— Петя, мне так страшно…
Алиса изо всех сил сжимала руку мужа и бросала тревожные взгляды на фельдшера Скорой помощи, который минуту назад разговаривал с диспетчером и теперь молча ждал ответа.
— Ну, перестань, дорогая. Уверен, что это какая-то мелочь. Подумаешь, сознание потерял на улице. С кем не бывает? Мне уже намного лучше. Можно было даже и не звонить. Мы бы и сами справились.
— Тебе правда лучше? — сквозь слёзы улыбнулась Алиса. — Ты меня не обманываешь?
— Какой смысл мне тебя обманывать? Говорю, как есть. Мне кажется, это всё из-за того, что я утром не позавтракал. Просто надо было поесть нормально, и ничего бы не случилось.
— Но ты же сам сказал, что тебя тошнит. Вот я и не стала настаивать. Хотя, на моей памяти, это первый раз, когда ты отказался от завтрака.
— Ладно, не волнуйся. Всё будет хорошо.
Диспетчер наконец ответил врачу Скорой, и тот, передав информацию водителю, повернулся к Петру и Алисе:
— Я бы вам не рекомендовал сейчас разговаривать. Пока ещё непонятно, с чем мы имеем дело. Может, ничего серьезного, а может… Всякое, знаете, бывает. Тем более, что вы, — врач перевёл взгляд на Алису, — утверждаете, что вчера ваш муж упал с дерева. Вполне вероятно, что у него может быть гематома.
Всю дорогу по пути в Двенадцатую городскую больницу, куда их направил диспетчер, в салоне Скорой больше никто не проронил ни слова.
Странная была тишина. Напряженная.
Ещё этот пронзительный вой сирены, который действовал Алисе на нервы… Без него было бы намного лучше. Но, с другой стороны, без него они, скорее всего, ехали бы намного дольше, останавливаясь на каждом светофоре. А Петра нужно было как можно быстрее доставить в больницу, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке.
Алиса всё так же продолжала крепко сжимать руку мужа, убеждала себя, что с ним всё будет хорошо, что доктор просто пропишет ему какие-нибудь лекарства, может быть, даже уколы. А в её душе тем временем нарастала странная и непонятная тревога.
В ожидании неизвестности
Результата МРТ супруги ждали очень долго.
Алиса смотрела на дверь кабинета, в который за последние полчаса вошли три человека, и нервно теребила свою сумочку.
Петр сидел рядом, прислонив голову к стене и закрыв глаза — вроде как ему стало хуже, но он в этом не признавался. На все её вопросы о своём самочувствии отвечал одно и то же, как попугай, — «всё нормально». Но она же видит, что ненормально. Видит, что ему плохо. Ещё и говорить стал тише и будто бы с трудом. Поэтому Алиса и решила пока больше ничего у него не спрашивать.
Пусть помолчит…
«Ну вот что они там так долго делают? — никак не могла понять она, сверля взглядом дверь кабинета. — О чём они говорят? Что обсуждают?»
Она встала со стула и подошла к двери, вслушиваясь в оживлённые голоса. Правда, так и не смогла разобрать ни одного слова.
Петр приоткрыл один глаз, убедился, что жена рядом, и снова закрыл его.
Алиса, постояв ещё немного под дверью и вернувшись к мужу, продолжала размышлять дальше:
«Если всё так плохо, почему тогда врачи ничего не делают? А если ничего серьезного — почему так долго ничего не сообщают? Ну разве можно так издеваться над людьми?»
Она нервничала. Очень нервничала. Её муж всегда был «крепким орешком», а сегодня вдруг потерял сознание на улице. Алиса его в магазин отправила за хлебом, а когда выглянула в окно, чтобы помахать Пете рукой, он уже лежал на дороге и рядом с ним начали собираться люди.
