Наташа открыла дверь ключом и сразу поняла, что что-то не так. В квартире стояла непривычная тишина, хотя обычно в это время свекровь смотрела свой любимый сериал, а муж возился с чем-нибудь в гараже. Слабый свет из кухни падал в коридор, и она услышала приглушенные голоса.
«Опять что-то затевают», — подумала Наташа с тревогой.
Она осторожно сняла пальто, разулась и, стараясь не шуметь, прошла на кухню. За столом сидели муж Сергей и его мать, Алевтина Павловна. Они о чем-то увлеченно шептались, но, заметив Наташу, сразу замолчали.
— Привет, — сказала Наташа, чувствуя, как напрягаются плечи. — Что-то случилось?
— А, вернулась, — Алевтина Павловна поджала губы. — Садись, разговор есть.
Наташа бросила взгляд на мужа, но тот уставился в стол, избегая ее глаз. Это был плохой знак. Обычно, когда свекровь затевала очередную выволочку, Сергей либо вставал на защиту жены, либо хотя бы предупреждал ее заранее. Но сейчас что-то было не так.
Она села за стол и положила руки на колени, чтобы не выдать дрожь.
— Мы с Сережей тут поговорили, — начала Алевтина Павловна, — и пришли к выводу, что так дальше продолжаться не может.
— Что именно? — Наташа старалась говорить спокойно, хотя сердце уже колотилось где-то в горле.
— Расходы на продукты, — Алевтина Павловна достала из-под стола потрепанную тетрадь, в которой вела семейный бюджет. — Посмотри сама. В прошлом месяце мы потратили на еду почти двадцать тысяч! Это же разорение!
Наташа посмотрела на цифры. Да, сумма была немаленькая, но на троих взрослых людей вполне разумная.
— И что? — пожала она плечами. — Цены растут, это нормально.
— Нормально? — свекровь повысила голос. — Да я в твои годы на эти деньги могла полгода семью кормить! И не абы как, а с пирогами и супами!
«Началось», — подумала Наташа. Вечные сравнения с «ее годами», которые приходились на совсем другую эпоху и экономику.
— Мам, давай без этого, — неожиданно вмешался Сергей. — Мы договорились спокойно поговорить.
Алевтина Павловна фыркнула, но прикусила язык.
— Хорошо, — продолжил Сергей, наконец посмотрев на жену. — Наташ, мы тут проанализировали расходы и заметили, что большая часть продуктов идет… ну, в общем… на тебя.
Наташа моргнула, не веря своим ушам.
— Что?
— Ну, ты посмотри сама, — Сергей достал из-под тетради листок с какими-то записями. — Вот, смотри. Ты каждое утро съедаешь кашу, бутерброд и йогурт. Я только кофе пью. Мама — чай с сухариком. На обед ты берешь с собой контейнер с едой, а мы с мамой перекусываем чем придется…
— Потому что ты обедаешь в столовой на работе, а свекровь не хочет готовить! — перебила его Наташа.
— Не перебивай! — шикнула Алевтина Павловна. — Дослушай сначала.
Сергей кашлянул и продолжил:
— А по вечерам ты всегда накладываешь себе полную тарелку. И потом еще фрукты ешь, йогурты… А я вот стараюсь экономить, салатиком обхожусь.
— Сережа, но это же смешно! — Наташа не знала, плакать ей или смеяться. — Да, я ем три раза в день полноценно. Это нормально! А то, что вы экономите на себе — это ваш выбор. Я пыталась готовить для всех, но твоя мама всегда говорит, что «она такое не ест», а ты вечно на диете…
— Вот-вот! — подхватила Алевтина Павловна. — Мы-то с Сережей себя ограничиваем, а ты все метешь подряд! Помидоры, огурцы, сыр этот дорогущий… А молоко? Литр за три дня выпиваешь!
— Мам, ну мы договаривались без наездов, — мягко осадил ее Сергей. — В общем, Наташ, мы решили: ты слишком много ешь, поэтому продукты покупай себе сама. Мы с мамой будем отдельно питаться.
