мы всё поняли, — твёрдо сказала Елена Николаевна. — И считаем, что родители Назара имеют полное право распоряжаться своими деньгами по собственному усмотрению.
Свекровь замолчала. Лицо у неё было красным от смущения.
На следующий день Нонна Дмитриевна узнала, что история с выпускного разлетелась по всему району. Соседки переговаривались у подъездов, знакомые шептались в магазинах. Тётя Галя — сестра покойного свёкра — позвонила возмущённая.
— Нонна, ты что натворила? Весь район только и говорит, как ты на выпускном деньги с невестки требовала! Позор какой!
Светослава тоже была в ярости.
— Мам, ты меня перед всеми опозорила! Теперь все думают, что мы попрошайки! Игнат в школу стесняется идти!
Василий с Нонной Дмитриевной после этого почти не общался. А мы с Валерием все деньги потратили на первоначальный взнос за квартиру для Назара — пусть знает, что родители думают о его будущем, а не о чужих детях.
Что думаете об этой ситуации? Как бы вы поступили на месте Ларисы? Делитесь своими мыслями в комментариях! 👇