Она не помнила, как оделась, как выбежала из квартиры, как за минуту, а может, и меньше, спустилась с четвертого этажа. Зато хорошо помнит, как кричала по телефону на диспетчера Скорой, которая задавала слишком много вопросов вместо того, чтобы просто отправить на адрес свободную бригаду.
Наконец, дверь резко распахнулась, и в коридор вышел один из врачей. Тот самый, который делал МРТ.
Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Огромный снимок, который он держал в руках — тоже.
Мужчина задумчиво посмотрел на Петра, потом — на Алису, и, откашлявшись, сделал шаг вперёд.
Алиса тем временем уже вскочила со стула и направилась ему навстречу. Она должна была узнать первой.
Петр тоже было попытался встать вслед за женой, но врач, заметив это, остановил его жестом:
— Не нужно. Вам сейчас инвалидную коляску привезут. А потом вы в другую больницу поедете. Там вас уже ждут.
— Что с ним, доктор? — дрожащим голосом спросила Алиса. — Не томите, пожалуйста. Говорите, как есть.
— Видите ли, — начал говорить врач, — томограмма показала затемнение в головном мозге вашего мужа. В общем, мы тут с коллегами пообщались и пришли к выводу, что это гематома. Ваш муж… Он случайно головой не ударялся на днях?
— Ударялся, — вздохнула Алиса. — С дерева упал. Полез за котёнком, а когда спускался…
— На дерево? В шестьдесят четыре года? Да ваш муж прямо герой. Правда, в таком возрасте лучше уже не геройствовать. Спокойно надо жить, тогда и проблем не будет.
— Вот и я ему то же самое говорила, — Алиса посмотрела на мужа, который всё так же сидел, прислонившись головой к стене, но уже с открытыми глазами. — Да только он, если что-то решил, то переубедить его сложно.
— Котёнка-то хоть спасли? — поинтересовался врач.
— Спасли. Дома сейчас сидит. Доктор, скажите, пожалуйста, с моим мужем же всё в порядке будет?
— Понимаете, вам нужно проконсультироваться с нейрохирургом. Я пока воздержусь от каких-либо прогнозов. Но в целом, если травма несерьёзная, а судя по тому, что голова у вашего мужа целая, никаких проблем быть не должно.
Через минуту медсестра привезла инвалидную коляску, и помогла докатить её вместе с Петром к выходу.
Взвыла сирена, и машина Скорой помощи, та самая, которая привезла Петра с Алисой в Двенадцатую городскую, понеслась на всех парах в сторону Девятнадцатой горбольницы, в которой было нейрохирургическое отделение.
А пока они ехали, она прокручивала в своей голове тот самый злополучный день, когда Петр решил «поиграть в героя».
Происшествие
— Он что, до сих пор орёт? — удивился Петр, когда зашёл утром на кухню. — Так и не спустился?
Алиса в тот момент жарила яичницу, стоя спиной к двери, и не сразу поняла вопрос мужа. Только повернувшись и посмотрев в ту же сторону, куда и он (а смотрел Петр в сторону открытого окна), она поняла, что тот имеет в виду.
— Нет, не спустился. Закрыть окно?
— Да погоди, — остановил её муж. — Если он так долго мяукает, значит, спуститься сам не может.
— Ну как-то же этот котёнок туда забрался. Значит… Мне кажется, он просто от скуки мяукает. Или маму зовёт.
— Нет, Алиса. Мама бы уже давно за ним на дерево залезла. Нет у него мамы. У него вообще никого нет.
— Петя, только не говори, что ты…
— Именно так, — улыбнулся он. — Котёнку надо помочь. Сам он спуститься не может. Значит, надо его спустить.
Алиса, забыв про яичницу, подошла к окну, возле которого стоял муж, и посмотрела на улицу.
— Да ты дерево это видел, Петя?! Оно же сухое всё. Да и попробуй ещё на него забраться. Как ты собрался котёнка спасать?