Наташа почувствовала, как краска заливает лицо. Это было настолько абсурдно, что даже возразить было нечего. Она огляделась по сторонам, словно ища поддержки у стен, но видела только решительное лицо свекрови и виноватый взгляд мужа.
— То есть, — медленно начала она, пытаясь осмыслить ситуацию, — вы хотите, чтобы я покупала себе продукты отдельно? И готовила отдельно? И ела отдельно?
— Да, — кивнул Сергей. — Ну, или как хочешь. Можешь с нами есть, если мама приготовит, но тогда давай деньги на продукты.
— А платить за квартиру я тоже должна отдельно? — язвительно спросила Наташа. — Может, мне за воздух еще доплачивать?
— Не ерничай, — свекровь постучала пальцами по столу. — Мы же о еде говорим. За квартиру вы с Сережей вместе платите, как и раньше.
— Великодушно, — Наташа встала. — Знаете что? Я устала. С работы еле доползла, голова раскалывается. Давайте завтра поговорим, когда я буду в состоянии адекватно воспринимать этот… этот бред.
Она вышла из кухни, чувствуя, как дрожат колени. В спальне упала на кровать и уткнулась лицом в подушку, пытаясь сдержать слезы. Три года они жили вместе с Сергеем и его матерью в этой квартире. Три года она терпела постоянные придирки, замечания, попытки контроля со стороны свекрови. Но это… это было что-то новенькое даже для Алевтины Павловны.
Через некоторое время дверь тихонько скрипнула. Наташа не обернулась, уже зная, кто это. Сергей присел на край кровати и осторожно положил руку ей на плечо.
— Наташ, ну не обижайся, — начал он примирительным тоном. — Мама просто экономная, ты же знаешь. Она в девяностые семью тянула, привыкла считать каждую копейку.
— Сереж, это не экономия, — Наташа повернулась к нему, уже не скрывая слез. — Это унижение. Твоя мать считает меня обузой, нахлебницей. А ты ей подыгрываешь.
— Неправда! — запротестовал он. — Я просто хочу, чтобы вы не ссорились постоянно. И потом, мы действительно много тратим на еду. А сейчас с деньгами туговато…
— У тебя хорошая зарплата, — напомнила Наташа. — И я работаю. Мы не бедствуем.
— Но и не шикуем, — упрямо сказал Сергей. — А если подсократить расходы, может, и на отпуск накопим. Или на машину новую.
Наташа закрыла глаза. Сергей всегда был таким — вроде бы добрым, заботливым, но когда дело касалось матери, он превращался в послушного сына, готового на все, лишь бы угодить Алевтине Павловне. И сейчас он выбрал не жену, а мать. Снова.
— Ладно, — сказала она, садясь на кровати. — Я поняла. Завтра схожу в магазин, куплю себе продуктов. Отдельных.
— Вот и отлично! — обрадовался Сергей, не заметив горечи в ее голосе. — Я знал, что ты поймешь.
Он чмокнул ее в щеку и вышел из комнаты, довольный тем, что конфликт исчерпан.
Утром Наташа встала раньше обычного. Заварила себе чай, намазала маслом кусок хлеба и быстро позавтракала, стараясь не шуметь. Потом собрала сумку и тихо вышла из квартиры, не дожидаясь, пока проснутся муж и свекровь.
Весь день на работе она была как в тумане. Коллеги спрашивали, все ли в порядке, но она только отмахивалась — мол, не выспалась. А сама думала, думала, думала…
После работы она зашла в супермаркет. Взяла корзинку и медленно пошла вдоль рядов, изучая ценники. Раньше она просто брала то, что нужно, не особо задумываясь о стоимости. Теперь же каждая цена казалась вызовом. Она выбирала самые дешевые овощи, самую простую крупу, молоко в маленькой упаковке — раз уж она «слишком много пьет».
Дома ее встретила идеально чистая кухня. На столе стояла записка, написанная аккуратным почерком свекрови: «Мы с Сережей поужинали. Твоя полка в холодильнике — нижняя. Шкафчик для круп — крайний левый».