— Так у нас же стремянка есть, — засмеялся Петр. — Поставлю её рядом с деревом, и залезу. Делов на пять минут.
— И котёнка, естественно, ты домой принесёшь? — нахмурилась Алиса. — К нам домой. Я тебя правильно поняла?
— А что ты предлагаешь? Оставить его на улице? Чтобы он опять в какую-нибудь историю попал? Бог не дал нам с тобой детей, зато даёт котёнка. Надо брать. Да и чего ты нервничаешь, Алиса?
— Чего-чего… Ой! Яичница! — Алиса быстро подбежала к плите, выключила газ и с сожалением посмотрела на пригоревшую яичницу, которой место теперь не на обеденном столе, а в мусорном ведре. — Ну вот, испортила завтрак. Это всё ты виноват.
— Ничего страшного. Вот пока я котёнка буду спасать, ты мне новую яичницу пожаришь, с колбаской, — Петр подошёл к жене, обнял её и поцеловал в лоб.
— Ну уж нет! Я тебя одного не отпущу.
Через пятнадцать минут из подъезда вышел Петр со стремянкой, а следом за ним — жена, которая всё время, что они спускались по лестнице, пыталась отговорить его от глупой затеи.
— Петь, ну ты уже старый, чтобы по деревьям лазать. Может, лучше попросим кого-нибудь, а?
— Ну кого, Алиса? На улице нет ни души. Воскресенье же. А я, если сегодня его оттуда не сниму, то завтра уже точно не смогу. Потому что на работу надо будет ехать. Так что выхода другого у меня нет.
Петр подошёл к дереву, поднял голову и посмотрел на котёнка, который сидел на ветке и жалобно мяукал. Мяукать он начал ещё вчера вечером, но Алиса тогда убедила его в том, что он сам спустится. Кот же всё-таки. А он не спустился. Всю ночь, бедняга, на этом дереве просидел. Голодный небось.
Петр не стал терять время зря, установил стремянку рядом с деревом и стал подниматься по ступенькам. Алиса вцепилась в стремянку двумя руками, и внимательно наблюдала за мужем.
Спасение котёнка заняло не более пяти минут.
Дерево, конечно, было довольно старое, сухое. Но сами ветки были ещё довольно прочными и без проблем выдерживали его вес. К тому же, он старался держаться ближе к стволу, где ветки намного толще.
— Ну, иди сюда, малыш, — улыбался Петр, протягивая руку к котёнку, который вцепился в ветку так же сильно, как Алиса в стремянку.
Котёнок поначалу хотел забраться ещё выше, но добрый и приятный голос мужчины не вызывал страха. Скорее, наоборот — успокаивал. И малыш, после того как немного успокоился, сделал шаг навстречу.
— Ну вот, молодец, — заулыбался Петр. — Смоки тебя назову, если ты не против. Не против же?
Котёнок, прижимаясь к своему спасителю, довольно замурлыкал. Ну как он мог быть против? Это же такое счастье, когда у тебя есть свой человек! И ему всё равно, как его будут называть. Главное — чтобы человек был рядом.
Петр уже почти спустился, но, чтобы встать на стремянку, ему нужно было две свободных руки, а в одной из них он сейчас держал Смоки.
— Алиса, можешь котёнка у меня забрать? — обратился он к жене. — А то боюсь, мне с ним никак не спуститься.
— А как же стремянка? — испуганно спросила Алиса. — Кто её держать будет?
— Да что с ней станется-то? Нормально она стоит. Даже почти не шатается. Бери, говорю, котёнка. Ну не слезу я с ним.
Алиса тяжело вздохнула, однако с мужем спорить не стала. Протянула сначала одну руку, потом — вторую. Приняла котёнка. Тот стал громко мяукать, видимо, испугавшись чужого человека, и ей пришлось его погладить, чтобы успокоиться.
Петр тем временем уже поставил левую ногу на площадку стремянки, собирался поставить правую, но в этот момент…
…в общем, стремянка качнулась, и он вместе с ней полетел на землю. И в том месте, где он упал — лежал камень.
Вроде небольшой такой булыжник, но приложился Петр к нему хорошо. Аж в глазах потемнело.
— Петя! — испуганно закричала Алиса, подбежав к лежавшему на земле мужу. — Петя, дорогой, с тобой всё в порядке?
Поначалу Петр жену не видел. Только слышал. Причём голос её был где-то далеко-далеко. Но спустя мгновение голос становился всё громче, а также перед глазами стала появляться картинка.
— Что случилось? — удивлённо спросил он. — Я что, упал?
— Да, упал со стремянки, — всхлипывая, ответила Алиса. — Господи, я так перепугалась. Вот говорила же тебе, что не надо никуда лезть. Ну почему ты такой непослушный.
— Ну всё-всё, — стал успокаивать Петр свою жену, одновременно поднимаясь с земли. — Всё хорошо. Все живы-здоровы. Ну подумаешь, упал. Зато мы с тобой доброе дело сделали.
— Какое?
— Смоки от верной смерти спасли. Представляешь, что было бы, если бы он с такой высоты упал?
— То же мне подвиг. Дай лучше голову посмотрю, — сказала Алиса. — Ну вот, шишка теперь будет на полголовы.
— Это ерунда. Сейчас окорочок замороженный приложим, и мигом пройдёт. Кстати, нам бы со Смоки позавтракать. Накормишь?
Алиса посмотрела на мужа, который держался одной рукой за затылок, потом — на котёнка, которого она держала в руках.
— Ладно, идёмте домой, — улыбнулась она.
А на следующий день случилось то, чего Алиса никак не могла ожидать. Петр пошёл в магазин и потерял сознание. Прямо возле дома. И Алиса нисколько не сомневалась, что это последствия того самого падения. Вот только, что же будет дальше?..
— Ну что я могу сказать, — задумчиво произнёс врач-нейрохирург, внимательно изучая снимок МРТ и результаты анализов. — Будем оперировать.
— Как оперировать?! — опешила Алиса. — Я думала, что ничего серьезного. Думала, что вы таблетки там назначите. Или уколы. Петя мой, конечно, ударился головой, но ведь ушиб несильный. Шишка в тот же день прошла.
— Нет-нет, таблетками и уколами тут не обойдёшься. Оперировать надо. Чем раньше, тем лучше. Предлагаю прямо завтра.
— Завтра я не могу, — обратился к врачу Петр. — Мне на работу надо. У меня очень важный проект сейчас.
— Вы, наверное, не понимаете, — спокойным тоном ответил нейрохирург. — Ваша жизнь сейчас в опасности. В любой момент вам может стать хуже, и тогда уже ничего нельзя будет сделать.
— Вот видишь, Петя! Видишь! Я же говорила тебе, что не нужно лезть на дерево за этим котёнком. Что теперь будет? Я же не переживу, если с тобой что-то случится. Не переживу, слышишь?
— Подождите-подождите, — перебил Алису врач. — А причём тут дерево и какой-то котёнок?
— Как причём?
Алиса стала рассказывать врачу о том, что случилось с мужем вчера. Во всех подробностях.
Нейрохирург внимательно выслушал её и покачал головой.
— Нет, гематома у вашего мужа появилась вовсе не из-за падения. Сама по себе полученная травма, конечно, сыграла некоторую роль — в частности, благодаря ей вы оказались в больнице — но причина вовсе не в ней.
— А в чём?
— Вот это и предстоит выяснить. Скажу лишь, что гематомы эти появились не сегодня и даже не вчера.
— Гематомы?