Наташа смяла записку и бросила в мусорное ведро. Разложила купленные продукты по указанным местам, чувствуя себя квартиранткой в чужом доме. Потом быстро приготовила себе омлет, поела, стоя у окна, вымыла за собой посуду и ушла в спальню.
Сергей вернулся поздно, от него пахло пивом.
— Ты уже поела? — спросил он, заглядывая в комнату.
— Да, — коротко ответила Наташа, не отрываясь от книги.
— Отлично, — он улыбнулся. — Видишь, все работает! Мама говорит, что так будет справедливо.
Наташа промолчала. Какой смысл спорить? Алевтина Павловна всегда найдет, к чему придраться. Сначала это была «неправильная» готовка, потом «слишком частая» стирка, теперь вот еда. Что дальше? Счетчики на воздух поставят?
Так прошла неделя. Наташа покупала себе продукты, готовила и ела отдельно, стараясь пользоваться кухней, когда там никого не было. Алевтина Павловна делала вид, что все идет как надо, и даже с показной заботой спрашивала, не нужно ли Наташе место в морозилке. Сергей метался между двумя женщинами, пытаясь сгладить углы, но получалось у него плохо.
В пятницу вечером Наташа задержалась на работе — был корпоратив по случаю дня рождения начальника. Домой она вернулась слегка навеселе, с легким сердцем и твердым решением.
На кухне горел свет. Алевтина Павловна в халате и бигуди сидела за столом, листая журнал. Увидев невестку, она поджала губы:
— Явилась? А муж волнуется, между прочим.
— Да что вы? — Наташа улыбнулась так широко, что свекровь опешила. — А где он, волнующийся муж?
— В гараже, с друзьями, — нехотя ответила Алевтина Павловна.
— Понятно, — Наташа села напротив свекрови. — А я вот с работы. Корпоратив был. Знаете, Алевтина Павловна, я там много думала. О нас, о нашей ситуации.
— И? — настороженно спросила свекровь.
— И поняла, что вы абсолютно правы, — серьезно кивнула Наташа. — Надо экономить. Надо каждому покупать свое. Но почему ограничиваться едой? Давайте пойдем дальше!
Она достала из сумки блокнот и ручку.
— Я тут составила список. Смотрите. Электричество — будем платить по счетчикам потребления. Я посчитала, что использую примерно 20% от общего расхода. Значит, буду платить пятую часть. Вода — тут сложнее, но я прикинула…
— Наталья, ты что несешь? — перебила ее Алевтина Павловна.
— Как что? — искренне удивилась Наташа. — Развиваю вашу гениальную идею! Далее, интернет. Я им практически не пользуюсь, только почту проверяю. Так что буду платить, скажем, 10% от стоимости. А вот за газ придется по полной — я же готовлю. Хотя нет, я же мало ем, значит, и готовлю мало. Пусть будет 15%.
Алевтина Павловна смотрела на нее как на сумасшедшую.
— И еще, — продолжила Наташа, не давая свекрови опомниться, — я заметила, что ваша с Сережей обувь занимает 70% полки в прихожей. Значит, мне полагается только 30%. А в ванной вы держите свои баночки-скляночки на двух полках из трех. Непорядок! Нужно пересмотреть…
— Хватит! — рявкнула Алевтина Павловна, стукнув ладонью по столу. — Ты издеваешься?
— Ничуть, — Наташа смотрела на нее невинными глазами. — Просто хочу, чтобы все было по справедливости. Как вы и хотели.
В этот момент на кухню зашел Сергей. Он переводил взгляд с жены на мать, пытаясь понять, что происходит.
— Что тут у вас? — осторожно спросил он.
— Твоя жена сбрендила! — воскликнула Алевтина Павловна. — Несет какую-то чушь про счетчики и проценты!
— Я просто предлагаю довести вашу идею до логического завершения, — спокойно пояснила Наташа. — Если мы делим расходы на еду, почему бы не разделить и все остальное? По справедливости.