— Да, их несколько. Вот, смотрите, — врач показал ручкой в несколько мест на снимке МРТ. — Вот это тоже локальные затемнения. Странно, что мой коллега из Двенадцатой городской не обратил на это внимания. Но в любом случае вашему мужу показана операция. Вас, Петр, мы оставляем в больнице, а вам, Алиса, я бы рекомендовал пока поехать домой и собрать всё необходимое по списку. Вот список.
— Нет, я не оставлю Петю тут одного.
— Не переживайте, ваш муж в надёжных руках. За ним тут есть кому присмотреть.
— Да, Алиса, иди домой. Там Смоки один. Его покормить надо, — тихо проговорил Петр.
Новость, которую он узнал, оказалась для него полной неожиданностью. Он ведь тоже думал, что всё дело в падении со стремянки…
— Да какой Смоки, Петя! Это же из-за него…
— Алиса, — строго сказал муж. — Во-первых, доктор только что сказал, что причина в другом, и Смоки здесь совершенно не при чём. А, во-вторых, он ещё маленький и ему необходимо сейчас внимание. Со мной всё будет хорошо. За мной тут присмотрят. А завтра после операции я буду, как огурчик. Так ведь, доктор?
— Вполне вероятно, что именно так всё и будет, — кивнул врач. — Сама по себе операция несложная, и опыт у меня большой. Ещё никогда проблем не было.
— Вот видишь, Алиса. Иди домой и присмотри за Смоки. А завтра приедешь. Я сейчас, кстати, начальника своего предупрежу, что меня некоторое время не будет.
Утром следующего дня Алиса крепко держала руку мужа, пока его везли на каталке в операционный блок.
В глаза ему она старалась не смотреть, боясь, что Петр заметит в её взгляде не поддержку, а страх.
Потом Алиса уселась на стул, что стоял в коридоре, и стала ждать. «Минимум четыре часа», — так предупредил её врач-нейрохирург.
Алиса пыталась держать себя в руках, но всё-таки разрыдалась. Потому что очень боялась потерять мужа.
Она, конечно, верила, что он выкарабкается. Он ведь у неё сильный. И врач этот, который будет делать ему операцию — хороший. Алиса уже прочитала о нём отзывы в интернете. Ни одного негативного. Значит, можно доверять.
И вроде бы не было повода для беспокойства, но слёзы ручьём лились по её щекам. «Ничего-ничего… — подбадривала она сама себя, — когда пройдут эти ужасные четыре часа, слёзы к тому времени уже высохнут, и Петя ничего не заметит».
Врач вышел из операционной через восемь с половиной часов. Лицо его было уставшим, взгляд — встревоженным.
— Ну как он, доктор? — бросилась к нему Алиса. — Всё хорошо? Гематомы удалили?
— Операция прошла нормально, — ответил он. — Но сегодня вы его всё равно увидеть не сможете.
— Но вы так и не ответили… Что с ним?
— Пока рано делать выводы. Понимаете, ситуация оказалась несколько серьёзнее, чем я думал. У него почему-то сосуды «трещат по швам», что и провоцирует кровоизлияния. Но вы не переживайте, я сделал всё, что от меня зависело. Теперь пусть не всё, но очень многое будет зависеть от вашего мужа. Он у вас курит или, может быть, выпивает? — спросил доктор.
— Нет-нет, что вы!
— Тогда всё должно быть хорошо.
Алиса приехала домой, пыталась отвлечься, но ничего не получалось. Не давали ей покоя слова нейрохирурга. Откуда у Пети проблемы с сосудами? Почему возникли сложности, если это вроде как простая операция? А самое главное, что значит: «Теперь пусть и не всё, но очень многое будет зависеть от вашего мужа»?
Алиса до самого утра просидела на кровати, а Смоки всячески пытался её успокоить. То ходил по кровати, круги наворачивал рядом с ней, то на колени укладывался, то на руки попросится.
Котёнок, как ни странно, тоже нервничал. Он понимал, что с человеком, который его спас, что-то случилось. И ему хотелось хоть чем-то помочь ему. Только вот чем?
Утром, когда Алиса собиралась в больницу, Смоки бегал за ней хвостиком и очень настойчиво мяукал.
— Смоки, не до тебя сейчас! — прикрикнула на него Алиса. — Давай мы с тобой потом поиграем, когда Петя дома будет.
Но Смоки всё равно продолжал мяукать, и он даже попытался выбежать вместе с Алисой в подъезд, когда она открыла дверь. В итоге ей не осталось ничего другого, как запереть его на время в спальне.
Чудо в больничной палате
Когда Алиса приехала в больницу, то Петра снова везли в операционную. Прямо на её глазах его увозили из палаты на каталке.
— Доктор! Что с ним? Почему вы молчите? — кричала Алиса, когда бежала за нейрохирургом, пытаясь схватить его за руку.
— Извините, Алиса Ивановна, нет времени объяснять. Вашему мужу утром стало хуже, и нужна ещё одна операция. Все подробности потом. Некогда.
После второй операции, которая длилась более шести часов, Петра перевели в отделение неврологии и назначили интенсивный курс терапии. Два дня подряд ему делали капельницы, ставили уколы, заставляли пить таблетки, на которые он уже смотреть не мог.
Алиса падала перед ним на колени и умоляла делать всё, что говорят врачи. И только после этого Петр соглашался.
Однако улучшений не было — Пете становилось всё хуже и хуже. Он не мог самостоятельно передвигаться, и с трудом говорил. Чаще — просто мычал. Но хотя бы понимал, что происходит — и это хороший знак, как сказал ей врач.
А ещё через несколько дней Петру стало совсем плохо. Нейрохирург стоял рядом с его койкой и о чём-то думал.
— Доктор, вы же говорили, что всё будет нормально, — ревела Алиса. — Почему ему не становится лучше?
— Пока не знаю. Странная история у него с сосудами. Рвутся и всё. Он точно у вас не злоупотребляет?
— Да точно-точно! Сигареты в зубы он ни разу в жизни не брал. А пропустить рюмочку-другую может только на день рождения и Новый год. У него, кстати, день рождения на следующей неделе. Он ведь… —
Алиса испуганно посмотрела на врача и только сейчас поняла, что её Петенька может просто не дожить до своего дня рождения.
— А кем ваш муж работает? — продолжал допрос врач.
— Да это тут при чём вообще? — разозлилась Алиса. — Главным инженером работает. В крупной строительной компании. Должен был вот на пенсию выйти, но начальник его не отпускает. Там у них проект какой-то очень важный. Вот он и пашет с утра до вечера.
— С утра до вечера, говорите?
— Ну да. Он в последнее время очень сильно стал уставать. Ещё и голова постоянно болела у него — таблетки пил. Я ему говорила, чтобы он к врачу сходил, но Петя лишь отмахивался. Говорил, что таблетки ему помогают.
— Таблетки, значит? Понятно…
Нейрохирург куда-то ушёл. Потом вернулся. Вместе с медсестрой и каталкой. Петра снова куда-то повезли.
— Куда его? — вцепилась Алиса в доктора.
— В реанимацию. Я вам потом всё объясню.
— Как потом? А мне куда? Мне что делать?
— Я бы вам советовал идти сейчас домой. Здесь вы своему мужу всё равно ничем не поможете. А дома у вас, насколько я помню, котёнок есть. Как будут какие-то новости, я обязательно сообщу по телефону.
Алиса бесцельно слонялась по пустой трёхкомнатной квартире, ничего не ела, никого не хотела видеть. Включала телевизор, и сразу же выключала его. Постоянно смотрела на экран телефона, боясь пропустить звонок от врача.
Нейрохирург позвонил ей на следующий день. Сказал, что пока порадовать нечем.
— Но он придёт в себя?