Сергей нахмурился.
— Наташ, ты перегибаешь. Мы говорили только о еде.
— А чем еда отличается от воды или электричества? — парировала она. — Все это ресурсы, которые мы потребляем. И если я «слишком много ем», то, может, я и слишком много воды расходую? Или света? Надо все посчитать, все разделить. Чтобы никому не было обидно.
Сергей растерянно посмотрел на мать, словно ища поддержки. Но Алевтина Павловна молчала, поджав губы.
— Более того, — продолжила Наташа, видя, что ее слова достигают цели, — я предлагаю вообще разделить квартиру на зоны. Моя спальня, ваша спальня, общая гостиная. И кухню тоже поделим. Мне хватит одной конфорки и четверти стола. Зато будет порядок.
— Наташа! — Сергей повысил голос. — Прекрати! Ты ведешь себя как ребенок!
— Нет, это вы с мамой ведете себя как дети, — вдруг тихо сказала Наташа, и вся ее наигранная веселость исчезла. — Вы устроили этот фарс с раздельным питанием не из-за денег. А потому, что твоя мать не может смириться с моим присутствием в доме. Я для нее чужая, лишняя. А ты… ты выбрал сторону матери, а не жены.
В кухне повисла тяжелая тишина. Наташа смотрела на мужа, ожидая реакции. Сергей переводил взгляд с нее на мать, явно не зная, что сказать.
— Это неправда, — наконец выдавила Алевтина Павловна. — Я просто хотела, чтобы в доме был порядок. Чтобы все было по справедливости.
— Нет, это было унижение, — твердо сказала Наташа. — И знаете что? Я его не заслуживаю. Никто не заслуживает такого отношения.
Она встала и направилась к выходу из кухни.
— Куда ты? — испуганно спросил Сергей.
— В спальню. Собирать вещи, — спокойно ответила Наташа. — Я ухожу. Нашла квартиру, недалеко от работы. Завтра переезжаю.
— Что? — Сергей подскочил. — Какую квартиру? Когда успела?
— На этой неделе, — Наташа посмотрела ему в глаза. — Пока вы с мамой наслаждались своей «справедливой» системой питания, я искала жилье. И нашла. Маленькое, но свое. Где никто не будет считать, сколько я съела йогурта.
— Наташа, постой! — Сергей схватил ее за руку. — Давай поговорим. Я не хотел тебя обидеть. Это была глупая идея, я понимаю.
— Не твоя идея, — Наташа кивнула в сторону Алевтины Павловны, которая сидела, застыв, как статуя. — Ее. И дело не в идее, Сережа. А в том, что ты позволил своей матери унижать свою жену. И не первый раз.
Она мягко высвободила руку и вышла из кухни, оставив мужа и свекровь в оцепенении.
В спальне Наташа достала из-под кровати уже собранный чемодан. Сложила туда оставшиеся вещи, документы, фотографии. На тумбочке оставила ключи от квартиры и свое обручальное кольцо.
Утром она уехала, пока все еще спали. Не оставила записки, не стала прощаться. К чему слова, когда все уже сказано?
В новой квартире было тихо и пусто. Только старенький диван, стол, стул и маленький холодильник. Но здесь была свобода. Здесь никто не считал, сколько она съела, сколько потратила, сколько места заняла.
Наташа открыла окно, впуская свежий весенний воздух. Где-то в глубине души была боль от предательства, от разрушенных надежд. Но сейчас она чувствовала странное облегчение. Словно сбросила с плеч неподъемный груз.
Она достала из сумки продукты, купленные по дороге. Йогурт, фрукты, свежий хлеб, дорогой сыр. Все то, что она любила, но от чего отказывалась, чтобы не раздражать свекровь.
«Новая жизнь, — подумала Наташа, расставляя продукты в холодильнике. — Своя жизнь. Без чужих правил и ограничений».
И впервые за долгое время она улыбнулась — свободно, искренне, без тени горечи.