— Это от него зависит…
Потом врач стал звонить уже несколько раз в день, но всё оставалось по-прежнему: улучшений в состоянии Пети не было. Ещё совсем недавно был здоровый человек, а теперь овощ какой-то… Ужасное было зрелище.
Врач назначал одно лечение, потом отменял, и назначал другое. А толку всё равно никакого. В ближайшее время Петра даже планировали перевести на ИВЛ, потому что дышать самостоятельно ему становилось всё сложнее и сложнее.
Алиса стойко выслушивала от врача новую порцию информации, но в какой-то момент она поняла, что это — всё.
Почти неделя в реанимации не принесла никакого улучшения. Вообще никакого. И шансов на то, что всё изменится, не было. И надежды у неё тоже никакой не было.
Даже слёз больше не было — все выплакала за это время. Глаза красные-красные…
— Ну как же так, Смоки?! — кричала она, прижимая котёнка к себе. — Как так? Почему это случилось с ним. А самое главное — что случилось? Он же всегда был здоровым человеком. Сильным. Добрым. Вот тебя даже полез на дерево спасать.
Котёнок прижимался к женщине всем телом, пытаясь её успокоить.
— За что у меня хотят забрать моего Петеньку? За что? Ну почему этот мир такой несправедливый?
Положив котёнка на кровать, Алиса схватила телефон и позвонила нейрохирургу.
— Я хочу его увидеть, — дрожащим голосом сказала она. — Я хочу увидеть своего мужа. Возможно, другой возможности у меня больше уже не будет.
— Да, я понимаю, — вздохнул врач. — Приходите завтра. Мы как раз переведём вашего мужа в палату, чтобы вы могли с ним… увидеться.
На следующий день Алиса собиралась к мужу.
Смоки снова крутился рядом с ней и истошно мяукал. Хотя нет — кричал. И ей вдруг так стало его жалко. Она вдруг поняла, что он тоже, как и она, переживает за Петра. Правда, что это могло изменить?
— Ну ты же понимаешь, Смоки, что я не могу взять тебя с собой? Меня в больницу просто не пустят.
Котёнок посмотрел на женщину, мяукнул несколько раз и быстро подбежал к сумке, которая стояла на полу.
— Ты это серьёзно сейчас? Ты предлагаешь мне пронести тебя в моей сумке. Ладно, давай попробуем.
Если честно, Алиса сомневалась, что у неё что-то получится. Но на удивление всё прошло гладко. Она без проблем смогла пронести котёнка, которого спрятала в сумочке, сначала через главный вход, потом — в палату.
— Я, пожалуй, вас оставлю, — сказал нейрохирург. — Ваш муж пока без сознания, но есть вероятность, что он вас слышит. Поэтому, если хотите поговорить с ним, то поговорите.
Когда врач ушёл, Алиса достала из сумочки котёнка, и вместе с ним подошла к койке, на которой лежал Петя.
Посадив котёнка на кровать, она опустилась на колени, взяла его руку и тихонько заплакала.
Алиса прекрасно понимала, что это, возможно, последний день, когда она видит своего мужа.
Котёнок тем временем пристроился на груди у своего любимого человека, по которому он очень сильно соскучился, и замурлыкал. И ещё выпускал постоянно свои коготки, будто цеплялся за Петра. Будто пытался удержать его здесь. В этом мире.
Они сидели так долго. Очень долго. Наверное, потому что не хотели его отпускать.
Петр был нужен им.
— Алиса Ивановна?! Это что такое… Как вы пронесли сюда котёнка? — раздался голос нейрохирурга за её спиной.
Она даже не заметила, как уснула рядом с мужем. Поэтому и не услышала, как врач вошёл в палату.
— Вы меня извините, но он тоже имеет право проститься с Петром, — ответила она, посмотрев на врача красными глазами. — Вы знаете, что такое терять, кого любишь?
Нейрохирург посмотрел на это всё дело, махнул рукой и вышел из палаты, сказав, что у них есть пять минут… Алиса не стала спорить. Спасибо и на том, что не выгнал сразу.
Она посидела ещё немного, затем потянулась за Смоки, и когда забирала его, краем глаза заметила…
…в общем, ей показалось, что уголки губ Петра дёрнулись. Будто он пытался улыбнуться.
«Нет, наверное, показалось…» — вздохнула она. Врач сказал, что её муж в медикаментозной коме.
Она ушла, понимая, что чудес не бывает.
А ведь завтра у Пети день рождения. Должен был быть. Хотя нет — будет. Пока он ещё дышит, пусть и с помощью приборов, она не будет его хоронить. Нет!
А на следующий день Алисе рано утром неожиданно позвонил врач-нейрохирург и сообщил, что Пете стало лучше.
— Это просто чудо какое-то. Просто чудо… — бубнил по телефону врач. — Ваш муж даже дышит уже самостоятельно. Вы представляете? Он сейчас, конечно, пока в реанимации, но я могу дать ему телефон.
— Давайте, конечно.
— Привет, Алиса, — услышала она хриплый, но такой родной голос. — А мне тут, представляешь, сон приснился, будто ты вместе со Смоки ко мне приходила. Сюда в больницу. Я шёл куда-то по тёмному коридору, а потом слышу: голос знакомый. Сначала твой голос услышал, потом Смоки. И такие красивые у вас были голоса, что даже уходить не хотелось. Я даже подумал, что это всё на самом деле было. Жаль, конечно, что это всего лишь сон… Кто же котёнка в больницу пустит.
— Привет, дорогой, — задыхаясь от радости, ответила Алиса. — С днём рождения тебя, Петенька. Были мы у тебя, были… И разговаривали с тобой. Вот приедешь домой, и я всё тебе расскажу. А пока давай поправляйся. И больше не уходи никуда. Обещаешь?
— Обещаю, Алиса…
Через некоторое время Петра выписали из больницы. Врач-нейрохирург порекомендовал ему «завязать» с нервной работой и отправиться на пенсию, и Петр его послушал. Начальник хоть и ругался страшно, однако ему было уже всё равно.
Ведь в жизни каждого человека есть что-то более важное, чем работа и деньги.
Через год супруги купили себе дачный участок в Буче и каждое лето теперь проводят там. Вместе со Смоки, конечно. Смоки, кстати, вырос в большого и красивого кота, который глаз теперь не сводил со своего хозяина. Только увидит, как тот за лопату схватится или тяжёлое что-то надумает перенести с одного места на другое, чтобы жене помочь, тут же бежит хозяйке жаловаться.
— Нет, ну вы меня совсем немощным считаете, что ли? — обижался на них Петр. — Нормально я себя чувствую.
— Никто тебя немощным не считает, Петя, — улыбалась Алиса, выходя из дома вслед за котом. Но ты, наверное, забыл, что обещал беречь себя ради нас? Ты знаешь, я не хочу ещё раз пережить то, что пережила. И Смоки, уверена, тоже не хочет.
— Да ничего я не забыл, — пробурчал в ответ муж. — Просто не могу совсем ничего не делать. Мне бы хоть какую-то работу. Давай хоть посуду помогу тебе помыть?
— Посуду я уже помыла! — рассмеялась Алиса. — Но ты не переживай, нашла я тебе занятие… Завтра пойдёшь со Смоки на рыбалку. На озеро. Я тебе уже и удочки по интернету заказала. Мне знакомый подсказал, какие взять. Так что…
— А вот это совсем другое дело! — обрадовался Петр, который никогда раньше не рыбачил, но теперь готов был на что угодно. Он тут же подбежал к жене, чтобы её обнять.
Смоки, который крутился под ногами, через секунду тоже оказался в крепких объятиях своего хозяина, и так хорошо ему стало на душе. Так хорошо, что не передать словами. Разве что только так:
— Мяу-мяв! Муррр…
